Образы небесных светил в поэзии Кузебая Герда

Удмуртского института истории, языка и литературы

Уральского отделения РАН

(г. Ижевск, РФ)

«Стилизованные изображения космических тел известны всем археологическим культурам», – отмечает исследователь Н. Виноградов [3, 27 ]. Мотивы космического мироздания были неотъемлемой частью традиционной культуры удмуртского народа. Например, образы небесного пространства являлись особым видом изобразительного письма в национальных вышивках и ткачестве, резьбе и ковке и т. д. В замысловатых орнаментах отражалась сложная образная и мировоззренческая система удмуртского народа в сочетании с глубокими смысловыми и символическими кодами. В этих композициях запечатлевались яркое и многогранное художественное видение, творческая фантазия ее создателей. В цвете, схеме, графике, рисунке, линии, в мелких элементах в виде зубцов и веточек, крючков, завитков и кругов связывались представления наших предков о действительности.

Традиционный орнамент удмуртской вышивки и поныне широко применяется в оформлении национальных сценических костюмов, интерьера зданий, в книжной индустрии, в декоративно-прикладном искусстве и т. д. Солярные мотивы ( питырес , питыри – окружность, круг, шунды пужы – узор «солнце») можно увидеть в украшениях ворот, окон и наличников, на свадебном платке невесты и головном полотенце женщины [3, 28 ]; звезды ( кизили пужы – узор «звезда») – в рисунке ковров и гобеленов²; луну ( толэзь пужы – узор «луна») – на нагрудниках пожилых женщин-удмурток. Космические образы и мотивы популярны и в народной словесности удмуртского народа³.

Сегодня на флаге и гербе Удмуртской Республи-ки4 сияет восьмиконечная негасимая Шудо Кизили5

1 Кузебай Герд (Чайников Кузьма Павлович, 1898 – 1937) – удмуртский поэт, прозаик, драматург, критик, лингвист, фольклорист, этнограф, педагог, методист, музыковед, общественный деятель.

2 Ниже представлены образцы удмуртских узоров с космическими мотивами с их бытующими названиями:

1. Питыри – круг, солярный знак. 2. Питырес – круг, солярный знак.

3. Толэзь – луна. 4. Толэзь кукъёс – лунные лучи (букв. лунные ноги).

3 Например, известна волшебная сказка «Шунды эмеспи» («Зять солнца»), записанная в 1885 г. венгерским ученым Б. Мункачи от удмуртов, образы небесных светил – частые образы народных песен удмуртов.

(Счастливая Звезда). Семантика Государственного символа уходит своими корнями в глубокие религиозно-мифологические представления удмуртов и является олицетворением оберегающих космических и земных сил. Имеется достаточное количество научных трудов, посвященных семантической интерпретации орнаментальной традиции.

Солнце – доминирующий образ в системе религиозно-мифологических представлений удмуртов. Это небесное светило является одним из ярких поэтических символов в поэзии Кузебая Герда. По подсчетам Л. В. Бусыгиной, писатель в своем поэтическом словаре использовал слово «солнце» 234 раза [2, 17 ].

В изображении данного образа воплощена типичная оценка видения мира: чередование дня и ночи; закономерная динамика захода и восхода солнца:

Нунал ортчиз. Шунды пуксиз.

Музъем вылэ сьќд уй лэзькиз [6, 58 ].

День прошел. Солнце село.

На землю черная ночь опустилась.6

Или:

Гурезь сьќрын, луд сьќрын

Пиштüсь шунды пуксьылэ… [6, 33 ].

За деревней, за поляной Сияющее солнце заходит…

С эмоционально-содержательной стороны для лирического текста характерны тревожное ощущение, чувство нестабильности, связанное с социальными мотивами. В череде и смене суток Герд представляет все происходящее в мире как круговорот – смену одних событий другими, следующими в заданном порядке, по аналогии с «кругами» в природе – движением светил.

Очередность природных явлений имела большое значение для всех народов во все времена. В творчестве Кузебая Герда она стала образным воплощением двойственности мира с множеством выражений. Как правило, в гердовских строках солнце должно вступить в противоборство с ночью:

Пиштћсь шунды, чебер шунды,

Чальгес љутскы, чаль серекты,

4 В 1992 г. был объявлен открытый конкурс по созданию герба и флага Удмуртии и создана Комиссия по подготовке предложений о государственной символике Удмуртской Республики.

– Флаг Удмуртской Республики.

– Герб Удмуртской Республики.

Та сьќд уез дунне вылысь

Кытчы ке но тон лобаты! [6, 58 ]

Сияющее солнце, красивое солнце, Скорее взойди, скорее рассмейся, Эту черную ночь со света/земли Куда-нибудь ты прогони!

Время мыслится как постоянное чередование противоположностей: жизни и смерти, тепла и холода.

С образом солнца поэт связывает ожидание лучших времен, веру народа в будущее:

Зарни шунды љужалоз,

Пеймыт уез уллялоз,

Удмурт калык сьќд тэльысь

Паськыт бусые потоз [6, 67 ].

Золотое солнце взойдет, Темную ночь прогонит, Удмуртский народ из черного леса В широкое поле выйдет.

Анализ раннего творчества Кузебая Герда позволяет говорить о том, что художественная действительность поэта этого периода «бессолнечная». Темная ночь, черный лес создают давящее и щемящее настроение и передают изображение темного пространства.

В поэтических строках автор погружает читателя в мир звездного пространства, в котором солнце

⁶ Здесь и далее подстрочный перевод наш. – А. К.

обладает необыкновенной, неземной мощью. Солнечное тепло может оказаться как животворным, так и пагубным для земного существования:

Куанер сяська

Потэм, љутскем –

Шунды шунытэн Сяськаяськем.

Сильзор сое

Коттэ, сисьтэ…

Инмысь шунды Сутэ, куасьтэ [6, 75 ].

Бедный цветок

Зародился, вырос –

С солнечным теплом Зацвел.

Под ливнем

Он мокнет, гниет… С неба солнце Обжигает, иссушает.

В ряду сквозных космических мотивов в поэтической системе К. Герда выделяются образы небесных светил. В целях изображения художественной действительности автор использует как прямое, так и косвенное их смысловое содержание.

Солнце – это сон, мечта: Удмурт гуртъёс… Пась-кытэсь сьќд тэльёсын – Шундыез вќтаса адњо . – Удмуртские деревни… В обширных черных лесах – Солнце снится во сне [5, 318 ]; Толон шундыё шаеръёсы Туриос турласа кошкизы . – Вчера в солнечные края Журавли курлыча улетели [5, 328 ]; Отын, кыдёкын,

Вань чагыр шаеред – Шунды пуксьылытэк ворекъя… – Там, далеко, Есть голубые края – Солнце непрерывно сияет… [6, 151 ].

В образном рисунке Герд изобразил и линейное движение от прошлого ( шунды пуксиз – солнце село) к настоящему и будущему ( зарни шунды љужалоз – золотое солнце взойдет):

Адњиськод-а? Шунды љужаны кутске –

Удмуртъёс доры но выль улон лыктэ! [6, 96 ].

Видите? Солнце начинает восходить –

И к удмуртам новая жизнь грядет!

В подобной временной последовательности проводится параллель природного времени с процессом становления народа, его раскрепощения, свободы, при котором отчетливо определяются различия прошлого, будущего и настоящего. Прошлое представляет собой уродливое искажение мирового порядка и человеческих ценностей, будущее связано с восходом солнца и новой жизнью.

С другой стороны, поэтическое иносказание опирается и на коннотацию возвышенного романтического изображения солнца как предвестника счастья, будущего, новой жизни:

Эшъёсыдлэсь эн кыль! Мын югыт дуннее!

Тынад сюрес вылад горд сяська.

Тынад палад – шунды.

Сюлмад – шуд! [6, 118 ]

Не отставай от друзей! Иди в светлый мир!

У тебя на пути – красный цветок.

Впереди тебя – солнце.

В душе – счастье!

C явлением «восхода солнца» связаны вера в положительные начала, надежда на восхождение солнца и добра:

Табере шунды љужаз,

Сьќд дуннеез со улляз: Куанеръёсыз улњытüз – Выль кужым, выль бурд сётüз [6, 119 ].

Теперь солнце взошло,

Черный/темный мир оно прогнало:

Бедных разбудило –

Новые силы, новые крылья дало.

Прием олицетворяющей метафоры в данном тексте позволил раскрыть моменты общественного мироощущения: обретение устойчивости и стабильности, новых сил.

«Улыбающееся/смеющееся солнце» – ключевой образ триолета «Шундыез кырњаны» («Солнце воспеть»). Герд подверг его оригинальной интерпретации, наполнив личным эмоциональным содержанием. Тепло и радость, излучаемые светилом, рождаются и в сердцах народа:

Калыклэсь сюлэмзэ шунтыны

Мон быгатü, быгатü!

Серекъясь шундыез кырњаны Мон та дуннее лыктü [5, 316 ].

Сердца людей согреть Мне удалось, удалось!

Улыбающееся/смеющееся солнце воспеть Я пришел в этот мир.

Если в ранних стихотворениях К. Герда жизненная позиция человека в обществе изображается как неустойчивая, то в более поздних она приобретает однозначный характер, что также отображается посредством образа солнца:

Табере шундыед

Туж пиштэ, туж шунтэ.

Выль Удмурт шаеред

Пыд вылаз юн султэ [6, 145 ].

Теперь солнце

Ярко светит, сильно греет.

Новый Удмуртский край На ноги крепко встает.

В данном стихотворении прием параллелизма конно-тирует эмоциональное отношение к действительности: соответствие психологической атмосферы реальности и природы, постоянства солнечного освещения и возрождения Удмуртского края.

Привычная для природы стабильность, выраженная в смене дня ночью, захода солнца восходом, сопровождается в лирике удмуртского поэта параллельными – светлыми картинами мира:

Уг кышкаськы сьќд уйлэсь, Монэ вормоз на шуыса, – Мон вордüськи шундылэсь, Шунды љужа пиштыса! [4, 158 ]

Не боюсь черной ночи, Думая, что она меня победит, – Я родился от солнца, Солнце восходит сверкая!

Следует выделить и символическую окрашенность образа, отражающую высшие ценности, к которым стремится человеческое сознание. Наделенность образа символическим подтекстом в конкретном случае трактуется его окрашенностью индивидуально-авторской коннотацией. Солнце – символ обновляющего начала в историческом развитии удмуртского народа, символ «образования, приобщения к мировому знанию…» [7, 83]. Как наиболее устойчивый образ в поэзии Герда, вплетаясь в сюжетное движение поэтического русла, он насыщается ассоциативными связями. В этом образе слились вера в будущее, символ родины, источник счастья, сила национального характера.

В творчестве Кузебая Герда дооктябрьской поры преобладают революционные мотивы. Мысли о революционном перевороте в его поэтическом мире находят свое выражение как в поверхностных (явных) образах, так и в глубинных (скрытых) смыслах. Напри- мер, автор образно сравнивает революцию с солнцем: Тон – шунды, Выль улонэз, Выль дуннеез Лэсьтüсь, шунтüсь шунды! – Ты – солнце, Новую жизнь, Новый мир Созидающее, греющее солнце! [6, 111]. В данном контексте внимание акцентируется на созидательном начале двух стихий.

Образ солнца в лирике Кузебая Герда наделен и антропоморфными чертами: зарни кизэ шунды мы-чиз (золотые руки солнце протянуло), синмез мальдэ (в его глазах рябит), сьќд коџышез со сайкатэ (будит оно черного кота) – в стихотворении «Коркан шунды» («В доме солнце»). Прием поэтического олицетворения позволил подчеркнуть в тексте экспрессивность, яркое выражение приподнятых, радостных чувств. Удмуртский поэт часто обращается к данному приему художественной изобразительности в целях образного воссоздания мира природы. Олицетворение подчеркивает и особенность его мировосприятия.

В традиционной культуре удмуртского народа часты случаи употребления числовых комбинаций в интерпретации явлений и событий действительности. В одно из стихотворений Кузебай Герд включает за-говорно-заклинательную формулу: Куать пол шунды љужаса, Куать пол шунды пуксьыса Ќз ке вие, бе-рытско… – После того как солнце шесть раз взойдет, Шесть раз солнце сядет. Если не убьют, вернусь… [6, 63 ]. Использование фольклорной формы с числовым сочетанием позволило поэту передать тонкие переливы эмоциональных переживаний лирического героя. Слова заклинательного характера, основанные на вере в их магическую силу, направлены на обеспечение счастливой судьбы персонажа.

В позднем творчестве К. Герда солнце уже выступает в обобщенном образе как эмблема, в которой изначально заложены и абстрактное понятие, и вещная предметность. Так, в стихотворении «Азьланьын» («Впереди») оно выступает в качестве эмблемы Родины, которая опирается на мировую культурную традицию и является интернациональным образом:

Мон тодüсько: азьланьын – тулыс, Азьланьын – шунды, шунды!

Азьланьын – выль сяська, выль лыс, Азьланьын – улон шулдыр! [6, 332 ]

Я знаю: впереди – весна, Впереди – солнце, солнце! Впереди – новый цветок, новая хвоя, Впереди – жизнь веселая!

Образ солнца, солнечного света – один из любимых у Герда, а земля – символ радости, молодости, постоянного обновления: выль шундыё сюресъёс – новые солнечные дороги. Свет, идущий от солнца, изображен ослепительно яркими красками: пиштüсь горизонт – сверкающий/блестящий горизонт, шунды дугдылытэк ворекъя – солнце беспрерывно сверка-ет/переливается. Солнце озаряет окружающий мир,

поэтому пространство предстает в хроматическом восприятии.

Солнце в поэтическом контексте Герда изображено в цвете и свете: Пегњылоз Горд шунды лыз пилем сьќръёсы. – Будет скрываться Красное солнце за синими тучами [5, 328 ]; Азьлань мынон сюресад за-рни шунды. – На твоем пути золотое солнце [6, 81 ]; Инъёсы шунды Нош ик љутскоз љуаны. – На небеса солнце Снова Взойдет и будет гореть/сиять [5, 332 ]; Пиштüсь шунды, чебер шунды. – Сияющее солнце, красивое солнце [5, 63]. Эпитетом «солнечный» наделены различные предметы, детали и явления: Азьланяды – шудо аръёс… Уно шундыё нуналъёс, тü шундыяськыса улоды. – Впереди – счастливые годы… Много солнечных дней, ваша жизнь станет солнечной [5, 321 ].

В своем творчестве Герд заостряет внимание на подвластности душевного и физического состояния человека законам природы, небесным светилам (в частности, солнцу). Писатель поэтизирует благотворное влияние солнца: Инъёсы шунды Нош ик љутскоз љуаны – Соку луоз шулдыр Улны, шоканы, ужаны! – На небеса солнце Снова Взойдет и будет гореть/ сиять – Тогда станет весело Жить, дышать, работать! [5, 332 ].

Неотъемлемыми атрибутами ночного пейзажа у Герда являются луна и звезды. Эти образы переходят из стихотворения в стихотворение, но каждая лунная или звездная ночь прекрасна по-своему.

Очередность природных явлений имела большое значение для всех народов во все времена.

В творчестве Кузебая Герда она стала образным воплощением двойственности мира с множеством выражений.

Семантика звезды многозначна. Именно контекст обусловливает в словесном образе гамму смыслов, раскрыть которую позволяет анализ поэтического образа. Поэт придает небесному светилу черты живого существа:

Инмын љуало кизилиос.

Љуало… Ворекъяло…

Толэзен лушкем верасько соос,

Верасько… Дырекъяло [5, 333 ].

На небе горят/сверкают звезды.

Горят… Переливаются…

С месяцем тайно они шепчутся, Шепчутся… Дрожат/колеблются.

Герд использует и визуальное, оптическое, восприятие звезд, изображенное с помощью глагола «дрожать»/«колебаться». Благодаря этому образная картина звездно-лунной ночи становится особен-

Если в ранних стихотворениях К. Герда жизненная позиция человека в обществе изображается как неустойчивая, то в более поздних она приобретает однозначный характер, что также отображается посредством образа солнца.

но выразительной. Поэт запечатлел неповторимое мгновение. Перед читателем раскрывается диалог двух небесных светил и природных реалий на уровне человеческих эмоций и «телесного» контакта: пилем сьќрысь серектэ – из-под облака выглядывая, улыбается, изись сяськаосыз чупалля – дремлющие цветы целует, возьдаськись пипуэз њыгыръя – застенчивую иву обнимает, чильк-вальк выдылэ шуре – переливаясь, расстилается по реке. Звездам и луне свойственны разные эмоции.

В стихах Кузебая Герда звезды безымянны в отличие, например, от стихотворения А. Блока, посвященного Сириусу и Веге (стихотворение «О край небес – звезда омега»), или поэтических строк А. Ахматовой о Полярной звезде (стихотворение «Реквием») и др.

Звезды – это посредники между земным и небесным мирами, пассивностью и активностью. Пассивная сторона их амбивалентного существования проецируется на жизненные обстоятельства и условия жизни людей:

Инъёсын дырекъяса, кизилиос љуало, Гуртъёсын, нумыръёс кадь, калыкъёс уло [6, 16 ]. На небе, дрожа, звезды горят,

В деревнях, как черви, люди живут.

Звезда – символ чувственного восприятия мира, ее трепетность связана с миром, тоже «трепещущим». В рассматриваемом контексте проигрывается иносказательный смысл, выраженный посредством параллелизма жизненной ситуации и сферы косми-чески-природного; прослеживается коннотативная семантика трепетного существования.

Использование образного параллелизма позволяет показать глубинную связь человека с космической реалией, предначертанность его судьбы звездами:

Инмын љуась кизилиос кысüзы,

Германь оже гажан пиос ышизы [6, 24 ].

На небе горящие звезды погасли, На германской войне дорогие сыновья пропали.

В данном контексте звезда выступает в символическом, закодированном значении судьбы, рока. Подобное «благоволение небесных светил человеку, влияние их на судьбу традиционно для народной культуры и является основополагающим моментом в мифопоэтическом восприятии» [4, 64 ]. Кузебай Герд интерпретирует существование звезды на небе как равное продолжительности жизни определенного

человека на земле. Возможно, подобные смысловые прочтения образа звезды и в творчестве других писателей относятся еще к древнему тексту Ветхого Завета. Согласно библейскому мифу, появление на небе этого небесного светила сопутствует рождению человека на земле (в широком смысле)7.

В поэтическом контексте посредством рассматриваемого образа можно проследить и философское осмысление бытия: необратимость времени, фатальность и неизбежность будущего: Инъёсын љуась, пиштћсь кизилиос / Туннэ – љуало, / Џуказе – кысо… – На небе горящие, сверкающие звезды / Сегодня – горят, / Завтра – угасают… [5, 317]. Или: Туж пиналысен, инмысь усем кизили сямен, Мон кули ке… – Очень рано, словно с неба упавшая звезда, Если я умру… [6, 85 ]. В образе звезды наличие подтекста – поверий о звездах как душах людей [4, 66 ], как символах чьей-то жизни.

Угасание последней звезды на небе – начало рождения нового дня: Берпум кизили кысэ инъёсын… Уй ортчиз, кошкиз, нунал вордüське… – Последняя звезда гаснет на небе… Ночь прошла, ушла, день рождается… [6, 111 ].

На уровне смысловой многозначности рассматриваемого образа можно выделить его замещающую функцию. Образ звезды автор наполняет смысловой ролью социального характера, которая была заложена изначально в образе солнца. Звезда выступает в роли предвестника нового дня:

Азвесь кизилиос, чебер кизилиос Сяськаослы вераллям зарни кылбуръёс. «Сайкатэ удмуртъёсыз иземысь!» – шуиллям, Тон сьќры ачсэлэсь верамзэс лэзиллям [6, 81 ].

Серебряные звезды, красивые звезды Цветам рассказали золотые стихи.

«Будите удмуртов!» – говоря, За тобой свою весть отправили.

В лирике Кузебая Герда звезда наделена двойственными характеристиками: с одной стороны, автор выделяет активную позицию (они говорят людям золотые слова, пробуждают их), с другой – подчеркивает их трепетность.

Звезда – источник света. Поэтому ее отсутствие на ночном небе связано с темнотой и страхом:

Чагыр инмын чик ќвќл кизилиос, – Кышкано кадь бусы шорын туж пеймыт [6, 53].

На голубом небе нет ни одной звезды, – Посреди поля темно и страшно.

Интересен образ огненных звезд с точки зрения его смыслового прочтения. Вероятно, для Герда они являются предзнаменованием революционных событий:

Тон кизь музъем вылэ

Тылљу кизилиос!

[6, 233 ]

Ты сей

в землю Огненные звезды!

Созданный поэтом образ вызывает необыкновенные зрительные ассоциации и эмоции, неисчерпаемые по своей смысловой глубине. Перед взором читателя открывается огненная земная стихия.

Смысловая емкость образа звезды дополняется значением эмблематичности в более поздний период творчества удмуртского поэта. В поэтической системе Кузебая Герда звезда является традиционной эмблемой, знаком доблести, чести и Родины, армейским знаком: Туж вылын / Эроплан жургетэ, каньылъя поръяса… / Бурдъёсыз бордын / Кизили ворекъя, џыж-горд пиштыса. – Очень высоко / Аэроплан гудит, легко паря… / На крыльях / Звезда сверкает, красным отливаясь [6, 232 ].

Внимание к космическому пространству в поэтическом мире К. Герда подкрепляется образом луны.

Неотъемлемыми атрибутами ночного пейзажа у Герда являются луна и звезды. Эти образы переходят из стихотворения в стихотворение, но каждая лунная или звездная ночь прекрасна по-своему.

Наличие в данном образе семантического ореола не столь велико и многозначно, как это было в двух вышерассмотренных случаях.

Образ луны в лирическом контексте удмуртского поэта – это прежде всего пейзажная реалия в ее эмпирическом изображении:

Уйбыт толэзь

Ветлэ, пиштэ –

Уйбыт азвесь

Пазя, кисьтэ [6, 160 ].

Целую ночь луна

Ходит, светит –

Целую ночь серебро (серебром) Сеет, проливает.

Этот небесный образ выступает в качестве знаковой приметы ночи (противоположно тому, как солнце – знак дня):

Чебер пие, нуныкае, Эн бќрд, изь ини.

Толэзь учке выль укное –

Синдэ кынь ини! [6, 218 ]

Красивый сыночек, дитятко мое, Не плачь, спи уже.

Луна смотрит в новое окно –

Закрой уже глаза!

В данном контексте в образе луны наблюдается и коннотативное значение приметы нового времени. Он интерпретируется и как «антропоморфный»: тушез азвесь (борода серебряная), киыз небыт (рука мягкая), синмыз – лыз весь (глаза – синие бусинки). В обрисовке луны в олицетворяющей метафоре проходит идея коннотативно-эмоционального и эстетического восприятия природы. В подобной интерпретации про- слеживаются элементы фольклорного видения мира поэта, внедрение в поэтическую систему элементов антропоморфизма.

В поэзии Кузебая Герда луна устойчиво окрашена в серебряный цвет: азвесь толэзь. Природное светило в художественном мире выполняет те же функции, которые свойственны реальному образу. Луна то прячется за облака (Азвесь толэзь пилемъёс сьќры пегњиз ке – Если серебряная луна/месяц спрячется за облака [6, 61]), то восходит как полноправная владычица ночного неба (Зарни шунды пуксиз, Калык изьны выдüз. Азвесь толэзь љужаз… – Золотое солнце село, Люди легли спать. Серебряная луна взошла… [6, 61 ]).

Образы небесных светил сопровождали творчество Кузебая Герда и применялись в различных смысловых и эмоциональных вариациях. Удмуртский поэт стремился поэтически осмыслить просторы Вселенной. Рассматриваемые образы непосредственно участвуют в действии и фигурируют в своем космическом значении, иногда они просто являются элементами пейзажа с символическим оттенком. Благодаря постоянно действующему элементу контекста выстраивается собственно-авторская концепция мироустройства. В использовании космических образов реализуется одно из средств описания миропонимания. Художественная особенность поэта в этом плане – «космизм» его поэтических образов «под влиянием земных событий». Именно благодаря этому «усиливается внимание к звездному миру, выси, солнцу», что и обусловливает «космическое восприятие жизненных явлений…» [1, 238 ].

Udmurt literature; images; heavenly bodies k^^^^_^^^^_^ KEYWORDS