Оценка риска возникновения анемии у доноров в зависимости от наследственной предрасположенности и регулярности донации

Автор: Воротников Илья Михайлович, Разин Владимир Александрович, Ламзин Иван Михайлович, Соколова Марина Николаевна, Хапман Марат Эрикович, Маликова Виктория Александровна, Ахметзянова Диля Фандасова

Журнал: Ульяновский медико-биологический журнал @medbio-ulsu

Рубрика: Клиническая медицина

Статья в выпуске: 1, 2020 года.

Бесплатный доступ

Механизмы развития анемий и факторы, их индуцирующие, остаются до конца не изученными. Целью исследования стало изучение риска развития анемии у доноров крови в зависимости от частоты донации и наличия наследственной предрасположенности к развитию анемии. Материалы и методы. Проведено проспективное исследование, выполненное методами случайной выборки и «случай-контроль», в которое вошел 241 донор крови. В зависимости от частоты сдачи доноры были поделены на 2 группы: группу 1 составили 122 чел. (51,5 %), часто сдающие кровь; группу 2 - 119 чел. (48,5 %), редко сдающих кровь. Изучались исходные показатели общего анализа крови и через год от начала донации. Дополнительно проводилось HLA-типирование доноров. Статистический анализ осуществлялся с применением программы Statistica v. 8.0 (Stat Soft Inc., США). Для сравнения двух независимых выборок использовался непараметрический U-критерий Манна-Уитни и параметрический t-критерий Стьюдента (в зависимости от типа распределения). Для оценки риска возникновения анемии рассчитывалось отношение шансов. Результаты. Через год с момента первой сдачи крови в группе 1 выявлено 13 чел. (10,6 %) с анемией, в группе 2 - 7 чел. (5,9 %) (р=0,179). Наличие HLA-антигенов А11 и B7 не повышало риск развития анемии в группе 1 (ОШ=1,257 (95 % ДИ 0,318-4,973) и ОШ=0,240 (95 % ДИ 0,051-1,134 соответственно). В группе 2 наличие гена А11 также являлось незначимым фактором (ОШ=2,902 (95 % ДИ 0,606-13,889), присутствие гена В7 в 14 раз повышало риск развития анемии (ОШ=14,364 (95 % ДИ 1,664-124,011). Выводы. Высокий риск развития анемии у редко сдающих кровь доноров обусловливается генетическими факторами. Высокая распространённость анемии у часто сдающих кровь доноров, вероятно, определяется другими факторами.

Еще

Анемия, доноры крови, hla-типирование

Короткий адрес: https://sciup.org/14117556

IDR: 14117556 | DOI: 10.34014/2227-1848-2020-1-72-83

Текст научной статьи Оценка риска возникновения анемии у доноров в зависимости от наследственной предрасположенности и регулярности донации

Введение. Анемия является одним из наиболее распространённых осложнений, развивающихся при сдаче крови донорами [1–3]. Это состояние приводит к уменьшению резерва потенциальных доноров крови и плазмы, снижая готовность организаций здравоохранения к оказанию специализированной (в т.ч. высокотехнологичной) медицинской помощи населению [4]. По данным различных авторов, частота железодефицитных состояний у доноров крови колеблется от 4,8 до 66,1 % в зависимости от выбранных критериев [5–7].

Известно, что на развитие анемии у доноров влияет множество факторов, в частности частота кроводачи, пол, возраст, масса тела,

наличие менструации у женщин [5, 8, 9]. Тем не менее многие исследователи признают, что механизмы развития анемий и факторы, их индуцирующие, остаются до конца не изученными, что обусловливает необходимость дальнейших научных изысканий в данном направлении [5, 10, 11].

Цель исследования. Изучение риска развития анемии у доноров крови в зависимости от частоты донации и наличия наследственной предрасположенности.

Материалы и методы. Проспективное исследование проведено на базе Ульяновской областной станции переливания крови в период с 2014 по 2019 г. и выполнено методами

Таблица 1 Table 1

Характеристика и основные показатели эритропоэза у доноров, вошедших в исследование Characteristics and main indicators of erythropoiesis in donors under study

Показатель Indicator		Значение (n=241) Value
Возраст, M±SD, лет Age, M±SD, years old		47,6±10,5
Пол: Gender: - мужчины, чел. (%) - males, number (%) - женщины, чел. (%) - females, number (%)		135 (56,0) 106 (44,0)
Эритроциты, Me (Q1; Q3), ×10¹²/л Erythrocytes, Me (Q1; Q3), ×10¹²/l	мужчины males	4,6 (4,1; 5,5)
	женщины females	4,4 (4,0; 5,3)

Показатель Indicator Значение (n=241) Value Цветной показатель, Me (Q1; Q3) Color index, Me (Q1; Q3) мужчины males 0,93 (0,87; 0,98) женщины females 0,92 (0,86; 0,97) Гемоглобин, Me (Q1; Q3), г/л Hemoglobin, Me (Q1; Q3), g/l мужчины males 145,0 (130,0; 159,0) женщины females 124,0 (120,0; 128,0) Гематокрит, Me (Q1; Q3), % Hematocrit, Me (Q1; Q3), % мужчины males 42,7 (40,0; 46,0) Женщины females 41,0 (36,0; 44,0) MCV, Me (Q1; Q3), фл MCV, Me (Q1; Q3), fl 82,8 (80,0; 84,0) MCH, Me (Q1; Q3), пг MCH, Me (Q1; Q3), pg 27,3 (25,0; 29,0) MCHC, Me (Q1; Q3), г/дл MCHC, Me (Q1; Q3), g/dl 33,4 (31,0; 38,0) RDW, Me (Q1; Q3), % 15,2 (13,0; 17,0) ственными показателями сравниваемых групп проводилось с помощью критерия χ2 с учетом поправки Йетса для сравнения частот бинарного признака в двух несвязанных группах парных сравнений. Для оценки риска возникновения анемии рассчитывалось отношение шансов (ОШ). Различия считались статистически значимыми при p<0,05.

Результаты. Возраст больных составил от 26 до 69 лет (в среднем 47,5±10,5 года).

В выборке преобладали мужчины – 56,0 % (135 чел.).

Оценка исходных клинических и лабораторных показателей продемонстрировала гомогенность групп по большинству признаков. Единственным различием был гендерный состав: в группе 1 мужчин было достоверно больше.

Исходные клинические и лабораторные показатели исследуемых групп приведены в табл. 2.

Таблица 2

Table 2

Исходные характеристики и основные показатели эритропоэза доноров, вошедших в исследование

Baseline characteristics and main indicators of erythropoiesis in donors under study

Показатель Indicator		Группа 1 Group 1 (n=122)	Группа 2 Group 2 (n=119)	p
Возраст, M±SD, лет Age, M±SD, years old		47,9±9,7	47,3±11,1	0,687 (t)
Пол: Gender: - мужчины, чел. (%) - males, number (%) - женщины, чел. (%) - females, number (%)		76 (62,3) 46 (37,7)	59 (62,3) 60 (37,7)	0,047 (U)
Эритроциты, Me (Q1; Q3), ×10¹²/л Erythrocytes, Me (Q1; Q3), ×10¹²/l	мужчины males	4,7 (4,0; 5,2)	4,8 (4,1; 5,5)	0,538 (U)
	женщины females	4,5 (4,2; 4,8)	4,6 (4,0; 5,5)	0,877 (U)
Цветной показатель, Me (Q1; Q3) Color index, Me (Q1; Q3)	мужчины males	0,92 (0,86; 0,98)	0,94 (0,88; 0,98)	0,163 (U)
Цветной показатель, Me (Q1; Q3) Color index, Me (Q1; Q3)	женщины females	0,92 (0,87; 0,95)	0,92 (0,86; 0,98)	0,754 (U)
Гемоглобин, Me (Q1; Q3), г/л Hemoglobin, Me (Q1; Q3), g/l	мужчины males	146,5 (134,0; 158,0)	144,4 (130,0; 158,0)	0,345 (U)
Гемоглобин, Me (Q1; Q3), г/л Hemoglobin, Me (Q1; Q3), g/l	женщины females	132,4 (120,0; 140,0)	134,4 (120,0; 141,0)	0,842 (U)
Гематокрит, Me (Q1; Q3), % Hematocrit, Me (Q1; Q3), %	мужчины males	42,3 (40,0; 45,0)	43,0 (40,0; 47,0)	0,161 (U)
Гематокрит, Me (Q1; Q3), % Hematocrit, Me (Q1; Q3), %	женщины females	40,8 (36,0; 45,0)	41,4 (37,0; 44,0)	0,445 (U)
MCV, Me (Q1; Q3), фл MCV, Me (Q1; Q3), fl		92,4 (85,0; 99,0)	93,2 (87,0; 99,0)	0,302 (U)
MCH, Me (Q1; Q3), пг MCH, Me (Q1; Q3), pg		28,5 (25,0; 32,0)	28,1 (25,0; 31,0)	0,768 (U)
MCHC, Me (Q1; Q3), г/дл MCHC, Me (Q1; Q3), g/dl		33,9 (31,0; 36,0)	34,1 (31,2; 37,2)	0,714 (U)
RDW, Me (Q1; Q3), %		15,5 (13,0; 16,0)	15,9 (13,0; 17,0)	0,443 (U)

Через год в группе часто сдающих кровь доноров выявлено 13 чел. (10,6 %) с анемией, в контрольной группе – 7 (5,9 %) чел. (р=0,179).

Статистически значимые различия между группами были отмечены в содержании эритроцитов. По сравнению с теми донорами, которые сдавали кровь редко, у мужчин – актив-

ных доноров среднее содержание эритроцитов было на 8,3 % ниже (р=0,017), у женщин – на 10,9 % ниже (р=0,001). Также выявлены статистически значимые различия в среднем уровне гемоглобина: у мужчин разница между группами составила 5,5 % (р=0,001), у женщин – 6,1 % (р=0,002) (табл. 3).

Таблица 3

Table 3

Характеристики и основные показатели эритропоэза у доноров через 1 год Characteristics and main indicators of erythropoiesis in donors in one year

При оценке встречаемости HLA-антигенов, ассоциированных с развитием анемии, достоверных различий между группами не выявлено (табл. 4).

Отмечено, что наличие HLA-антигенов

А11 и B7 не повышало риск развития анемии в группе часто сдающих кровь доноров (ОШ=1,257 (95 % ДИ 0,318–4,973) и ОШ=0,240 (95 % ДИ 0,051–1,134) соответственно) (табл. 5, 6).

Показатель Indicator		Группа 1 Group 1 (n=122)	Группа 2 Group 2 (n=119)	p
Эритроциты, Me (Q1; Q3), ×10¹²/л Erythrocytes, Me (Q1; Q3), ×10¹²/l	мужчины males	4,4 (4,0; 4,8)	4,8 (4,1; 5,5)	0,017 (U)
	женщины females	4,1 (4,0; 4,8)	4,6 (4,0; 5,5)	0,001 (U)
Цветной показатель, Me (Q1; Q3) Color index, Me (Q1; Q3)	мужчины males	0,92 (0,88; 0,98)	0,93 (0,88; 0,98)	0,266 (U)
Цветной показатель, Me (Q1; Q3) Color index, Me (Q1; Q3)	женщины females	0,92 (0,86; 0,96)	0,92 (0,86; 0,98)	0,712 (U)
Гемоглобин, Me (Q1; Q3), г/л Hemoglobin, Me (Q1; Q3), g/l	мужчины males	136,5 (120,0; 152,0)	144,4 (120,0; 165,0)	0,001 (U)
Гемоглобин, Me (Q1; Q3), г/л Hemoglobin, Me (Q1; Q3), g/l	женщины females	122,4 (110,0; 134,0)	130,4 (120,0; 141,0)	0,002 (U)
Гематокрит, Me (Q1; Q3), % Hematocrit, Me (Q1; Q3), %	мужчины males	42,3 (40,0; 45,0)	43,0 (40,0; 47,0)	0,161 (U)
Гематокрит, Me (Q1; Q3), % Hematocrit, Me (Q1; Q3), %	женщины females	40,8 (36,0; 45,0)	41,4 (37,0; 44,0)	0,445 (U)
MCV, Me (Q1; Q3), фл MCV, Me (Q1; Q3), fl		82,4 (80,0; 84,0)	83,2 (81,0; 85,0)	0,366 (U)
MCH, Me (Q1; Q3), пг MCH, Me (Q1; Q3), pg		27,5 (25,0; 29,0)	27,1 (25,0; 30,0)	0,645 (U)
MCHC, Me (Q1; Q3), г/дл MCHC, Me (Q1; Q3), g/dl		33,9 (31,0; 38,0)	33,1 (20,0; 37,0)	0,852 (U)
RDW, Me (Q1; Q3), %		14,5 (13,0; 16,0)	15,9 (13,0; 17,0)	0,003 (U)

Таблица 4

Table 4

Встречаемость HLA-антигенов, ассоциированных с развитием анемии, в исследуемых группах

HLA-antigen rates associated with anemia development in study groups

Показатель Indicator

Группа 1 Group 1 (n=122)

Группа 2 Group 2 (n=119)

А11, абс. (%)

А11, absolute (%)

24 (19,7)

26 (21,9)

0,677

В7, абс. (%)

В7, absolute (%)

49 (40,2)

39 (32,8)

0,233

Таблица 5

Table 5

Таблица сопряженности 2×2 для вычисления отношения шансов развития анемии у часто сдающих кровь доноров при наличии антигена А11

2×2 contingency table for calculating odds ratio of anemia development in frequent blood donors with antigen-A11

Показатель Indicator	Есть антиген A11 With antigen-A11	Нет антигена А11 Without antigen-A11	Всего Total	p
Развилась анемия Anemia developed	3	10	13	0,744
Не развилась анемия Anemia did not develop	21	88	109	0,744
Всего Total	24	98	122

Таблица 6

Table 6

Таблица сопряженности 2×2 для вычисления отношения шансов развития анемии у часто сдающих кровь доноров при наличии антигена В7

2×2 contingency table for calculating odds ratio of anemia development in frequent blood donors with antigen-B7

В группе редко сдающих кровь доноров наличие антигена А11 также оказалось незначимым фактором (ОШ=2,902 (95 % ДИ 0,606– 13,889)) (табл. 7), в то время как присутствие

антигена В7 в 14 раз повышало риск развития анемии (ОШ=14,364 (95 % ДИ 1,664–124,011)) (табл. 8).

Показатель Indicator	Есть антиген B7 With antigen-B7	Нет антигена B7 Without antigen-B7	Всего Total	p
Развилась анемия Anemia developed	2	11	13	0,054
Не развилась анемия Anemia did not develop	47	62	109	0,054
Всего Total	49	73	122

Таблица 7

Table 7

Таблица сопряженности 2×2 для вычисления отношения шансов развития анемии у редко сдающих кровь доноров при наличии антигена А11

2×2 contingency table for calculating odds ratio of anemia development in rare blood donors with antigen-A11

Показатель Indicator	Есть антиген A11 With antigen-A11	Нет антигена А11 Without antigen-A11	Всего Total	p
Развилась анемия Anemia developed	3	4	7	0,166
Не развилась анемия Anemia did not develop	23	89	112	0,166
Всего Total	26	93	119

Таблица 8

Table 8

2×2 contingency table for calculating odds ratio of anemia development in frequent blood donors with antigen-B7

Обсуждение. Одним из основных вопросов в трансфузиологии остается предотвращение развития железодефицитных анемий в ответ на возрастающую потребность в компонентах и препаратах крови.

В исследовании E. Di Angelantonio et al. (2017), включившем в себя более 45 000 доноров крови, увеличение числа донаций не оказывало существенного влияния на качество жизни доноров, их физическую активность и когнитивные функции, но способствовало росту числа симптомов, ассоциированных с кро-водачей, отсрочек донаций и росту дефицита железа [14].

Примечательно, что влияние донорской активности на запас железа у доноров крови

превосходит влияние образа жизни, диеты и лекарственных средств [15].

Несмотря на то что проблема развития анемии у доноров крови обозначена давно, эффективных мероприятий по её профилактике на сегодняшний день не найдено [16, 17]. Во многом это обусловлено тем, что механизмы формирования анемии весьма многогранны и до сих пор до конца не изучены.

Мы исследовали риск развития анемии у доноров крови в зависимости от частоты до-нации и наличия наследственной предрасположенности.

Одним из основных факторов, влияющих на развитие анемии у доноров, признана частота кроводачи. Именно поэтому в основу

Показатель Indicator Есть антиген B7 With antigen-B7 Нет антигена B7 Without antigen-B7 Всего Total p Развилась анемия Anemia developed 6 1 7 0,002 Не развилась анемия Anemia did not develop 33 79 112 0,002 Всего Total 39 80 119 исследования легло разделение доноров на 2 группы – часто и редко сдающих кровь. Выявленное нами снижение уровня эритроцитов и гемоглобина согласуется с результатами других авторов, свидетельствующими о повышении частоты анемии с увеличением числа донаций в год [5, 18, 19].

RDW (показатель анизоцитоза) у часто сдающих кровь доноров был на 10 % выше (p<0,05). Это указывает на появление в циркулирующей крови, наряду с нормальными, популяции патологических эритроцитов, что свидетельствует о наличии железодефицитного эритропоэза.

Примечательно, что общая распространённость анемии в двух группах по прошествии года после регулярных кроводач статистически не различалась, в то же время мы можем наблюдать изменения, свидетельствующие о наличии скрытого дефицита же леза.

Ограничением данного исследования является отсутствие возможности проанализировать уровни сывороточного трансферрина и ферритина, которые могли бы более детально прояснить картину железодефицитной анемии, поскольку данные исследования не являются рутинными в работе станции переливания крови. В то же время имеющиеся научные работы свидетельствуют о наличии существенных различий в данных показателях в зависимости от частоты донации.

В исследовании H.E. Salvin et al. (2014) частоту железодефицита определяли на основании снижения уровня ферритина <15 мг/л у 3094 доноров крови. У женщин, сдававших кровь по крайней мере однократно в течение

предыдущих 2 лет, частота железодефицита составила 26,4 % и достоверно превышала таковую у первичных доноров (12,0 %). Увеличение частоты кроводач ассоциировалось с повышением частоты железодефицита и снижением среднего сывороточного уровня ферритина, но не гемоглобина [6].

В исследовании M. Goldman (2017) проведено обследование сывороточного уровня ферритина у 12 595 доноров. Данный показатель был снижен (<12 мг/л) у 23 % женщин и 12 % мужчин. Как и в предыдущих исследованиях, частота железодефицита значительно увеличивалась у кадровых доноров [20].

В литературе нами не встречено работ, посвященных влиянию HLA-антигенов на развитие анемии у доноров. Наличие высокого риска развития анемии у редко сдающих доноров свидетельствует о том, что у них именно генетические предпосылки играют важнейшую роль в формировании патологии. Соответственно, у этой группы доноров необходимо проводить превентивные мероприятия, направленные на снижение вероятности развития анемии. Ограничения исследования обусловлены не очень большим размером выборки. Кроме того, в данной работе изучались доноры цельной крови, и нельзя исключить, что при исследовании доноров плазмы результаты могут отличаться.

Заключение. Таким образом, на развитие анемии у редко сдающих кровь доноров в большей степени оказывает влияние наследственная предрасположенность. У часто сдающих кровь доноров более высокая распространённость анемии, вероятно, обусловлена другими факторами.

Список литературы Оценка риска возникновения анемии у доноров в зависимости от наследственной предрасположенности и регулярности донации

Bryant B.J., Yau Y.Y., Arceo S.M., Hopkins J.A., Leitman S.F. Ascertainment of iron deficiency and depletion in blood donors through screening questions for pica and restless legs syndrome. Transfusion. 2013; 53 (8): 1637-1644.
Vuk T., Magnussen K., De Kort W. International forum: An investigation of iron status in blood donors. Blood Transfus. 2017; 15: 20-41.
Goldman M., Magnussen K., Gorlin J. International Forum regarding practices related to donor haemoglobin and iron. Vox. Sang. 2016; 111: 449-455.
Рогачевский О.В., Жибурт Е.Б., Чемоданов И.Г., Моисеев С.В. Железодефицитная анемия у доноров крови. Клиническая фармакология и терапия. 2018; 27 (3): 4-9.
Cable R.G., Glynn S.A., Kiss J.E. Iron deficiency in blood donors: analysis of enrollment data from the REDS-II Donor Iron Status Evaluation (RISE) study. Transfusion. 2011; 51 (3): 511-522.
Salvin H.E., Marks D., Speedy J. Iron deficiency in blood donors: a national cross-sectional study. Transfusion. 2014; 54 (10): 2434-2444.
Baart A.M., van Noord P.A., Vergouwe Y. High prevalence of subclinical iron deficiency in whole blood donors not deferred for low hemoglobin. Transfusion. 2013; 53 (8): 1670-1677.
Lobier M., Castrén J., Niittymäki P. The effect of donation activity dwarfs the effect of lifestyle, diet and targeted iron supplementation on blood donor iron stores. PLoS One. 2019; 14 (8): e0220862. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6692066/ (дата обращения: 10.12.2019).
DOI: 10.1371/journal.pone.0220862
Partanen J., Niittymaki P., Nikiforow N. Fin Donor 10 000 study: A cohort to identify iron depletion and factors affecting it in Finnish blood donors. Bio RXIV. Cold Spring Harbor Laboratory. 2018; 507665. URL: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/epdf/10.1111/vox.12856 (дата обращения: 10.12.2019).
DOI: 10.1101/507665
Дерпак Ю.Ю. Коррекция выявленных нарушений обмена железа у регулярных доноров крови. Медицинская наука и образование Урала. 2015; 1: 34-37.
Липницкий Е.М., Гасанов М.Р. Изучение показателей макрогемодинамики и микроциркуляции у доноров во время сдачи крови. Сеченовский вестник. 2017; 1 (27): 26-33.
UNICEF, United Nations University, WHO. Iron deficiency anemia: assessment, prevention and control. A guide for programme managers. Geneva: World Health Organization; 2001 (WHO/NHD/Ol.3). 114. URL: https://www.who.int/nutrition/publications/micronutrients/anaemia_iron_deficiency/WHO_NHD_ 01.3/ en/ (дата обращения: 10.12.2019).
Сочнев А.М., Алексеев Л.П., Тананов А.Т. Антигены системы HLA при различных заболеваниях и трансплантации. Рига: Знание; 1987. 167.
Di Angelantonio E., Thompson S.G., Kaptoge S., Moore C., Walker M., Armitage J. Efficiency and safety of varying the frequency of whole blood donation (INTERVAL): a randomised trial of 45 000 donors. Lancet. 2017; 390: 2360-2371.
Lobier M., Castrén J., Niittymäki P., Palokangas E., Partanen J., Arvas M. The effect of donation activity dwarfs the effect of lifestyle, diet and targeted iron supplementation on blood donor iron stores. PLoS One. 2019; 13; 14(8): e0220862. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6692066/ (дата обращения: 10.12.2019).
DOI: 10.1371/journal.pone.0220862
Rigas A.S., Pedersen O.B., Magnussen K., Erikstrup C., Ullum H. Iron deficiency among blood donors: Experience from the Danish Blood Donor Study and from the Copenhagen ferritin monitoring scheme. Transfusion Medicine. 2019; 29: 23-27.
Gorlin J., Katz L., Elsmore D., Kirbach K., Erickson Y., Hove A. Prevalence of blood donor iron de fi ciency and feasibility ferritin-based iron replacement: a blood collection agency-based study. Vox. Sang. 2016; 49: 206-208.
Armstrong K.L. Blood donation and anemia. Can. Fam. Physician. 2016; 62 (9): 730-731.
Mast A.E. Low hemoglobin deferral in blood donors. Transfus. Med. Rev. 2014; 28 (1): 18-22.
Goldman M., Uzicanin S., Osmond L. A large national study of ferritin testing in Canadian blood donors. Transfusion. 2017; 57 (3): 564-570.

Еще

Статья научная