Ошибки потерпевшего в сфере уголовного права

Легальное определение потерпевшего в уголовном законе отсутствует. Простое упоминание о нем фигурирует лишь в отдельных статьях уголовного закона, например, в ст. 105, 110, 111 УК РФ1. На основании текста таковых его можно определить как лицо, которому причинен вред в результате преступного посягательства. Нормативное закрепление2 фигура потерпевшего получила в процессуальном законодательстве в ст. 42 УПК РФ3.

Несмотря на наличие общих признаков в трактовках (совершение преступления, причинение вреда), имеются и существенные различия. По мнению некоторых ученых, ключевым отличием понятий «потерпевший в уголовном праве» и «потерпевший в уголовно-процессуальном праве» является то, что фигура потерпевшего в уголовном процессе образуется при наличии двух условий:

• 1)    причинение преступлением вреда;

• 2)    официальное решение властного органа о признании за лицом соответствующего статуса (Шаров, 2013; Яни, 1995).

В уголовном праве для признания потерпевшим имеет значение только факт совершения преступного посягательства. В связи с этим в науке предлагалось заменить «потерпевшего» на «пострадавшего», приверженцем чего выступает П.С. Яни, определяющий «пострадавшего» как лицо, на жизнь, честь, здоровье и достоинство которого, в том числе и политические, трудовые, имущественные права, направлено преступление (Яни, 1995: 40–41).

Как справедливо отмечает Р.А. Сабитов, подобный подход вряд ли будет когда-нибудь одобрен отечественным нормотворцем в связи с тем, что термин «потерпевший» прочно укоренился в нормах Общей и Особенной частей УК РФ (Сабитов, 2014: 18).

В уголовно-правовой науке наравне с «потерпевшим от преступления» употребляется и такое более широкое понятие, как «жертва преступления». В национальном законодательстве оно не раскрывается, но зато расшифровывается в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью. В соответствии с п. 1 данного документа под «жертвой» понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего действующие национальные уголовные законы государств-членов, включая законы, запрещающие преступное злоупотребление властью4.

В доктрине под жертвой преступного посягательства принято понимать физическое лицо, понесшее (прямо или косвенно) физический, моральный, имущественный или интеллектуальный вред от противоправного посягательства, независимо от того, признано ли оно потерпевшим в установленном законом порядке.

Критериев разграничения «потерпевшего» и «жертвы» бесчисленное множество: начиная с того, что потерпевший – это процессуальное понятие, а жертва – виктимологическое, и заканчивая тем, что понятие «жертва» неправовое, поскольку охватывает не только лиц, в отношении которых совершено преступление, но и потенциальных пострадавших от преступления (Майоров, 2013: 44– 45). При этом часть ученых считает, что в криминологии допустимо использовать понятия «потерпевший» и «жертва» как равнозначные, несмотря на их отличия (Клещина, 2010: 97).

Как показывает практика, люди все чаще обращаются в правоохранительные органы с просьбой о помощи: вернуть украденный смартфон или другое имущество, найти телефонных мошенников, наказать соседа-дебошира, причинившего им физические страдания, и т.д. Однако увеличение подобных правонарушений и сигналов о них в первую очередь связывается с невнимательностью и неосмотрительностью самих потерпевших. Часто жертвы своим поведением провоцируют потенциального причинителя вреда на совершение противоправного деяния: выходя в магазин, не закрывают дверь в квартиру; записывают пин-код на банковской карте; оставляют открытыми окна в автомобиле и т.п. В связи с этим изучение поведения жертвы преступления обретает особое значение.

Изучением поведения жертв преступных посягательств и их отношений с преступником занимается междисциплинарная криминологическая наука – виктимология (учение о жертве преступ- ления). В узком смысле она представляет собой эмпирическое изучение жертв преступных посягательств, а в самом широком – совокупность знаний о жертвах, виктимизации и «усилиях» общества по защите прав жертвы. Это научное направление начало создаваться недавно, во второй половине XX в. (Назаров, Майоров, 2014: 6). С этого момента личность жертвы преступного посягательства стала привлекать к себе внимание криминологов (социологов, психологов и др.) с позиции ее «вклада» в совершенное преступление, поскольку в ряде случаев деяние причинителя вреда зависит не только от его внутренних порывов и побуждений, но и от личностных характеристик самого потерпевшего от преступления, проявляющихся до и во время посягательства. Проведенные научные исследования в области виктимологии и изучение статистики позволили сделать вывод, что многие деликты обусловлены поведением самой жертвы преступного посягательства, от чего возникает существенная связь между жертвой и преступником (Ахмедшина, 2016: 173–174).

Еще до появления термина «виктимология» немецкий криминолог Г. Гентинг в 1948 г. издал монографию под названием «Преступник и его жертва». В своем научном труде исследователь пытался изменить классический подход (возлагать вину за деликты только на преступника) и призывал рассматривать причинителя вреда во взаимосвязи с его жертвой (Hentig, 1948). По мнению Г. Гентинга, взаимоотношения между преступником и жертвой отражают единство криминологии и виктимологии. Роль последней заключается в том, чтобы проложить путь к изучению преступности во всей ее совокупности и особенно в аспектах ответственности потерпевшего (Hentig, 1948).

Венгерский криминолог С. Шейфер в своих трудах отмечал важность фигуры потерпевшего в уголовном праве. В его представлении жертва является «частью» преступления, а ее поведение во многих случаях напрямую определяет поведение причинителя вреда (Schafer, 1968). Исследователь считает, что отношения между жертвой и преступником подчеркивают необходимость признания важной роли и ответственности жертвы, поскольку именно она может стать причиной преступного деяния, которого при определенных обстоятельствах могло и не произойти.

По мнению С. Шейфера, между поведением жертвы и поведением причинителя вреда существует устойчивая специфическая связь, которая проявляется в следующих аспектах:

• 1)    некоторые преступления «рождаются» из непосредственных взаимодействий между людьми: потерпевшие и причинители вреда в таких ситуациях взаимозаменяемы (драки на стадионах между фанатами);

• 2)    склонность совершать преступления в «своем» социальном кругу;

• 3)    отношения «преступник – жертва» применимы не ко всем противоправным деяниям, поскольку преступник в большинстве случаев фокусируется на объекте преступного посягательства;

• 4)    в меньшинстве преступных деяний жертва провоцирует непрофессионала, инициирует действия и является конечным «получателем» последствий (Schafer, 1976).

Изучением взаимоотношений потерпевших и преступников занимались и отечественные ученые. В СССР первым эту проблему достаточно подробно исследовал Л.В. Франк, который отмечал, что виктимологическая цепочка «потерпевший – подозреваемый – обвиняемый» служит хорошим подспорьем для криминалистов (Франк, 1977: 95). В рамках своей теоретической концепции ученый выделял объективную и субъективную связь между жертвой и причинителем вреда. Если субъективная связь возникает между индивидами, которые знают друг друга (знакомые, друзья, родственники), то объективная связь выражается в конкретной жизненной ситуации, в которой оказались жертва и потенциальный преступник (пассажиры общественного транспорта, покупатели в магазинах) (Франк, 1977).

Под связью между жертвой и преступником следует понимать существенную зависимость, проявившую себя в определенном месте и в определенное время, главное содержание которой составляет поведение пострадавшего, его взаимодействие до, в момент и после совершения преступного посягательства (Франк, 1977: 97).

В целях индивидуализации ответственности виновного Н.Ф. Кузнецова предлагала ввести понятие «смешанная вина» (Кузнецова, 1967: 17). В соответствии с ее теоретической концепцией при наличии грубой вины жертвы, не исключающей вины самого субъекта причинителя вреда, квалификация деяния и его наказуемость должны отражать фактическую степень вины и причиненного им ущерба (Кузнецова, 1967).

Стоит отметить, что такой повод совершения преступления, как противоправность или аморальность поведения потерпевшего, закреплен на законодательном уровне (п. «з» ч. 1 ст. 61 УК1). Речь идет о виктимном (провоцирующем) поведении лица, явившегося жертвой содеянного виновным. Противоправность его действий заключается в совершении преступления или любого правонарушения (административного, финансового, таможенного и т.д.). Аморальное поведение потерпевшего состоит в совершении им проступков, нарушающих принятые нормы и правила поведения в обществе, провоцирующих в свою очередь совершение в отношении него преступления (Фаргиев, 2005).

Очевидно, что поведение жертвы может выступать в качестве детерминирующего фактора при формировании антисоциальной направленности личности причинителя вреда. В качестве примера можно сконструировать ситуацию, когда женщина, злоупотребляющая спиртными напитками, ведущая во всех смыслах аморальный образ жизни, оказывается жертвой сексуального насилия со стороны случайного знакомого. Однако мы убеждены, что неразумное поведение жертвы во многом основывается на ее ошибочных представлениях, в связи с чем считаем допустимым использование термина «ошибка потерпевшего» в сфере уголовного права.

Важно подчеркнуть, что понятия «виктимность» и «ошибка» не тождественны. Виктимность – это повышенная способность лица становиться при определенных ситуациях жертвой преступления (то есть внутреннее свойство жертвы), в то время как ошибка представляет собой неверную оценку лицом возможной опасности своего поступка для него самого.

Под ней следует понимать заблуждение лица относительно потенциальной угрозы его жизни, здоровью, чести и достоинству либо имуществу, основанное на невнимательном и (или) небрежном отношении к своей судьбе, возможным событиям с его участием и контактам с людьми.

Потерпевший, не осознавая последствий своего легкомысленного поведения, игнорирует необходимые меры предосторожности, тем самым создавая почву для наступления опасных последствий. Например, А. в кафе познакомился с двумя мужчинами Б. и В. и пригласил их к себе домой. Там, решив проявить гостеприимство хозяина, А. сразу же начал демонстрировать новым знакомым свою коллекцию старинных монет, семейные драгоценности и т.п. После показа реликвий все расположились на кухне и начали распивать спиртные напитки. В определенный момент хозяин квартиры отправился спать в соседнюю комнату, а проснувшись, обнаружил пропажу коллекции старинных монет, золотых украшений, мобильного телефона и серебряной шкатулки, в которой хранилось 600 долл.1

Данный пример демонстрирует «ошибку жертвы преступления», выраженную в форме неосмотрительных поступков, с наступившими для потерпевшего тяжкими последствиями.

На сегодняшний день говорить о введении уголовной ответственности за ошибочное поведение жертв не представляется возможным, поскольку подобный подход нарушает их конституционные права, а также может негативно отразиться на механизме правового регулирования в целом. При этом очевидно, что ошибки потерпевшего могут оказать влияние на этиологию преступления. В связи с этим допускаем, что в подобных ситуациях суд может назначить наказание ниже установленного предела либо использовать другие виды смягчения наказания виновному, но для этого правоприменителю необходимо учитывать следующие обстоятельства:

• 1)    репутацию потерпевшего;

• 2)    фактическую обстановку, которую жертва могла создать для причинителя вреда;

• 3)    поведение потерпевшего, которое существенным образом способствовало возникновению условий для совершения преступного посягательства;

• 4)    соразмерность и разумность реакции потенциального преступника на действия потерпевшего;

• 5)    продолжительность взаимоотношений между жертвой и потенциальным преступником.

4. При назначении наказания необходимо учитывать ошибочное поведение потерпевшего, которому преступлением причинен вред».

Поскольку потерпевший присутствует в подавляющем большинстве криминальных деликтов, считаем необходимым при назначении наказания виновному учитывать ошибочное поведение жертвы. В связи с этим предлагается дополнить ст. 60 УК РФ частью 4, изложив ее в следующей редакции:

«Статья 60. Общие начала назначения наказания

Ошибочная деятельностью потерпевшего слабо проработана в доктрине уголовного права, однако такого рода заблуждения не только представляют угрозу для него самого, но и оказывают влияние на поведение преступника. Рекомендуем законодателю внести изменения в ч. 1 ст. 61 УК РФ и признать ошибку потерпевшего в качестве обстоятельства, смягчающего наказание виновного. Предлагается следующая редакция нормы:

«Статья 61. Обстоятельства, смягчающие наказание

Смягчающими обстоятельствами признаются:

л) невнимательное и (или) небрежное отношение потерпевшего к своей судьбе, возможным событиям с его участием и контактам с людьми».