Общероссийская гражданская идентичность: философско-методологические основания и праксеологические перспективы

Полежаев Д. В. Общероссийская гражданская идентичность: философско-методологические основания и праксеологические перспективы // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. 2024. Вып. 4. С. 40–47.

Научно-теоретическая и политико-идеологическая актуальность исследования: вместо введения. Вопросы становления общероссийской гражданской идентичности актуализированы сегодня во множестве разноуровневых ее аспектах и феноменологических сторонах: научно-педагогических и социально-философских, теоретико-образовательных и прикладных — воспитательных и других. Вместе с тем научно-теоретическое «измерение» идентичности как феномена, связанного с институциональным / культуросообразным или повседневным / контекстным самоопределением субъекта социальной жизни, его тождественностью

«Иному», существенной в ценностно-смысловом плане, нуждается, мы полагаем, в дополнительной нормативно-правовой детерминации, точном обозначении тех документов, которые составляют основу образовательно-воспитательной жизнедеятельности социальных субъектов.

Идентификационные ориентиры современной российской гражданской идентичности заданы в том числе нормативными, политико-идеологическими документами, в той или иной степени регулирующими сферу образования и воспитания. В числе важнейших можно назвать Конституцию Российской Федерации (с принципиальными поправками 2020 г.)1, Стратегию развития воспитания в Российской Федерации2, Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральный закон “Об образовании в Российской Федерации” по вопросам воспитания обучаю-щихся»3, указы Президента Российской Федерации «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей»4 и «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области исторического просвещения» 5 и целый ряд других документов.

Ценностно-смысловые составляющие общероссийской гражданской идентичности, извлеченные из государственной нормативно-правовой документации (в том числе в сфере образования), могут быть представлены в порядке произвольного перечисления достаточно широким категориально-понятийным набором: «патриотизм», «гражданственность», «служение Отечеству», «семья», «труд», «творчество», «наука», «традиционные российские религии», «искусство», «природа», «экология», «человечество», «справедливость», «историческая память» и другие.

Надо понимать, что указанные нами выше и иные нормативно-правовые акты в контексте актуализации в обществе и государстве вопросов гражданско-патриотического воспитания являют собой определенного рода преемственность, которая направлена на достижение одной из важнейших для «Русского мира» целей — формирования общероссийской гражданской идентичности в пространстве наличной культуры [6, с. 20–26]. Но наличная культура — «мир повседневности» — формируется / определяется, с одной стороны, потребностями, запросами, императивами и запретами общества / большого социального окружения, а с другой — здесь очень важна субъектная позиция собственно личности и ее ближайшего социального окружения.

Философско-образовательное осмысление феномена гражданской идентичности. Видится важным рассматривать идентичность как социально-культурный (в пространстве исторической темпоральности [6, с. 22–29]) и как глубиннопсихологический / ментальный феномен. Осмысление феномена гражданской идентичности через призму образовательно-воспитательного самоосущест-вления современного российского общества видится преимущественным в плане его (феномена) направленного становления, потому нуждается и в философско-методологическом обосновании.

Методология традиционно в науке понимается как описание «пути», последовательности действий исследователя и последовательности приемов исследования. Методологический аспект ученой работы предполагает также совершенствование исследовательских методов и форм исследования, детерминации и конкретизации направлений и путей данного конкретного исследования, органичного видоизменения его функциональных и структурно-содержательных составляющих. Однако методологии присуще еще одно существенное значение, связанное с поиском и осмыслением / описанием наиболее всеобщих, философско-методологических оснований того или иного явления. Всеобщие основания могут справедливо рассматриваться как опорные / «реперные» точки ценностно-смыслового наполнения того или иного социально-индивидуального явления, процесса или акта.

Профессор А. М. Новиков в свое время выделил в числе философско-методологических идей и принципов успешного функционирования феномена образования в пространстве наличной культуры (гуманитаризации, фундаментализации, деятельностной направленности, демократизации, открытости, регионализации образования, общественно-государственного управления и др.) принцип национального характера, основанный на исторически устойчивых особенностях национального менталитета [7]. Подобного рода положение ранее достаточно подробно и широко (на примерах североамериканского образования) развивал также профессор Б. С. Гершунский [1]. Ментальный аспект понимания природы образования как социально-культурного феномена видится нам в достаточной мере справедливым, в том числе в контексте необходимости учитывать национальные особенности в модернизационных процессах прошлого и современности, а также в кросс-культурном их понимании.

Сопоставляя различным образом и более широко социокультурные системы через призму ментального подхода к осмыслению особенностей взаимодействия общества и человека, видится необходимым представить если не однозначное определение (а толкований менталитета / ментальности — великое множество), то наше авторское понимание менталитета как социально-культурного феномена.

Менталитет мы рассматриваем как систему установок [5], устойчивых в историческом протяжении, охватывающих собой все известные и, полагаем, прирастающие с развитием информационно-компьютерной цивилизации сферы культуры и функционально осуществляющихся / «работающих» на уровне «восприятия», «оценки» и «поведения» основных субъектов социальной жизнедеятельности. Философское измерение менталитета вполне убедительно «работает» и в пространстве образования. Менталитет является основой процесса и акта самоидентификации как отдельного индивида, той или иной (профессиональной, религиозной и иного рода) социальной группы, так и большого сообщества людей — общества, страны, государства, цивилизации, культуры...

Общероссийская гражданская идентичность как социально-философский феномен. Известно, что социально-философское осмысление самых различных феноменов наличной культуры предполагает не только их конкретное / предметное изучение, но исследование в сравнительном / кросс-культурном ключе, а также их структурно-содержательное измерение в пространстве исторической темпоральности. Речь идет о сравнении однопорядковых явлений в длительном историческом протяжении. В рамках современных экософских концепций (как составляющих общего социально-философского анализа), например, данный аспект исследования общероссийской гражданской идентичности раскрывается не столько с точки зрения государственно-политического, идейно-идеологического понимания феномена, сколько через призму феномена «местобытия» [11, с. 178–192], достаточно глубоко изучаемого сегодня в Институте философии РАН. В качестве основы, разрабатываемой профессором Ю. М. Резником социально-философской концепции [10, с. 53–63], положено творческое наследие представителей общественно-политического течения русской мысли, известного под именем евразийства, которое оказывает весьма заметное влияние на русское национальное самосознание как в историческом прошлом, так и в современности.

Современные российские позиции евразийства, по мнению академика РАН А. В. Смирнова, должны основываться на понимании «европеизации» России, предложенном еще Н. С. Трубецким, заметившим, что для того чтобы быть как Запад, надо не быть как Запад, сохраняя свое культурно-историческое своеобразие, не перенимая образ жизни и государственно-политическое устройство. «Запад — пишет А. В. Смирнов, — стал тем, чем он стал, только потому, что никогда и никому не подражал и не перенимал ничей образ жизни и ничье цивилизационное устройство, даже в те эпохи, когда с ним соседствовали несравненно более высокоразвитые цивилизации, как исламская эпоха ее расцвета» [13, с. 171]. Именно сохранение культурно-исторических традиций может способствовать их органичному диалектическому перевоплощению в исторической перспективе, перевоплощению, способствующему позитивному развитию человеческой цивилизации (в том числе в рамках концепции «Русского мира»).

Заметные — существенные и философски сущностные — изменения в социально-экономической, политической, культурной и иного рода сферах жизни народа имеют, несомненно, историческое измерение, то есть они связаны с определенным сопоставлением / различением ментальных позиций / установок восприятия, оценки, поведения одного и того же народа в различных культурно-исторических условиях [8, с. 22–29].

Ментальное сопряжение прошлого и будущего в настоящем может быть в определенном смысле убедительно реализовано (организовано, сопровождено и отслежено) в образовательно-воспитательном пространстве современных образовательных организаций / учреждений России, для которых задача гражданско-патриотического воспитания обучающихся [3, с. 11–16] выступает сегодня основой становления гражданского самосознания личности.

Особенности «измерения» идентичности в пространстве современного российского образования: инновационный контекст. Инновационные тенденции и подвижки всегда занимали особое место в истории образования, что связано с пониманием его как открытого, «живого», изменяющегося с течением времени социально-политического феномена. Речь идет в том числе о направленном формировании востребованной в пространстве наличной культуры общероссийской гражданской идентичности, основанной на исторически традиционных российских ценностях, которые способствуют успешному самоосуществлению индивида, социальной группы и общества в целом в пространстве наличной культуры.

Как же «измерить» гражданскую идентичность индивида, если это — феномен многоуровневый, разнонаправленный и, как мы понимаем, для достаточно убедительной социальной детерминации тех или иных личностных качеств субъекта (может быть, философски и обоснованных) социологически ни в малейшей степени не приспособленный? Кроме того, различные личности формируют свои собственные качества по-разному. Тем не менее в сравнительном ключе измерение гражданской идентичности субъекта, зафиксированное нами ранее в социолого-образовательной модели «Матрица идентичности» [7, с. 9–16], представляется вполне возможным (табл. 1).

Матрица идентичности

Таблица 1

Составлено автором Д. В. Полежаевым

Четыре идентификационных блока «матрицы»: «Индивид», «Личность», «Общество» и «Гражданин» дают представление об основных (наиболее существенных) этапах становления / «возрастания» человека, формирования его свободы, достоинства и самосознания [4]. Каждый модуль несет в себе гражданские смыслы, что подразумевает не только историческую непрерывность развития феномена идентичности, но и органическую взаимосвязь всех его системообразующих компонентов (как ментального, так и ценностного плана).

Не менее значимым нам видится вопрос о том, «как», «каким образом» и «где» может быть приложена эта социолого-образовательная концепция «Матрица идентичности»? Здесь необходимо уточнение того, что она имеет в философско-методологическом смысле «универсальный» характер! Идентификационное самоопределение индивида может быть «измерено», мы полагаем, на уровне начального образования, в том числе средствами исторического краеведения [2, с. 108–124] и в условиях дошкольного развития [12, с. 130–134].

О некоторых праксеологических перспективах исследования: вместо заключения. Рассмотренные в статье некоторые нормативно-правовые, социально-философские, социокультурные и практико-ориентированные вопросы осмысления феномена общероссийской гражданской идентичности позволяют нам говорить о его нарастающей теоретической актуальности и праксеологической востребованности как явления и понятия. Экспериментальная апробация социолого-образовательной модели «Матрица идентичности» видится весьма перспективной, как в научно-образовательном отношении, так и с точки зрения практики – в контексте общественно-государственных задач по воспитанию новых поколений россиян в духе гражданственности и патриотизма, поставленных сегодня перед системой российского образования.