Образец демократии для постсоветской России: теория И. А. Ильина и реальность

ИСИ МГУ им. Н. П. Огарева

С середины 1980-х гг. в российском обществе осуществляется всесторонний процесс его трансформации. Изменения затронули все сферы жизнедеятельности — от экономики до мировоззрения россиян. Вектор социально-политических изменений связан с переходом к демократической политической системе, к правовому и социальному государству. Вопрос о судьбе демократии в России сегодня является одним из самых злободневных и дискуссионных. Некоторые исследователи считают, что на современном этапе трансформации (2003—2007 гг.) публичная политика в России как необходимое условие перехода к демократии участия, как и публичная сфера в целом, оказались в ситуации медленного, но настойчивого «замораживания». Причиной тому стало выстраивание так называемой «управляемой демократии», что оправдывалось стремлением к порядку, стабилизации и повышению управляемости общества1. «Управляемая демократия» неэффективна. Загублен целый ряд реформ, начиная с административной и заканчивая социальными, потому, в частности, что оборваны обратные связи2.

Процесс укрепления государства, начатый в начале XXI в., оценивается также весьма неоднозначно. Одни авторы в этой связи отмечают ослабление роли демократических институтов и, как следствие, уменьшение возможностей для гражданского участия в политике. При этом настаивают на необходимости иного типа политического развития, который в большей степени апеллировал бы не к директивной мобилизации, но к солидарному партнерству3. Примечательно, что исследователи самых разных отраслей гуманитарного знания в логике «укрепления властной вертикали» видят отражение глубоко укорененной исторической традиции функци онирования государственной власти в России — «самодержавной системы правления» (А. И. Липкин)4. Другие авторы процесс укрепления государства, при всех побочных эффектах, считают спасительным, так как «мы уходим не от демократии, а от государственного разложения»5. При этом отмечается следующая особенность сознания нынешних россиян: у современного русского человека ответ на вопрос, в каком обществе он живет, неизменно вызывает затруднения. Уже не социализм, но еще не капитализм. Вроде бы не тоталитаризм, но уж точно не демократия.

Сегодня пессимизм в оценках демократического будущего большей части посткоммунистических государств начинает преобладать6. Неоднозначные оценки относительно альтернатив, имеющихся у стран, находящихся на этапе поставторитарного перехода, дают и зарубежные ученые. Такие авторы, как А. Лейпхарт, А. Ште-пан, Ф. Шмиттер, полагают, что при всей специфичности процессы, происходящие в странах Восточной Европы и на постсоветском пространстве, аналогичны процессам, наблюдаемым в странах Южной Европы, Латинской Америки и Восточной Азии. Другие же, среди которых С. Терри, В. Барнс, Л. Шин, З. Бжезинский, подчеркивают прежде всего отличия посткоммунистических переходов7.

Из отмеченного следует, что режимные изменения — процесс с открытым финалом, а исследование различных его исходов остается актуальной задачей научной и политической повестки дня. Решение данной задачи неизбежно предполагает выработку некоего образца политического режима, на который должно ориентироваться трансформирующееся общество. Этот образец может быть результатом собственного творчества, исходящего из всестороннего учета общесистемной специфики функционирования конкретного социума в со- ответствии с общемировыми тенденциями развития. А может быть результатом односторонней ориентации на внешние «передовые образцы», не учитывающей собственного исторического, национальнокультурного своеобразия. В конце XX в. стремление воспроизвести западный образец было чуть ли не важнейшим стимулом демократических реформ во всем посткоммунистическом мире. Характерно, что реформаторы сосредоточивали свое внимание на политических формах, а не на содержании. В процессе «третьей волны демократизации» произошло отделение западных политических форм от их либерально-демократического содержания. Большая или меньшая либеральность режимов, сложившихся в результате посткоммунистических преобразований, не отменяет того общего факта, что даже самым свободным, по классификации «Freedom House», странам так и не удалось воспроизвести вожделенный образец.

Важно также обратить внимание на то, что в «транзите» сегодня находятся не только вчерашние диктатуры, но и вчерашние демократии. Вступая в фазу глубинной внутренней трансформации, западные политические системы помимо ориентиров утрачивают свою безусловность в качестве ориентиров для подражания. А при неясности ориентиров трудно ожидать четкости политического пути от тех, кто этими ориентирами руководствуется. Некогда продекларированное стремление к подражанию сегодня означает лишь имитацию (осознанную или нет) западных образцов, а российская версия означает «имитацию имитации» или «имитацию в квадрате»8.

В этой связи, естественно, возникают вопросы: почему получилось именно так, а не иначе? Какой образец демократии нужен современной России для дальнейшей ее трансформации? Более полувека назад убедительный ответ на вопрос об оптимальном для России образце демократии дал великий русский философ Иван Александрович Ильин (1883—1954). В своих многочисленных работах, в первую очередь в знаменитой книге «Наши задачи», он изложил программу духовного возрождения и укрепления российского государства в постсоветский период. Он обосновал в качестве образца для России органическую демократию, избежав при этом крайностей европоцентризма и этнонационализма.

В данном контексте им дается всесторонний анализ недостатков формальной западной демократии как власти большинства населения, осуществляемой через институты представительства — партии, выборы, парламенты. Обоснованный интерес вызывает в этой связи прогноз философа о неизбежном обострении кризиса формальной демократии в будущем, сделанный им еще в первой половине XX в. Нынешнее развитие демократии вполне подтверждает этот прогноз философа. Очень характерна в этом отношении главная тема ХХ Всемирного конгресса Международной ассоциации политической науки, состоявшегося в период с 9 по 13 июля 2006 г. в г. Фукуока (Япония) — «Работает ли демократия?» Любопытно, что современная демократия рассматривалась на конгрессе именно так, как более полувека тому назад ее рассматривал И. А. Ильин: с точки зрения ее эффективности, социальной справедливости, как длительный историко-цивилизационный процесс, который имеет значительные особенности в различных странах. В частности, на конгрессе было выражено сомнение в превосходстве плюралистической демократии западного типа, опирающейся на правовое государство, рыночную экономику; отмечена актуальность проблемы определения пределов «европоцентричного» понимания демократии и пути ее консолидации и развития. Соответствуют идеям И. А. Ильина о будущем строе России и такие пункты программы стабилизации и упрочения современных демократий, озвученной на данном конгрессе, как расширение политического образования для более глубокого понимания гражданами роли их политического участия; разумное, ответственное голосование; открытость и подотчетность финансирования политических партий; ограничение уровня социально-экономического неравенства, ведущего к дифференциации доходов и власти между богатейшими и беднейшими категориями населения9.

С конца 1980-х гг. на основе реальных попыток демократизации ученые на новом

уровне знаний возвращаются к пониманию первостепенного значения основ демократии10. Вопросу об основах демократии отводится центральное место в теории органической демократии И. А. Ильина.

Обращение к данной теории актуально, так как она создавалась великим русским философом именно для будущей России на основе учета ее исторических, культурных, социальных и политических традиций, а также на основе учета мирового политического опыта демократического строительства. Проект «органической демократии» — это выражение «особого пути» России, это модель модернизации без вестернизации, но в то же время не изолирующая страну от общемировых процессов, не чуждающаяся идеи универсального устроения человеческой жизни. Однако начало, которое должно лечь в его основу, не философско-правовое, а духовно спасающее и нравственно-возвышающее.

Любопытно, что активно обсуждаемый сегодня проект «суверенной демократии», претендующий на то, чтобы выступить в качестве мобилизующего и консолидирующего фактора перед лицом новых реальных внешнеполитических и внутриполитических вызовов, восходит в своих приоритетах к либерально-консервативной идеологии Ивана Ильина. Речь идет о следующих приоритетах «суверенной демократии»: творческое сословие как ведущий слой нации, возобновляющий новации и синергию креативных гражданских групп; культура как механизм смыслообразования и идейного влияния и т. д.11

Многие современные исследователи рассматривают устойчивую демократию как обязательное условие динамичного развития России в XXI в. Российская демократия все еще находится в начальной стадии формирования. Отличительная черта нынешнего этапа в политическом развитии России — глубокий кризис либеральной модели, который подтвердил предвидение И. А. Ильина о неэффективности попыток воспроизведения на российской почве западной версии этой модели.

К ответу на вопрос о том, как властный режим, сложившийся в современной России, способен эволюционировать в направлении демократии качественности, в наибольшей степени отвечающей отечественным традициям и историческому опыту, мы можем приблизиться через глубокий анализ масштабов происходящей трансформации в свете теории органической демократии И. А. Ильина как методологической основы данного анализа. Отправной пункт анализа — органическое понимание политики, государства и демократии. По нашему мнению, именно идеи И. А. Ильина об органической демократии должны быть претворены в жизнь. Реализация или стремление реализовать именно органическую демократию поможет стабилизировать социально-политическую обстановку в нашей стране, а также обеспечить ее качественное улучшение.

Основанием для подобного утверждения служат преимущества органической модели демократии по сравнению с формальной. Сегодня возникли сомнения в превосходстве формальной плюралистической демократии западного типа, опирающейся на правовое государство и рыночную экономику, в силу ее недостаточной способности адаптироваться к насущным вызовам времени — демографическим переменам, угрозам международного терроризма, изменениям ценностных основ современных политических организаций, определению пределов «европоцентричного» понимания демократии и др. При этом большинство ученых подвергают критике не столько демократию как феномен, сколько ее определенные неэффективные институты, структуры, лиц, принимающих решения, эрозию ценностей и т. п.12

Органическое содержание демократии, по И. А. Ильину, предполагает в народе способность править государством. Для этого ему необходимы чувство государственной ответственности, свободная лояльность и элементарная честность, государственно-политический кругозор, сила личного характера, уважение к труду, гражданское мужество, национальное всеединство.

Словом, органическая теория демократии рассматривает ее не просто как власть большинства (толпы), а именно как власть духовных, активных и политически культурных граждан. Таких граждан необходимо воспитывать.

Новый русский уклад (религиозный, познавательный, художественный, гражданский, собственнический и хозяйственный) должен прежде всего воспитать и укрепить в себе «новый ведущий слой», «новую русскую национальную интеллигенцию», а затем передать его народу в процессе «нового, христиански-социального, волевого, творческого воспитания».

Для этого новая элита должна извлечь уроки из русского исторического прошлого, ибо, согласно органическому пониманию политики, формы государственного устройства развиваются подобно живым организмам по своим внутренним законам, которые складываются на базе специфической культуры народа, веками накапливающейся мудрости.

Устоявшиеся способы политической жизнедеятельности несут на себе отпечаток географических условий страны, характера ее исторического пути, веками господствующих религиозных верований. Принцип органического понимания политики отрицает эффективность одной и той же политической модели или схемы для различных социально-культурных общностей.

И. А. Ильин резко выступал против всех видов политического доктринерства, т. е. абсолютизации какой-либо абстрактной политической модели и стремления к повсеместной реализации, навязывания ее всем народам без учета их культурно-исторической специфики.

Известный спор о восточной или западной природе духовности России философ решает, не превращаясь ни в фанатичного славянофила, ни в слепого западника. Настаивая на драгоценной самобытности русского народа, его духовного акта, философ ставит главную задачу обновления постсоветской России: «ковать во всех нас новый русский дух». Это означает, что, сохраняя воздействие нашей природы и истории, органическое свободолюбие, естественную православность души и непосредственную искренность духа, мы должны вырастить «свою особую, новую русскую культуру воли, мысли и организации».

Самобытность русской души и русской культуры в том, что ее первичные силы (сердца, созерцания, свободы и совести) должны быть определяющими по отноше нию к вторичным силам (воли, мысли, формы и организации). Россия может быть и будет обновлена именно «духом сердечного созерцания и предметной свободы», считал великий русский философ. Отсюда основной смысл сформулированной им русской идеи: осуществить свою национальную земную культуру, проникнутую христианским духом любви и созерцания, свободы и предметности. Этой главной цели и должна служить органическая демократия.

Теория органической демократии сочетает несколько целей — соучастие (народа и правительства), свобода (прежде всего духовная), правление лучшего меньшинства во имя высшего блага всех, правовой порядок и социальность, баланс управления и самоуправления.

Теория органической демократии включает в себя комплексные предпосылки (искусство свободы, высокий уровень правосознания народа, экономическая самостоятельность гражданина, уровень образования, позволяющий понимать выборный процесс и предлагаемые программы, политический опыт и т. д.), занимающие как бы срединное положение между образами демократии и действительностью. Это значит, что теория органической демократии, опережая реальность, не теряет ее из виду.

Центральным звеном теории органической демократии стала категория правосознания. Правосознание сообщает «известное чувство меры во всех социальных проявлениях человека»; в нем человек «утверждает свою собственную духовность и признает духовность других людей». Отсюда и основные аксиомы правосознания: чувство собственного духовного достоинства, способность к самообязыванию и самоуправлению и взаимное уважение и доверие людей друг к другу.

И. А. Ильин был твердо убежден в том, что органический характер демократизации, втягивания масс в политику возможен лишь в меру вызревания правосознания рядовых граждан, постепенного обретения ими способностей и творческих навыков к самоуправлению. Народное правосознание растет только тогда, когда между правящими и управляемыми нет противопоставления, когда управление

народом есть в то же самое время самоуправление народа.

Оптимальное соотношение значений начал управления и самоуправления определяется И. А. Ильиным с учетом таких переменных, как размеры государственной территории, национальный состав, геополитическое положение, уклад народного характера и т. д.

Сразу после падения коммунистического строя, в сложнейших условиях катастрофического обнищания основной массы населения, ослабления союзного центра, антисоциальных по сути ценностных ориентаций, внедренных в душевный уклад народа тоталитаризмом, правильное соотношение управления и самоуправления, «учреждения» и «корпорации», на взгляд философа, могла бы обеспечить только национально-патриотически и либерально ориентированная «демократическая диктатура».

Ее основной задачей мыслитель считал обеспечение максимально благоприятных условий для возрождения и культивирования основ духовности и народного правосознания. Это предполагает исключение практики государственного принуждения и контроля в сфере частной жизни индивида, особенно там, где совершается таинство свободного духовного самоопределения личности; возрождение в людях доверия к частной собственности, частному труду и хозяйственной инициативе; обретение ими материальной независимости и чувства собственного личного достоинства. Лишь в меру обретения всего этого народное большинство постепенно приобретает и навыки ответственной самодеятельности в сфере национально-государственного строительства, порождающей потребность в политических правах и свободах, развивающей культуру правильного пользования ими.

Итак, в теории органической демократии глубоко верно примиряются начало свободы и начало власти и правового порядка, творческой инициативы и исторической преемственности. В ней либерализм органично соединен с государственностью, патриотизмом, духовными ценностями и традициями, присущими русскому народу. Ее превосходство перед формальной заключается в том, что она исходит от человеческого духа и восходит к национальному един ству и его общим интересам; она качественна и ищет духовных корней и решений. Именно такая демократия, по мнению И. А. Ильина, желательна и спасительна для постсоветской России.

Всякая теория социального преобразования содержит в себе черты, которые по мере развития исторической практики обнаруживает свой утопизм. По-видимому, теория органической демократии также имеет элементы и черты утопизма. Но главное не в этом. Важно, что ее магистральный прогноз отражает основные исторические тенденции: жизнь государства слагается органически; люди, участвующие в этой жизни, не просто нуждаются в свободе и требуют ее, но «они должны быть достойны ее», участие людей в жизни государства не сводимо к внешним делам и к внешнему порядку; оно включает и нашу внутреннюю жизнь. «В государство включаются (строят его, укрепляют его, колеблют его, совершенствуют его или, наоборот, разрушают его) — все свободные, частноинициативные, духовно-творческие, внутренние настроения и внешние деяния гражданина»13.

И. А. Ильин не отрицает какой-либо государственный строй, а выявляет те духовные основы, на которых он только и может эффективно функционировать. Для философа одинаково неприемлемы как абстрактный монархизм, так и абстрактный демократизм. С этих позиций демократическая трансформация общества предполагает детальный анализ конкретной ситуации и выдвижение на этой основе оптимальной в данной ситуации модели демократии. По мнению И. А. Ильина, после падения коммунистического строя в России, «вернее всего», будет «такая новая политическая форма, которую не подведешь ни под какую историческую и юридическую категорию, ибо она возьмет жизнеспособное из разных форм; она сложится в хаосе, из беды и нужды, в виде великой, спасительной импровизации; она будет приспособляться на ходу, будет подвижна и изменчива...»14.

Сильная сторона органического понимания политики и демократии заключается как раз в том, что оно акцентирует внимание на факторах именно духовного, культурного порядка, определяющих развитие экономических и политических систем. Кроме того, органическое понимание политики и демократии исключает однозначные предписания. Демократическое строительство — это творчество, исходящее из осознания уникальности конкретной политической ситуации, ее слитности с социально-экономической и духовно-культурной средой. Одновременно органический подход обязательно подразумевает изучение и разумное использование накопленного мирового политического опыта государственного строительства.

Теория органической демократии дает возможность решения такой проблемы современных демократических обществ, как «рост аномичной демократии». Ее суть в том, что в демократических обществах сегодня недостает не согласия по поводу правил игры, а понимания цели, во имя которой стоит играть. Культу мертвой формальной процедуры в теории органической демократии противопоставляются здоровые традиционные ценности, сообщающие биологическим особям их человеческий облик, наделяющие смыслом их бытие и ориентирующие их практику. Это абсолютные и объективные ценности, имеющие морально-религиозную природу (Откровение, Истина, Добро, Красота, естественное, т. е. «совестное» Право) и составляющие реальный фундамент любой национальной культуры. Именно эти постоянные субстанции определяют реальную меру, соотношение значений индивидуальности и коллективизма, автономии и солидарности, управления и самоуправления, являющихся источниками политического здоровья общества.

Назначение органической демократии — беречь национальную культуру и создавать условия для ее расцвета. Главный путь, ведущий к расцвету русской национальной культуры, по Ивану Ильину, есть путь нового воспитания, исходящего «из трех великих основ человеческой жизни и культуры — свободы, любви и предметности», взаимно обусловливающих друг друга15.

В заключение отметим еще одну особенность органического понимания политики: оно состоит не только в том, чтобы освобождать и поощрять лучшие силы народа, но и щадить «отрицательные силы и волевые заряды и находить для них положительное применение»16.

Народная жизнь органична: каждая часть нуждается в остальных и служит им. Каждый из нас заинтересован самым реальным образом в благополучии каждого из своих сограждан: один бедствующий, оставленный без помощи, ставит всех в положение черствых предателей; один нищий есть угроза всем; один заболевший чумою заразит всех; и каждый сумасшедший, каждый запойный пьяница, каждый морфинист есть общая опасность.

Политика не должна разъединять людей, а, напротив, должна объединять людей на том, что «им всем обще». Поэтому истинная политика утверждает органическую солидарность всех со всеми. Поэтому истинный политический успех обеспечивается «органическим созерцанием» того, что соединяет всех со всеми и «гражданским мужеством», чтобы бороться против того, что их разъединяет. Такова «программа всеобщей органической солидарности» Ильина, составляющая важнейшую основу органической демократии17.

Теория органической демократии И. А. Ильина носит нормативную и косер-вативную направленность, но это не значит, что она утопична, архаична и анахронична. Опыт переходного состояния России показывает, что либерализм вряд ли утвердится в обществе без органичного соединения с государственностью, патриотизмом, духовными ценностями и традициями, присущими русскому народу, а общественно-политический идеал наполнит смыслом и задаст общее направление проводимым реформам. В этой связи теория органической демократии И. А. Ильина имеет непреходящее значение.

Высокоодаренной личностью и пророком назвали И. А. Ильина современные исследователи Н. П. Полторацкий и В. Офферманс. Они отмечали, что И. А. Ильин был глубоким мыслителем, основной задачей которого было служение Богу и всему русскому народу. В заключение напомним, пожалуй, главную формулировку Ильина, определяющую будущее России: «России нужен новый русский человек, проверенный огнями соблазна и суда, очищенный от слабостей, заблуждений и уродливостей прошлого и строящий себя по-новому, из нового духа, ради новых великих целей»18.