Образ себя в материнской роли у матерей, воспитывающих детей первых трех лет жизни с синдромом Дауна

Во многих психологических направлениях считается, что в основе материнского поведения во взаимодействии с ребенком лежат некие психологические образования, регулирующие его и определяющее его особенности. Термины и определения, описывающие эти психологические образования, а также представления об их содержании, структуре и динамике зависят от теоретических ориентаций авторов. В отечественных подходах речь идет о «родительском отношении» (А. Я. Варга), «родительской позиции» (А. С. Спиваковская), «психологической готовности к материнству» (С. Ю. Мещерякова, Н. Н. Авдеева и др.); в западных — чаще всего используется термин «привязанность матери к ребенку» (M. S. Cranley, R. T. Mercer, M. Leifer).

В качестве модели для нашего исследования был взят теоретический конструкт «внутренняя материнская позиция» (ВМП), разрабатываемый на основе культурно-исторического подхода к развитию психики человека (Е. И. Захарова, Е. Б. Айвазян и др.).

Л. И. Божович, а вслед за ней Т. А. Нежнова понимают внутреннюю позицию как некое мотивационное обра зование, систему потребностей и стремлений (субъективно представленную в соответствующих переживаниях), которая, преломляя и опосредствуя воздействия среды, становится движущей силой развития у ребенка новых психических качеств [2; 4]. С этой точки зрения внутренняя позиция субъекта есть своеобразная форма самосознания, которая выступает как на уровне осознания, так и на уровне аффективного переживания. Она отражает отношение субъекта к своей объективной социальной позиции, меру ее принятия и освоения, характер представлений о себе и отношениях с другими. О. А. Карабановой понятие «внутренняя позиция» определяется как один из видов ориентирующих образов, включающий в себя нормативный образ своей социальной позиции и ценностносмысловую установку личности в межличностных отношениях. Ориентирующие образы выступают как форма отражения, принятия и освоения ребенком своей социальной позиции и выполняют функции планирования и регуляции собственной деятельности и общения [3].

С опорой на данные положения ВМП может быть понята как форма отражения, принятия и освоения женщиной сво- ей социальной позиции матери, которая выполняет функции планирования и регуляции собственной деятельности и общения.

Результаты эмпирического исследования показали, что образ себя в материнской роли, как и образ ребенка [5], в группе матерей, воспитывающих детей с синдромом Дауна (в группе ДС), по сравнению с контрольной группой (группой НН) обладает определенной спецификой. Последняя проявляется по крайней мере в двух феноменах.

Первый феномен, в котором отражается специфика группы ДС, выявлен при изучении структуры ценностей, связанных с самореализацией. Особенность группы женщин, воспитывающих ребенка с синдромом Дауна, заключается в отсутствии высокочастотных сочетаний категорий — в результатах группы ДС обнаружено меньшее количество корреляционных связей между ними. Следовательно, ценностное пространство этой группы высоко индивидуально.

Категория «Быть матерью» в группе ДС не имеет ни одной статистически значимой корреляции, тогда как в группе НН она становится центром паттерна категорий (рис. 1).

Быть женой

Быть матерью

Счастье                 Доброта

35                        62

Любовь

Здоровье

Спокойствие  Быть хозяйкой

54                      33

Р и с. 1. Статистически значимые корреляционные связи с категорией «Быть матерью» в группе НН, %

Положительные корреляционные связи, обнаруженные в результатах группы НН, позволяют говорить о том, что если женщина ориентирована на реализацию себя в материнской роли, то для нее ценными являются также роли хозяйки и жены, оказание внимания мужу, возможность опереться на близкого человека и такие ценностные качества, как доброта, спокойствие, счастье, забота, любовь.

Таким образом, у женщин, воспитывающих детей с синдромом Дауна, общий для группы стереотип самореализации отсутствует.

Подобная ситуация наблюдается при анализе ценностей, связанных с профессиональной самореализацией. В результатах группы ДС нет статистически значимых корреляций с названной категорией, а для испытуемых группы НН профессиональная самореализация является составляющей ценностного паттерна, в который также входят ценности лидерской, авторитетной и наставнической позиции, успешности, внимания, уделяемого ребенку, а также ряда качеств, таких как честность, самостоятельность и активная позиция (рис. 2).

Следовательно, для испытуемых группы НН профессиональная самореализация является частью образа жизни, в котором наряду с «внесемейными» есть роли, адресованные непосредственно ребенку (быть примером, наставником), что обеспечивает баланс самореализации в семье и в работе.

В группе ДС нет общего стереотипа профессиональной самореализации. Этот факт также дополняется результатами частотного анализа, который показал, что категория «Профессиональная самореализация» испытуемыми группы ДС употребляется реже, чем испытуемыми группы НН (р <  0,05).

Быть примером

Терпение

Быть наставником

Профессиональная самореализация 28

Быть лидером

Активность

Самореализация  Самостоятельность в целом

Внимание к ребенку 42

Р и с. 2. Статистически значимые корреляционные связи с категорией «Профессиональная самореализация» в группе НН, %

Полученные данные позволяют увидеть, что существует общий для группы НН способ представления о самореализации в материнской роли и в профессии. Эти две, несомненно, ключевые позиции в самореализации женщины сопровождаются определенными ожиданиями и представлениями о связанных с ними качествах и функциях. Среди матерей, воспитывающих детей с синдромом Дауна, отсутствует не только нормативный способ (способ, обнаруженный в группе НН) определения содержания указанных социальных ролей, но и вообще какой-либо общий для данной группы. Этот факт позволяет сформулировать две гипотезы для его объяснения. Во-первых, возможно, в группе ДС «нормативные» стратегии определения социальных ролей разрушаются в связи с рождением «особого» ребенка. Во-вторых, возможно, в группе НН они уже формируются к этому времени, а в группе ДС их формирование запаздывает.

Для проверки выдвинутых гипотез мы сопоставили наши данные с данными, полученными при изучении ценностных социальных ролей на этапе беременности. Результаты исследования, проведенного Е. Б. Айвазян [1], позволяют отклонить второй вариант объяснения: уже на этапе беременности (неотягощенной) обнаруживаются достаточно сформированные, общие для группы способы описания самореализации в материнской и профессиональной ролях, сходных с по лученными нами в контрольной группе. Следовательно, рождение ребенка с синдромом Дауна делает недоступными привычные стереотипные способы самореализации в материнской и профессиональной ролях, заставляет женщин искать собственное решение, переопределять как содержание этих ролей, так и способы их сочетания.

Второй феномен, обнаруженный при сравнении групп ДС и НН, касается результатов анализа расхождений между прямыми ответами (когда испытуемая отвечала «за себя») и косвенными (когда испытуемая отвечала за портрет, составленный по ее результатам теста MMPI). Содержание этих расхождений позволяет оценить, как преобразуются ценностные ориентации при их осознавании и прямом предъявлении.

В обеих группах преобразование ценностных ориентаций заключается в преуменьшении лидерских стремлений. В таком направлении содержательной трансформации ценностных ориентаций, по-видимому, отражается следование социально одобряемой установке, в соответствии с которой женщина с ребенком раннего возраста не должна стремиться к самореализации в активных, «руководящих» социальных ролях. Однако в группе ДС действие фактора социальной желательности ответа выражено в гораздо меньшей степени. В группе НН на декларируемом уровне преувеличивается значимость, во-первых, семейных ролей — матери, жены и хозяйки (частоты соответствующих категорий в прямых ответах значимо выше, чем в косвенных); во-вторых, ценностных функций — внимания, уделяемого мужу, заботы, любви, понимания и самоотдачи; в-третьих, «пассивных» личностных качеств — спокойствия и терпения. В группе ДС этого не происходит, т. е. испытуемые не стараются показаться более кроткими и «семейно-центрированными», чем есть на самом деле. Для матерей, воспитывающих ребенка с синдромом Дауна, более значимыми, чем «в норме», оказываются такие личностные качества, как оптимизм и активность (эти категории встречаются гораздо чаще и в прямых, и в косвенных ответах), причем их ценность не «скрывается».

Возможно, данный факт объясняется тем, что жизненные проблемы, связанные с рождением ребенка с синдромом Дауна, не оставляют матерям психологических сил на попытки соответствовать социальным ожиданиям. Оптимизм и активность являются определенным механизмом совладания с трудностями, в связи с чем стремление обладать этими качествами может быть предъявлено прямо. Однако более правомерным представляется другое объяснение: зависимость испытуемых от социальных ожиданий оказывается менее выраженной потому, что внятная система социальных ожиданий, адресованных матери «особого» ребенка, отсутствует. Более того, дефицит ценностных ориентиров, сформулированных обществом, может отчасти обусловливать «размывание» внутренних стратегий самореализации, выявленное нами при анализе ценностных ориентаций.

Анализ расхождений между прямыми и косвенными ответами в группе ДС позволяет обнаружить влияние специфического стереотипа, существующего в обществе и касающегося матерей детей с синдромом Дауна. Так, при прямом описании предельных ценностей в группе НН преувеличивается значимость счастья, а при прямом описании своих чувств к ребенку испытуемые этой группы преувеличивают переживания любви, нежности и радости (частоты данных категорий в прямых ответах по сравнению с косвенными значимо увеличиваются, p < 0,05). Для группы ДС это не характерно, кроме того, в косвенных ответах женщин выражается больше любви и нежных чувств к ребенку, чем «в норме». Вероятно, здесь начинает действовать социальный стереотип, который не дает возможности признавать позитивные чувства в ситуации рождения ребенка с генетической аномалией, даже если они и есть.

Следовательно, образ себя в материнской роли у женщин, воспитывающих детей с синдромом Дауна, имеет определенную специфику. «Нормативный» идеал самореализации в роли матери, складывающийся еще в период беременности или даже до ее наступления, перестает функционировать.

В связи с появлением «особого» ребенка созданная к моменту родов модель материнства разрушается или отвергается, и в первые три года жизни ребенка новая модель, общая для данной категории женщин, не складывается. Можно предположить, что это происходит из-за отсутствия внятной системы социальных ожиданий, адресованных таким матерям, а также в силу противоречий, существующих между общественными ожиданиями и просвещением со стороны служб.

Во-первых, службы призывают матерей к активной и ответственной позиции, а общество требует подчинения и зависимости от семьи, специалистов и обстоятельств. Во-вторых, службы ориентируют матерей на эмоциональный контакт с ребенком, насыщенный радостью и оптимизмом, а общество навязывает им стереотип «тяжелой судьбы», в котором позитивные переживания невозможны. Очевидно, что отсутствие в социальном пространстве непротиворечивых представлений о необходимых материнских качествах и об адекватном материнском поведении вызывает у женщи- ны потребность в новом ценностном самоопределении, а эта задача не всегда доступна для самостоятельного решения.

Таким образом, работа служб ранней помощи должна быть направлена не только на формирование «положительного образа ребенка с синдромом Дауна», но и на изменение системы ценностных ориентаций у родителей, воспитывающих «особого» ребенка. Для решения этой задачи нужны не только информирование, обучение и глубинная психотерапевтическая работа, но и изменение социальных стереотипов в обществе, и прежде всего создание положительной модели матери «особого» ребенка и его семьи в целом.