Организация медицинской помощи в городах Забайкалья второй половины XIX - начала ХХ в

Сохранение и воспроизводство человеческого потенциала — стратегического ресурса страны — одно из приоритетных направлений деятельности государства. Его изучение в настоящее время чрезвычайно актуально, ведь охрана здоровья граждан является гарантией благополучия державы. Вопрос об организации медицинской помощи в городах Забайкалья во второй половине XIX – начале ХХ в. до настоящего времени освещен фрагментарно, несмотря на очевидный накопленный предшествующими историками и историками медицины историографический багаж.

В распоряжении современного исследователя находится значительный комплекс неопубликованных и опубликованных источников, позволяющих всесторонне осветить данную тематику. Кроме специализированных фондов, значительный пласт информации содержится в фондах главного управления Восточной Сибири; губернского управления и областного правления, канцелярий генерал-губернатора и военного губернатора, областного статистического комитета; областного по городским делам присутствия, городских дум и управ, полицейских управлений всех уровней, воспоминаниях, в том числе и опубликованных, а также в разного рода дореволюционной справочной литературе и периодических изданиях.

Накануне отмены крепостного права городская сеть Забайкалья включала в себя 6 городов, в том числе вновь образованный на базе села в 1851 г. областной центр. Общая численность городского населения области в то время составляла 16331 чел. Наибольшее число горожан проживало в Троицкосавске со слободами, Чита по людности занимала 5 место, опережая лишь Баргузин.

Организация медицинской службы в Забайкалье находилась на крайне низком уровне развития, а медицинские заведения сосредоточивались исключительно в городах. Единственными лечебными учреждениями были 3 гражданских больницы на 130 мест (Верхнеудинск, Нерчинск, Троицкосавск), вплоть до конца 60-х XIX в. находившихся в структуре Иркутского Приказа общественного призрения (ПОП). Традиция, сформированная Приказом, будет сохраняться на протяжении десятков лет, и ставшие впоследствии городскими, больницы помимо лечения будут осуществлять и призрение, содержа физически и материально несостоятельных граждан («Одинокие, безродные, бесприютные и в то же время беспомощные и тяжело больные хроники превращались иногда в больнице в богадельщиков, что для больничного дела являлось, конечно, большим минусом»), совершая погребение умерших за счет больничных сумм. Причем затраты на погребение постоянно возрастали и в 1870-х гг. составляли в среднем 1 руб. 70 коп., в 1902 г. — 9 руб. 65 коп., а в 1905 г. — уже 16 руб. 43 коп. [4, л. 22; 5, л. 58; 7, л. 11].

На протяжении длительного времени медицинская помощь, предлагаемая больницами, не пользовалась успехом у населения. Этому во многом способствовали несколько факторов: во-первых, выработанная многими поколениями привычка обращаться при необходимости к знахарям или к ламам-лекарям, лечение которых было основано на многовековом опыте наблюдений за болезнями и использовании трав, особенно в сельской местности.

Во-вторых, недостаток профессионального медицинского персонала всех уровней, ставший расхожим замечанием в ежегодных отчетах военных губернаторов. Так, в губернаторском отчете за 1878 г. И. К. Педашенко сообщал, что в области служил «21 врач вместо положенных по Высочайше утвержденным штатам 52, следовательно, считая население области в 472 203 душ, 1 врач приходится на 22 487 душ» и делал вывод: «При таком недостатке врачебного медицинского персонала и огромном пространстве, занимаемом населением Забайкальской области, наличного числа врачей положительно недостает». Причем данное замечание в полной мере можно применить и к обслуживавшему персоналу. Младший медицинский персонал городской больницы Верхнеудинска в 1870-е гг. комплектовался из ссыльных, получавших за это жалование (не более 8 руб.), обмундирование и провиант, не восполнявших средний прожиточный минимум, в результате чего трудно было не только ожидать от них добросовестной работы, но и найти согласных на такие условия. Поэтому контора больницы была вынуждена нанимать вольнонаемных служителей за более высокое вознаграждение, назначенное городской Ратушей. Иногда дело приобретало парадоксальный характер, когда, например, в Троицкосавской больнице за недостаточностью женской прислуги за пациентками ухаживали санитары (1884) [6, л.2; 8, л.4].

В-третьих, недостаточность материальной базы вызывала сомнения в возможности получения квалифицированной помощи. Несмотря на значительные суммы, выделяемые ПОП, здания и обслуживание оставляли желать лучшего.

Вплоть до 1869 г., когда перейдя на баланс города и разместившись в двухэтажном каменном жилом доме, купленном у первогильдейцев Труневых, гражданская больница Верхнеудинска располагалась в старом, «деревянном здании, неуютном и угрюмом, с коридором по середине, и с комнатами по сторонам … в нем, в подвале помещался чей-то винный склад, и в одной из комнат жил сторож...» [9, л.2–2об.].

Как правило, больницы были плохо оборудованы, имели лишь самый необходимый и простой инструментарий и самые примитивные лекарственные средства. «Вообще от больницы [гражданская больница Верхнеудинска] веяло еще духом … гоголевского Артемия Филипповича, полагавшего, «что незачем убыточиться и выписывать дорогих лекарств. Человек простой, если умрет, то и так умрет, если выздоровеет, то и так выздоровеет». Соответствовали этому положению и методы лечения: в Верхнеудинске долгое время вспоминали «о визитациях одного доктора в больницу. В шубе, в шапке, оставшись в дверях палаты, он вопрошал: – Как, ребята, здоровье? Получив ответ: – Не извольте беспокоиться, ваше благородие, все благополучно», – он удалялся в сознании выполненного долга», или городского фельдшера Г. Д. Францева, который никогда не отказывал в помощи, но «в детской практике любил особенно широко, – надо и не надо – смазывать зевы и орудовал в них, как во втулках колесных, – сравнение тем более удачное, что и само лекарство было деготь», или цирюльника Рейфовича – специалиста по пиявкам и «по кровососным банкам, которыми тогда [1870–1980-е гг.] охотно и широко пользовались» [9, л. 2].

В-четвертых, совокупность предшествующих факторов привела к тому, что, например, городское общество Троицкосавска не вполне понимало значимость профессиональной медицинской помощи, о чем свидетельствует факт нежелания выделить средства на капитальный ремонт здания городской больницы, которое постепенно приходило в негодность, вследствие чего размещение в нем больных к 1876 г. стало невозможным. Справедливости ради отметим, что больница содержалась ПОП, и здание не принадлежало городу, в то время как на городском балансе находилась Александровская лечебница, учрежденная на пожертвованные жителями города суммы с ежегодным субсидированием (150 руб.). После длительных переговоров городского головы с городским обществом деньги в размере 1600 руб. все-таки были выделены. В последующем новое Городовое положение (1892) и Лечебный устав (1893) вообще исключили из обязанностей городского общественного управления содержание лечебных заведений и позволили «ему … преобразовывать или даже совершенно упразднять учреждаемые ими по своему усмотрению и за свой счет лечебные заведения, если это представляется… необходимым» [2, л. 13].

С течением времени совершенствование организации медицинской помощи и представлений о гигиене, развивавшихся параллельно с совершенствованием самих урбанистических навыков, приводило к постепенному преодолению недоверия населения к профессиональной медицине. Говоря о гигиенических навыках, стоить отметить, что их привитие начиналось со среднего школьного возраста. В частности, в 7 классе Верхнеудинского реального училища один раз в неделю М. В. Танский проводил урок по гигиене (1908), а через 2 года он был приглашен на должность врача женской гимназии и одновременно преподавал естественную историю (5–6 кл.), анатомию, физиологию и гигиену (7–8 кл.). Причем должность врача, задача которого заключалась в привитии элементарных навыков здоровья, стала практически обязательной не только в министерских школах области, но и в школах церковного ведомства, особое внимание обращалось на физическую подготовку школьников и школьниц (при средних учебных заведениях были возведены гимнастические городки), что можно рассматривать как начатки профилактики заболеваемости. Сама же забота о здоровом и физически развитом подрастающем поколении свидетельствует о существенном сдвиге в общественном сознании, подвергшемся влиянию модернизационных процессов, активно проникавших в Забайкалье в начале ХХ в.

Увеличение численности населения области (672037 чел., из них горожан — 42778 чел., 1897), появление новых отраслей хозяйства (все население области владело 62 профессиями, 1897) привели к увеличению числа городских и ведомственных лечебных заведений: помимо 4 больниц (Чита, Верхнеудинск, Нерчинск, Троицкосавск), в Чите и Верхнеудинске работали 2 тюремных больницы и 2 лазарета Красного Креста, в Чите железнодорожная и больницы при мужской и женской гимназиях (в общей сложности на 295 мест за исключением тюремных) [15].

Горожане находились в более благоприятной медицинской среде и имели возможность чаще, чем сельские жители обращаться за врачебной помощью и госпитализироваться, однако данные медицинской статистики позволяют утверждать, что все-таки для населения области амбулаторное лечение было предпочтительней «больничного призрения». Причем цифра пациентов, получавших лечение на дому, оставалась почти неизменной вплоть до 10-х гг. ХХ в.: в 1888 г. 89% , в 1890 — 87%, в 1907 г. — 90%. В то же время не каждого нуждающегося в госпитализации больного, как правило, из низших слоев населения городов могли принять больницы. Так, в 1903 г. 20-местная Верхнеудинская городская больница была вынуждена отказать в стационарном лечении 31 пациенту за неимением свободных мест при среднесуточной загрузке в 19 человек. Это тем более зримый показатель доверия граждан к врачебной помощи, учитывая, что в конце 50-х гг. XIX в. в той же больнице, рассчитанной тогда на 77 коек, ежедневно пребывало не более 1 пациента. Другим показателем, на наш взгляд, может считаться организация частных клиник как коммерческих предприятий, предлагавших квалифицированные услуги с использованием технических средств. Причем качество медицинской помощи гарантировалось именем врачей, как, например, лечебница врачей П. К. Флегонтова и М. И. Шергова, одним из методов лечения в которой была физиотерапия и использовался рентген. Однако в отличие от городских лечебных учреждений лечение в таких заведениях было довольно дорогим — от 2 руб. 50 коп. до 3 руб. 50 коп. за койку в сутки, но памятуя не слишком высоком уровне жизни в области, врачи практиковали социально ориентированное обслуживание по методам и стоимости. Так, бедные пациенты могли получить медицинский совет бесплатно, а более состоятельные пациенты за 50 коп. [11].

Излечение страдающего населения невозможно без использования медикаментозных средств. Поэтому в XIX в. население городов обслуживали 5 аптек и аптекарский магазин, на Верхнеудинской ярмарке открывалось отделение Иркутского аптекарского магазина и лишь в начале ХХ в. число аптек в городах удвоилось, в том числе и за счет аптек при лазаретах Красного Креста. Доступно- сти лекарственных средств способствовали некоторые меры, предпринимаемые городскими властями, в частности выдача бесплатных лекарств для материально необеспеченного населения или сословными управлениями, оплачивавшими выдачу медикаментов своим членам. Дальнейшее развитие системы обеспечения населения снадобьями связано с круглосуточным отпуском лекарственных средств. Такой режим работы был установлен, например, в 1901 г. в верхнеудинской общественной вольной аптеке.

Как говорилось выше, Забайкалье всегда страдало от недостатка врачей. В 1880-х гг. в городах насчитывалось в среднем 3 городовых и 1 общественный врач, 4 фельдшера и 1 больничный, 4 городовых и 3 общественных повивальных бабки. В 1890-х гг. положение несколько улучшилось: городское население обслуживали 21 городской и общественный врач, 6 фельдшеров, 14 повивальных бабок, в том числе вольнопрактикующих, зубной врач. К началу ХХ в. городах насчитывалось 25 врачей, 29 фельдшеров, 18 акушерок и повивальных бабок, 13 фармацевтов, зубной врач и дантист, и их численность постоянно увеличивалась. Дальнейшее развитие высших медицинских кадров связано с начальным этапом формирования врачебной специализации, о чем свидетельствовала газетная реклама, предлагавшая разнообразные медицинские услуги частного характера. Только за 1909 г. газета «Даурский край» (Чита) опубликовала объявления 17 врачей по специальностям: акушерство и гинекология, детские, внутренние, кожно-венерологические, нервные, мочеполовые, офтальмологические, отоларингологические и зубные болезни. При этом узкая врачебная специализация не исключала того факта, что все медики высшего звена в таких отдаленных от центра районах были по сути специалистами широкого профиля: «…врачу в больнице приходилось быть универсалом, хотя бы по одному тому, что воинское присутствие ежегодно посылало в больницу на испытание призывников по воинской повинности. Приходилось разбираться в ушных, горловых, глазных, нервных, психических и других заболеваниях и давать свои заключения». Вообще частная практика была довольно развита, особенно часто к ней прибегали представители высших слоев городов и офицерские семьи близлежащих воинских частей, причем она приносила неплохой дополнительный доход практикующему врачу. По свидетельству, М. В. Танского, бывали годы, когда доход от нее доходил до 5–7 тыс руб. в год, в то время как выплата жалования городскому врачу в это же время (1904–1906) составляла 980 руб., включая столовые, и почти удвоилась в сравнении с 1871 г.

Рост численного состава медиков способствовал созданию первого врачебного объединения в Чите — Забайкальского общества врачей, члены которого в 10-е гг. ХХ в. пришли к осознанию необходимости устройства «карет скорой помощи и ночного дежурства врачей», созданию диспетчерской для обращения за помощью с «неотлучно находящимся дома дежурным врачом» и «госпитальными фургонами для транспортировки больных». При этом предполагалось, что «оказание помощи на дому в ночное время в тех случаях, когда больные не в состоянии или не пожелают уплатить гонорар врачу, городская управа оплачивает каждый врачебный ночной визит» [10, л. 11].

Постоянно росли и расходы городов на содержание медицинской части: на рубеже веков городами затрачивалось 41 836 руб., что составило 28% от всех за- трат области на эти статьи, в начале ХХ в. — расходы увеличились еще в 1,5 раза, к 1909 г. — еще в 2,2 раза (табл. 5).

Таблица 5

Совокупные расходы городов Забайкалья на медицинскую часть в начале ХХ в.

[12, С. 100–101; 13, С. 86; 14, С. 114–115]

Безусловно, увеличение финансирования на медицинскую часть не могло не сказаться на состоянии материальной базы медицинских учреждений, в которых появлялись новые отделения, разнообразный инстументарий, специалисты, которые могли осуществлять лечебные процедуры, используя последние достижения в этой сфере. В то же время не стоит замалчивать и тот факт, что городские больницы являлись постоянным источником материального ущерба городскому бюджету, который становился все более значительным. Так, поступления от городской больницы Верхнеудинска в 1906 г. выросли в 13 раз (в сравнении с 1897 г.), а расходы городской думы — в 14,5 раза. Причиной подобной диспропорции стала сформировавшаяся за длительное время традиция, в соответствии с которой плата за лечение (1 руб. в сутки) вносилась в больничную кассу после выписки из стационара, что осложняло ее взимание, поскольку зачастую должники «по выписке из больницы бесследно исчезали из кругозора управы», вынужденной вести бесплодную переписку с ними или с городскими управами других городов, если пациент был иногородним. Амбулаторный же прием был добровольно платным — в приемной висела опечатанная печатью городской управы кружка для доброхотных пожертвований, которые за год в общей сложности едва достигали 100 руб. Не помогла и установленная необязательная, но с выдачей квитанций 20-ти копеечная плата за прием, которая далеко не всеми уплачивалась. Это негативным образом отражалось на материальной базе больниц и могло привести к вопиющим последствиям. В марте 1901 г. городской врач обращаясь в Верхнеудинскую городскую управу с просьбой провести осмотр больничных помещений, сообщал о том, что упавшая с потолка в одной из палат штукатурка «прямо на лежащего на кровати больного офицера», серьезно поранила его, усугубив его состояние [3, л. 2].

Чтобы хоть как-то изменить ситуацию городская дума начала обсуждение вопроса о введении больничного сбора с горожан по примеру других российских городов, где таковой взимался в размере 1–2 руб. с человека, т. е. речь, в сущности, шла об элементах «страховой медицины».

В заключение обзора организации медицинской помощи в городах Забайкалья во второй половине XIX – начале ХХ в., следует подвести некоторые итоги. Представленный текст не претендует на всеохватность, он лишь определяет общие тенденции в данной проблематике, но позволяет утверждать: сфера медицинской помощи развивалась поступательно, причем поступательность характерна для всех ее сторон. По мере осуществления в стране модернизационных преобразований, постепенного включения Забайкальской области в общероссийские процессы, особенно с проведением Транссиба, отмечается постепенное возрастание доверия граждан к профессиональной медицине, проявляющееся в увеличении обращений в городские общественные медицинские учреждения, в том числе и благодаря тем изменениям, которые происходили в организации врачебной помощи: увеличению материальных затрат на содержание и переоборудование больниц, внедрение новых технологий обслуживания населения, специализации врачебной помощи, расширения доступности и вариативности медицинских услуг.