«Очищение древних законов» в Византии: «Василики»

Правление Македонской династии в Византии (867–1056 гг.) связано не только с расцветом государства, но и с новым витком в систематизации права. Была задумана и разработана программа «очищения древних законов» (α̉νακάθαρσις τω̃ν παλαιω̃ν νόμων), суть которой сводилась к переработке Свода гражданского права Юстиниана в соответствии с потребностями времени [6, с. 167–168]. Все устаревшее было предписано опустить, добавить кое-что новое и сделать разъяснение специальной латинской терминологии, переведя ее на греческий язык [4, с. 46]. Необходимость в новом законодательстве назрела в силу ряда причин. Во-первых, латинский язык Corpus Juris Civilis не соответствовал потребностям Византийской империи, так как он был малознаком даже образованным людям, в том числе и чиновникам, и судьи должны были составлять руководства для частого употребления этих законов, что привело к множеству противоречий. Во-вторых, необходимо было согласовать вновь издаваемые законы с уже существующими [10, с. 199]. В-третьих, применение действующего права Юстиниана затруднялось разбросанностью законодательного материала по четырем сводам, причем отдельные статьи противоречили друг другу [1, с. 5 – 6]. Наконец, нельзя не учитывать фактор времени: с появления Corpus juris civilis прошло более 300 лет, за которые изменились отношения

во многих сферах, что должно было найти свое отражение в праве.

Вскоре после вступления на престол Василий I Македонянин (867–886 гг.), видя столь безотрадное положение существующего законодательства, осознал необходимость его реформы и поставил следующие цели: отменить устаревшие и уже не применяемые законы, уничтожить противоречия в старых, но действующих законах, составить краткое руководство по праву для облегчения его изучения [1, с. 7]. И.П. Медведев полагает, что для реализации этого предусматривались «программа-максимум» и «программа-минимум». Первая была рассчитана на создание универсального свода действующих законов, своеобразной энциклопедии права, а вторая – на облегчение практического применения законов – создание компактного и общедоступного законодательного сборника, в котором бы сосредоточилось все самое необходимое для отправления правосудия [6, с. 175–176]. На практике реформирование законодательства привело к появлению трех крупных сводов: «Эпанагога» («Исагога»), «Прохирон», «Ва-силики». Среди правоведов существует расхождение относительно времени их появления Так, по мнению Д. Азаревича, между 870 и 878 гг. было обнародовано «Руководство к познанию законов» (гркч. ο̉ Πρόχειρος νόμος – «ручной закон». – Л.К. ; часто называют «ручная книга законов»); в 884–886 гг. появилась «Эпанагога» (греч. Ε̉παναγωγη του̃ νὸμου – «приведение (возведение) закона»), как второе издание «Прохирона» [1, с.

9–11]; наконец, к 888–889 гг. относилось издание «Василик» (греч. τά Βασιλικά νόμιμα – «царские законы») [1, с. 41–47]. Современные исследователи считают, что первым по времени начал создаваться свод действующего законодательства (τὸ πλάτος), что и привело к появлению Василик – собранию законов в 60 книгах. В 885 – 886 гг. комиссией, возглавляемой патриархом Фотием, был разработан сборник, названный «Исагога» (Ει̉σαγωγή – «Введение»), который долгое время в истории науки назывался «Эпанагога» (Επαναγωγή – «возведение»), и опубликованный от лица царствовавших «всеблагих и миротворящих императоров» Василия, Льва и Александра. Наконец, в 907–908 гг. появился «Прохирон», который, по сути, явился новой редакцией «Исагоги» [14, с. 100–103]. Еще одну датировку кодификаций предложил немецкий исследователь Д. Локин, который считал, что «Прохирон» появился в 872 г., «Исагога» – в 880 г., «Василики» – в 900 г. [13, с. 71].

Итогом реализации «плана-максимум» в программе «очищения древних законов» явился универсальный свод действующих законов, который, по мнению Д. Азаревича, и носил первоначально название «α̉νακάθαρσις τω̃ν παλαιω̃ν νόμων», и только с Х в. стал именоваться «Василики» [1, с. 62–63]. Работа по составлению большой компиляции из Индексов к Дигестам, Кодексу и Новеллам Юстиниана, начатая еще при Василии I, завершилась при его сыне Льве VI Мудром (886–912). Сам император впоследствии писал: «Не для того, чтобы порицать, не для того, чтобы возвеличить себя, мы предприняли пересмотр законов, но чтобы в возможной степени устранить неподходящее (ασύμφορον) к жизненным потребностям подданных» (Новелла 19). «Истинная забота об управлении государством требует, чтобы в случаях, если обнаружатся законы, не приносящие пользы для государства, были приняты меры для улучшения этих законов» (Новелла 30) [9, с. 71].

Из предисловия к «Василикам» следует, что Лев Мудрый разделил их на шесть томов (отсюда еще одно название свода – ‘εξάβιβλος). Кроме этого, «Василики» распадались на 60 книг (‘εξηκοντάβιβλον – ше-стидесятикнижие). Отдельные книги дели- лись на титулы (τίτλος). Их количество в разных книгах различно. Титулы состоят из глав (κεφάλαια), которые очень часто распадаются на параграфы (θέματα).

«Василики» действительно являют собой целую энциклопедию права, в которой все разделы законодательства Юстиниана объединены и распределены по тематическому принципу. После первой книги, посвященной Святой Троице и православию, следуют общие теоретические принципы права (книга 2), церковное право излагается в книгах 3, 4, 5. Нормы, регулирующие деятельность государственных институтов, процессуальное и исковое право содержатся в книгах 6–8. Наиболее крупный раздел – частное право охватывают книги с 10-й по 53-ю и 58-ю. Военное право содержится в книгах 54–57, законы об умерших и захоронениях – в книге 59. Завершается свод разделом «Уголовное право».

Главным источником «Василик» явилось право Юстиниана, но непосредственного заимствования не было, так как в IX в. на практике применялись греческие обработки юстиниановых законов и комментарии к ним. Другие акты составителями свода не принимались во внимание, поскольку основной целью Льва Мудрого было соединить законодательный материал, разбросанный по четырем книгам Corpus juris civilis, в один сборник. Каждый титул «Василик» начинается фрагментом из Дигест, затем следуют конституции Кодекса и положения Институций и Новелл, которые подтверждали или дополняли положения Дигест. «Василики» руководствовались одним комментарием (во избежание коллизий между мнениями юристов). Лев VI приказал перевести латинские термины на греческий – позднее они назывались εξελληνισμοί. Все вышедшее из употребления в «Василики» не включалось, хотя Дигесты вошли целиком. Отметим, что нормативные тексты в «Василиках» были более упорядочены, что говорит о повышении уровня развития юридической техники. Например, вопросы отцовской власти, узаконения и усыновления рассматриваются последовательно в XXXI, XXXII и XXXIII книгах «Василик», тогда так в Дигестах эти темы затрагивают- ся в разных титулах, а именно: D.I.6; D.XXXVII.15; D.XLIII.30; D.XXV.3-6; D.I.7.

Следует отметить, что эксцерпирова-ние старого законодательства производилось неодинаково. Некоторые тексты цитировались буквально (новеллы, написанные по-гречески), другие же нередко передавались суммарно, и первоначальный смысл часто был выражен крайне туманно. Текст был сильно сокращен, отсутствовали имена императоров и даты появления законов [12, с. 39]. Сокращения показывают, что целью императора было облегчить изданием данного свода пользование законодательным материалом в судах. В то же время отсутствие в законах Льва Мудрого «лишней» информации позволяет некоторым исследователям полагать, что его законодательство имело высоко символичный характер, и говорить о его сходстве с современным законодательством [15, с. 22].

Здесь следует упомянуть о дискуссии среди ученых – византинистов о том, использовались ли «Василики» на практике или были предназначены для школьного образования и научной интерпретации законов, являясь лишь источником для изучения византийского правосознания (см.: [3, 5, 7]), а также о соотношении «Василик» и Corpus Juris Civilis. Что касается последнего, то все исследователи едины в том мнении, что издание Василик не вытеснило законодательство Юстиниана из употребления и на практике можно было приводить положения юстинианова права в греческих обработках наравне с «Василиками» [4, с. 85]. Причем, некоторые считают, что при решении вопроса о соотношении Дигест с «Василиками» Дигестам принадлежало первое место. Лишь в том случае, когда «Васи-лики» явно устанавливали новое право, тогда оно делало недействительным старое, т.е. формального акта отмены права и замены его «Василиками» не было. По мнению Е.Э. Липшиц, ослабляющее влияние на действие прежних норм оказывало обычное право, которое и привело к фактическому прекращению действия Корпуса Юстиниана [4, с. 70].

На наш взгляд, свидетельством практического применения «Василик» являются многочисленные комментарии, сопровож- дающие рукописи свода. Если «старые схолии» являлись выдержками из сочинений юстиниановских юристов, то «новые схолии», сделанные византийскими юристами XI–XIII вв., комментировали непосредственно «Василики».

С конца XII в. Corpus Juris Civilis окончательно вытесняется. Император Ма-нуил Комнин (1143–1180 гг.) в своей новелле о судебной реформе указывал на необходимость использовать в судебной практике только «Василики» [9, с. 68]. Поскольку в сборнике содержался весь практически применимый законодательный материал, на него стали смотреть как на основу правоведения и стали забывать остальные своды [1, с. 92]. Однако, по мнению А.П. Каждана, в «Василиках» воспринято большое количество устаревших норм и пользоваться ими следует с крайней осторожностью [3, с. 65]. На это указывал и В.М. Грибовский, заметив, что «повеление Льва VI не могло вдохнуть жизнь в то, что давно изжило свое старое содержание и заменило его новым. Буква закона разошлась с действительным положением вещей». В качестве примера он привел параграф 1 тит. 6 кн. II, провозглашавший, что император не подчинен законам, и отметил, что христианские императоры сами признавали ограничение своей воли предписаниями Евангелия и Вселенских соборов [2, с. 113–114].

«Василики» посвящают три книги и 8 титулов вопросам, имеющим отношение к церкви. В частности, кн. III тит. 1 называется «О епископах и клириках (священнослужителях) и их хиротонии» [11, с. 82]. В ней повторяются положения Кодекса Юстиниана (кн. 1. тит. 3 (14, 22, 35), тит. 4 (23, 25, 29), тит.6 (1) и Новелл 137, 6, и особенно детально – 123 [11, с. 82–103]. Титул 2 книги III – «О числе клириков в Великой Церкви Константинополя» цитирует Новеллу 3 Юстиниана [11, с. 104-107]. Титул 3 этой книги начинается с предисловия к 16-й новелле Юстиниана, а затем воспроизводит статьи книги 1 Кодекса тит. 3 (1–3, 6, 11, 27, 33, 50) и тит. 5 (1) [11, с. 108-110]. Книга III титул 4 «О клириках (священнослужителях), отсутствующих в своих церквях и о назидающих домашних своих» состоит из предисловия к 57-й Новелле [11, с. 111].

IV книга состоит из одного пространного титула «О монастырях, монахах и аскетах и их образе жизни», который включает Новеллы 5, 123, 133 и положение ст. 29 тит. 3 кн. 1 Кодекса Юстиниана [11, с. 112 – 124]. Следующая книга начинается с титула «О церквях и монастырях и святых обителях и имуществах и правах их», который приводит положения из Кодекса: кн. 1 тит. 2 (1–3, 5, 6, 11, 15, 19, 20, 22), тит. 12 (3, 4, 6–8) [11, с. 125–129]. Эту тему продолжает тит. 2 кн. V, также определяющий статус церковного имущества, а именно строений и эмфитевзисов на основе 120-й Новеллы Юстиниана с добавлениями из 111-й и 119-й Новелл. Особый интерес представляет тит. 3 кн. V «О церковных канонах и законах», повторяющий основные положения 131-й Новеллы Юстиниана: «Повелеваем, чтобы имели силу государственных законов святые церковные правила, изложенные или утвержденные святыми семью соборами, а именно: Никейским, Константинопольским, Эфесским 1-м, Константинопольским 2-м, Константинопольским 3-м, Никейским 2-м. Догматы вышеупомянутых святых соборов мы принимаем, как Св. Писание, а правила соблюдаем, как законы государственные» [8, 47–48]. Если у Юстиниана законами признавались правила первых четырех Соборов, заканчивая Халкидонским (451 г.), то «Василики» расширили сферу действия 131-й Новеллы вплоть до 2-го Никейского собора (787 г.), признав законами догматы Пято-шестого (Трулльского) и Седьмого (2-го Никейского) соборов. Интересно толкование этого закона византийским юристом начала XIII в. Федором Вальсамоном, который проблему соотношения канона и закона решил следующим образом: «Правила (каноны. – Л.К.) имеют больше силы, чем законы, потому что правила, изданные и утвержденные императорами и св. отцами, принимаются как Св. Писание, законы же приняты или составлены только императорами и поэтому не имеют преимущества ни пред Св. Писанием, ни пред правилами» [8, с. 49]. То есть сами византийцы подчеркивали ограничение законодательной власти императора, призывая, в случае противоречия между каноном и законом, следовать первому. Разумеется, это ни в коем случае не умаляло практического значения собственно гражданского законодательства.

Чтобы облегчить использование многотомного свода «Василик», в дополнение к нему были составлены специальные справочные пособия типа синопсисов, т.е. обзоры содержания, изложенные в алфавитном порядке по предметному принципу. Известны Большой (конец Х в.) и Малый (начало XIII в.) синопсисы, а также указатели к «Ва-силикам», в частности составленный в конце ХI в. «Типукейтос» (Τιπουκειτος) («Типукит»), т.е. «что где находится» [7, с. 40–41]. О широком применении законов на практике говорят и данные о количестве ссылок на «Василики» в «Пире» – сборнике судебных решений второй половины X и начала XI в. Всего в тексте «Пиры» присутствует 641 случай упоминания «Василик» [3, с. 64]. Их текст использовался также в толкованиях на решения семи Вселенских и 10 поместных соборов. М.Я. Сюзюмов указал, что общее количество ссылок на различные книги «Василик», сделанных комментаторами XII в. Зонарой, Аристином и Вальсамоном, превышает 150 [9, с. 73], следовательно, они использовались в практике церковных судов.

Таким образом, «Василики» – источник как светского, так и церковного права Византии. Этот свод законов был последней официально обнародованной кодификацией в Византии. Он служил основой действующего права многих государств (Греция, Румыния, Грузия и Армения). Современным исследователям должно уделить Василикам большее внимание с целью лучшего изучения византийского права, которое на данный момент все еще остается tabula rasa.