Организация и содержание работы уполномоченных Дальистпарта на местах в 1920 годы

Кадровая оснащенность учреждений, занимающихся изучением истории, является важнейшим фактором, во многом определяющим успешность их функционирования. Уровень подготовки сотрудников этих учреждений, круг их служебных обязанностей и соответствующая материально-техническая база неминуемо сказываются на качестве работы по формированию исторического сознания народа, особенно в периоды масштабных преобразований. Для исторической науки на Дальнем Востоке 1920-е годы стали временем становления и начального этапа в деятельности Дальистпарта - партийного исторического учреждения, занимавшегося разработкой проблематики российских революций, Гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке, а также общегражданской истории края. Научно-исследовательская, архивная, музейновыставочная, издательская и иные виды деятельности, присущие Дальистпарту в период его расцвета в первой половине 1930-х гг., были бы невозможны без кропотливого труда историко-партийных работников в самых различных районах Дальневосточного края в 1920-е гг. Поэтому изучение их деятельности представляет значительный интерес и является актуальным.

Система Истпарта, создание которой было определено Постановлением СПК от 21 сентября 1920 г. «Об учреждении Комиссии для собирания и изучения материалов по истории Октябрьской революции и истории Коммунистической партии», включала в себя разветвленную сеть местных истпартов, к их числу стал относиться и Далъистпарт после его создания и организационного оформления в 1922-1923 гг. [12]. Первоначально местные истпарты находились в ведении стороны народного просвещения, а сам Истпарт являлся комиссией при ЦК РКП (б) [И]. Однако после принятия ЦК РКП(б) ряда решений о статусе Истпарта в декабре 1921 г. он вошел в ЦК на правах отдела с подчинением Оргбюро и Секретариату ЦК, а местные истпарты были переданы соответствующим территориальным партийным комитетам. Таким образом, уже к 1922 году Ист парт окончательно закрепил за собой статус партийного органа в исторической науке.

Историко-партийные отделы создавались в крупных административно-территориальных единицах - краях (областях). Однако без достаточно широкой сети работников Истпарта на губернском, уездном и районном уровнях деятельность краевых (областных) историкопартийных отделов была неосуществимой. Во время работы XII съезда РКП (б) в апреле 1923 г. состоялось первое Всероссийское совещание работников истпар-тотделов местных партийных органов. Оно разработало проект положения об Истпарте и истпартотделах губко-мов, обкомов, ЦК Компартий национальных республик.

В апреле 1923 г. ЦК РКП (б) утвердил положение об Истпартотделе, подробно определившее задачи его работы. К ним относились такие, как выработка общего плана изучения истории Октябрьской революции и РКП (б); руководство местными губистпартотделами, обеспечение их программой научной работы; собирание, изучение и издание документов, научных трудов, мемуаров по истории революционного движения, Октябрьской революции и гражданской войны, организация библиотек, выставок; участие в работе Центрар-хива по созданию историко-революционных архивов с правом преимущественного пользования их материалами. Истпарту поручалось проведение научных съездов, организация вечеров воспоминаний, а также обществ и клубов с целью изучения истории партии и объединения вокруг них ветеранов революционного движения. В соответствии с данными задачами была сформирована структура Истпарта, включавшая в себя подотделы, занимающиеся сбором материалов, связью с местными отделениями, оформлением выставок, редактированием собранных исторических материалов. Истпарту при необходимости разрешалось организовывать специальные секции, комиссии, подкомиссии, редакции тех или иных изданий, издавать журналы. На Истпарт возлагалась обязанность отчитываться о своей работе перед ЦК РКП (б), представляя (как и другие его отделы) двухмесячные годовые отчеты.

Аналогичным по содержанию было и положение об истпартотделах губкомов РКП(б), утвержденное Центральным комитетов 10 августа 1923 г. В июле 1923 г. в стране действовали 72 губистпартотдела, в их состав входили видные работники партии, публицисты и пропагандисты, которые были активными участниками революционного движения, что не могло не накладывать соответствующего отпечатка на работу истпартот-делов [7]. Циркулярное распоряжение ЦК РКП(б) от 10 августа 1923 г. за № 27 предусматривало учреждение института уполномоченных Истпарта при губкомах, укомах и райкомах РКП(б). Исполняя указание ЦК РКП(б), Дальбюро ЦК РКП(б) подтвердило данный шаг своим циркулярным письмом от 17 сентября 1923 г. за № 164 по Отделу Истпарта [2].

Согласно вышеуказанным распоряжениям ЦК РКП(б) и Дальбюро ЦК РКП (б), статус уполномоченного Истпарта не предусматривал его включения в штат партийного комитета соответствующего уровня на правах освобожденного работника. Следовательно, историко-партийная работа рассматривалась как партийная обязанность, не подлежащая денежной оплате и выполняемая в свободное от основных видов деятельности время. По меткому определению уполномоченного Забайкальского губистпарта Петра Адриановича Окун-цова, «работа уполномоченных Истпарта ставилась в положение чисто любительской» [2] и, естественно, рассчитывать на качественную систематическую работу в подобных условиях было довольно сложно. Тем более, что циркулярное письмо Дальбюро, составленное в период начала формирования историко-партийной работы в крае, не могло учитывать многих сложностей, выявившихся позднее.

Так, помимо работы по выявлению документов и отправке их в Дальистпарт, уполномоченным Дальист-парта была вменена в обязанность первичная обработка собранных материалов, установление связей с местными партийными организациями, научными учреждениями, архивами, отдельными лицами. Также подразумевалось, что уполномоченные будут заниматься сбором воспоминаний о революционных событиях и участвовать в агитационно-пропагандистской работе. Дальбюро понимало, что исполнение подобных функций в свободное время будет крайне затруднительно и поэтому рекомендовало освобождать уполномоченных от партийных обязанностей, исключая посещения партдней. Однако на практике зачастую к рекомендациям Дальбюро не прислушивались и уполномоченные Истпарта исполняли текущую партийную работу наравне с остальными членами комитетов. Следовательно, такие условия не могли способствовать плодотворной организации историко-партийной работы. Мало того, исполнение циркуляра Дальбюро ЦК РКП (б) от 17 сентября 1923 г. за № 164 по Отделу Истпарта приобретало, как правило, формальный характер - на должность уполномоченного Дальис-тпарта назначался человек, абсолютно не знакомый с историко-партийной работой и занятый на государственной или партийной службе. Поэтому историко-партийная работа на местах осуществлялась от случая к случаю, а порой и не велась вовсе.

Кроме того, некоторые местные партийные организации не уделяли должного внимания содействию работе уполномоченных Дальистпарта и ставили ее в подчинение агитационно-пропагандистским отделам партийных комитетов. Так, в отчете Дальистпарта за второе полугодие 1925 г. упомянуто, что «Забайкалье пыталось подчинить работу Истпарта агитпропу, но этот уклон был скоро ликвидирован, хотя работа полностью не налажена» [6]. Такое явление было характерно не только для Дальнего Востока, но и для других регионов страны. В результате - центральный Истпарт направил секретарям партийных комитетов и уполномоченным Истпарта письмо от 7 февраля 1925 г, в котором указал на недопустимость подобного положения: «Историю местных партийных организаций и Октябрьской революции на местах без местных истпартотделов составить невозможно» [11].

И даже при всей формальности назначения уполномоченных Дальистпарта, назначались они отнюдь не всегда. «Назначения уполномоченных по губернии проходили далеко не полно - в 30-40 %, не более, так как стариков-партийцев, да еще и искушенных в писании, на которое обычно рассчитывали в этом случае местные комитеты, было мало», - докладывал в Дальистпарт П.А. Окунцов [2]. Для характеристики работы уполномоченных Дальистпарта весьма любопытна персона самого Петра Адриановича Окунцова - по основной специальности сельского учителя русского языка и географии. П.А. Окунцов участвовал в работе социал-демократических кружков и в 1905 г. привлекался к суду по делу «Военного союза» в г. Чита в связи с участием в революционных событиях. В апреле 1918 г. он стал членом РСДРП (б). В период событий Гражданской войны являлся заместителем председателя Нерчинского (1918 г.) и Амурского (1920-1921 гг.) исполкомов. После окончания Гражданской войны П.А. Окунцов работал заведующим отделом народного образования в Нерчинске и преподавал в Читинском политехническом техникуме, совмещая данную деятельность с работой уполномоченного Дальистпарта [9].

Основываясь на своем опыте работы, Окунцов предлагал Дальистпарту предпринять ряд мер, которые позволили бы поднять деятельность уполномоченных на новый уровень. Наличие необходимых навыков архивной работы, оплачиваемая должность, четкие и ясные инструкции от руководящих органов - таковы необходимые составляющие успешной работы уполномоченного Истпарта. Однако Окунцов прекрасно понимал, что в условиях дефицита денежных средств сделать все должности уполномоченных оплачиваемыми не удастся и предлагал следующее: ввести в штат краеведческих музеев по одному партийному сотруднику для организации работы в секции обществоведения. Заведуя «уголками революции» краеведческих музеев, работники Дальистпарта смогли бы привлечь к реализации задач, поставленных перед Дальистпартом, учащихся, ветеранов партии и участников революционных событий, на- ладив тем самым массовую историко-партийную работу [3]. Данное предложение не было принято в качестве руководства к действию для всего Дальистпарта, однако сам П.А. Окунцов в 1927 г. был назначен директором Читинского краеведческого музея и успешно осуществлял историко-партийную деятельность.

Важной проблемой, стоящей перед Далвистпартом, была частая сменяемость уполномоченных Истпарта на местах и практическое отсутствие рычагов для контроля над ними. Так, в отчете Далвистпарта за второе полугодие 1925 г. говорилось, что «частая смена уполист-партов на Амуре привела к слабой проработке и лишила возможности систематического сбора материала» [6]. В Приморье смененный уполномоченный Истпарта Ледшин не сдал собранные за время его деятельности материалы и долгое время их местонахождение было неизвестно. Розыском этих материалов занимался новый уполномоченный В.П. Голионко, назначенный в 1928 г. руководителем краевого архивного бюро.

Сбор, хранение и первичная обработка материалов уполномоченными Дальистпарта - все было сопряжено с проблемой отсутствия материально-технической базы, необходимой для данной работы. При определении задач уездных уполномоченных Дальистпарта указывалось: «Необходимо обследовать все архивы в уезде и принять меры к их сохранности» [5]. Однако отсутствие средств и реальных механизмов воздействия делали решение данной задачи невыполнимой.

В первые годы своего существования Истпарт не имел своего архива, он был создан только в апреле 1924 г. [12]. В мае 1925 г. Дальистпарт сообщал в центральный Истпарт, что в одном только Хабаровске скопилось 30 тысяча пудов архивных материалов, требующих незамедлительной разработки и подвергающихся порче ввиду крайне неудовлетворительных условий хранения. Уполномоченные Истпарта на местах вынуждены были хранить ценные документы у себя на дому, что также не уберегало их от порчи и утраты. Ситуация в местных архивах была еще более тяжелой: «Работа архивных бюро на местах - Владивосток, Благовещенск, Чита - до сих пор хромает несмотря на то, что работают некоторые уже около 3 лет, а до сих пор к разбору архивов не приступали, как например, в Благовещенске, почему этот район слабее всех представлен материалами». Поэтому, чтобы преодолеть недостатки как историко-партийной, так и архивной работы, Далькрайком ВКП(б) возложил обязанность уполномоченных Дальистпарта на местных заведующих архивными бюро. Данное положение вызвало «горячий отпор со стороны Дальархбюро, и вопрос об истпартработе на местах долгое время оставался открытым», - говорилось в отчетах Дальистпарта на первое полугодие 1926 г. [6].

Стремление разрешить трудности работы Дальистпарта через слияние архивной и историко-партийной работы на местах нашло свое высшее выражение в назначении на должность заведующего Дальистпартом главы Дальневосточного архивного бюро Э. Климовской (1926 г). Однако уже через полгода Э. Климовская попросила Коллегию Дальистпарта освободить ее от занимаемой должности в связи со «100 % загруженностью» на архивной работе [4] Просьба Э. Климовской была удовлетворена, деятельность Дальистпарта была приостановлена из-за отсутствия квалифицированных кадров для осуществления научной работы. Временный перерыв в работе закончился весной в 1929 г, что было связано с назначением заведующим Дальистпарта А.П. Станкевича и стало началом нового периода в деятельности Дальистпарта.

К числу трудностей, стоявших перед уполномоченными Дальистпарта на местах, можно отнести и элементарную неинформированность. О работе в этом отношении весьма показательно письмо в Дальистпарт истпартуполномоченного в Амурском окружкоме ВКП (б) А. Семеновой, которая прямо утверждает: «Я не знакома с постановкой истпартовского дела» [1]. И просит руководящие органы в оказании всестороннего содействия. Насколько можно судить из текста письма, вступившей в должность А. Семеновой были неизвестны даже основополагающие для Истпарта документы об истпартотделе и истпартуполномоченных. Причина возникновения данной ситуации кроется во взаимоотношениях Дальистпарта и уполномоченных на местах. «Связь Истпарта Далькрайкома с местами пестрая: в сентябре - декабре уполистпарты мест частенько запрашивали, но главным образом по вопросам празднования; ответов на товарищеские письма получено два - от Забайкалья и от Амура, отчетов же ни одного не поступало», - говорилось в отчете Дальистпарта за второе полугодие 1926 г. [6].

Однако если характеризовать работу уполномоченных Истпарта на Дальнем Востоке в 1920-е гг, то нельзя не отметить и явных успехов. Дальистпарт активно занимался издательской деятельностью, причем немалая часть издаваемых материалов доставлялась с мест ,- и в 1923-1925 гг. было выпущено три сборника материалов по истории революций, Гражданской войны и интервенции. Как отмечает заведующий Дальистпартом Г. Мучник: «Материалы собраны в достаточном количестве, главным образом путем личной переписки и связям с работниками периода 1917-1920 гг, отыскиванием живых участников» [6].

Наибольшей активностью отличались уполномоченные Дальистпарта в Забайкалье, Харбине и КВЖД, а также во Владивостоке. В Чите раньше всего был создан «уголок революции» при краеведческом музее и быстрыми темпами шел сбор документов. Большая заслуга в этом принадлежит уполномоченному Дальистпарта П.А. Окунцову. Им был изыскан и отправлен в Дальистпарт «Устав союза военнослужащих г. Читы», достаточно полно характеризующий позицию читинского гарнизона в революционных событиях 1905 г. [12]. Уполномоченный Дальистпарта по Харбину и КВЖД осуществил значительную работу по подготовке местных материалов для сборника «1905 год на Дальнем Востоке». Во Владивостоке под руководством В.П. Голионко активно разрабатывались материалы по истории революционного движения [12]. Уполномоченный Дальистпарта на Камчатке Голованов отправил в Дальистпарт ряд важных документов по истории Гражданской войны, но, к сожалению, его деятельность была непродолжительной.

Также на местах проводились вечера воспоминаний и заполнялись анкеты на участников революционных событий. Уполномоченные Истпарта сотрудничали с краеведческими музеями, общественными организациями и сделали немало для популяризации работы Истпарта. Значительные сдвиги в работе уполномоченных Дальистпарта произошли после 1928 г, когда в ЦК ВКП(б) был осуществлен ряд мероприятий по слиянию Истпарта и Института Ленина в единую структуру [8].

Таким образом, работа уполномоченных Дальистпарта была сопряжена со значительными трудностями -необходимостью совмещать историке-партийную деятельность с иными обязанностями на общественных началах, без оплаты труда. Отсутствие материально-технических условий также тормозило работу уполномоченных. Кроме того, к существенным особенностям труда уполномоченных Дальистпарта 1920-х гг. следует отнести непрофессионализм в их деятельности. Данная характерная черта стала следствием принципов комплектования штата сотрудников и проявилась в отсутствии научно-исследовательской работы, сказавшись на качестве первичной обработки документов и их сохранности. Однако наряду с этим следует отметить энтузиазм ряда уполномоченных Дальистпарта, осуществлявших возложенные на них обязанности в тяжелейших условиях. Благодаря их труду была заложена источниковая база для дальнейших исследований в области революционного движения, Гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке.