Опыт миграционной политики некоторых стран Северной Европы и возможность его применения в России (по результатам качественного исследования в лагере беженцев в Финляндии)

В последние десятилетия для миграционной политики европейских стран характерна ориентация на использование комплексного подхода, на тесную координацию различных ее направлений. В частности, на фоне событий, связанных c кризисом беженцев 2015–2016 гг., иммиграционный контроль и прием мигрантов увязываются с обеспечением их обустройства, а также с принятием мер по ограничению и предупреждению потоков нежелательных мигрантов. На фоне угрозы международного терроризма и в целях национальной безопасности усиливается борьба с нелегальной миграцией.

Миграционная политика стран Северной Европы, которые долгое время считались странами благоденствия, несмотря на взаимосвязанную историю и схожесть менталитетов, различна, как различны и последствия этой политики.

Особый интерес для нас представляет миграционная политика Финляндии. Финляндия, как и другие страны региона, на протяжении второй половины XX в. являлась центром притяжения для иммигрантов благодаря высоким темпам экономического роста, развитой системе социального обеспечения и либеральной миграционной политике. Миграционная ситуация 2015–2016 гг. внесла коррективы в миграционную политику этой страны. В Финляндии самый большой поток запросов на убежище просуществовал менее года – с июня 2015 г. по февраль 2016 г. Пик этого явления пришелся на август–ноябрь 2015 г.: в течение этого времени до десятков тысяч иностранных граждан прибывали в Финляндию ежемесячно. Всего в Финляндию в 2015–2016 гг. были поданы 38 127 ходатайств о предоставлении убежища. Примерно 95% просителей убежища прибыли в Финляндию из Швеции через шведский город-побратим Хапаранда – Торнио1 без пограничного контроля, и только 1 756 (4,6%) – через Россию1. В основном это граждане Афганистана, Ирака, Сирии, Сомали и ряда других африканских стран. В основной своей массе это люди, бежавшие из стран, охваченных войной, но есть здесь и те, кто покинул свою страну по экономическим соображениям.

Поскольку число просителей убежища в 2017 г. резко сократилось, активность приема также снизилась. Число людей, получающих прием, сократилось на одну треть – с 19 300 до 13 300 чел. в течение года. Затраты на их содержание составили около 282 млн евро (в 2016 г. эти затраты составляли 619 млн евро)2.

В свою очередь, за последние 2 года число заявлений на получение вида на жительство, выданных иммиграционной службой Финляндии, увеличилось. В 2017 г. их насчитывалось 122 957 (в 2016 г. – 86 686, в 2015 г. – 90 721).

Работа системы приема беженцев продолжает характеризоваться настойчивой политикой адаптации. В связи с тем, что поток беженцев существенно сократился, были упразднены многие центры приема и уменьшены возможности оставшихся центров: в начале 2017 г. были доступны около 16 700 мест, и только около 10 200 мест – в конце года. В начале года в Финляндии насчитывалось 77 приемных центров, а в конце года – уже 48. В связи с уменьшением числа просителей убежища будут закрыты 4 центра по приему беженцев. К лету 2018 г. свои двери закроют центры по приему беженцев в Хювинкяя, Инкеройнене, а центры в Китеэ и в районе Лааякоски города Котка закроются в июне3. Центр в Хювинкяя рассчитан на 180 чел., в Инкеройнене – на 150, в Китее – на 300, а в Лааякоски – на 250. На конец 2017 г. в 55 центрах Финляндии проживали около 13 500 просителей убежища. Для сравнения, в 2016 г. в Финляндии насчитывалось почти 250 центров для беженцев, в которых было размещено более 33 000 просителей убежища. Таким образом, число беженцев в Финляндии за год сократилось более чем в 2 раза. Кроме того, ведомство намерено в течение зимы и весны сократить число мест в 23 других центрах для беженцев.

В настоящее время число людей, записанных как просители убежища в Финляндии, ежемесячно уменьшается на полтысячи человек. Часть просителей получают вид на жительство в стране и уезжают из центров, а часть вовсе покидают Финляндию или попросту уходят из центров по личным мотивам.

Интересен опыт посещения автором лагеря беженцев близ города Китеэ, который расположен в восточной Финляндии. Лагерь патронируется Финским Обществом Красного Креста. На момент посещения (1 февраля 2018 г.) в лагере находились 230 чел., которые представляли такие страны, как Афганистан, Сирия, Ирак, Сомали. Центр беженцев располагается в бывшем здании школы, семьи проживают в домах неподалеку. Некоторые находятся в лагере уже несколько лет, пока их просьбы об убежище рассматриваются миграционной службой Финляндии.

Проживающие в лагере могут покидать лагерь в том случае, если не подлежат депортации (на данный момент в Финляндии всего два места, где содержатся депортируемые мигранты, – в Хельсинки и Йоутсено, рядом с российской гра- ницей. В первом – 30 мест, во втором – 40, и все они заполнены)1 или же не имеют проблем с законом, т.е. не совершали правонарушений на территории этой страны. Сегодня в финском обществе идут активные дискуссии об ограничении этих перемещений или их регулировании путем контроля со стороны миграционной службы (например, предлагается, чтобы человек, временно покинувший лагерь, сообщал о своем местонахождении 1 раз в день).

Пособие для беженцев составляет 319 евро на человека (пособие выделяет государство), причем расходы на питание, телефон и одежду несет сам получатель пособия. Понятно, что проживающие в лагере для беженцев не имеют права трудиться на территории страны, пока не изменится их статус. В большинстве своем жители лагеря – это молодые мужчины от 18 до 35 лет. Большая их часть – одинокие мужчины. Женщин немного, и они прибыли в страну вместе с мужьями. Неженатые мужчины проживают в комнатах на несколько человек. Семейные же получают комнату или две в зависимости от численности семьи. Многие беженцы активно изучают финский язык для того, чтобы впоследствии получить вид на жительство.

Процесс интеграции запускается уже в лагере беженцев. Дети школьного возраста посещают школу и учатся вместе с финскими детьми. Они достаточно быстро осваиваются в новой для них среде, и, по мнению служащих центра, у них есть больше шансов для скорейшей интеграции в финское общество. Это лишнее доказательство того, что «процесс интеграции происходит в ходе приобщения к жизни принимающего общества» [Гаджимурадова 2016: 5]. Для детей дошкольного возраста есть некое подобие детского сада, где работают волонтеры из числа местных жителей, – в основном это женщины пенсионного возраста. В центр беженцев постоянно поступает гуманитарная помощь от частных лиц и организаций в виде одежды, игрушек для детей, письменных принадлежностей и книг.

Нам удалось взять интервью у одного из обитателей лагеря беженцев в Китеэ (назовем его условно Абдулом). Он занимает вместе с женой и четырьмя детьми (от 15 до 25–26 лет) 2 комнаты в небольшом доме. Рядом, в двух соседних домах живут арабы (как он выразился), языка которых он не понимает, а потому и не общается с ними. Удивление вызвало то обстоятельство, что он немного говорил по-русски. Оказалось, что Абдул родом из Афганистана. Спасаясь от войны, он перебрался с семьей в Таджикистан, затем в Россию (г. Краснодар), где прожил 10 лет, и на волне миграционного кризиса 2015–2016 гг., имея на руках афганский паспорт, перебрался как беженец в Финляндию через так называемый северный путь2. Несколько его детей родились уже в России. На вопрос, почему он не захотел остаться в России и получить гражданство, он ответил, что слышал, что в Европе можно получить дом и хорошее пособие. А в России ему было сложно наладить контакт с правоохранительными органами и не было работы. На вопрос о том, каким они, мусульмане, видят свое будущее в христианской стране, он ответил, что не видит проблемы, потому что они могут оставаться мусульманами и в этой стране: им не запрещено молиться, отмечать свои праздники и говорить на своем языке.

Финляндия – единственная из всех стран Северной Европы, которой удалось в той или иной степени сохранить относительное благополучие и стабильность в связи с потоком мигрантов 2015–2016 гг. Политика открытых дверей, кото- рую демонстрировала Швеция, например, привела к нагрузке на социальную сферу и проблемам с безопасностью, эти же проблемы возникли в Норвегии и Дании. Поэтому изучение опыта Финляндии в сфере миграционной политики, и особенно интеграции мигрантов, будет полезно не только для этих стран, но и для России. Долгое время принято было считать, что мигранты, которые едут в Россию из бывших советских республик, не нуждаются в интеграции, потому что они «свои». Но выросло целое поколение, многие из которых не знают русского языка, не знакомы с многообразием культур России. На них и должна быть ориентирована политика интеграции, потому что отсутствие понимания ее необходимости может привести к множеству этноконфессиональных, социальных и политических проблем.