Оценка влияния пандемии COVID-19 на экономики Китая и России
Автор: Ли Чжимэн, Лукин Евгений Владимирович, Шэн Фанфу, Чжэн Вэнькай
Журнал: Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз @volnc-esc
Рубрика: Мировой опыт
Статья в выпуске: 5 т.14, 2021 года.
Бесплатный доступ
Пандемия COVID-19 значительно повлияла на экономическое развитие стран мира. Она усугубила проблемы и увеличила запрос на экономическую трансформацию, модернизацию и качественное развитие, вызвала новую технологическую реформу, которая привела к созданию новых экономических бизнес-форм и нового потребления. В статье оценивается влияние пандемии COVID-19 на экономики Китая и России. Для этого характеризуется состояние деловой активности в производственном и непроизводственном секторах народного хозяйства, обобщаются основные меры противопандемийной политики китайского и российского правительства. Исследуется динамика функционирования в условиях пандемии COVID-19 офлайн-сфер экономики, нацеленных на личную коммуникацию (туризм, общественное питание, розничная торговля, транспорт, культура, развлечения), а также онлайн-сфер, подразумевающих взаимодействие человека и компьютера (розничная интернет-торговля, экспресс-доставка, удаленная работа, телемедицина). Сделаны выводы о том, что масштабы воздействия COVID-19 на экономику зависят от результативности мероприятий по его профилактике и контролю. Авторы убеждены, что в данный момент необходимо соотносить эти меры с политикой по экономическому и социальному развитию, учитывать повышенное потребление как важный аспект смягчения последствий COVID-19, ускорить трансформацию и модернизацию традиционных видов промышленности, активно развивать новые экономические бизнес-формы и выстраивать более открытое денежное обращение как внутри страны, так и на международной арене, способствуя повышению роли государства в глобальных сетях поставок.
Китай, Россия, пандемия covid-19, экономика, влияние
Короткий адрес: https://sciup.org/147236356
IDR: 147236356 | DOI: 10.15838/esc.2021.5.77.16
Текст научной статьи Оценка влияния пандемии COVID-19 на экономики Китая и России
Пандемия COVID-19 и вызванные ею социальное дистанцирование, изоляция и ограничения на поездки изменили образ жизни людей и способы производства, затронули глобальное экономическое и социальное развитие. По оценкам Всемирного банка, объем мировой торговли по итогам 2020 года сократился по сравнению с предыдущим годом на 9,5%1. Последствия пандемии COVID-19 так или иначе затронули практически все сектора экономики. Авиакомпании и круизные компании, казино и отели столкнулись с сокращением количества туристов почти на 90% [1]. Резкое снижение спроса на продовольственные товары со стороны гостиниц и ресторанов привело к падению цен на сельскохозяйственные товары на 20% [2]. Негативная динамика отмечалась во многих отраслях промышленности, в розничной торговле, на мировых товарных рынках (рис. 1 и 2). Цена на нефть рухнула на 34%, инвестиционная активность замедлилась на 5,5%2.
Как результат – объем мирового ВВП сократился в I квартале 2020 г. на 8,1% относительно уровня IV квартала 2019 г., во II квартале 2020 г. падение ускорилось до 13,7%3. По итогам 2020 года снижение ВВП в мире оценивается в 4,3% по сравнению с 2019 годом (табл. 1) . Спад и замедление экономической динамики были характерны для большинства стран мира. При этом среди крупных экономик один из лучших уровней устойчивости к кризису, вызванному пандемией COVID-19, продемонстрировали Китай и Россия.
Целью нашего исследования выступает оценка влияния пандемии COVID-19 на экономики Китая и России.
Профилактика и контроль распространения COVID-19 в Китае и России
Основой китайской стратегии противодействия пандемии стала политика профилактики и контроля. Ставка делалась на строгую дисциплину в части соблюдения карантинных мер, массовое тестирование, профилактический перевод населения на удаленную работу. Китаю понадобилось чуть больше месяца на установ-
Рис. 1. Динамика индикаторов экономической активности в мире в 2020 г., % к уровню декабря 2019 г.
Рис. 2. Динамика мировых цен на некоторые товары в 2020 г., % к уровню декабря 2019 г.


Розничная торговля Промпроизводство Мобильность населения
Таблица 1. Темп прироста ВВП, % к предыдущему году
Рис. 3. Число ежедневных новых подтвержденных случаев COVID-19 в Китае

Примечание: 15152 новых случая COVID-19 были выявлены 12 февраля (13332 клинических случая в провинции Хубей были отмечены как новые).
Источник: Fighting COVID-19: China in Action.
Рис. 4. Ежедневное число смертей от COVID-19 в Китае

Источник: Fighting COVID-19: China in Action.
ление предварительного контроля над распространением COVID-19, примерно два месяца для того чтобы снизить число ежедневных новых случаев менее чем до 10 и около трех месяцев – чтобы достигнуть убедительных результатов в борьбе Уханя и Хубея с коронавирусом, а также наладить профилактику и контроль COVID-194 (рис. 3, 4). В настоящее время ситуация с COVID-19 в Китае находится под контролем, но из-за привозных случаев до сих пор случаются периодические вспышки заболевания в разных регионах страны.
Россия в борьбе с коронавирусом выбрала стратегию обширного тестирования и как можно более раннего выявления COVID-195, принудительного мониторинга населения, сдавшего положительные тесты, и добровольнорекомендательного перевода населения на удаленную работу. Период жесткого карантина занял шесть недель, по истечении которых началось поэтапное смягчение введенных ограничений для населения и бизнеса6 (рис. 5) .
В целом можно отметить большую результативность выбранной в Китае стратегии противодействия распространению COVID-19.
Китайским властям удалось крайне быстро и решительно подавить пандемию и не допустить второй волны. Более либеральная российская стратегия борьбы с коронавирусом на этом фоне выглядит менее успешной, однако во многих крупных странах ситуация с реализацией противопандемийной политики была еще сложнее. Так, коэффициент смертности от COVID-19 в России (715 смертей на 1 миллион жителей) оказался существенно ниже, чем в Италии (1927), Великобритании (1909), США (1762), Бразилии (1675), Испании (1645), Франции (1514), Аргентине (1293) и Германии (960)7.
Рис. 5. Число ежедневных заражений и смертей от COVID-19 в России

< ■ Смерти ^^^^^^^^™ Заражения (правая шкала)
Литературный обзор
Проблематика влияния пандемии COVID-19 на различные аспекты функционирования экономики и социальной сферы в последнее время довольно широко исследовалась в научной литературе.
В глобальном масштабе оценивались сценарии эволюции пандемии и ее последствия для макроэкономики [3], финансовых рынков и институтов [4; 5], транснациональных цепочек поставок [6], потоков иностранных инвестиций [7], внешней торговли [8].
На национальном уровне анализировалось влияние пандемии COVID-19 на социальноэкономическое положение отдельных развитых и развивающихся стран (например, США [9], Канады [10], Японии [11], Италии, Испании, Англии [12], Израиля [13], государств Африки [14], Латинской Америки [15], центральной и юго-восточной Азии [16; 17]). Развитие российской и китайской экономик в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции рассматривалось в работах [18–21]. Учеными выполнены вариантные расчеты экономического и финансового ущерба, оценены параметры экономической динамики и изменение потребительского поведения населения в связи с введенными ограничениями8, обоснованы принципы, приоритеты и векторы посткризисного восстановления экономики.
Исследователи рассматривали кратко- и долгосрочные эффекты ухудшения здоровья населения из-за пандемии COVID-19 (такие как утрата возможности первичной и вторичной профилактики, малоподвижный образ жизни, ухудшение общего и психического здоровья и др.) на функционирование экономики [22]. Выделены факторы, которые способствуют успеху в борьбе с распространением COVID-19 [23] и сокращают его негативное влияние на экономическое развитие9.
Значимое внимание в научной литературе уделено воздействию пандемии COVID-19 на промышленный сектор экономики – добычу полезных ископаемых [24; 25], отрасли машиностроительного [26; 27], металлургического [28] и химического [29] комплексов, энергетику [30]. По мнению исследователей, основное влияние на промышленность оказали резкое сокращение спроса и изменение его структуры, запрет движения транспорта и разрыв цепочек поставок10.
К наиболее пострадавшим от пандемии COVID-19 сферам экономики отнесены оф-лайн-сферы, нацеленные на личную коммуникацию: туризм, транспорт, проживание и питание, здравоохранение, розничная торговля, развлечения. Высказывались обоснованные опасения по поводу снижения доступа к продовольствию ввиду падения доходов населения, предлагается введение дополнительных мер социальной защиты [31]. К ключевым проблемам сельскохозяйственного производства были причислены потеря рабочей силы, снижение производительности и конкурентоспособности предприятий, усложнение логистики [32]. Анализировались экономические последствия для молочной и мясной промышленности, птицеводства и рыболовства [33; 34; 35]. Представлены факты, убедительно доказывающие, что беспрецедентные проблемы пандемия COVID-19 поставила перед индустрией гостеприимства. В частности, с самым серьезным вызовом за всю историю столкнулась авиационная отрасль. По данным Международной ассоциации воздушного транспорта, 95% парка воздушных судов в мире остановилось [36]. При этом основная тяжесть кризиса пришлась на рабочую силу авиакомпаний [37]. Значительно снизились объемы пассажирских перевозок на железнодорожном транспорте [38]. Ограничения в отношении поездок привели к резкому сокращению числа постояльцев, доходов гостиниц и предприятий общественного питания [39]. Исследователями [40] отмечено, что возобновление работы ресторанов и ослабление ограничений на поездки не приведут к немедленному возвращению клиентов, т. к. люди перестали чувствовать себя в этих местах комфортно. В связи с этим для минимизации контактов между людьми и повышения устойчивости в индустрии гостеприимства важно внедрять дополнительные меры безопасности и использовать различные бесконтактные технологии (сервисные роботы, бесконтактные платежи, цифровое меню и т. п.) [41].
Анализ литературных источников свидетельствует, что развитие цифровой экономики в мире стало закономерным ответом бизнеса и государств на вызовы пандемии COVID-1911. Большинство государственных услуг стало оказываться в электронном формате. Многие компании начали развивать интернет-проекты, активно набирая специалистов по электронной коммерции, PR и SMM [42; 43]. Существенно выросла доля домохозяйств, покупающих продукты в Интернете, потребители массово перешли на услуги онлайн-покупок и доставки [32]. Интернет-трафик в странах, которые приняли противопандемийные меры, вырос в разы [44]. Дистанционное здравоохранение (телеме-дицина12) и удаленная работа перестали рассматриваться как неосуществимые, поскольку они успешно практиковались в течение глобальной изоляции [45; 46].
Таким образом, в последнее время можно констатировать рост количества теоретических и эмпирических исследований, посвященных анализу воздействия пандемии COVID-19 и вызванных ею ограничений на функционирование экономики. Представителями различных стран и экономических школ со своих позиций оценивались происходящие изменения в производственных цепочках и моделях потребления, описывался опыт смягчения негативных последствий для населения и бизнеса. Недостаточное внимание при этом уделено компаративному анализу данных процессов в государствах с различными противопандемийными стратегиями.
Методика исследования и источники данных
Методология исследования основана на принципах системного и компаративного анализа. Использованы такие общенаучные методы и приемы исследования, как индукция и дедукция, синтез основ теории и эмпирического опыта.
Информационной базой послужили данные Всемирного банка, Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации, Национального бюро статистики Китая, Министерства культуры и туризма КНР, Министерства транспорта КНР, Единой автоматизированной информационной системы сведений о показах фильмов в кинозалах России, Всероссийского центра изучения общественного мнения, Institute of Research, Haitong Securities, Data Insight, Beijing Maoyan Culture Media, AskCI Consulting, Forward Industry Research Institute.
Результаты исследования
Общее влияние пандемии COVID-19 на экономику Китая и России
Масштаб распространения последствий COVID-19 в производстве зависит от результативности профилактики и контроля заболевания. По данным Национального бюро статистики Китая, в феврале 2020 года индексы деловой активности в производственной и непроизводственной сферах китайской экономики опустились до исторического минимума в 37,5 и 29,6% соответственно, сократившись по сравнению с предыдущим месяцем на 14,3 и 24,5 п. п., что показывает существенное влияние COVID-19 на макроэкономику (рис. 6) . При этом непроизводственный сектор пострадал сильнее, чем производственный.
Деловая активность в российской экономике также подверглась негативному воздействию пандемии. Однако индекс предпринимательской уверенности (ИПУ) в промышленности начал падать еще с конца 2019 года на фоне роста напряженности в мировой торговле и связанного с ней снижения цен на ключевые экспортные товары страны. Проведение ограничительных противопандемийных мероприятий в России и мире лишь усугубило ситуацию. По данным Росстата, ИПУ в российской добыче полезных ископаемых сократился с марта по май 2020 г. с -3 до -6, в обрабатывающих производствах – с -2 до -9. Схожая, но при этом более
Рис. 6. Индексы деловой активности в экономике Китая с февраля 2019 г. по февраль 2020 г. (с учетом сезонных колебаний), %

Производственный сектор
Непроизводственный сектор
Примечание: 50% обозначает, что индекс совпадает с предыдущим месяцем. Источник: данные Национального бюро статистики Китая.
Рис. 7. Индексы предпринимательской уверенности* в экономике России в 2019–2020 гг.

' ■ Добыча полезных ископаемых
■ Обрабатывающие производства

' ■ Розничная торговля
< ■ Сфера услуг
Промышленность
Непромышленная сфера
* Показатель представляет собой среднее арифметическое «балансов» ответов руководителей предприятий на вопросы об ожидаемом выпуске продукции, фактическом спросе и текущих остатках готовой продукции (последний с противоположным знаком).
Источник: данные Росстата.
ярко выраженная динамика ИПУ наблюдалась и в непроизводственной сфере. Падающие с 2014 года реальные доходы населения сдерживают деловую активность в потребительском секторе. Из-за COVID-19 ИПУ в розничной торговле сократился с 2 в I квартале 2020 г. до -7 во II квартале, в сфере услуг – соответственно с -8 до -40 (рис. 7).
Реагируя на воздействие COVID-19, органы государственной власти Китая и России запустили реализацию мер по поддержке экономики. Правительство Китая начало политику по обеспечению стабильности со сферы трудоустройства, финансовых операций, внешней торговли, иностранных и внутренних инвестиций, потребительских ожиданий (табл. 2) . Государство взяло на себя обязательства обеспечить рабочие места, основные потребности для жизни, работу рыночных субъектов, продовольственную и энергетическую безопасность, стабильные промышленные и снабженческие цепочки, нормальное функционирование первичного звена правительства ради стабильной экономики и преодоления последствий COVID-19.
Правительство РФ в апреле 2020 года разработало (и в дальнейшем регулярно обновляло) план преодоления экономических последствий от COVID-1913, предусматривающий меры по поддержке населения, бизнеса и регионов (табл. 3) . Был сформирован перечень наиболее пострадавших отраслей14, получивших особую поддержку. Государство постаралось максимально снизить административную нагрузку (таможенные процедуры, лицензирование, сертификация, госзакупки, техосмотры и др.) и непроизводительные издержки бизнеса (мораторий на проверки, отмена штрафов и пени, перенос сроков обязательных сертификаций). Организации могли воспользоваться отсрочкой и снижением налоговых и страховых платежей. Для защиты предприятий от кредиторов
Таблица 2. Политика Правительства Китая по борьбе с COVID-19
Направление |
Мера / документ |
Здравоохранение и лечение |
Выделение 300 млн юаней из центрального бюджета, субсидирование основных услуг общественного здравоохранения, первичной профилактики эпидемий и борьбы с ними на общую сумму 60,33 млрд юаней, указ о дальнейшем усилении защиты медицинского персонала в период профилактики и борьбы с эпидемиями |
Стабилизация цен и обеспечение предложения |
Экстренный указ о поддержании нормального производственного и сбытового порядка животноводства и обеспечении поставок мяса, яиц и молока на рынок, экстренный указ о дальнейшем совершенствовании взаимосвязи агропредприятий и совершенствовании системы поставок сельскохозяйственной продукции в период профилактики и борьбы с эпидемиями, указ о продвижении типовых практик обеспечения снабжения предметами первой необходимости в период профилактики и борьбы с эпидемиями |
Налоговые преференции |
Анонс налоговой политики, связанной с поддержкой профилактики и контроля COVID-19, указ о вопросах сбора и администрирования налогов, способствующих возобновлению деятельности и производства отдельными предприятиями, рекомендации по преференциальной налоговой политике, поддерживающей профилактику эпидемий и борьбу с ними, а также экономическое и социальное развитие |
Возобновление производства |
Указ о работе по оказанию помощи малым и средним предприятиям в возвращении к работе и возобновлении производства, а также совместном преодолении трудностей, экстренный указ о решении текущих трудностей и ускорении возобновления работы и производства племенного хозяйства, указ об обеспечении внешней торговли, иностранных инвестиций и стимулировании потребления при борьбе с COVID-19, реализация рекомендаций по скоординированному содействию профилактике и борьбе с эпидемиями, развитию экономики, общества и транспорта |
Финансовая поддержка |
Указ о дальнейшем усилении финансовой поддержки в период профилактики и борьбы с COVID-19, указ о дальнейшем осуществлении периодической отсрочки погашения процентов по кредитам микро-, малых и средних предприятий, руководство по дальнейшему укреплению финансовых услуг микро-, малых и средних предприятий |
Поддержка предприятий |
Указ о надлежащем регулировании трудовых отношений в период профилактики и контроля COVID-19, указ об укреплении сотрудничества финансовых служб отраслей банковского дела и страхования в проведении профилактики и контроля COVID-19, экстренный указ о победе в борьбе с COVID-19 и усилении финансовой поддержки ключевых предприятий, гарантирующих профилактику и контроль COVID-19 |
Источник: составлено авторами на основе общедоступных материалов. |
13 Источник:
14 В перечень вошли автоперевозки, воздушный, водный и железнодорожный транспорт, туризм, выставочная деятельность, гостиницы, сфера развлечений и досуга, общественное питание, бытовые услуги, культура и спорт, непроизводственный ритейл, стоматологические услуги, дополнительное образование, средства массовой информации.
Таблица 3. Политика Правительства РФ по борьбе с COVID-19
Реализация обозначенных мер позволила существенно повлиять на экономическую динамику. Благодаря результативному контролю над эпидемией, а также введению и осуществлению политики реагирования рассматриваемые экономики продемонстрировали V-образное восстановление. В I квартале 2020 г. ВВП Китая упал на 6,8%, однако уже по итогам первых трех кварталов года прирост ВВП составил 0,7% по сравнению с соответствующим пе- риодом предыдущего года (рис. 8). Российский ВВП после падения на 8% во II квартале 2020 г. относительно аналогичного периода предыдущего года замедлил темпы снижения до -3,5% в III квартале 2020 г. и до -1,8% в IV квартале.
Таким образом, правительства обеих стран сумели своевременно отреагировать на негативное воздействие ограничительных мер и поддержать экономику. Китай стал единственной крупной экономикой в мире, которой удалось показать положительные темпы роста в 2020 году. В России ввиду более сложной медицинской ситуации с протеканием пандемии восстановление экономики затянулось чуть дольше. Ожидается, что уже по итогам 2021 года российская экономика полностью восстановится от шоков, вызванных пандемией COVID-19,
Рис. 8. Темпы прироста (убыли) ВВП России и Китая в 2019–2020 гг., % к соответствующему кварталу предыдущего года

Источник: данные Росстата, Национального бюро статистики Китая.
Министерство экономического развития РФ прогнозирует рост ВВП в 2021 году по базовому сценарию на 3,3% (по консервативному – на 2,7)15. Снижение ВВП России по итогам 2020 года составило 3% (для сравнения, без введения карантинов и других ограничений в 2009 году зафиксировано падение ВВП на 7,8%, в 2015 – на 2%).
Влияние COVID-19 на офлайн-сферы, нацеленные на личную коммуникацию
Офлайн-сферы, нацеленные на личную коммуникацию (туризм, общественное питание, розничная торговля, транспорт, офлайн-развлечения), оказались наиболее чувствительными к внешним обстоятельствам и пережили серьезный спад.
Туризм. Опрос туристических агентств Китая, проведенный Министерством культуры и туризма КНР в начале 2020 года, показал, что в I квартале 2020 г. число приехавших в страну туристов, которые пользовались услугами китайских турагентств, уменьшилось по сравнению с предыдущим годом на 87,2%; число туристов, путешествующих внутри страны, сократилось на 84,1%; число туристов, выезжавших за пределы КНР, – на 77,7%. К концу 2020
года туристский сектор китайской экономики начал восстанавливаться. В течение восьмидневного празднования Дня образования КНР (празднуется с 1 октября) туристические достопримечательности по всей стране посетили на 21% меньше туристов, чем годом ранее (на фоне пятикратного падения турпотока в начале года; рис. 9а ). Туристический доход при этом сократился на 30% (рис. 9б) .
Деловая активность в сфере туризма России в период противопандемийных ограничений также значительно снизилась, упал спрос на туристские услуги. По данным Росстата, баланс оценок спроса на услуги внутреннего туризма (разность между оценками «улучшение» и «ухудшение») во II квартале 2020 г. рухнул на 76 п. п., въездного туризма – на 86 п. п., выездного туризма – на 85 п. п. (рис. 10) . Как результат, в этот период почти полностью (падение на 99%) прекратились туристские поездки (рис. 11) . Драйвером восстановления туристкой отрасли в условиях пандемии стал внутренний туризм. Российским правительством для его поддержки была реализована программа туристического кешбэка, т. е. возвращение гражданам части расходов за покупку туров по России и бронирование билетов. По данным Ростуризма, в 2020 году в ней приняли участие около 300 тысяч россиян.

■ ■ Млн. человек
< ■ % к предыдущему году (правая шкала)
а
Рис. 9. Число туристов (а) и туристических доходов (б) в День образования КНР в 2016–2020 гг.

■ ■ Млрд. юаней
' ■ % к предыдущему году (правая шкала)
б
Источник: данные Министерства культуры и туризма Китайской Народной Республики.
Рис. 10. Оценка спроса на услуги в сфере туризма в России в 2019–2021 гг., баланс (разность) оценок «улучшение» и «ухудшение», п. п.

Источник: данные Росстата.
Рис. 11. Число въездных и выездных туристских поездок в России в 2019–2020 гг., % к соответствующему кварталу предыдущего года

Общественное питание. Падение туристического потока выступило одним из факторов серьезного спада в сфере общественного питания. Согласно данным Национального бюро статистики Китая, национальный доход от сферы общественного питания за I квартал 2020 г. составил 602,6 млрд юаней, снизившись в годовом исчислении на 44,3% по сравнению с доходом от общественного питания в 1,0644 трлн юаней в I квартале 2019 г. (табл. 4). Как отрасль, характеризующаяся скоплениями людей, сфера общественного питания пережила «заморозку» в I квартале 2020 г. После того как профилактика и контроль COVID-19 в Китае достигли серьез-
Таблица 4. Темпы прироста (убыли) объемов общественного питания и розничной торговли Китая с января по сентябрь 2020 г., % к соответствующему периоду предыдущего года
Период (2020 г.) |
Общественное питание |
Розничная торговля потребительскими товарами |
Янв. – Февр. |
-43,1 |
-20,5 |
Янв. – Март |
-44,3 |
-19,0 |
Янв. – Апр. |
-41,2 |
-16,2 |
Янв. – Май |
-36,5 |
-13,5 |
Янв. – Июнь |
-32,8 |
-11,4 |
Янв. – Июль |
-29,6 |
-9,9 |
Янв. – Авг. |
-26,6 |
-8,6 |
Янв. – Сен. |
-23,9 |
-7,2 |
Источник: данные Национального бюро статистики Китая. |
ных результатов, правительство начало продвигать возобновление работы, производства, бизнеса и рынка – постепенно восстанавливалась и сфера общественного питания. В период с января по сентябрь 2020 г. темпы падения оборота общественного питания постепенно замедлялись. По итогам 9 месяцев 2020 года он снизился на 23,9% относительно соответствующего периода 2019 г. Хотя индустрия общественного питания постепенно восстанавливается, серьезный спад все еще приводит к тому, что по темпам роста национальный рынок общественного питания на 16,7 п. п. уступает динамике всего потребительского рынка Китая.
Аналогичные тенденции характерны и для российского сектора общественного питания.
Снижение его оборота во II квартале 2020 г. составило 49,7% по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. (рис. 12) . При этом падение было сильнее, чем в целом по розничной торговле, объемы которой в рассматриваемом периоде сократились на 16% (в том числе продовольственными товарами – на 7%, непродовольственными – на 24,4%).
Транспортная отрасль. Китайский Новый год (празднуется в конце января – начале февраля) сопровождается самым массовым пассажиропотоком на планете. По данным Министерства транспорта КНР, 40-дневный Весенний фестиваль Travel Rush в 2019 году собрал 2,98 миллиарда туристов со всей страны. Однако из-за COVID-19 40-дневный туристический
Рис. 12. Оборот розничной торговли и общественного питания в России в 2019–2020 гг., % к соответствующему кварталу предыдущего года

Источник: данные Росстата.
Рис. 13. Количество пассажиров (сотни млн человек) и годовые темпы роста (%) ежегодного турпотока Весеннего фестиваля Китая

Количество пассажиров (сотни млн человек) Годовые темпы роста (%)
Источник: данные Министерства транспорта КНР.
пик Весеннего фестиваля в 2020 году составил всего 1,48 миллиарда пассажиров, в годовом исчислении он сократился на 50,3% (рис. 13) .
С улучшением профилактики и контроля COVID-19 готовность людей выходить на улицу постепенно восстановилась. По данным Министерства транспорта КНР, постепенно восстанав- ливается коммерческий пассажиропоток Китая, в октябре 2020 г. он составил почти 70% от аналогичного периода предыдущего года (рис. 14).
Перевозки пассажиров в России во II квартале 2020 г. снизились на 54,2% – с 2,6 до 1,2 млрд человек. В последующие кварталы 2020 года пассажирооборот стал восстанавливаться,
Рис. 14. Темпы прироста (убыли) национального коммерческого пассажиропотока в Китае в 2020 г., % к соответствующему периоду предыдущего года

Источник: данные Министерства транспорта КНР.
увеличившись в III и IV кварталах до 2,2 млрд человек (рис. 15) . Всего по итогам 2020 года объемы перевозки пассажиров сократились на 28,6%.
Сфера культуры . Праздники и традиционный Весенний фестиваль – «золотое время» для театральной индустрии Китая. Однако из-за COVID-19, согласно данным Beijing Maoyan Culture Media Co., Ltd, доход от этой сферы в стране в первый день китайского Нового года

Источник: данные Росстата.
составил 1,81 миллиона юаней, а за семидневный период Весеннего фестиваля – лишь 2,845 миллиона юаней (рис. 16) . В 2019 году за первый день китайского Нового года удалось собрать 1,458 миллиарда юаней, а за семь дней Весеннего фестиваля – 5,859 миллиарда. По мере улучшения профилактики и контроля COVID-19 индустрия «оживала», а общий кассовый доход во время восьмидневного празднования Дня образования КНР составлял почти 4 миллиарда юаней. По состоянию на 9 октября общие кассовые доходы китайских фильмов в 2020 году достигли 11,991 миллиарда юаней, заняв первое место в мире. Однако кассовые сборы за тот же период 2019 года составили более 50 миллиардов юаней, а это значит, что COVID-19 по-прежнему серьезно влияет на отрасль.
Показательным примером негативного влияния противопандемийных ограничений на сферу культуры в России может служить динамика посещения кинотеатров. Кассовые сборы во II квартале 2020 г. упали практически до нуля, составив 3,7 млн рублей против 15 млрд рублей в предыдущем квартале (рис. 17) . При этом зрители не спешат возвращаться в кинотеатры – к концу 2020 года удалось нарастить сборы лишь до 4 млрд рублей (28% от уровня соответствующего периода 2019 года).
Рис. 16. Кассовые сборы во время празднования Весеннего фестиваля в Китае в 2016–2020 гг., млн юаней

Источники: Beijing Maoyan Culture Media Co., Ltd. и AskCI Consulting Co., Ltd.
Рис. 17. Кассовые сборы кинотеатров в России в 2019–2020 гг., млрд руб.

Источник: данные Единой автоматизированной информационной системы сведений о показах фильмов в кинозалах.
Влияние COVID-19 на онлайн-сферы, нацеленные на взаимодействие человека и компьютера
Онлайн-сферы, нацеленные на взаимодействие человека и компьютера, в основном включают электронную торговлю / новый ритейл, онлайн-видео, онлайн-игры, онлайн-образование, удаленную работу и другие сферы. В 2020 году из-за спроса на профилактику и контроль COVID-19 онлайн-экономика быстро росла, поскольку ежедневные привычки потребления и стиль работы жителей значительно изменились.
Интернет-активность. В последние годы число пользователей интернета (в том числе мобильного) и среднесуточное время их присутствия в интернете неуклонно увеличивались во всем мире. С 2020 года темпы роста стали более заметными из-за COVID-19 (рис. 18, 19) . В Китае число пользователей мобильного интернета превысило 1 млрд человек. В России доля населения, практически ежедневно пользующегося интернетом, увеличилась, по данным ВЦИОМ, до 72%.
Рис. 18. Число пользователей мобильного интернета в Китае и среднесуточное время, проведенное ими онлайн, в 2018–2020 гг.

— Число пользователей мобильного интернета
— Среднесуточное время, проведенное онлайн, часов (правая ось)
Источник: Institute of Research, Haitong Securities.
Рис. 19. Распределение ответов на вопрос «Пользуетесь ли Вы интернетом, и если да, то как часто?» в России, % к итогу

Эпизодически, либо не пользуюсь
Несколько раз в неделю, несколько раз в месяц
Практически ежедневно
Источник: ежедневный всероссийский телефонный опрос ВЦИОМ.
Онлайн-торговля и экспресс-доставка. Пандемия COVID-19 изменила привычки людей в сфере покупок и потребления, а индустрия он-лайн-ритейла, как и соответствующие отрасли, стала стремительно развиваться. С 2020 года в Китае ускорилось развитие новых стилей потребления, а розничные онлайн-бизне-сы, такие как электронная торговля свежими продуктами и их доставка к дому покупателя, росли стабильно и быстро. С января по июль розничные онлайн-продажи физических товаров увеличились в годовом исчислении на 15,7% (табл. 5; рис. 20) и составили 25% от общего объема розничных продаж потребительских товаров (годом ранее их удельный вес был 19,4%; рис. 21).
Таблица 5. Темпы прироста (убыли) объемов розничной онлайн-торговли физическими товарами в Китае с января по октябрь 2020 г., % к соответствующему периоду предыдущего года
Период (2020 г.) |
Розничная онлайн-торговля товарами |
Розничная торговля потребительскими товарами |
Янв. – Февр. |
3,0 |
-20,5 |
Янв. – Март |
5,9 |
-19,0 |
Янв. – Апр. |
8,6 |
-16,2 |
Янв. – Май |
11,5 |
-13,5 |
Янв. – Июнь |
14,3 |
-11,4 |
Янв. – Июль |
15,7 |
-9,9 |
Янв. – Авг. |
15,8 |
-8,6 |
Янв. – Сен. |
15,3 |
-7,2 |
Янв. – Окт. |
16,0 |
– |
Источник: данные Национального бюро статистики Китая. |
Рис. 20. Объем розничной онлайн-торговли физическими товарами и его доля в общем объеме розничной торговли потребительскими товарами в Китае

■ — ■ Трлн. юаней
■ ^^^^^^^^^^^ Доля, % к итогу (правая шкала)
Рис. 21. Динамика развития экспресс-доставки и розничной онлайн-торговли в Китае в 2019–2020 гг., %

^^^^^н Экспресс-доставка
^^^^^н Онлайн-торговля
Источники: Institute of Research, Haitong Securities.
Источники: данные Национального бюро статистики Китая.
Рис. 22. Индекс интернет-торговли Data Insight в России

Уровень 25.02–02.03.2020 = 100% Источник: данные Data Insight.
Из-за последствий ограничений на рынке розничной торговли в связи с распространением коронавируса I полугодие 2020 г. стало взрывным для онлайн-торговли в России. По данным Data Insight индекс интернет-торговли за март–июнь 2020 г. увеличился почти на треть (рис. 22) . Ее доля в общем обороте розничной торговли достигла в первом полугодии 2020 г. 10,9% (2019 г. – 6,1%)16.
Удаленная работа. Пандемия COVID-19 скорректировала способы производства и работы людей, оказав тем самым содействие развитию сферы удаленной работы и соответствующих отраслей. В Китае из-за COVID-19 с 3 по 9 февраля 2020 г., в первую неделю после Весеннего фестиваля, более 18 миллионов компаний перешли на удаленную работу, а более 300 миллионов человек использовали соответствующее программное обеспечение. В эпоху после эпидемии удаленная работа стала обычным явлением, и она будет стимулировать быстрое развитие программного обеспечения для дистанционного управления персоналом.
По данным ВЦИОМ, доля россиян, работающих удаленно, во время режима самоизоля- ции из-за коронавируса возросла в восемь раз: до пандемии так трудились только 2% опрошенных, а перешли к нему полностью или частично уже 16%17. Для трети россиян режим занятости в связи с пандемией остался неизменным.
Телемедицина. Пандемия COVID-19 изменила подходы к медицинскому обслуживанию и подтолкнула к развитию сферы телемедицины. В Китае во время COVID-19 в 2020 году с помощью технологии 5G все «облачные» медицинские сервисы китайской телемедицины (регистрация, консультация, диагностика, выписка рецептов, дозировка) вышли на новый уровень, дав людям новый медицинский опыт (рис. 23) . В дальнейшем стоит ожидать, что размер рынка телемедицины будет расти.
В целом масштаб воздействия пандемии на экономику и уровень экономического шока тесно связаны с результативностью профилактики и контроля распространения COVID-19, а также с проводимой политикой по поддержке населения и бизнеса. Пандемия COVID-19 оказала наибольшее негативное влияние на оф-лайн-отрасли, ориентированные на личное взаимодействие. Потребительский сектор (обще-
Рис. 23. Ожидаемый размер рынка телемедицины в Китае в 2020–2025 гг., млрд юаней

Источник: Forward Industry Research Institute.
ственное питание, розничная торговля, туризм и транспортные перевозки) первым попал под удар и пережил спад. При этом COVID-19 способствовал развитию онлайн-индустрии, ориентированной на взаимодействие человека и компьютера. Изменения в потребительском поведении и привычках оказали содействие модернизации многих отраслей. Благодаря широкому применению современных информационных технологий потребители начали активнее пользоваться интернетом, что ускорило развитие онлайн-ритейла: электронной торговли продуктами питания, экспресс-логистики и других новых видов бизнеса (онлайн-развле-чения, онлайн-образование, удаленная работа, телемедицина).
Предложения
-
1. Профилактика и строгий контроль COVID-19. Жизнь и безопасность людей должны быть приоритетом. Мероприятия по профилактике и контролю COVID-19 следует проводить со всей ответственностью. Важно отслеживать распространение вируса, своевременно и эффективно реагировать на него, сосредоточиться на предотвращении риска ввоза COVID-19 из-за рубежа. Профилактика должна сопровождаться такими простыми делами, как регулярное мытье рук, соблюдение гигиены, ношение масок. Необходимо понимать правила распространения COVID-19, в полной мере задействовать рабочий механизм совместной
-
2. Поддержка внутреннего спроса. Следует раскрывать потенциал увеличения внутреннего спроса, содействовать росту доходов населения, а также способствовать диверсифицированному и дифференцированному развитию отраслей за счет модернизации потребления.
-
3. Содействие преобразованию и модернизации традиционных отраслей экономики. Для того чтобы адаптировать традиционные отрасли промышленности к серьезным изменениям нужд потребителей, необходимо увеличить предложение здоровых, экологических, безопасных, удобных продуктов и услуг; способствовать цифровизации, интеллектуальной трансформации и модернизации отраслей, включая сферы строительства жилья, общественного питания, туризма, транспорта и т. д.; ускорить продвижение и применение современных информационных технологий в сельском хозяйстве, обрабатывающей промышленности, сфере услуг и других секторах; ускорить развитие онлайн-и-офлайн-интеграции.
-
4. Активное развитие новых отраслей экономики, форм бизнеса и способов производства. Необходимо адаптироваться к тенденциям реформирования бизнеса и модернизации поведения
-
5. Повышение роли страны в глобальных сетях поставок. Важной видится интеграция внутреннего и международного рынков и совершенствование системы взаимодействия между производственными цепочками, цепочками капитала, цепочками талантов, политическими и сервисными цепочками в глобальных сетях поставок.
профилактики и контроля, продолжать усилия по всестороннему скринингу, создать надежный механизм для предотвращения чрезвычайных ситуаций в сфере здравоохранения в долгосрочной перспективе.
потребителей, собирать ресурсы и проводить политику для дальнейшей поддержки развития индустрии «Интернет+», стимулировать широкое применение сети 5G, искусственного интеллекта, больших данных, блокчейна и других технологий в бизнесе, культуре, туризме, образовании, медицине и проих областях, а также строить новую бизнес-форму сферы услуг.
Новизна исследования, обусловливающая его вклад в развитие науки, заключается в по- пытке раскрыть современные закономерности протекания процессов экономического развития России и Китая в условиях пандемии COVID-19, классифицировать эмпирические данные, характеризующие ее влияние на экономику в разрезе отраслей производственных и непроизводственных сфер народного хозяйства, секторов конечного спроса. Материалы статьи могут быть полезны лицам, принимающим управленческие решения, для сравнительного анализа тактик регуляторного воздействия на экономику в период пандемий и для оценки эффекта такого воздействия. Перспективы дальнейших исследований связаны с оценкой экономического ущерба от COVID-19, прогнозом приоритетов и векторов посткризисного восстановления экономики с учетом динамики цен на мировых рынках.
Список литературы Оценка влияния пандемии COVID-19 на экономики Китая и России
- Fernandes N. Economic effects of coronavirus outbreak on the world economy. IESEBusiness School Working Paper, 2020, no. WP-1240-E. DOI: 10.2139/ssrn.3557504
- Nicola M., Alsafi Z., Sohrabi C. et al. The socio-economic implications of the coronavirus and COVID-19 pandemic: A review. International Journal of Surgery, 2020, vol. 78, pp. 185-193. DOI: 10.1016/j.ijsu.2020.04.018
- McKibbin W., Roshen F. The global macroeconomic impacts of COVID-19: Seven scenarios. CAMA Working Paper, 2020, vol. 19. DOI: 10.2139/ssrn.3547729
- Goodell J.W. COVID-19 and finance: Agendas for future research. Finance Research Letters, 2020, vol. 35, 101512. DOI: 10.1016/j.frl.2020.101512
- Zhang D., Hu M., Ji Q. Financial markets under the global pandemic of COVID-19. Finance Research Letters, 2020, vol. 36, 101528. DOI: 10.1016/j.frl.2020.101528
- Ivanov D. Predicting the impacts of epidemic outbreaks on global supply chains: A simulation-based analysis on the coronavirus outbreak (COVID-19/SARS-CoV-2) case. Transportation Research. Part E: Logistics and Transportation Review, 2020, vol. 136, 101922. DOI: 10.1016/j.tre.2020.101922
- Квашнина И.А. Влияние пандемии COVID-19 на мировую экономику и потоки прямых иностранных инвестиций // Вестник Института экономики Российской академии наук. 2020. № 4. С. 166-175.
- Carreno I., Dolle T., Medina L. et al. The implications of the COVID-19 pandemic on trade. European Journal of Risk Regulation, 2020, vol. 11, no. 2, pp. 402-410. DOI: 10.1017/err.2020.48
- Atkeson A. What will be the economic impact of COVID-19 in the US? Rough estimates of disease scenarios. NBER Working Paper, 2020, no. 26867. DOI: 10.3386/w26867
- Немова Л.А. Экономика Канады и антикризисная политика в период пандемии COVID-19 // Россия и Америка в XXI веке. 2020. № 2. DOI: 10.18254/S207054760010433-3
- Dabrowski A. Japan and the COVID-19 pandemic. PISMBulletin, 2020, vol. 81 (1511), pp. 1-2.
- Codagnone C. et al. Assessing concerns for the economic consequence of the COVID-19 response and mental health problems associated with economic vulnerability and negative economic shock in Italy, Spain, and the United Kingdom. PLoS ONE, 2020. vol. 15 (10), 0240876. DOI: 10.1371/journal.pone.0240876
- Бизяев А.И., Марьясис Д.А. К вопросу о влиянии пандемии COVID-19 на социально-экономическое развитие Израиля // Вестник Института востоковедения РАН. 2020. № 3 (13). С. 304-316.
- Ataguba J.E. COVID-19 pandemic, a war to be won: Understanding its economic implications for Africa. Applied Health Economics and Health Policy, 2020, vol. 18, pp. 325-328. DOI: 10.1007/s40258-020-00580-x
- Косевич Е.Ю. Латинская Америка: коронавирус и новый политический ландшафт // Латинская Америка. 2020. № 10. С. 39-53. DOI: 10.31857/S0044748X0011330-2
- Muhammed A.K. COVID-19: Malaysia experience and key lessons. Asian Economic Papers, 2020, November, pp. 1-27. DOI: 10.1162/asep_a_00801
- Ионова Е.П. Центральная Азия в условиях пандемии // Россия и новые государства Евразии. 2020. № 2 (47). С. 81-93.
- Минакир П.А. Экономика пандемии: российский путь // Пространственная экономика. 2020. Т. 16. № 2. С. 7-18.
- Смотрицкая И.И. Российская экономика на фоне мировой пандемии: основные контуры «новой реальности» // Менеджмент и бизнес-администрирование. 2020. № 2. С. 4-15.
- Wang M. Atypical impact of the epidemic on consumer behavior. Economic Forum, 2003, vol. 8.
- Li Z., Sheng F. Impacts of COVID-19 on China's industry and consumption and relevant countermeasures. Jiangxi Social Sciences, 2020, vol. 3.
- Carter P., Anderson M., Mossialos E. Health system, public health, and economic implications of managing COVID-19 from a cardiovascular perspective. European Heart Journal, 2020, vol. 41, issue 27, pp. 2516-2518. DOI: 10.1093/eurheartj/ehaa342
- Улумбекова Г.Э., Гиноян А.Б., Петрачков И.В. Эпидемия COVID-19 и ответ здравоохранения в разных странах // Демографическое обозрение. 2020. Т. 7. № 2. С. 121-142.
- Laing T. The economic impact of the coronavirus 2019 (Covid-2019): Implications for the mining industry. The Extractive Industries and Society, 2020, vol. 7, issue 2, pp. 580-582. DOI: 10.1016/j.exis.2020.04.003.
- Кондратьев В.Б. Коронавирус и горная промышленность // Горная промышленность. 2020. № 5. С. 10-18.
- Коровкин В.В., Кузнецова Г.В. Перспективы цифровой трансформации российского машиностроения // ArsAdministrandi. Искусство управления. 2020. Т. 12. № 2. С. 291-313.
- Kufelova I., Rakova M. Impact of the COVID-19 pandemic on the automotive industry in Slovakia and selected countries. SHS Web of Conferences, 2020, vol. 83, 01040. DOI: 10.1051/shsconf/20208301040.
- Зиновьева Н.Г. Черная металлургия мира и России в условиях пандемии // Черная металлургия. Бюллетень научно-технической и экономической информации. 2020. Т. 76. № 7. С. 657-664.
- Сигиневич Д.А. Долгосрочные тренды развития нефтегазохимической отрасли с учетом влияния COVID-19 // Инновации и инвестиции. 2020. № 8. С. 210-214.
- Zhong H., Tan Z., He Y. et al. Implications of COVID-19 for the electricity industry: A comprehensive review. CSEE Journal of Power and Energy Systems, 2020, vol. 6, issue 3, pp. 489-495. DOI: 10.17775/ CSEEJPES.2020.02500
- Laborde D., Martin W., Swinnen J. et al. COVID-19 risks to global food security. Science, 2020, vol. 369, issue 6503, pp. 500-502. DOI: 10.1126/science.abc4765
- Ceylan F., Ozkan B. Assessing impacts of COVID-19 on agricultural production and food systems in the world and in Turkey. Gaziantep University Journal of Social Sciences, 2020, issue 19 (COVID-19 Special Issue), pp. 472-485. DOI: 10.21547/jss.784859
- Горбатов С., Гордеев Д. Ученые проанализировали состояние мясной промышленности России в условиях пандемии коронавируса // Мясные технологии. 2020. № 7 (211). С. 10-15.
- Weersink A., von Massow M., McDougall B. Economic thoughts on the potential implications of COVID-19 on the Canadian dairy and poultry sectors. Canadian Journal of Agricultural Economics, 2020. DOI: 10.1111/ cjag.12240
- Kemp P.S., Froese R., Pauly D. COVID-19 provides an opportunity to advance a sustainable UK fisheries policy in a post-Brexit brave new world. Marine Policy, 2020, 120, 104114. DOI: 10.1016/j.marpol.2020.104114
- Климова Т.Б. Динамика развития авиаотрасли: тренды и пандемийные вызовы // Экономика. Информатика. 2020. Т. 47. № 3. С. 512-521.
- Sobieralski J.B. COVID-19 and airline employment: Insights from historical uncertainty shocks to the industry. Transportation Research Interdisciplinary Perspectives, 2020, vol. 5, 100123. DOI: 10.1016/j.trip.2020.100123
- Савушкина Ю.В. Железнодорожная индустрия в условиях COVID-19 // Инновации и инвестиции. 2020. № 6. C. 291-293.
- Hoque A., Shikha F.A., Hasanat M.W et al. The effect of coronavirus (COVID-19) in the tourism industry in China. Asian Journal of Multidisciplinary Studies, 2020, vol. 3, no. 1, pp. 52-58.
- Gursoy D., Chi C.G. Effects of COVID-19 pandemic on hospitality industry: Review of the current situations and a research agenda. Journal of Hospitality Marketing & Management, 2020, vol. 29, issue 5, pp. 527-529. DOI: 10.1080/19368623.2020.1788231
- Jones P., Comfort D. The COVID-19 crisis and sustainability in the hospitality industry. International Journal of Contemporary Hospitality Management, vol. 32, no. 10, pp. 3037-3050. DOI: 10.1108/IJCHM-04-2020-0357
- Shahzad A., Hassan R., Abdullah I. et al. COVID-19 impact on e-commerce usage: An empirical evidence from Malaysian healthcare industry. Humanities & Social Sciences Reviews, 2020, no. 8 (3), pp. 599-609. DOI: 10.18510/hssr.2020.8364
- Поверинов А.И., Кунев С.В. Диджитал-инструменты фармацевтического продвижения в условиях пандемии // Фундаментальные исследования. 2020. № 7. С. 85-89.
- Насонова И.А. Мировой рынок рекламы 2020: влияние COVID-19 // Экономика и бизнес: теория и практика. 2020. № 5-2 (63). С. 105-108.
- Ibn-Mohammed T., Mustapha K.B., Godsell J. et al. A critical analysis of the impacts of COVID-19 on the global economy and ecosystems and opportunities for circular economy strategies. Resources, Conservation and Recycling, 2021, vol. 164, 105169. DOI: 10.1016/j.resconrec.2020.105169
- Чуланова О.Л. Актуализация экономики свободной занятости (гигономики) - тренда цифровой глобализации в условиях пандемии COVID-19 // Журнал исследований по управлению. 2020. Т. 6. № 3. C. 3-22.