Оппозиция винительного и родительного падежей как способ выражения определенности-неопределенности в русском языке на фоне персидского

Вариантность винительного и родительного падежей с существительными в значении объекта действия при переходных глаголах вызывают сложности в выборе той или иной формы. Выбор винительного или родительного падежа при выражении определенности-неопределенности – это такая лингвистическая проблема, которая создает трудности как для обычного носителя языка, так и для иностранцев, в том числе и для персоговорящих.

Употребление в речи родительного падежа вместо винительного у различных групп существительных и в разных ситуациях, в том числе при выражении определенности-неопределенности, носит массовый характер. Персоговорящие студенты пытаются использовать общую схему парадигмы склонения имен существительных, однако не всегда это позволяет получить необходимую грамматическую словоформу. Они, выполняя упраж- нения на вариантность падежной системы, делают ошибки, которые касаются нормы и системы, сводят разные явления к одному, видоизменяют слова согласно строению системы родного языка или языка-посредника. Нарушения правила строгого употребления винительного и родительного падежей при выражении категории определенности-неопределенности приводит к непониманию, и само собой разумеется, что им следует научиться проводить четкую грань при употреблении данных падежей.

В целях достижения максимальной степени достоверности результатов и правомерности выводов подвергнем анализу русские примеры и их переводы, лежащие в основе рассматриваемой категории.

В лингвистической литературе был предложен целый ряд исследований семантики и средств выражения определенности-неопределенности. Большинство работ опирается, естественно, на материал языков, которые обладают артиклями, но в последние годы появилось значительное число работ, посвященных семантике и средствам выражения определенности-неопределенности в так называемых безартиклевых языках, в частности и в русском языке.

В русском языке, как известно, специфических, стабильно и обязательно выступающих для передачи значения определенности-неопределенности средств выражения нет. Тем не менее оппозиция значений определенности-неопределенности выражается и в русском языке [1, с. 232–241].

Категория определенности-неопределенности относится в русском языке к коммуникативно-оценочным. Значение определенности или неопределенности проявляется лишь в процессе речевой коммуникации, когда говорящий, называя лицо или предмет, оценивает его с точки зрения известности или неизвестности. В одних ситуациях называется известное, уточненное, т. е. определенное, лицо (предмет), в других – одно из многих или даже любое лицо (предмет), т. е. неопределенное [4, с. 242].

Определенность и неопределенность в логическом словаре-справочнике толкуются как «понятия, характеризующие такую ситуацию, когда происходит процесс отбора, выбора элемента или подмножеста из какого-либо множества» [2, с. 381]. Определенность понимается

как такое качество правильного логического мышления, которое свидетельствует о том, что в рассуждении все мысли при повторении употребляются в одном и том же определенном смысле, в них вкладывается одно и то же точное, четкое содержание, соответствующее отображаемому в них предмету, явлению. Однако определенность здесь не только четкое отображение присущих предмету, явлению признаков, но и отрицание противоположных признаков для данного предмета, явления [2, с. 412].

Неопределенность же выражает отношение всей совокупности элементов или подмножеств данного множества к мощности отбираемых элементов или подмножеств. Неопределенность играет существенную роль там, где приходится иметь дело не только с детерминированным, но и случайным, неявным, неточным [Там же, с. 381].

Категория определенности-неопределенности находит выражение в разных языках мира. Функция ее – актуализация и детерми-низация имени, демонстрация его единственности в описываемой ситуации, т. е. определенность, либо выражение его отношения к классу подобных ему феноменов, т. е. неопределенность [5, с. 349]. Данная категория выражается в русском языке совокупностью разнородных языковых средств, и, как уже мы заметили выше, одним из этих средств является оппозиция винительного и родительного падежей.

Так, на потенции падежной оппозиции винительного и родительного падежей указывает А.М. Пешковский. Он отмечает, что в тех случаях, когда возможны оба падежа, винительный по сравнению с родительным приобретает добавочный оттенок определенности, выражаемый во многих языках определенным членом, например: 1) просить денег کمی پول خواستن [кäми пул хастäн] и просить деньги پول را خواستن [пул ра хастäн] (о которых уже что-то известно); 2) купить хлеба کمی نان خریدن [кäми нан хäридäн] и купить хлеб نان را خریدن [нан ра хäридäн] и т. д. [6, с. 299]. А.В. Бондарко отмечает, что особая сфера функционирования определенности-неопределенности представлена в оппозиции винительного и родительного падежей [1, с. 243]:

Он написал отцу, что матери плохо живется, она болеет, устала, и чтобы отец при- слал ей денег на дорогу. Деньги она отдаст, вернувшись в Ленинград.او برای پدر نوشت کھ مادر

حالش خوب نیست، بيمار است و خسته شده، و نوشت کھ برای مادر کمی پول برای خرج راه بفرستد . پول را پس از بازگشت

به لنين گراد پس خواھد داد. [У бäрайе педäр невешт ке мадäр hалäш хуб нист, бимар аст вä хäстеh шодеh, вä невешт ке бäрайе мадäр кäми пул бефрестäд. Пул ра пäс äз базгäшт бе ленинге-рад пäс хаhäд дад].

Что касается формы родительного и вини- тельного падежей, то при выражении опре- деленности-неопределенности считается, что при первом упоминании существительное в позиции прямого дополнения стоит в родительном падеже и выражает тем самым неопределенное значение – прислал денег... ،کمی مقداری پول [кäми, мегдари пул]. Когда в тексте тот же самый объект упоминается повторно, существительное-дополнение выступает в винительном падеже. В этом случае форма деньги выражает значение определенности имени – деньги отдаст... پول را [пул ра]. Об оппозиции винительного и родительного падежей говорит и В.Ю. Копров, рассматривая винительный и родительный падежи как вариантные формы объекта [3, с. 55–61]. Он отмечает, что если в качестве объекта действия выступают вещества или совокупности однородных предметов, то обозначающие их существительные могут иметь форму винительного или родительного падежа: выпить воду آب را نوشیدن [аб ра нушидäн] – выпить воды کمی آب نوشیدن [кäми аб нушидäн]. Конкурирующими формами передаются разные оттенки значения: а) форма винительного падежа указывает на полный охват объекта действием, она представляет объект как единое целое, без указания на его количество – значение определенности; б) форма родительного падежа обозначает частичный охват объекта действием, указывает на некоторое количество объекта – значение неопределенности: принести яблоки سیب ها را آوردن [сиб-hа ра авäрдäн] – винительный падеж, значит, все яблоки, которые лежат в корзине, на столе; принести яблок چند عدد سیب آوردن [чäнд äдäд сиб авäрдäн] – родительный падеж, значит, какую-то часть, немного, несколько яблок из тех, что лежат в корзине. Другие примеры: Перелей молоко из бутылки в кастрюлю, пожалуйста! لطفا شیر را از بطری توی قابلمه بریز! [Лотфäн шир ра äз ботри туйе габлäмеh бериз!]; Будь добр, налей мне молока в кофе. لطف کن کمی شیر در قهوه

ی من بریز. [Лотф кон кäми шир дäр гähвеh-йе мäн бериз]; Варенье надо еще поварить, а то оно может испортиться. مربا را باید کمى دیگر پخت

Морäба ра байäд кäми] وگرنه ممکن است خراب شود дигäр похт, вäгäрнä момкен äст хäраб шäвäд]; Попробуйте сливового варенья. کمی مربای آلو امتحان کنید (بخورید). [Кäми морäба-йе алу емте-hан конид (бохорид)]; Возьмите пирожки, они

پیراشکی ها را بردارید، توی .вам пригодятся в дороге

راه به دردتان مى خورند. [Пирашки-hа ра бäрдарид, туйе раh бе дäрдетан михорäнд]. Возьмите еще пирожков , если они вам так понравились. چند

عدد پیراشکی دیگر ھم بردارید، اگر اینقدر از آنها خوشتان آمده

است. [Чäнд äдäд пирпшкие дигäр häм бäр дарид, äгäр ингäдр äз анhа хошетан амäдеh äст]; Если хочешь мне помочь, берись резать хлеб . اگر مى

Äгäр михаhи бе мäн] خواھی به من کمک کنى نان را ببر комäк кони нан ра бебор]; Нарежь еще хлеба,

کمی نان ھم ببر، .на тарелке уже совсем пусто

بشقاب کاملا خالى است. [Кäми нан häм бебор, бош-габ камелäн хал иäст] [3, с. 55–56].

Наряду с этим винительный и родительный падежи объекта выступают как конкурирующие формы при глаголах достижения, таких как хотеть , просить , искать , ждать и т. д. Данные глаголы в форме родительного падежа выражают более абстрактные или неопределенные объекты: Я жду трамвая . من

Мäн монтäзере] (منتظر یک تراموا ھستم (ھر تراموایی йек трамва häстäм] (значит, любого, который идет в этом направлении); Он попросил у меня словаря. او از من یک فرهنگ لغت خواست (ھر فرھنگ لغتى) [У äз мäн йек фäрhäнге логäт хаст].

В форме винительного падежа выступают объекты, которые по своей природе конкретны или известны, определены контекстом: Я жду трамвай (№ 20, тот, который идет до вокзала и т. п.) من منتظر تراموا ھستم (تراموای ۲۰ شماره) [Мäн монтäзере трамва häстäм]; Он попросил у меня словарь . او از من فرهنگ لغت را خواست [У äз мäн фäрhäнге логäт ра хаст] [Там же, с. 57].

Л.С. Крючкова, акцентируя внимание на языковых средствах выражения определенности-неопределенности, объясняет роль винительного и родительного падежей в выражении категории определенности-неопределенности. Она пишет, что определенность лица или предмета, известного говорящему или слушающему из их совместной деятельности или опыта, выражается существительным в винительном падеже при переходном глаголе, а значение не- определенного объекта, имеющего вещественное, абстрактное и др. значения, без указания на количество, выражается существительным в родительном падеже при переходном глаголе. Оппозицию винительного и родительного падежей она объясняет с помощью следующих примеров:

Дай мне, пожалуйста, деньги . لطفا پول را به من بده. [Лотфäн пул ра бе мäн бедеh] – Дай мне денег . کمی پول به من بده [Кäми пул бе мäн бедеh];

Купи продукты в магазине. خواروبار را از مغازه بخر [Харобар ра äз мäгазеh бехäр] – Купи продуктов в магазине. کمی خواروبار از مغازه بخر [Кäми харобар äз мäгазеh бехäр];

Передай мне воду ! آب را به من بده! [Аб ра бе мäн бедеh] – Дай мне, пожалуйста, воды . لطفا کمی آب به من بده [Лотфäн кäми аб бе мäн бедеh] [4, с. 247–249].

Семантическая категория определенности-неопределенности является также одним из критериев выбора родительного или винительного падежей в позиции дополнения в отрицательных конструкциях: Я не читал стихов من هیچ شعری نخواندم [Мäн hич шери нäхандäм]; Письмо я не написал نامه را من ننوشتم [Намеh ра мäн нäневештäм].

Родительный падеж некоторым образом связывается со значением неопределенности, а определенное значение – с винительным падежом [1, с. 243]. По мнению В.Ю. Копрова, винительный и родительный падежи объекта конкурируют и при глаголах с отрицанием, например: Не читал письмо نامه را نخواندم [Намеh ра нäхандäм] – Не читал письма (هیچ) نامه ای نخواندم [(hич) намеh-и нäхандäм].

В.Ю. Копров отмечает: хотя в грамматиках русского языка часто просто указывается, что при глаголах с отрицанием объект принимает форму родительного падежа, однако в современном русском языке мы видим много примеров, в которых объект и при отрицании сохраняет форму винительного падежа. Он подтверждает, что использование родительного падежа объекта подчеркивает, усиливает отрицание глагольного действия при частичном охвате объекта действием и при абстрактном или неопределенном объекте, в то время как винительный падеж объекта ослабляет значение отрицания и главным образом используется при полном охвате объекта действием и при конкретном, определенном объекте [3, с. 58–60].

Связь между определенностью-неопределенностью и оппозицией винительного и родительного падежей трактовалась еще в начале ХХ в. А.И. Томсоном. Рассмотрев функционирование форм винительного и родительного падежей при глаголах с отрицанием, А.И. Томсон объясняет, что указанные формы различают определенность-неопределенность. Например, он сопоставляет предложения Кошка не ест ветчины – Кошка не ест ветчину и приходит к выводу, что в первом предложении речь идет об условии кошки, об отношении к ветчине вообще, что в переводе на персидский

Горбеh] گربه ژامبون (هیچ ژامبونی) نمى خورد будет жамбон (hич жамбони) немихорäд], в то время как во втором говорится о том, что кошка не ест данный ей конкретный кусок ветчины, перевод здесь будет گربه ژامبون را نمى خورد [Горбеh жамбон ра немихорäд]. Автор приводит также следующие примеры: Не забудь зонтик! چتر را فراموش نکنى (بردار)! [Чäтр ра фäрамуш нäкони (бäрдар)] – (Не забудь зонтика! چتر فراموش نشه! [Чäтр фäрамуш нäшеh!]. В первом предложении говорящий имеет в виду определенный предмет, известный собеседнику – چتر را [чäтр ра], во втором – не какой-либо известный предмет, а любой предмет из класса зонтиков – چتر [чäтр] [8, с. 30].

Рассмотрим приведенные русские примеры и их корреляты в персидском языке. Парадигма категории определенности-неопределенности معرفه – نکره [мäрефеh-нäкäреh] в персидском языке достаточно сложна и многообразна как в плане содержания, так и в плане выражения.

Автор книги «Учебная грамматика персидского языка» Н. Вазинпур считает, что в большинстве случаев в персидском языке инвентарь категории определенности представлен следующими элементами: повтор имени существительного в предложении; дейктическая определенность; имя нарицательное; имя существительное, после которого есть ی [йэ] и که [кеh]; изафетная конструкция; имена собственные; местоимение; имя существительное с ограничительным междометным значением; имя существительное в роли прямого дополнения со знаком аккузатива را [ра] [9, с. 75–77].

В персидском языке для оформления при переходных глаголах прямого дополнения, обозначающего вполне конкретные, определенные, известные предметы и явления, используется специальный морфологический по- казатель – послелог را [ра], который никогда не получает ударения и произносится слитно с предшествующим словом: من پدر را دوست دارم [Мäн педäр ра дуст дарäм] – Я люблю отца. Как известно, в русском языке эта функция осуществляется винительным падежом. Однако следует подчеркнуть, что наличие персидского прямого дополнения (т. е. русского винительного падежа при переходном глаголе) еще недостаточно для использования послелога را [ра]; вторая обязательная составляющая – это наличие признаков конкретности, известности, определенности у слова, выступающего в предложении в качестве прямого дополнения [7, с. 159]. В связи с этим, как показывают корреляты приведенных русских примеров, в персидском языке значение русского винительного падежа, выражающего категорию определенности, передается именем существительным в роли прямого дополнения со знаком аккузатива – с послелогом را [ра].

Что касается выражения категории определенности-неопределенности при оппозиции винительного и родительного падежей, то в персидском языке послелог را [ра] представляет собой одно из средств выражения значения конкретности, известности и определенности, для передачи значения определенности, выраженной винительным падежом при оппозиции родительного, послелог را [ра] играет важную роль.

По мнению Н. Вазинпура, для выражения категории неопределенности в персидском языке используется такие элементы, как неопределенный артикль ی [йе]; числительное یک [йек] – один ; неопределенный артикль ی [йе] в сочетании с числительным یک [йек] – один ; слово یکى [йеки] – один в роли местоимения или существительного или в сочетании с существительным; неопределенные прилагательные и местоимения ھر [häр], فلان [фелан], ھیچ [hич], چند [чäнд], ھمه [häмеh], دیگر [дигäр] в сочетании с существительным [9, с. 75–77].

Как показывают корреляты приведенных русских примеров, в персидском языке значение русского родительного падежа, выражающего категорию неопределенности, передается словами کمی [кäми], چند عدد [чäнд äдäд], یک [йек], هیچ [hич].

Слова کمی [кäми], چند عدد [чäнд äдäд] в персидском языке употребляется для выражения неопределенного количества, например: کمى

برنج [кäми берендж] – некоторое количество риса, چند عدد خودکار [чäнд äдäд ходкар] – несколько штук ручек. Как мы видим, слова کمی [кäми] в сочетании с существительным в приведенных нами выше примерах и چند عدد [чäнд äдäд] в сочетании с существительным в примерах выше передают значение русской неопределенности, выраженной родительным падежом при оппозиции винительного, и, с нашей точки зрения, в этих примерах значение русской неопределенности – обозначение некоторого количества объекта – совпадает со значением персидской неопределенности.

В примерах числительное یک [йек] в сочетании с существительным передает значение неопределенности, выраженной родительным падежом при оппозиции винительного. Это слово в персидском языке при выражении неопределенности используется для указания на безразличность, например: یک کتاب به من بده! [Йек кетаб бе мäн бедеh] – Дай мне какую-нибудь книгу!

В данных примерах отрицательное местоимение هیچ [hич] в сочетании с существительным и неопределенный артикль ی [йе] передают значение русской неопределенности, выраженной родительным падежом в отрицательных предложениях, а в предложении Не забудь зонтика ! в персидском языке дословный перевод چتر فراموش نشه! [Чäтр фäрамуш нäшеh!] передает значение неопределенности, выраженной родительным падежом в побудительном предложении.

Таким образом, рассмотрение категории определенности-неопределенности при оппозиции винительного и родительного падежей в русском языке и их персидские корреляты показывают, что существуют сходство и различие в выражении определенности-неопределенности в этих языках.

На наш взгляд, поскольку в персидском языке отсутствует грамматическая категория падежа, только перевод приведенных русских примеров показывает и выясняет значение оппозиции винительного и родительного падежей как средства выражения категории определенности-неопределенности. Сопоставительное описание категории определенности-неопределенности в таких разнотипных языках, как русский и персидский, очень важно, т. к. наглядно показывает сходства и различия между этими двумя языками и, кроме того, выясняет универсальность данного языкового явления.

Поскольку в русском языке отсутствуют артикли, и категория определенности-неопределенности выражается совокупностью разнородных языковых средств, очевидно, что персоговорящие допускают ошибки в своей речи при выражении данной категории. Неправильное употребление винительного падежа вместо родительного (и наоборот) у различных групп существительных при выражении определенности-неопределенности приобретает в их речи массовый характер, и эта ошибка слишком частотна для того, чтобы называться случайной. Это объясняется тем, что на занятиях персоговорящие обучающиеся пытаются использовать общую схему парадигмы склонения имен существительных, не уделяя внимание самому значению определенности-неопределенности, выраженной в предложении. Для того чтобы избежать этих ошибок, необходимо объяснить студентам суть оппозиции винительного и родительного падежей как выражения определенности-неопределенности с примерами и их переводами на персидский язык. Поскольку в русском языке категория определенности-неопределенности не является морфологической и не существуют специфические, стабильно и обязательно выступающие средства выражения определенности-неопределенности, неудивительно, что ее освоение представляет большие трудности для персоговорящих.