Охраноспособность результатов художественного творчества, созданных с использованием искусственного интеллекта

PROTECTABILITY OF ARTWORK RESULTS CREATED WITH THE USE OF ARTIFICIAL INTELLIGENCE

E.A. Morgunova,

Kutafin Moscow State Law University

• 9,    Sadovaya-Kudrinskaya Str., Moscow, Russia, 125993

Рассмотрение вопроса об охраноспособности результатов художественного творчества, созданных с использованием искусственного интеллекта или искусственным интеллектом, невозможно без раскрытия социального значения института авторского права и оценки адаптации данного института условиям существования современного общества. Развитие цифровых технологий сделало вызов авторскому праву и заставило правоведов глубокого осмысливать данный правовой институт. История постоянно нам показывает, что пока не происходит принципиальных изменений в обществе, общество довольствуется позитивным законодательством, построенным на определенной догме. В этот период наступает расцвет догматической юриспруденции. Но как правильно отмечал Покровский И.А «… как бы далеко ни шло развитие догматической юриспруденции, она всегда имеет свой логический предел: она имеет дело с правом как оно есть, т.е. с правом положительным, действующим в границах данного государственного целого. Не изменяя своему назначению познать право как некоторую совокупность реально действующих норм, догматическая юриспруденция не может выйти за пределы этой реальности, не может взяться за какие-либо иные вопросы: самые ее методы пригодны только для ее непосредственной задачи». Покровский И.А. отмечал, что «…всякая норма права предстоит нашему сознанию не только с точки зрения ее данности, но и с точки зрения ее должности», мы не только стремимся ее познать, как она есть, но в то же время оценить, как она должна быть»1

Позитивное право, рассчитанное на одни условия существования общественных отношений, не всегда способно адекватно регулировать дан- ный вид общественных отношений в изменившихся условиях, и тогда неизбежно задаешься вопросом: куда и как двигаться дальше, как следует регулировать отношения? Естественно, что догматичная юриспруденция не может дать ответы на данные вопросы. Вспоминается известное восклицание Гирке: «Мы должны найти ее, эту потерянную идею права, иначе мы сами себя потеряем!»1

Именно в таких условиях, в условиях изменения общественных отношений, в условиях поиска ответа на вопрос, каким должно быть авторское право, чьи и какие интересы должны охраняться данным институтом, мы ищем ответ на вопрос об охраноспособности результатов художественного творчества, созданных с использованием искусственного интеллекта и искусственным интеллектом. Это один из вопросов, который ставит перед нами цифровое общество, ответ на который с точки зрения действующего позитивного права дать очень просто: все зависит от роли искусственного интеллекта в создании результатов художественного творчества. Если искусственный интеллект выступает лишь орудием создания произведения, подчиняемый сознанию и воли человека, подобно кисти или перу художника, то охраноспособность произведения подлежит оценке по общим правилам, то есть для решения вопроса о том, является ли произведение объектом авторского права, достаточно установить, является ли оно творческим и выражено ли в объективной форме, при этом согласно сложившейся в судебной практике презумпции – творчество предполагается, пока не доказано обратное. Но если результат художественного творчества есть результат работы компьютерной программы – искусственного интеллекта, то результат, полученный по определенным заложенным в искусственном интеллекте правилам, даже если искусственный интеллект способен к саморазвитию, не имеет в своем создании творчества, а следовательно, и не может быть объектом авторского права.

Но, по-видимому, проведение юридического Конгресса вызвано не проверкой умения ученых применять нормы права к конкретным жизненным ситуациям, а для решения более глубоких вопросов.

Юристу необходимо осмысливать социальные предпосылки того или иного правового регулирования для разработки соответствующей общественным отношениям правовой конструкции.

В наше время, нередко именуемое информационным веком или цифровой эпохой, создание произведения как удел одаренных людей, как особый вид профессиональной деятельности превратилось в нечто заурядное, присущее практически любому человеку. Для создания некоторых произведений не нужно овладевать сложными художественными формами, изучать различные теории искусств, порой достаточно чуточку добавив фантазии, нажать на кнопк у фотоаппарата, в том числе встроенного в технические

• ¹    Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 75.

устройства, и произведение готово, или воспользовавшись программой для ЭВМ, создать произведение искусства или даже небольшой мультипликационный фильм. Интернет пестрит любительскими фотографиями, видеороликами, стихотворениями. Развитие цифровых технологий создало возможности оцифровывать произведения и передавать их в большом объеме практически моментально в любые концы нашей планеты. Кроме того, информационные технологии позволяют любому лицу большое количество раз вносить изменения в чужие произведения, использовать его в оригинальном и в изменённом виде в других видах результатов интеллектуальной деятельности, создавать на их основе новые произведения. Отследить данные манипуляции с произведениями автору или иному правообладателю становится не под силу. Получает развитие создание произведений большими коллективами. Интернет и другие информационно-технологические средства открыли доступ для всех лиц, имеющих доступ к данным средствам знакомиться с большим количеством произведений, самим становиться творцами новых произведений.

В искусстве появляются новые виды произведений, которые уже не похожи на классические произведения, для охраны которых был «изобретен» институт авторского права. Появление и развитие компьютерных программ поставило не только вопрос о том, стоит ли охранять произведения, созданные искусственным интеллектом, но и как отграничить их от произведений, созданных интеллектом конкретного человека. Так, в университете Тюбингена (Германия) был разработан алгоритм для нейросети, который позволяет правдоподобно подделывать художественный стиль Винсента Ван Гога, Пабло Пикассо и других художников. Алгоритм создает возможность анализировать использованные художником цветовые гаммы, формы, линии, мазки и на основе этого переделывать объемные фотографии в изображения в стиле определенного художника. Можно ли назвать это произведением искусства? Конечно, нет. Это есть просто механический поиск способа приспособления уже найденных решений художника к конкретным изображениям, никакого переживания, осмысления, художественная пустота. Вообще наша современная жизнь – это поток информации. Роботизация приводит к утрате очень важной способности человека – способности осмысления, что может привести в конечном итоге к духовной нищете человека и общества на фоне колоссальных технических достижений.

С.С. Алексеев, обращаясь к сочинениям римских правоведов «золотого века», отмечает, что «нормы и принципы римского частного права связываются со свободой людей, другими высокими духовными ценностями. Утверждается, в частности, что «Legum servi esse debemus, ut liberi esse possimus (нужно подчиняться законам, чтобы быть свободным), или, что «Yus est ars boni et aegue» (право – это искусство добра и справедливости)». На основе исторических данных Алексеев С.С. делает вывод, что «в самой реальной правовой материи действительно заложены высокие общечеловеческие начала (что, помимо всего иного, предопределяет исключительную специфику правовых понятий, входящих в содержание материи права)» (подчеркнуто мной).1 Именно в свободе в праве, отмечает Алексеев С.С., содержится «ключ к пониманию того, что определяет миссию права в судьбе, в будущем человечества».2 Таким образом, право является гарантом свободы человека в оптимальных разумных формах. Для того, чтобы право не только в силу своей формы, но и содержания ограждало людей от явлений зла и несчастья, правоведам нужно понимать социальную сущность общественных отношений, подлежащих правовому регулированию, и самое главное – не смешивать разные социальные сущности, обеспечивая им одинаковое правовое регулирование, ведь в результате будет происходить умаление очень важных сторон того или иного социального явления и неверное правовое воздействие на общественные отношения.

В 2008 году в связи с принятием 4 части ГК РФ принципиально изменилось правовое регулирование отношений, связанных с созданием и использованием произведений науки, литературы и искусства в не лучшую для духовного развития общества сторону. Попытка введения в 4 части ГК РФ общих положений, касающихся всех охраняемых в государстве результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, привело к огрублению сущности института авторского права. Попытка введения некой глобальной конструкции интеллектуальных прав оказалась не совсем удачной, поскольку юридическая конструкция, подобно конструкциям в технике, должна соответствовать законам, закономерностям, т.е. сущности той материи, в отношении которой происходит конструирование, в противном случае в технике придуманный механизм не будет действовать, так как не будет основан на законах и закономерностях природы, а в праве конструкция не будет способна обеспечить защиту интересов тех лиц, ради которых собственно и создаются нормы права, составляющие содержание института. Следует заметить, что нормы права не являются самоценностью объективного права, они есть лишь средство выражения юридической конструкции, подобно тому, как в классическом произведении слова, другие выразительные средства являются лишь средствами передачи художественных образов. Однако слово и художественный образ образуют в литературе неразрывное целое, без слов невозможно передать художественный образ, слова есть внешнее выражение образа, а образ внутреннее содержание слов. Нормы права являются выразителем юридической конструкции, являются красками в руках законодателя как художника жизни. Представляется, что, если посредством глобальной юридической конструкции охватываются разные по своей природе правовые институты, то степень обобщения должна быть очень высокой, поскольку такая конструкция должна основываться только на общих свойствах, присущих всем правовым институтам, которые охватываются глобальной конструкцией. При этом глобальная конструкция не должна мешать развиваться специальным институтам по своим присущим их природе законам. Законодатель ввел три вида интеллектуальных прав на произведения, при этом имущественные отношения, возникающие по поводу произведений согласно действующему законодательству, уже тесно не связаны с личными неимущественными отношениями, как это признавалось до 1 января 2008 г. и имело доктринальное обоснование в литературе. Данный подход существенно изменил само понимание института авторского права и неизбежно повлиял как на понимание сущности и содержания авторских субъективных прав, так и на существо интересов, которые обеспечиваются посредством охраны объекта авторского права, а следовательно, и на правовую природу объекта авторского права. Из института авторского права целенаправленно выхолащивается духовная составляющая произведения, ее значение принижается, что нехарактерно для континентальной системы права, институт авторского права уже искажен в 4 части ГК. На что мы должны ориентироваться, раскрывая социальное значение института авторского права и решая вопрос об охраноспособности произведений, создаваемых искусственным интеллектом – на институт авторского права, который в искаженном виде содержится в части 4 ГК РФ или на учения об авторском праве в континентальной системе права? Представляется, что для понимания социального значения института авторского права мы должны обратиться к истории его появления и возникшему под влиянием исторических обстоятельств учению об авторском праве.

Становление авторского права как правового института происходило в 18-19 вв., в период признания свободы человека и признания человека высшей ценностью. Это был период закрепления в системе гражданского права института собственности и неустойчивого существования еще недостаточно оформившегося института личных прав (период возрождения теории естественных прав). Именно поэтому на первых этапах развития института авторского права происходит признание сначала имущественных, а лишь позднее неимущественных прав автора и лишь постепенно в странах континентальной системы права складывается представление об авторском праве как праве, защищающем личность автора.

Первый закон, с которым связывают появление института авторского права, был принят в Англии. Именно в этой стране зародился институт авторского права, рассматривающий произведение как особого рода вещь, приносящую доходы, и потому авторские права на произведения носили имущественный характер. Именно в Англии закладывается базис такой системы авторского права, которая получила название копирайт, а поло- женное в его основание учение получило название проприетарной теории, или теории собственности.

Многие страны, в том числе те, которые пошли не по пути системы копирайт, в своих первых законодательных актах по авторскому праву также признавали в первую очередь, как уже было упомянуто, имущественные права. Об этом в результате анализа истории законодательной охраны прав авторов писал немецкий ученый Генрих Дернбург: «Прежде всего дело шло об обеспечении автору дохода от его произведений, обладателю патента – прибыли, которую приносит запатентованное изобретение… Не о вопросе чести шла здесь речь, а о денежном вопросе»1. О значении авторского права как института, позволяющего получать авторам вознаграждение, очень много было написано перед принятием Закона об авторском праве 1911 г. и отечественными учеными.

Однако закрепление в законодательстве имущественных прав на произведение – это еще не показатель истинной природы авторского права. Из работ наших предшественников, современников, из собственного опыта мы можем сделать вывод, что использование произведения способно приносить доходы. Однако произведение не только способно приносить доходы, оно теснейшим образом связано с неимущественными интересами автора. На это в своих работах обращали внимание и юристы, ученые, жившие и работавшие в период становления законодательства об авторском праве. Так, Беляцкин С.А. пишет: «На значение личных интересов творцов обращал внимание еще Сенат в своих решениях, предшествующих принятию закона об авторском праве 1911 г., …основываясь на прежних постановлениях авторского права, Правительствующий Сенат еще сравнительно недавно (реш. гражн. № 110—1909 г.) разъяснил, что литературный труд, как бы он ни был скромен и малозначителен сам по себе, не может быть оцениваем всегда с точки зрения лишь одного барыша. Труд этот, указывает Сенат, может несомненно иметь значение для автора и вне той материальной выгоды, которую таковой приносит ему»2. Прудон писал: «Религия, правосудие, наука, поэзия, искусство теряют свое значение, как только они делаются объектом торга, а потому, что их распределение и вознаграждение подчинены совершены другим правилам, чем распределение и вознаграждение промышленных продуктов. …Дело идет о не продажности всего, относящегося к уму и совести. В этом смысле мир полезного и мир справедливого, истинного, прекрасного составляют отличия одна от других области. Экономисты до такой степени утратили правовой смысл, что не понимают этого. Они не видят, что истинное, прекрасное справедливое представляют собой религию будущего, что эта религия точ- но так же, как христианство, священна, и что все погибнет, если признают на общих основаниях литературную собственность»1.

Произведение является не просто неким нематериальным благом, которое способно приносить доход, но в нем скрывается и личность создателя, которая не пропадает при использовании произведения, несмотря на то, что произведение отделилось от лица и получило физически самостоятельное существование. Немецкий профессор Отто фон Гирке рассматривает авторское право как «личное право, предметом которого является духовное произведение как составная часть личной сферы… Господство автора над его духовной продукцией может, правда, развиться в разнообразные особые правомочие; тем не менее во всех своих проявлениях оно остается единым правом… никогда оно не переходит в какое бы то ни было имущественное право»2.

Законодательство стран континентальной системы права охраняет произведение как объект авторских прав, как проявление индивидуальности творческой, интеллектуальной личности. Поэтому произведение выступает не в качестве простого результата самостоятельного интеллектуального труда (в таком случае на него можно смотреть только как на объект промысла, как на то, что может давать доходы), а является результатом творческого труда, из чего следует оригинальность произведения как условие его охраноспособности. Кроме того, из данного положения напрашивается вывод о том, что права на произведение как на результат творческого труда должны носить личный характер, в том числе и право на использование произведения. Если рассматривать произведение как проявление индивидуальности, то это означает, что на произведении навсегда остается отпечаток индивидуальности его создателя, который существует в неодушевленном объекте, а потому хотя объективно и отделившись от создателя, он не может охраняться самостоятельно от личности создателя. Немецкий профессор Й. Колер сравнивал произведение с ребенком. Однако такое сравнение не представляется полностью допустимым по той причине, что ребенок – это субъект права, и отражение в нем индивидуальностей его родителей действительно не более, чем исторический факт, который в определенной степени влияет на особенности ребенка как субъекта права, но эти особенности, хотя и производны от родителей, будут особенностями самого ребенка, принадлежащие ему, идентифицирующие его как самостоятельную личность. В произведении индивидуальные черты творца не переходят к другому субъекту права, они остаются индивидуальными чертами творца, а потому их принадлежность не меняется, следовательно, у творца должна оставаться возможность господства над произведением навсегда. Таким образом, произведение является частным проявлением личности, его личного пространства, и господство над произведением, в каких бы правомочиях оно ни проявлялось, носит личный характер, в том числе и в праве на использование произведения. Из такого понимания природы авторского права вытекает ряд выводов, имеющих значение как для конструкции правового института в целом, так и для отдельных его элементов и, соответственно, влияющих на путь развития законодательства. В частности, представляется, что исключительное право, закрепленное в ГК РФ как имущественное право, применительно к объектам авторского права должно быть освящено ореолом личного права.

Современное общество также провозглашает в международных договорах и национальном законодательстве человека, его права и свободы высшей ценностью, подчиняя этой высшей ценности свое правовое регулирование. Человек многогранное существо, чтобы быть человеком, ему нужно не только есть, спать, одеваться иметь жилье, это просто необходимые условия его существования, как говорит мой добрый знакомый, белковой массы. Чтобы быть человеком, ему нужна свобода, которая в наибольшей степени может выразиться в творчестве. Таким образом, творчество есть важное условие существования человека как духовного существа, собственно как человека в подлинном смысле этого слова. Не исключаю, что цифровое общество может трансформировать институт авторского права, и мне еще сложно представить как, но то, что этот институт должен остаться институтом защиты человека как творческой личности, мне представляется незыблемым. Поэтому отвечая на вопрос о том, могут ли охраняться произведения, созданные искусственным интеллектом, в условия цифрового общества, я однозначно заявляю – нет и никогда. Этот институт создан для духовного саморазвития, самовыражения Человека. Если кто-то хочет защитить интересы разработчика искусственного интеллекта, создающего произведения, пусть изобретает новый правовой институт, но институт авторского права пусть оставит в покое.