Оценка деятельности университетов в контексте вызовов и рисков современной высшей школы России

О дним из серьезных вызовов для современной высшей школы России является необходимость подвергаться внешней оценке. В свою очередь, процессы оценивания и ранжирования сопряжены со многими рисками для вузов.

Для анализа целей, предмета и возможных последствий ранжирования вузов небезынтересным представляется сам ход развития потребности во внешней оценке университетов. Институциональное устройство последних базируется на принципах автономии, самоорганизации и самоуправления, что, казалось бы, обеспечивает правомерность замены внешней оценки на регулярную самооценку вуза. Тем не менее крайне сложно назвать факты и исторические периоды абсолютной независимости университетов от стороннего оценивания. Даже самый «свободный» в истории вузов – средневековый Болонский университет – подвергался оценке правильности выдаваемых дипломов со стороны верховного управления пап. В 1998 г. Всемирная декларация о высшем образовании для XXI века в ст. 13 закрепила обязательность внешней оценки автономных учреждений высшего образования: «Высшим учебным заведениям должна быть предоставлена автономия в их внутренних делах, однако такая автономия должна сопровождаться четкой и транспарентной подотчетностью правительству, парламентам, учащимся и обществу в целом»1.

СТРОГЕЦКАЯ Елена

Можно утверждать, что легитимация внешней оценки университетов неразрывно связана с этапом, когда высшая школа становится объектом государственной политики (в XVI–XVII вв.)2. В этот период деятельность университетов начинает оцениваться национальными государствами. Предметом оценки становится университет в целом, соответствие содержания образования задачам формирования национальных элит и его полезность для национальных экономик. Таким образом, в период позднего Средневековья зарождаются основания для столь популярных сегодня процессов оценки качества образования, используемых в целях внешнего регулирования вузовской деятельности, таких как аккредитация, определение числа бюджетных мест для обучающихся и т.д.

Смена образовательных парадигм, рост расходов на деятельность университетов и мировые экономические кризисы породили новые катализаторы роста потребности в оценке деятельности вузов. К ним следует отнести, прежде всего, большие финансовые затраты на суще -ственно отложенный эффект от образова-тельной деятельности и фундаментальной науки в сочетании с зависимостью вузов от внешних источников финансирования. В конце XX в. дополнительным предме-том государственной оценки вузов в раз ных странах становится эффективность их деятельности, понимаемая как соотноше ние вложений и результатов1.

ХХ в. изменил, кроме прочего, и сам характер потребности во внешней оценке университетов, превратив ее из сугубо го сударственной в общественную и внутрен нюю — для самих учебных учреждений, — а также добавив необходимость ранжирова ния последних. Усиливающаяся массо-вость высшего образования обусловли вала рост числа университетов. Появился новый регулятор образовательных отно шений — рынок, среди значимых факто -ров принятия решения на котором стало сопоставление университета с рядом ему подобных. К арсеналу методов оценки добавился рейтинг. «Истории рейтингов сопутствует история их критики»2 и про -тестов, особенно со стороны самих уни верситетов. Среди основных причин кри -тики — возможность построить рейтинг по любому критерию, далеко не всегда валидному. Вместе с тем рейтинги посто янно совершенствуются и набирают попу -лярность, поскольку высокое место в них становится символическим капиталом вуза и его конкурентным преимуществом в борьбе за ресурсы.

Российские исследователи высшего образования часто критикуют мировые рейтинги за «отсутствие в них российских университетов»3. Однако вряд ли аргумен-тация этого замечания в духе «не то изме ряют» может обезопасить российскую высшую школу от сегодняшних реалий. В настоящее время в мире существует ряд признанных, хотя и оспариваемых, рей тингов. Ориентация на них международ ного сообщества, готовность отечествен ной государственной администрации признать их инструментом конкурентной борьбы и все более прочное общественное представление о том, что «качественный» вуз - это «топовый» вуз, превращают рей тинги в серьезные вызовы для российской высшей школы. Она должна либо соот ветствовать их параметрам, либо пытаться повлиять на систему оценки вузов, созда вая собственные методологии и методики (видимо, самым продуктивным является путь параллельного движения). К таким методологиям можно отнести рейтинг агентства «РейтОР»4, методику формиро-вания национального рейтинга универ ситетов, разработанную международной информационной группой «Интерфакс» и радиостанцией «Эхо Москвы»5, а также модельную методологию ранжирования российских университетов6. Важно отме-тить, что авторы каждой из этих методо логий отдают отчет в необходимости их совершенствования и развития.

Говоря о потребности в создании валид-ных способов оценки и ранжирования рос -сийских вузов, нельзя не отметить, что ее рост обусловлен не только вызовами со сто -роны мировой образовательной системы, но и внутренними рисками отечественной высшей школы. Наиболее угрожающим представляется риск умирания универси тетов в результате их внешнего оценива ния. Начиная с 2007 г. в процессе создания федеральных университетов завершили свое самостоятельное функционирование 19 вузов7. Кроме того, тенденция к укруп-нению коснулась и университетов других категорий. Например, в Петербурге реор ганизации в ходе поглощения подверглись СПбГМА им. И.И. Мечникова, СПбГУ низкотемпературных и пищевых техноло гий; Северо - Западный государственный заочный технический университет. В июле 2012 г. министр образования Д. Ливанов заявил о том, что в ближайшие 3 года его ведомство планирует сократить число го сударственных вузов на 20%, а их филиа-лов — на 30%1.

Непрерывная дискуссия о сокращении числа российских вузов велась примерно с 2005 г., однако в активную фазу этот процесс вступил только в 2009—2010 гг. в связи с последствиями экономического кризиса. На ближайшие 10 лет эксперты не прогнозируют существенного улуч шения финансирования вузов из за сме нившихся приоритетов бюджетной поли тики и острых финансовых потребностей других сфер образования (например, дошкольного)2. Можно предположить, что в таких условиях, желая сократить объемы своих обязательств, государство будет придерживаться политики сокращения и продолжать начатый в конце 2012 г. поиск неэффективных вузов. Тем более что, как отмечалось выше, оценка эффективности вузов со стороны государства — это сегод -няшний мировой тренд.

Наконец, третьим аргументом в пользу сохранения линии на слияние и погло щение российских вузов, а следовательно фактором риска прекращения их суще ствования, является представление о том, что крупному университету легче стать конкурентоспособным. В этой связи характерно высказывание А. Демидова, ректора Санкт- Петербургского государ -ственного университета технологии и дизайна, относительно реструктуризации высшей школы: «Идея-то благая — создать крупные многопрофильные многоуровне вые учебные заведения, которые реально могли бы входить в мировые вузовские рейтинги, но кто и как будет решать, какие вузы останутся, а какие нет...»3

Если вывести за скобки вопрос субъ -екта, ключевым и одновременно наиболее трудным моментом в оценке эффектив ности деятельности университетов явля ется определение ее результатов. Анализ перечня индикаторов эффективности, действующего в России с осени 2012 г. и неоднократно критиковавшегося, пока зывает, что от упомянутой трудности раз работчики методики старались уйти путем замещения критериев результативности показателями ресурсообеспеченности

(индикаторы доходов университетов, объ ем НИОКР на одного НПР, инфраструктура) или стратегического выбора уни верситета в конкретных социоэкономи ческих условиях (средний балл ЕГЭ, доля студентов - иностранцев). Представляется, что данные показатели действительно полезны, если будут дополнены параме трами результативности (например, вос требованностью выпускников на рынке труда и самого вуза - на рынке образо вательных услуг, а также научной авто ритетностью работающих в вузе препо давателей, мерой активности и уровня научной работы). Сочетание малых зна-чений параметров ресурсообеспечения и одновременно существенных показате лей результативности будет маркировать достаточный потенциал развития вузов и тем самым давать основания для их ресурсной поддержки (видимо, уже сей -час к таким вузам можно отнести РГГУ, МАРХИ и др.).

Попытка обогатить рассматриваемый перечень показателями, выражающими результативность, сделана в феврале этого года Минобрнауки РФ. Однако в ответе на вопрос о том, можно ли считать коли чество обращений выпускников на биржу труда после окончания вуза индикатором его результативности, мнения экспертов расходятся. И. Абанкина, например, кри тикуя введенный параметр, предлагает в оценке эффективности вузов обратиться к мировому опыту, например к измерителям научно - публикационной активности4.

Практика российских вузов показывает, что в этом случае может возникнуть еще один риск - номинальной активности. Речь идет, например, об индексе цитиро вания в иностранных журналах, а также о доле научно педагогических работни ков, имеющих ученые степени и дипломы зарубежных вузов. Зная, что от высоких значений показателей данных параметров зависит дальнейшее существование вуза, не говоря уже о дополнительно выделяе мых ресурсах, но одновременно осозна вая, что для достижения этих значений нет достаточного времени, вуз может начать придерживаться следующей тактики: на работу приглашается соответствующий специалист, но фактически он только чис лится в кадровом составе.

Среди рисков современной высшей школы, связанных с оценкой качества образования, значительным является риск торможения развития вузов. Само базовое требование этой оценочной процедуры — соответствовать тем или иным установлен ным стандартам — заметно ограничивает так называемую предпринимательскую активность, необходимую для успешного существования современных университе -тов. Преодолеть названный риск можно, только постоянно корректируя стандарты, что весьма трудоемко.

Российские государственные системы оценивания качества являются весьма инертными, и направлены они в основ ном на статические данные. Если аккре-дитационные показатели принципиально не препятствуют динамике вузов, то ран жирование университетов по качеству образования, осуществляемое с другими целями, может содержать индикаторы, подталкивающие вузы к застою. В этом смысле ярким примером является про шлогодний государственный конкурс по установлению контрольных цифр приема среди государственных вузов1. Так, в рам -ках конкурса измерялось соответствие направления подготовки (специальности) профильной направленности подготовки кадров в образовательном учреждении. В то же время мировые аналитики высшего образования указывают на то, что кон курентоспособность и потенциал совре менного университета базируются на его готовности комплексно реагировать на запросы среды, в частности на особенно сти и потребности региона, а вовсе не на его устойчивой профильности2.

Наконец, последний риск, о котором хотелось бы упомянуть в связи с приме няемыми сегодня методиками оценки и ранжирования вузов России, обусловлен универсализацией оценочных процедур. Как в отношении государственных систем оценок эффективности и качества вузов ской деятельности, так и в отношении многих рейтингов существует серьезная критика, касающаяся единообразия изме рений несопоставимых вузов. Применение единых методик в таких случаях приво дит к неадекватным результатам и ущем лению некоторых групп университетов. Так, мониторинг эффективности породил угрозу дальнейшему самостоятельному существованию ряда творческих вузов. Единство аккредитационных процедур вводит неравные шансы для центральных и периферийных университетов, странно ожидать равного рейтингового соперни чества между муниципальными вузами и федеральными университетами.

С одной стороны, в российских усло виях универсализация оценочных проце дур усугубляет риск гибели университетов. С другой стороны, появляется риск, каса ющийся системы высшего образования в целом. Дело в том, что единство методик оценки порождает одинаковые ориентиры для развития вузов разного профиля, раз ных статусов и разных моделей высшего образования, что блокирует диверсифика цию вузовской системы. Это, в свою оче-редь, означает, что система высшего обра зования начинает воспроизводить огра ниченное число эталонных и практически значимых форм культурной деятельности и постепенно вырождается3.

В заключение хотелось бы отметить, что многочисленные риски, связанные с использованием результатов и методами измерений эффективности, качества и других параметров российских вузов, оставляют открытым методологическое поле данной проблемы и стимулируют поиск новых подходов к оценке деятель ности современной высшей школы.