Общественный выбор на основе соревнования партийных программ

Общественно-политические институты, такие как партии, движения, группы и различные политические блоки уже не одну сотню лет служат двигателем коренных преобразований и источником прогресса самых разных сфер жизни общества: политической, экономической, социальной. Но что выступает ядром сосредоточения партийной мысли? Очевидно, это основополагающий документ партии - политическая программа. Именно политические программы в значительной степени определяли общественный выбор. Но являются ли политические программы по-прежнему актуальными на современном этапе развития общества? Влияют ли они на общественный выбор сегодня в той же степени, что и раньше? Как раскрывает механизм общественного выбора на основе соревнования партийных программ экономическая наука?

На наш взгляд, прошедшие недавно президентские выборы и оживлённая ими дискуссия в обществе вновь со всей остротой обнажили рассматриваемые проблемы, что и определяет актуальность данной темы.

В современном информационном поле России давно ведется спор о востребованности политической программы в её классическом понимании, то есть в качестве документа партии, общественно-политического движения или государственного института, содержащего

политическую платформу, идеи, основные цели и задачи, а также методы их реализации. Кроме того, любая политическая программа выступает в роли семиотического феномена, поскольку одной из её функций является коммуникация между самой политической партией и её сторонниками [1].

Интересным представляется отношение к партийным программам в обществе на примере недавно прошедших президентских выборов 2018 года.

Опираясь на данные опроса ВЦИОМ (март 2018 г.), складывается впечатление, что абсолютное большинство респондентов на вопрос о том, знакомы ли они с предвыборными программами кандидатов, дали ответ «скорее знаком», при этом само знание основных положений программ дополнительными вопросами никак не проверялось. При таком способе опроса невозможно проверить искренность респондентов, в то время как современные диагностические возможности опросных методов вполне позволяют это сделать. Более того, необходимые технологии существуют уже давно, и известны они в том числе и в РФ.

Также 68% граждан считают, что знакомы с программой В. В. Путина, хотя до выборов и на их момент она нигде не была официально опубликована. Было лишь зачитанное самим В. В. Путиным Послание Федеральному Собра- нию, которое содержало отдельные политические декларации [2]. Однако, можно ли их рассмотреть хотя бы в качестве элементов политической программы? Вопрос остается открытым.

На вопрос «Вы поддерживаете или не поддерживаете предвыборную программу, заявления этого кандидата?», 91% опрошенных респонденты ответили, что поддерживают программу Путина В. В. [3] Если программа В. В. Путина не была нигде опубликована, то что поддержали якобы знакомые с ней опрошенные? И насколько правдивы ответы респондентов в рамках того, что они имеют представление о программах других участников выборов?

В случае с теми, кто заявил о поддержке программы В. В. Путина, мы совершенно точно можем установить тот факт, что опрошенные осуществляли свой выбор не на основе программы, а опираясь на данные каких-либо других источников семиотического политического пространства.

Почему же программы, занимавшие раньше центральное положение в семиотическом политическом пространстве, утрачивают свою актуальность?

Для начала коснемся некоторых их важнейших функций в ходе общественного выбора. Во-первых, политическая программа является своего рода текстовой визуализацией желаемого будущего, его прогнозированием. Благодаря этой прогностической функции, каждый отдельный гражданин осознает, отвечают ли цели и задачи партии его индивидуальным интересам и потребностям, в том числе и экономическим.

Во-вторых, она служит вспомогательным механизмом, позволяющим очертить «границы семиосферы», то есть своего рода опознавательным знаком, характеризуя отношение «свой-чужой». При этом, согласно исследованиям Ю. М. Лотмана, данные характеристики носят «зеркальный» смысл: свое – хорошее, а чужое – наоборот [1].

Сами политические программы, их форма и содержание не являются чем-то застывшим, они эволюционируют вместе с социумом их породившим. Ес- ли взглянуть на программу КПСС 1961 г. (которую мы выбрали в качестве «классического образца»), то она представляет собой объёмный, четко структурированный документ, состоящий из введения и двух частей. В первой части даётся обоснование выбранного КПСС экономического и политического курса. Во второй части в значительной степени уделяется внимание экономической сфере и перспективам развития на 15-20 лет. Программа являлась плодом работы более 100 ученых, многих профильных министерств и ведомств, а также специализированных НИИ. Она была составлена с использованием текущих статистических данных, научных расчетов на основе их экстраполяции и анализа возможностей существующих промышленных мощностей [4].

Сравним её с современными политическими программами.

Итак, рассмотрим программу КПРФ, в которой заявляется о её преемственности по отношению к КПСС. Она состоит из короткого введения и 5 ёмких глав. Первая глава включает в себя поверхностный и тезисный анализ экономического и политического положения РФ на международной арене. Вторая представляет собой историческую ретроспективу развития страны в идеологической трактовке КПРФ. Третья глава в самом общем виде раскрывает план политико-экономических преобразований России в случае победы КПРФ. Четвертая является программой-минимум, собранной из отдельных лозунгов, целей и задач партии, а пятая сосредоточенна исключительно на внутрипартийной политике [5]. Ни третья, ни четвертая главы не имеют чётко прописанных методов достижения целей КПРФ. Без конкретных экономических механизмов невозможно проанализировать эффективность и адекватность представленных преобразований и, уж тем более, невозможно спрогнозировать их последствия. Забегая вперёд, скажем, что и остальные политические программы таких механизмов не предусматривают.

Далее рассмотрим программу партии «Единая Россия». Тут мы сталкиваемся с рядом трудностей в виду наличия разных программ. На официальном сайте партии существует два документа: «Предвыборная программа Партии «ЕДИНАЯ РОССИЯ» на выборах депутатов Государственной Думы ФС РФ VII созыва» [6] и «Предвыборная программа Всероссийской политической партии «Единая Россия» (на выборах Президента России 4 марта 2012 года)» [7]. Не ясно, какая из них актуальна на данный момент и какой «Единая Россия» руководствуется в своих текущих политико-экономических решениях. Первый документ громоздок и слабо структурирован. Второй более лаконичен и упорядочен. По своей структуре они оба напоминают обращение к избирателю (чем, по сути, и являются), но никак не политическую программу в её классическом понимании. Документы содержат ряд экономических, политических и социальных проблем, отношение к ним партии «Единая Россия» и пути их преодоления, к сожалению, так же, как и в первом случае, без конкретных экономических механизмов.

Программа ЛДПР состоит из двух частей: «К избирателям» и «Не дайте себя обмануть!». Первая часть содержит историческую ретроспективу развития РФ в идеологической трактовке ЛДПР, служащую канвой для краткой истории возникновения и становления ЛДПР как политической партии. Далее авторы программы обрисовывают существующее на данный момент экономическое и политической положение России в мире, ряд проблем во внутренней политике, экономике и социальной сфере [8]. Программа выдержана в эмоциональном, публицистическом стиле, подчас с крайне экспрессивными выражениями. Особенно это касается второй её части, в которой перечислены приоритеты развития страны, но вновь без экономических механизмов.

Если говорить о конкретном экономическом наполнении вышеописанных трёх программ, то оно фактически отсутствует.

Так, современные программы, по сравнению с программой КПСС, стали более сжатыми, а их проработка - менее детальной, фактическая часть, особенно в отношении экономики, перестала опираться на научно-экономический анализ, наличествуют только предложения в самом общем виде. Также деградировала прогностическая функция: вместо научных прогнозов, основанных на экстраполяции текущих статистических данных, мы видим лозунги и призывы вида «за все хорошее, против всего плохого».

На наш взгляд, отсутствие конкретики - вполне осознанный шаг со стороны политических партий, так как в их интересах привлечь наиболее широкий круг избирателей, а потому они оставляют за своими программами некую неопределенность, «люфт» для самостоятельного домысливания, что с точки зрения семиотики является попыткой сделать «границы семиосферы» более размытыми, «стать своим» (а следовательно, «хорошим») для как можно большего числа индивидов, внушить им мысль, что именно данная конкретная партия наиболее полно выражает их собственные экономические, политические и социальные интересы.

Ситуация в этом смысле прямо противоположная той, о которой В. И. Ленин писал ещё 100 лет назад в своём письме в редакцию газеты «Искра»: «Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться» [9]. Ленин имел в виду, что объединение возможно только на условиях бескомпромиссно очерченной позиции на базе чистой идеологической платформы, чистой в том смысле, что исключалась всякая неопределенность даже в угоду увеличения числа сторонников и союзников.

Вновь используя язык семиотики, можно предположить, что В. И. Ленин пытался как можно яснее очертить «границы семиосферы», чего, видимо, требовали тогдашний политический момент, расстановка сил, ситуация внутри страны и за её пределами, а так- же обстановка в рамках процесса общественного выбора дореволюционной России. На сегодняшний день ситуация и современные политические технологии диктуют иные условия. Почему? Ключ к понимаю текущих изменений в статусе политических программ лежит, на наш взгляд, в механизме общественного выбора в системе представительной демократии.

Д. Мюллер дефинирует общественный выбор как экономическое изучение нерыночного принятия решений, иначе говоря, как применение экономики к политической науке. На его взгляд, предметом общественного выбора служат избирательные правила, теория государства, политика партий, бюрократия, голосовательное поведение и т.д., то есть то же самое, что и у политической науки. Кроме того, по его мнению, в рамках общественного выбора существует идентичная экономической науке методология. Учёный считает, что базовым поведенческим постулатом, на который ориентируется как теория общественного выбора, так и экономическая наука, является эгоистичная и рациональная природа человека, а также его стремление к максимизации собственной выгоды [10, c. 180].

Г. А. Ахинов и Е. Н. Жильцов рассматривают общественный выбор в более узком смысле. По их словам, он является политическим рынком, который характеризуется тем, что лица, управляющие государством (например, выборные представители и чиновники) стремятся максимизировать собственное благополучие и преследуют собственные цели, но благодаря условиям, диктуемым представительной демократией, реализуют и общественные интересы. Общественный выбор понимается как стихийный процесс действия «невидимой руки», как разновидность борьбы за существование [10, c.178]. Таким образом, общественный выбор – это механизм нерыночного распределения ресурсов для производства общественных благ, который представляет собой процесс выявления индивидуальных предпочтений в отношении коли- чества и конкретных видов этих благ, а также процесс принятия решения в отношении предложения и спроса на блага с помощью политических институтов и политических процессов.

При этом механизм голосования избирателей устроен таким образом, что при принятии решения большинством голосов, возникает следующий парадокс, установленный ещё в тридцатых годах двадцатого века американским экономистом Г. Хотеллингом.

Голоса распределяются, выражаясь в среднем наиболее предпочтительном результате, в предельной выгоде среднего избирателя. Избирательная практика большинства стран выявила тот факт, что интересы именно среднего избирателя в конечном итоге определяют исход выборов и победу политиков, выражающих его интересы. Эта ориентация политических кандидатов на среднего избирателя придает схожесть, одинаковость их избирательным программам. Принятие решений большинством голосов с ориентацией на среднего избирателя обеспечивает эффективное равновесие в отношении предельных затрат и предельных выгод от общественного блага при соблюдении ряда требований, а именно:

• 1.    Предполагается уменьшение предельной полезности для всех избирателей и, следовательно, не допускаются резкие циклические колебания индивидуальных предпочтений избирателей.

• 2.    Предусматривается, что на голосование выносится один вопрос, касающийся объема производства общественного блага за счет финансирования из бюджетной системы, с тем чтобы избиратель мог точно выразить свое мнение по данному вопросу.

• 3.    Необходимо, чтобы избиратели точно знали о своей доле в затратах на общественное благо и о выгодах, получаемых от него.

• 4.    Предполагается объективное, независимое выражение воли избирателей с помощью голосования.

Помимо этого, должно быть исключено влияние особо заинтересованных лиц, групп, партий, чиновников на волю среднего избирателя и на методы и про- видим, что в текущих политических цедуру проведения голосования по соответствующим вопросам, поскольку они заинтересованы в достижении собственных интересов.

К сожалению, в реальной сложной общественно-политической жизни соблюдать приведенные выше требования не представляется возможным. Следовательно, результаты принятия решения путем большинства голосов являются равновесными и не всегда эффективными [10, c.186].

Таким образом, по словам Г. Хотеллинга, конкретный политик ориентируется на избирателя-центриста, т. к. стремится обеспечить себе поддержку как можно большего числа избирателей, которую можно получить, придерживаясь центральной части политического спектра. Такая точка зрения совпадает и с нашими выводами. То есть «переводя» в очередной раз с «языка экономической науки» на «язык семиотики», мы реалиях, т. е. в условиях представительной демократии, требуется то самое размытие «границ семиосферы». Вот причина, по которой программы политических партий, становясь всё менее и менее конкретными по содержанию, постепенно утратили свою «опознавательную функцию», а с ней и свою роль в процессе общественного выбора. Не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что в нынешнем информационном обществе с необычайно быстрым темпом жизни объемные тексты остаются за рамками внимания, а, следовательно, и восприятия большинства избирателей. Этот факт автоматически «вычеркивает» их из списка «актёров» современной политической сцены. В результате мы приходим к выводу, что политические программы не имеют значительного влияния на процесс общественного выбора.