Оправдательный приговор как существенный дефект современного уголовного процесса

В 2018 году, по данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, федеральными судами и мировыми судьями рассмотрено по существу 820 115 уголовных дел, по окончании которых 681 789 человек осуждено, 2 082 человека оправдано и в отношении 1 722 человек было принято решение о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям [2]. Нисходящая динамика количества оправданных в сравнении с количеством осужденных вовсе не свидетельствует об обвинительном уклоне судей, как верно отмечает Председатель Верховного Суда Российской Федерации Вячеслав Лебедев [3]. Это отражение гораздо более значимых черт современного судопроизводства.

Легенда отечественной науки уголовного процесса Михаил Соломонович Строгович писал, что оправдательный приговор в советском уголовном процессе – столь же авторитетный, такого же политического, этического и юридического значения акт социалистического правосудия, как и обвинительный приговор [5, с. 45]. Вторя очевидному и безупречному утверждению ученого, современный законодатель разъяснил назначение уголовного процесса: уголовное преследование 38

и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (ч. 2 ст. 6 УПК РФ). Оправдательный приговор является наиболее убедительной и юридически состоятельной формой отказа от уголовного преследования невиновных. Но если законодатель формально признал, что обвинительный и оправдательный приговоры юридически равнозначны в обеспечении прав личности, подвергаемой уголовному преследованию, то на практике на каждого оправданного приходится 327 осужденных.

Причины мизерного количества оправдательных приговоров в настоящее время гораздо более сложны и многогранны, чем видится на первый взгляд, и, конечно же, они не только и не столько в обвинительном уклоне судей. Хотя отрицать сам по себе факт существования обвинительного уклона судей, с точки зрения установления истинного знания, бессмысленно. Другие цели такого отрицания (поддержание внутрикорпоративного единства, попытки поднять авторитет представи- телей судебной системы и прочие) вполне могут быть актуальны для сиюминутной общественной пользы, но в долгосрочной перспективе отрицание правоприменительной проблемы влечет превращение ее в латентную хроническую болезнь. На наш взгляд, обвинительный уклон судей в большей степени симптом, как и незначительное количество оправдательных приговоров в судебной практике, состояния современного уголовного процесса.

Абсолютно прав М.С. Строгович, приговор есть акт, имеющий и политическое, и этическое значение, а это означает, что нельзя рассматривать уголовный процесс в отрыве от остальных видов государственной деятельности и общественных отношений. Соответственно особенности функционирования современных государства и общества проявляются и в уголовном судопроизводстве. Как бы печально ни звучало, но до последнего времени просто отсутствуют должный социальный запрос на оправдательный приговор и необходимая политическая воля. Социальные вспышки, влекущие демонстративное проявление правосудия по резонансным уголовным делам, лишь подтверждают вышеназванный тезис: незначительная часть общества мобилизуется и требует от власти правосудия не по всем уголовным делам, а только по отдельно взятым, получившим наиболее широкое освещение в средствах массовой информации.

При наличии соответствующих социальных запросов и политической воли уголовный процесс России за последние 18 лет развивался совершенно не в тех направлениях, которые были определены Концепцией судебной реформы [6]. Можно по-разному оценивать данный факт, но результат был предсказуем, ведь сама по себе Концепция судебной реформы, утвержденная в 1991 году и подготовленная в духе научных трудов М.С. Строговича, обгоняла время и эволюционно опережала общественное правосознание. Поиски баланса между интересами общества и государства, с одной стороны, и обеспечением прав личности, с другой, привели к огромному множеству изменений уголовно-процессуального законодательства, и в итоге создан эклектический порядок разрешения уголовных дел, не подпадающий под стандартную типологию уголовного процесса. Уголовно-процессуальный кодекс РФ содержит нормы права, фактически не имеющие реального воплощения и остающиеся пустыми декларациями (состязательность и равноправие сторон, презумпция невиновности, право защитника собирать доказательства и т. д.).

Таким образом, современный уголовный процесс можно охарактеризовать как неоинквизици-онный, имеющий следующие черты:

– отсутствие реального разделения властей, что при наличии формально определенных процессуальных функций, возложенных на различных участников судопроизводства, принципиально ничего не меняет в сфере обеспечения прав личности. Так и несформировавшаяся судебная власть не стала гарантом законности в уголовном процессе. А органы судейского сообщества функционируют по правилам исполнительной власти, в которых достаточно четко выстроена управленческая вертикаль;

– наличие различных стандартов доказывания для представителей государства и граждан. Формально закрепленная презумпция невиновности не является основой судопроизводства. Лишь в суде с участием присяжных заседателей можно обнаружить ее элементы, но, учитывая процентное отношение уголовных дел, рассматриваемых в таком порядке, следует считать их исключением из общего правила;

– превращение значимых процессуальных институтов в технологические процедуры. Уголовный процесс, подвергаясь изменениям под знаменем повышения эффективности, во многом превратился в ритуал, набор действий, не имеющих правосудного или правообеспечительного значения. Например, внедрение конференцсвязи существенно упростило участие осужденных в апелляционном рассмотрении уголовных дел, но при этом ограничило реализацию права на защиту, получение необходимых консультаций защитника на условиях конфиденциальности, личного предоставления необходимых документов, письменных ходатайств и прочих действий, направленных на защиту своих собственных интересов, доступных лицам, непосредственно участвующим в судебном заседании. Изменения уголовно-процессуального закона, поддержанные Верховным Судом РФ и Конституционным Судом РФ, согласно которым принятие судом решений об отказе в производстве судебной экспертизы, в возвращении уголовного дела прокурору и прочим теперь не требует удаления в совещательную комнату, что лишает совещательную комнату и решения, там принимаемые, особого процессуального смысла.

Считаем, что наличие на данном этапе развития нашего общества именно такого судопроизводства является потребностью государства. Необходимо отдать должное тому, что, уголовнопроцессуальное право, как одна из форм реализа- ции политической воли, как элемент управления государством и обществом, чрезвычайно эффективно. При наименьших затратах достигается наилучший результат в управлении обществом, каких бы сфер его жизни это ни касалось.

Указанные выше цифры осужденных и оправданных в совокупности с очевидной тенденцией уменьшения оправдательных приговоров свидетельствуют о четко выстроенной и стабильной системе государственных органов, возбуждающих, расследующих, рассматривающих и разрешающих уголовные дела. В этом смысле суд является неотъемлемой частью системы государственных органов уголовной юстиции. Суд оценивает результаты работы органов предварительного расследования и прокуратуры и принимает соответствующие решения. Все решения, за исключением оправдательных приговоров, постановлений о прекращении уголовных дел по реабилитирующим основаниям и возвращения уголовных дел прокурору, являются результатом положительной оценки досудебного уголовного преследования. Лишь положительная оценка деятельности органов предварительного расследования и прокуратуры со стороны суда обеспечивает управляемость всех элементов в системе государственных органов.

Не случайно крайне редки судьи, постановившие за свою карьеру три и более оправдательных приговора; как правило, не задерживаются в органах прокуратуры и сотрудники, осуществлявшие поддержание государственного обвинения и не добившиеся трех и более раз обвинительного приговора. Такие участники уголовного судопроизводства в своих профессиональных корпорациях рассматриваются как неэффективные и не соответствующие занимаемым должностям. Все это приводит к однозначному выводу: государство расценивает оправдательный приговор как изъян работы своих органов.

Количество оправдательных приговоров, составляющих значительно меньше одного процента от их общего числа, есть естественный результат выстроенной системы органов уголовной юстиции. Следовательно, увеличение их количества будет свидетельствовать не о торжестве закона и справедливости, а о дестабилизации этой системы и конфликте различных государственных органов, что противоречит интересам государства.

Конечно же, включение суда в систему государственных органов, осуществляющих общие задачи по уголовному преследованию и разрешению уголовных дел, противоречит классической оценке суда как органа правосудия, но при этом полностью отражает фактически сложившийся порядок.

Согласно классической концепции, уголовный процесс в той его части, которая относится к деятельности суда при рассмотрении и разрешении уголовных дел, есть обязательный, необходимый порядок осуществления судом правосудия по уголовным делам [1, c. 9]. Такой видел деятельность суда М.С. Строгович, такой она должна стать в цивилизованном и развитом государстве. Но правосудие не есть сакрально-экзистенцио-нальное творение [4, с. 68], не есть технология по рассмотрению и разрешению уголовных дел, не есть механизм управления обществом, а содержательно иная деятельность судебных органов, наделенных судебной властью (самостоятельной и независимой), построенная на демократических принципах, не декларативных, а реально пронизывающих всю его деятельность. И только отправление правосудия позволит изменить подход к оправдательным приговорам как дефектам уголовного судопроизводства. Такое будет возможно только тогда, когда правосудие будет востребовано обществом и государством на пути судебной реформы, в начале которой должны быть сформированы уголовно-процессуальные аксиомы, не нарушаемые ни гражданами, ни представителями государства.

Только в цивилизованном обществе, имеющем серьезный уровень развития правового сознания, такими аксиомами могут стать презумпция невиновности, обеспечения права на защиту, состязательность и равноправие сторон, то есть все те постулаты, которые отстаивал М.С. Стро-гович и которые до сих пор во многом остаются нормативными декларациями.