Образование как средство национально-гражданского единства региональных сообществ в областнической идеологии

В последние годы существенное влияние на политико-культурные процессы в современной России оказывают стихийная децентрализация и фрагментация регионально-национальной жизни. Практически уже реализованный областниками в теории поиск оптимальной модели взаимодействия основных субъектов национально-гражданской сферы по средствам образовательного пространства заставляет внимательнее отнестись к их идеологическому наследию.

Н.М. Ядринцев писал: «Вопрос об образовании инородцев выдвигает несколько практических вопросов, требующих внимательного отношения и соображения с положением народности. Эти вопросы состоят, во-первых, в средствах, на которые должны содержаться школы, во-вторых, в принудительности, обязательности или свободном привлечении к образованию и, в-третьих, в самом характере преподавания для инородцев, причем важным является вопрос о выгодах распространения знания на русском или инородческом языках» [1].

В областничестве речь шла преимущественно о светском образовании, в связи с этим негативно оценивались существовавшие церковные и миссионерские школы. Система обучения в них строилась на основе навязывания внешних культурных ценностей в небескорыстных для государства ассимиляторских целях, без учета региональной специфики и в ущерб основам региональной самобытности. «От инородческих школ, – заметил Г.Н. Потанин, - требовали одного - хотели поскорее превратить инородцев в русских крестьян и плательщиков государственного налога» [2]. Соответственно, такая система образования не могла обеспечить регион активными гражданами-патриотами. Более того, эта школа фактором прогрессивного развития культуры не являлась.

Подвергая критике миссионерские школы, открываемые для коренных народов, идеологи областнического движения отмечали, что в них главное внимание уделялось изучению религии и церковной службе [3]. Все это приводило к отрыву от родной культуры, развитие которой является важным условием сохранения инородческой (национальной, коренной) стихии живой культуры. Такая система образования служила лишь средством угнетения одних народов другими. Содержание образования на этих принципах оправдывало несостоятельное утверждение о мнимой слабости умственных способностей сибирских народов и их неспособности к восприятию общечеловеческой культуры. Областники в критике миссионерских школ приходят к выводу о том, что формы, используемые при организации образовательного процесса, имеют особое значение: именно ими в основном определяется эффективность самого образования, эффективность деятельности системы образования в целом и ее относительная устойчивость. Однако эти формы, создавая ощущение постоянства, надежности, стабильности, так необходимые в процессе воспитания и обучения, в то же время не имеют права застывать, становиться догмой, иначе они сразу же превращаются из стимулятора образования в его тормоз.

Областническая позиция на существующий догматизм в образовании прослеживается в статье Г.Н. Потанина «По поводу введения преподавания родиноведения». «Министерство образования, – писал лидер областнического движения, - безмерно обставляло учебное дело циркулярами, программами и другими всевозможными рогатками» [4]. Чрезмерное увлечение шаблонами и стандартами не давало прямой возможности свободно и творчески развиваться школе. «Можно ли признать, - размышлял Г.Н. Потанин, - идеальным положение, при котором человек в своих действиях подчиняется директивам, вычитанным из книг, а не велениям живой среды? Подчиняясь этим директивам, не сделается ли он игрушкой какой-нибудь мертвой теории или неосуществимой фантазии» [5].

Провинциальные мыслители все же смотрели на данную проблему всесторонне. Так, в деле «инородческого просвещения» они констатировали факты догматического принципа в системе обучения. На примере образования русских инородцев-мусульман областники писали о фактах религиозного своего рода догматизма, в коренном смысле, особой религиозной культуры, которая выступает важной составной частью уникальной в своих проявлениях культуры народностей Сибири. Совершенно естественно поэтому, что для развития многообразия культуры они призывали выработать принцип этнорелигиозной толерантности, действующий посредством свободного гуманного образования. Только на принципах разносторонности и уважительного отношения к коренному населению, с учетом национально-регионального компонента, образование становится главным институтом воспроизводства интеллектуально-культурного потенциала общества.

Мыслители-областники вообще придерживались стройной позиции, согласно которой мир культуры, сохраняя всю гамму красок национального и регионального, становится все более единым и взаимозависимым. В условиях демократизации внутренней жизни, расширения самостоятельности регионов и включения страны в мировое культурное пространство человек должен быть подготовлен к жизни в поликультур-ном обществе с помощью адекватной системы образования [6]. По такому адекватно организованному каналу культурное пространство и будет органично обогащаться.

Заслуга Н.М. Ядринцева в истории развития передовой философско-педагогической мысли состоит в том, что он первым как просветитель указал на каналы распространения просвещения и знаний в сибирском регионе: просветительская деятельность политических ссыльных, различного рода обществ, педагогических музеев. Областники первыми выдвинули демократические идеи создания в регионе целой системы национальных школ с преподаванием на родном языке, подготовки национальных кадров учителей, написания учебников на родном для «аборигенов» языке. Это способствовало бы приближению образования к действительности жизни и привело к тому, что бы школа стала важным способом развития местной патриотичной интеллигенции и в конечном итоге привела бы к развитию общей культуры края.

Областническая концепция образования исходит из положений философии И. Канта, согласно которой человек сам себе цель, он не может служить средством для посторонних целей, соответственно, и отношение к традиционной культуре народов сибирского региона строилось на принципах универсальной личности. Основной задачей процесса образования и просвещения, таким образом, должно стать пробуждение собственного независимого ума, становление сознательной позиции на прошлое, настоящее и будущее своего края и отчества.

Вместе с тем прагматически мыслящих областников привлекала идея основания в Сибири университета [7]. Они хорошо понимали фундаментальную просветительскую роль высшего образования для формирования патриотизма у местной интеллигенции, а значит, и для перспективы развития базовых научных предпосылок культуры в крае. «Пора сознать сибирскому обществу, – писал Н.М. Ядринцев, – что образование и цивилизация состоят не в наружном блеске, не в нарядах и рысаках, не в паркетном полотерстве, а в приобретении знания, которое дает только университет!» [8]. Собственно еще в Петербурге, куда молодые сибиряки приехали учиться в конце 1850-х гг., начиналась подвижническая деятельность будущих основателей областничества ради осуществления этой исключительно важной идеи. В период своей ссылки Г.Н. Потанин уже теоретически обосновывал необходимость создания крупных интеллектуально-культурных и научных центров в российской провинции. «Наука, – считал он, – должна служить обществу, она должна быть средством для улучшения жизни народных масс…». Однако, по мнению Г.Н. Потанина, «чтобы она не потеряла этих целей из виду, необходимо поставить ее под контроль общества, провинции, массы» [9].

Наиболее восприимчивой к передовым идеям своего времени и в просветительском смысле самой отзывчивой группой провинциального общества областники, не без оснований, считали молодежь. Она представлялась «живым двигателем» культуры, проводником ее ценностей в народной массе. Но серьезной помехой в осуществлении данной миссии оставался, по их оценке, так называемый абсентеизм, достаточно распространенный среди сибирской молодежи. Решить эту проблему могло бы открытие университета. Областники были убеждены, что такое потенциально мощное «культурное гнездо» (по терминологии Н.К. Пиксанова), каким станет университет, поможет подготовке и выращиванию целой

Образование как средство национально-гражданского единства региональных сообществ...

генерации молодых патриотов, призванных сохранять и развивать собственную культуру, создавая «зародыш цивилизации в Азии».

Именно сибирские мыслители-областники стояли у истоков разработки новой концепции развития национальной школы, базирующейся на последовательно демократических принципах поли-культурного образования. Большое внимание они уделяли так называемому инородческому вопросу и характерному полиэтническому составу сибирского общества. Не случайно приоритетными в областнической концепции были культурные ценности, которые должны были служить гарантом гармонизации межэтнических отношений в регионе, залогом будущего органичного национального согласия, с сохранением основ этнокультурной идентичности каждого из «малых» народов. Акценты воспитательно-педагогического процесса в данной системе образования сосредоточены на этнических и культурных ценностях. Эти ценности выступают залогом органичных межкультурных и межэтнических коммуникаций, которые направлены на выработку национального согласия, с сохранением основ этнокультурной идентичности. Кстати, подобная проблематика актуализовалась в регионе и в советский период истории [10]. Ну и, безусловно, отмеченные ценности высказывались близкими идеологическими направлениями к концепции областничества [11]. Используя областническую терминологию, отметим, что инородческое просвещение являлось не только важным средством развития этнокультуры местного сообщества, но и было направлено на решение бедственного положения и низкого культурного уровня относительно «европеизированной Великороссии» малых народностей Сибири.