Общественное волеизъявление в контексте изучения социальной активности

Процессы динамических изменений в современном обществе невозможны без формирования высокого уровня социальной активности индивида и общества в целом. Развитие информационных технологий и их внедрение в разные сферы бытия не только не привело к возрастанию уровня человеческой свободы, сколько превратило человека в объект политических, религиозных и экономических манипуляций. Вследствие этого во второй половине ХХ в. сформировался новый тип человека, разочарованного в собственной возможности эффективно влиять на развитие социальной среды. Под влиянием таких представлений человек теряет желание и мужество что-то изменять.

Специфика понимания социальных сообществ как субъектов общественного волеизъявления стала предметом исследования представителей разных научных дисциплин – философии, социальной философии, философии права, социологии, социальной психологии, политологии. Большое значение в определении сущности, структуры и проявлений общественной воли имеют исследования Фомы Аквинского, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Г. Гегеля, Й. Фихте, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, К. Маркса, В. Джемса, К. Ясперса, Р. Мея. Макросоциологические детерминанты социальной активности и понимание роли социальных субъектов как движущих сил социальной активности исследуются в концепции «новых общественных движений», которая сложилась в работах Э. Гидденса, А. Турена, Ю. Хабермаса. Социальные группы и сообщества как субъекты общественного волеизъявления стали предметом исследования и в работах Ю. Вейнгольда, А. Водолагина, Л. Корецкой, О. Крыжановской. Но, несмотря на значительный интерес к вышеуказанной проблематике, выявление общественного волеизъявления субъектов социальной активности не стало предметом системного анализа в современной социальной философии.

Целью исследования стал анализ волеизъявления субъектов регуляции социальной активности на общественном уровне.

Субъектами общественного уровня волевой активности являются социальные группы и социальные сообщества. Общественная воля качественно отличается от воли отдельных индивидов и никоим образом не сводится к ней. Под ее влиянием происходит селекция и ретрансляция значимых для группы потребностей и интересов, которые, в свою очередь, превращаются в общественно значимые цели практического превращения действительности.

Несмотря на то, что воля социальных общностей является более консолидированной, относительно индивидуальной воли, именно на уровне деятельности индивидов происходит не только актуализация, но и внедрение основных положений общественной воли. Следует отметить, что на микроуровне социальной стратификации субъектами общественного волеизъявления являются индивиды, особы и личности, которые играют основополагающую роль в развитии общества как инициаторы его трансформаций. В свою очередь, на мезоуровне субъектами общественного волеизъявления являются семья, учебные и трудовые коллективы, общественные и политические организации. На макроуровне – классы, этносы, нации. В контексте трансформации индивидуального волеизъявления в общественное завершающим этапом является внедрение его положений в юридические законы, обязательные для выполнения всеми гражданами государства.

В ретроспективе институализация общественной воли как явления цивилизационного развития зависит от особенностей определенного исторического периода. Показательной в контексте этого является классификация, предложенная О. Крыжановской. Согласно с ней, социальная воля делится на четыре исторические формы: социально-адаптивная (архаичная) воля, авторитарно-традиционная воля, социально-профессиональная воля, социально-информационная воля [1, с. 152–153]. В период первобытного общества доминируют аффективно-волевые формы регуляции социального поведения, которые базируются на мифологическом типе мировоззрения. Для традиционного общества свойственна авторитарно-традиционная воля, связанная с жесткой регламентацией социальных ролей. При этом подавление индивидуальной воли не воспринималось как нарушение прав человека.

Выявление индивидуальной воли в первобытном обществе жестко регламентировано. Индивидуальное и общественное сознание в этот период основывалось на мировоззренческих принципах традиционализма, анимизма, тотемизма и системы табу. Под их влиянием род существует как единое целое, субъект неделимой воли, приобретая качества коллективной родовой воли, жестко регламентированной моральными и религиозными нормами. Эта воля имела общеобязательный характер для членов рода, обеспечивая его выживание в условиях давления природной и социальной необходимости.

На первый взгляд, какой бы неразвитой не выглядела эта форма воли, она, по мнению О. Кры-жановской, «цементировала» род, отличала один род от другого, лежала в основе деятельности рода как единого целого [1, с. 143]. Более того, в родовом обществе необходимость обеспечения едой и безопасностью требовала постоянной консолидации воли. При этом степень эффективности этой консолидации на общественном уровне удостоверяется продолжением существования рода или его упадком.

В процессе перехода от первобытного общества к рабовладельческому происходит не только выделение из коллектива индивидов, но и становление индивидуальной воли. Это сопровождается фрагментацией неделимой еще до недавнего времени коллективной воли. На уровне религиозного мировоззрения человек становится субъектом духовного общения с высшими силами, богами или единым богом. Как личность он несет непосредственную ответственность перед высшими силами за свои поступки. Именно индивидуальная ответственность за грехи свидетельствует о наличии индивидуальной воли в процессе сдерживания или нарушения моральных или правовых норм.

Хотя в сравнении с первобытным обществом раб был более активным субъектом трудовой деятельности, выявление его индивидуальной воли охватывало ограниченную сферу, ведь ни он сам, ни социальное окружение не признавало его личностного статуса. Консолидация индивидуальной воли рабов была ограничена их социальным положением, а ее влияние на общественное волеизъявление в рабовладельческом обществе было достаточно незначительным. Фактически коллективная воля рабов была неразвитой и опосредствованной интересами личного освобождения и обогащения.

В рабовладельческом обществе субъектами коллективного волеизъявления были свободные граждане, большие и малые социальные группы как выразители потребностей и интересов определенной части населения. Впрочем, вся полнота общественной воли была сконцентрирована в руках господствующего класса ‒ рабовладельцев. Воплощая в социальной среде собственные интересы и обладая средствами производства, представители этого класса сосредоточили в своих руках ресурсы государственного и общественного регулирования. Даже на уровне религиозного сознания в таком обществе освящалась четкая градация между полноценными и неполноценными его членами. В этих условиях расширение прав и свобод граждан было возможным лишь через столкновение противоположных воль в жестких социальных конфликтах (восстаниях, войнах и т.д.).

Качественные изменения в содержании индивидуальной и общественной воли происходят в феодальном обществе. В ситуации невозможности реализации в закрытом сословном обществе подавляющее большинство людей было вынуждено переориентировать волевые усилия на совершенствование собственной сущности в направлении аскетизации духовной жизни. Под воздействием доминирования христианского мировоззрения происходит не только формирование внутреннего духовной особы, но и на перенаправление индивидуальной воли на совершенствование души человека. В феодальном обществе общественная воля отображала преимущественно потребности и интересы феодальной верхушки и представителей религиозных институций.

Расширение социальной базы общественного волеизъявления связано с формированием капиталистического способа производства, который требовал не только подготовки значительного количества образованных рабочих и формирования определенного уровня теоретического сознания, но и соответствующего уровня консолидации общественной воли в направлении внедрения новейших технологий. В политической сфере эти тенденции нашли проявление в буржуазных революциях, становлении республиканских режимов и конституционных монархий, основным законом в которых стали конституции как сконцентрированное воплощение общественной воли.

Субъектом выработки и ретрансляции общественной воли в эпоху капитализма становится буржуазия. Благодаря осознанию собственных экономических, социальных и политических интересов воля буржуазии направляется не только на революционные изменения в обществе, но и на становление парламентских институций как основы выявления воли широких масс населения на общественном уровне. Ретрансляция индивидуальной воли на общественный уровень происходит через механизмы внедрения свободы слова, свободы вероисповедания, а в перспективе и ограниченного избирательного права. Если в эпоху рабовладения и феодализма носителями общественного волеизъявления были представители правящей политической верхушки или лидеры религиозных институций, то в период капитализма через механизмы парламентаризма к выработке общественной воли были привлечены представители третьего сословия.

В ХХ в. в индустриальном обществе расширение социальной базы общественного волеизъявления происходит через внедрение общего избирательного права. Определенное влияние на выработку общественной воли в этот период осуществляют и общественные организации. В некоторых демократических сообществах значительное влияние на общественное волеизъявление оказывают представители экономической и научной элиты.

Расширение базы общественного волеизъявления содержит в себе и определенные риски. Как отмечает Х. Ортега-и-Гассет, это связано с тем, что всеобщие права ‒ такие, как «права человека и гражданина», ‒ приобретаются по инерции, даром и за чужой счет, раздаются всем поровну и не требуют усилий [2, с. 193]. Если завоевание этих прав связано преимущественно с деятельностью «творческого меньшинства», то использование всеобщих прав переходит к «массовому» человеку, который пренебрегает ими, даже не осознавая, сколько усилий приложено для их получения. В прошлом аристократ, наделенный особенными правами, в любой момент готов был отстоять их силой. В то же время современный человек «массового типа» часто стремится свести к минимуму выявление любых усилий в общественной сфере.

На качественно новый уровень общественное волеизъявление выходит в постиндустриальном обществе. Глобальные системы коммуникаций позволяют распространять информацию по всему земному шару. На основании этого субъектом общественного волеизъявления становится все человечество. Однако подобные тенденции содержат в себе и глобальные риски. Имеется в виду способность в условиях информационного общества не только быстро распространять информацию, но и возможность легко искажать волеизъявление миллионов людей под влиянием информационных манипуляционных практик.

Проблема расширения социальной базы общественного волеизъявления предопределяет необходимость анализа феномена классовой воли. В этом контексте представляют интерес работы О. Крыжановской. Исследовательница рассматривает социальную волю на примере класса как коллективного образования с определенной внутренней структурой, которая заключает в себе в снятой форме потребности, интересы и цели класса и выражает волю отдельных его представителей [1, с. 105]. При этом и классовую волю, и волю индивида автор считает результатом общественных отношений.

Учение о классах как субъектах общественного волеизъявления требует обращения к марксистской философии, где класс как основной носитель общественного сознания рассматривается и как субъект общественного волеизъявления. Марксисты выводят индивидуальное и общественное волеизъявление из потребностей и интересов его субъектов. «Само самоутверждение независимых один от другого индивидов и утверждение их собственной воли, которое на основе взаимоотношений обязательно является эгоистичным, делает необходимым самоотречение в законе и в праве» [3, с. 323]. В интерпретации марксистов не столько государство существует благодаря воле, сколько государство, которое формируется, в результате материального способа жизни индивидов приобретает форму господствующей воли. Если государство приходит в упадок, то это значит, что изменилась не только воля, но изменилась и материальная жизнь индивидов [3, с. 323]. Классовую волю К. Маркс также связывал с материальными условиями жизни, поскольку не только идеи являются отражением производственных отношений, но и «право является возведенной в закон волей класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни класса» [4, с. 443].

Представители класса, располагая приблизительно равными экономическими возможностями и средствами, владеют общими интересами и потребностями, следовательно, вырабатывают общественную волю, необходимую для их удовлетворения. Взаимообусловленность индивидуальной и общественной воли зависит от исторического характера эпохи и от качеств личности, которая осуществляет влияние на общественную волю. Учитывая это, трудно согласиться с идеей абсолютного доминирования общественной воли над индивидуальной волей на разных этапах общественного развития.

Показательной в контексте этого является деятельность некоторых исторических лиц, воля которых кардинально изменила развитие определенных обществ. Трудно переоценить влияние деятельности Жанны д’Арк на развитие Франции. Также реализация индивидуальной воли Александра Македонского кардинально изменила развитие человеческой цивилизации через механизм эллинизации завоеванных государств. В свою очередь, «злая воля» Адольфа Гитлера и Пол Пота относительно достижения призрачного общественного блага привела к гибели миллионов людей.

В развитии человеческой цивилизации происходит чередование длительных этапов доминирования общественной воли, когда воля индивидов лишь опосредствованно определяет развитие общества с периодами решающего влияния воли личности на общественное развитие. В свою очередь воля личности наиболее полно проявляется в переломные периоды развития и может кардинально изменять направление развития социума.

Трансформация индивидуальной воли в общественную волю под воздействием субъектов социальной активности (индивидов, личностей, социальных групп, социальных сообществ) проходит через процесс институализации в общественных или государственных организациях. При этом институализация общественной воли происходит на уровне организаций, способных перевести общественные интересы и потребности на уровень общественной воли и воплотить их на практике. Наиболее активно эти процессы происходят в среде правящего класса, который имеет широкий доступ к материальным и духовным ресурсам. В демократических государствах институты гражданского общества способствуют институализации общественной воли через реализацию потребностей и интересов широких слоев населения, которое обеспечивает достаточно высокий уровень социальной справедливости и ответственности. Зато в авторитарных и тоталитарных сообществах общественная воля определяется правящей верхушкой.

Если в демократическом обществе индивид на основе свободы воли может не принимать некоторые положения общественной воли и не вводить их в поле собственного сознания, то в тоталитарных и частично в авторитарных государствах общественная воля является обязательной для всех граждан. По меньшей мере, на уровне публичного дискурса любая критика общественной воли сопровождается угрозой репрессий. Те же, кто не идет на сговор с собственной совестью, пополняют ряды «врагов народа» и диссидентов.

Среди субъектов общественной воли рядом с классами большое значение имеет государство как форма организации общества. Именно государство для личности, по Г. Гегелю, является воплощением не ее индивидуальной воли, а воли общей, общественной [5, с. 316]. Как действительное самосознание социума общественная воля воплощается в сознательной деятельности каждого. Правительство любого государства становится индивидуальным воплощением всеобщей воли, в которой воплощается смысл всеобщей воли. Будучи способом выявления общественной воли, правительство, по утверждению Г. Гегеля, олицетворяет волю в установлении порядка.

Феномен государственной воли Х. Ортега-и-Гассет связывает с функцией принуждения. Однако, государственное «принуждение ‒ это не просто насилие, а побудительный призыв, общее дело». Государство в первую очередь ‒ это план работ и программа сотрудничества, которая объединяет людей для общего дела. Государство ‒ не общность языка или крови, территории или образа жизни, в нем нет ничего материального, инертного, заблаговременного и ограниченного. «Это чистый динамизм ‒ воля к общему делу» [2, с. 237]. Другими словами, именно государство как форма организации общества обеспечивает переход от индивидуального к общественному волению.

Испанский философ указывает, по меньшей мере, на два типа выявления государственного волеизъявления. В частности в ХХ в. под маркой синдикализма и фашизма впервые возникает в Европе тип человека, который не желает ни признавать, ни доказывать свою правоту, а хочет просто навязывать свою волю другим. В области политики появилась нечто качественно новое ‒ «право не быть правым, право на произвол» [2, с. 197]. Становление тоталитарных государств в Европе указанного периода является наглядным воплощением нового типа поведения масс, которые получили решительность руководить обществом при потенциальной к этому неспособности.

Воля государства, помогая человеку реализовать свою судьбу, как отмечает К. Ясперс, является единственной движущей силой социальной активности. При этом воля государства не может воплотиться в существовании отдельного индивида. Она раскрывается лишь в результате изменения поколений [6, с. 338]. Государственная воля может и игнорировать общественную действительность в угоду эфемерным интересам правящих элит. В историческом прошлом известны сотни примеров, когда государственные деятели, президенты, министры, революционеры направляли свою волю на банальное накопление личного богатства. Если государственная воля игнорирует интересы большинства населения, существует реальная угроза государственной дезинтеграции. В то же время в демократических государствах политическая элита вынуждена идти на компромиссы с гражданским обществом для сохранения социальной справедливости.

Таким образом, развитие экономических и политических отношений приводит к постепенному расширению социальной базы общественного волеизъявления за счет демократизации и либерализации общества. Широкие слои населения вследствие привлечения к институтам гражданского общества и органов государственной власти все больше влияют на определение общественного волеизъявления в политической, экономической, религиозной, моральной сферах. Уровень социальной активности субъекта зависит от того, насколько он охвачен внутренней волевой нацеленностью на изменение социальной действительности. При этом любое волевое усилие неизменно наталкивается на волевые усилия других субъектов социальной активности.