Общение в условиях межкультурного взаимодействия

Проблема межкультурного общения приобрела в последнее время различную тематику и обсуждается с различных точек зрения и в разных аспектах. Приоритет в данной сфере справедливо принадлежит лингвистам, психолингвистам и культурологам, пытающимся не просто выявить особенности этнокультурного характера, сопоставить их, но и дать определённые рекомендации, связанные с позитивным взаимодействием представителей разных лингвокультурных общностей.

Принимая положение о взаимодействии в национальной культуре реликтовых программ поведения и общения, отметим, что претворение в жизнь многовековых надежд на взаимопонимание между народами всё ещё остаётся идеалом социальной жизни. Поэтому филология, являющаяся своеобразной «службой понимания», призвана внести свою лепту в поиск путей совершенствования межкультурного диалога.

Одно из важнейших направлений в исследовании межкультурной коммуникации связано с изучением универсалий культуры, которые являются базисным основанием, обеспечивающим целостное воспроизводство социокультурной жизни этноса. Универсалии культуры как отражение национального «образа мира» с характерными для него нравственными и эстетическими ценностями, «культурными сценариями» и принятыми формами общения отличаются, как и язык, ярко выраженной самобытностью. Вместе с тем, выделяя в них уникальное и специфическое, исследователь получает возможность выявить и существенно общее, благодаря которому поддерживается целостность самой культуры.

В качестве базисного основания универсалий культуры рассматриваются:

• 1)    способность человека к речевому общению и адаптации к окружающей действительности;

• 2)    наличие общих функциональных принципов психической организации («картина мира», «когнитивные карты» и пр.);

• 3)    наследуемый и формирующийся социокультурный опыт.

Среди актуальных вопросов, входящих в сферу филологического рассмотрения, — проблема осмысления степени универсализации дружеского общения, отвечающего общечеловеческой потребности во взаимопонимании и взаимодействии. В различных культурах «парадигматический случай дружбы» обычно раскрывается на основе таких характеристик, как равенство, взаимопонимание, взаимоуважение, удовольствие от общества друг друга.

Анализ особенности русской языковой картины мира позволил определить повышенный интерес носителей русского языка «к сфере отношений между людьми» [1, с. 106]. Так, русская базовая сетка для обозначения межлично- стного взаимодействия располагает пятью лексическими единицами (друг, подруга, товарищ, приятель, знакомый), польская — тремя (przyjaciel, kolega, znajomy), а английская — одной (frend). В русском обыденном сознании концепт «общение» включает представление не только об обмене информацией («разговор»), но и о характере общности («друзья») и взаимопроникновении («беседовать по душам»). Вместе с тем в русском концепте «общение» присутствуют противоположные установки: с одной стороны, языковая картина мира фиксирует высокую оценку задушевного дружеского общения, когда русские готовы поведать друг другу свои сокровенные мысли и чувства, а с другой — недопустимость нарушения определенных границ в общении, неприятие навязчивой фамильярности (в ситуации, когда некто пытается «залезть в душу») [9, с. 165].

Эмоциональная открытость и эмоциональность русских в значительной мере предопределяется языком. Согласно исследованию, доля эмоционально-оценочной лексики в русском языке составляет более 40 %, а в английском не превышает 15 % [4]. По данным массового ассоциативного эксперимента было установлено, что ключевые слова в русском сознании: человек — 1-е место, друг — 10-е место, я — 36-е место, тогда как в английском языке, дискурсе: я — на 1-м месте, человек — на 2-м, друг — на 73-м месте.

К числу неотъемлемых свойств русского речевого общения следует отнести искренность, доверительность, «строительство отношений». При этом контактоустанавливающая и контактоподдерживающая модальность общения не является лишь проявлением этикета, но и выражением личностного участия в собеседнике. А, например, представители дальневосточного региона неукоснительно следуют традиционному этикету и так называемой «этике лица». Поэтому отсутствие «контакта глаз» и строгий контроль за мимикой лица, обязательные для представителей этого региона, могут осложнить взаимопонимание с носителями русского языка, вызвать у них чувство напряженности и дискомфорта.

Между тем открытость и интенсивность дружеских отношений у русских могут восприниматься представителями других культур как нежелательные и обременительные, а в некоторых случаях даже шокирующие. Так, эмоциональное восхищение, одобрение и похвала в адрес японца, выраженные в ситуации неформального общения, могут вызвать в нем неожи- данную для русского ответную реакцию. Это объясняется тем, что японские «правила мышления и чувствования» порицают непосредственную похвалу в адрес собеседника [1, с. 66]. Неприемлемо и дружеское касание партнера в разговоре, традиционно оцениваемое представителями стран Восточной и Южной Азии как нарушение правил общения: проявление неуважения, потеря самоконтроля либо выражение недружелюбия и агрессивных намерений.

«Этикетные улыбки» в межличностном общении разных культур несут разную смысловую нагрузку. В западном мире улыбка — это традиция, обычай, способ формальной демонстрации окружающим своей принадлежности к данной культуре, к данному обществу. Русские же считают улыбку чем-то сокровенным и предназначенным близкому и приятному человеку. В России не принято улыбаться посторонним людям: «Смех без причины — признак дурачины». Отметим, что китайцы и японцы улыбаются чаще нас, улыбаются даже в тех ситуациях, в которых улыбка показалась бы русскому неуместной, даже неискренней, фальшивой.

В разных культурах по-разному интерпретируются жесты, которые несут важную информационно-этическую информацию. Они, как невербальные средства общения, представляют определенные трудности для понимания представителями иной лингвокультурной общности . Так, жест, означающий в США «О’кей», считается непристойным в Бразилии, тот же жест на юге Франции означает «ноль», а в Японии — деньги. В Болгарии кивание головой означает несогласие, а покачивание из стороны в сторону — согласие.

Для каждого народа характерен свой тип речевого поведения, обусловленный историческими, геополитическими, местными условиями, социальными, этническими и другими факторами. Согласно теории «относительности восприятия», межкультурное общение основывается на следующих постулатах:

• 1)    все поведение рационально и логично с точки зрения субъекта;

• 2)    представители разных культур воспринимают и создают свое окружение по-разному, и оно приобретает определенный смысл в зависимости от определенного культурного наследия;

• 3)    для успешного взаимодействия с представителями других культур мы должны научиться воспринимать и интерпретировать ситуацию так, как они, для чего должны попытаться поставить себя на их место [3, с. 56—57].

Успех межкультурного общения в условиях российского вуза, преодоление проблем социокультурной адаптации во многом зависят от того, как преподаватель и иностранный студент учитывают вербальные и невербальные особенности своей культуры в их интеркультурном взаимодействии.

Каждый урок иностранного языка — это перекрёсток культур, это практика межкультурной коммуникации, поскольку каждое иноязычное слово отражает иностранный мир и иностранную культуру, за каждым словом стоит обусловленное национальным сознанием представление о мире. И здесь преподаватель русского языка как иностранного, выступающий в роли посредника в диалоге культур, сталкивается с имеющимся у студентов не только языковым (лингвистическим), но и культурным барьером, связанным с национально-специфическими особенностями самых разных компонентов культур-коммуникантов (традиции, обычаи, обряды, традиционно-бытовая культура, повседневное поведение, национальные картины мира, национальные особенности мышления и т. д.).

Одной из главных причин коммуникативных неудач (так называемых дискурсивных, этикетных, стереотипных, энциклопедических ошибок) является слабое владение одним из коммуникантов знаниями о культуре другого, ибо к этим знаниям говорящий прямо или опосредованно постоянно обращается в своей речи, они отражаются и закрепляются в семантике языковых единиц, система ценностей и норм культуры задает правила вербального (речевого) и невербального поведения речевой личности и т. д.

Привёдем очевидные примеры столкновения культур, связанные с учебной сферой общения.

Студенты из Таиланда перестали посещать лекции по русской литературе. «Она кричит на нас», — сказали они о преподавательнице, говорившей в соответствии с русской педагогической традицией громко, четко, ясно. Эта манера оказалась неприемлемой для студентов-тайцев, привыкших к иным фонетическим и риторическим параметрам [7, с. 22].

Преподавателям российских вузов, работающим со студентами из Японии, Китая, Вьетнама, Таиланда, необходимо помнить, что в этих культурах особой добродетелью является сдержанность в общении и что ученики привыкли говорить только после учителя. Культура с традициями буддизма утверждает, что знания, истина и мудрость приходят в тихом молчании.

Поэтому для «слушающих культур» не теряет своей актуальности старая китайская поговорка: «Кто знает, тот молчит, а кто не знает — говорит». Отсюда следует, что русское речевое поведение с его наступательной манерой общения, быстрым темпом речи, многословием затрудняет развитие диалогических контактов у представителей иных культурно-языковых общностей.

Американский лингвист Ч. Фриз вспоминает, как, придя на лекцию в группу студентов-испанцев, был встречен звуком «ш-ш-ш». Он воспринял это действие как неодобрение своей лекции, а студенты просто призывали к тишине (в США этот звук — «шиканье», а в Испании, как и в России, — требование тишины). Здесь межкультурная коммуникация не состоялась, поскольку препятствием к взаимопониманию были не языковые преграды, а «культурологическая дистанция» между участниками акта общения. Примечательно, что американцы для выражения одобрения речи оратора, восторга при виде актёра, политика используют свист, что совершенно неприемлемо для русской культуры, где в подобной ситуации используются аплодисменты [6, с. 365].

К числу педагогических несовпадений, которые могут проявляться в конфликтных ситуациях учебной сферы, относятся: социальный статус педагога в разных культурах, привычный уровень притязаний преподавателя и учащегося, понятие о характере дистанции между преподавателем и учащимся, господствующий педагогический стиль общения, национальная предпочтительность способа ведения занятия, а также круг проблем, допустимых для обсуждения между преподавателем и учащимися и др. [5].

Ввиду своеобразия профессиональной деятельности преподавателя русского языка как иностранного учебный процесс в рамках преподаваемой дисциплины должен проходить в форме межкультурного общения. Задача специалиста-филолога состоит в умении строить диалог разных индивидов как равноправных и равноинтересных участников межкультурного общения на основе взаимного уважения, понимания и согласования разнородных интересов и точек зрения. Преподаватель-русист, обогащая интеллектуальный, духовный, эстетический опыт иностранного студента, открывает перед ним новую культуру, новый мир ценностей, помогая найти то общее, что объединяет людей, говорящих на разных языках.

• 1.    Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

• 2.    Пассов Е. И., Кибирева Л. В., Колларова Э . Концепция коммуникативного иноязычного образования (теория и её реализация) : методическое пособие для русистов. СПб. : Златоуст, 2007.

• 3.    Персикова Т. Н . Межкультурная коммуникация и корпоративная культура : учеб. пособие. М. : Логос, 2002.

• 4.    Петров М. К . Язык, знак, культура. М., 1994.

• 5.    Полякова О. Г. Опыт преподавания русского языка в китайской аудитории // Учен. зап. УлГУ. Актуальные проблемы теории языка, межкультур-

  ной коммуникации, краеведческой лингвистики и лингводидактики. Сер. Лингвистика. Вып. 1(15). Ульяновск : УлГУ, 2010.

• 6.    Пугачев И. А . Проблемы социально-культурной адаптации иностранных учащихся в России. Традиции и новации в профессиональной деятельности преподавателя русского языка как иностранного : учеб. моногр. М. : РУДН, 2002.

• 7.    Тер-Минасова С. Г . Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000.

• 8.    Хроленко А. Т . Основы лингвокультурологии : учеб. пособие. М. : Флинта : Наука, 2009.

• 9.    Шмелёв А. Д . Русская языковая модель : материалы к словарю. М., 2002.