Осмысление феномена социальных практик и возможностей их развития

Практика, понимаемая в виде отношения человека как субъекта деятельности и внешнего мира в качестве объекта, всегда являлась актуальной философской проблемой. В социальной философии анализировалась система деятельности человека во всем его историческом развитии, результатом которой является мир материальной и духовной культуры. Социальная деятельность реализуется в системе социальных отношений, в которой все виды человеческой деятельности характеризуются такими признаками, как процессуальность, целесообразность, поэтапность, направленность на достижение определенного конечного результата.

Исследования социальных практик как самостоятельного социального феномена и понятия начались сравнительно недавно, со второй половины ХХ века, однако социальные практики достаточно быстро приобрели статус социального явления, обусловленного деятельностным аспектом. Методология деятельностного подхода позволяет рассматривать категорию общественно-исторической практики применительно ко всем областям бытия человека: природному, индивидуально-личностному и социальному, что доказывает универсальный характер деятельности. Во всех сферах общественной жизни как раз и происходит реализация деятельностного потенциала, а результатом такой реализации являются социальные практики. Социальная практика – вид практики, в ходе которой конкретно-исторический субъект, используя общественные институты, организации и учреждения, воздействуя на систему общественных отношений, изменяет общество и развивается сам.

Значение практики подчеркивали философы разных направлений, особенно диалектико-материалистического, где практика понимается как активная целенаправлен- ная чувственно-предметная, материальная деятельность людей по преобразованию реальной действительности.

Системный подход к анализу общества представляет его в виде системного образования, состоящего из нескольких подсистем, главные из которых образуют основные подсистемы (сферы) жизнедеятельности человека: экономическую, политическую, социальную и духовную. В каждой сфере реализуются определенные социальные отношения и социальные практики, которые, в свою очередь, подразделяются на множество видов и форм.

Среди отечественных научных школ, занимающихся теорией деятельности, следует выделить педагогическую школу Эльконина – Дывыдова, предложившую теорию развивающей деятельности и развивающего обучения. Исходные положения данной теории таковы: любая деятельность имеет в своем составе потребности и мотивы ее выполнения, а также задачи и действия, направленные на их решение. Действия выполняются благодаря наличию в них многообразных операций. Деятельность людей существует как в непосредственно коллективной форме, так и в форме индивидуальной деятельности. Иными словами, деятельность человека может быть раскрыта в процессе анализа таких взаимосвязанных ее особенностей, как открытость, универсальность, свобода, сознание, целеполагание, носителем которых выступает коллективный и индивидуальный субъект [1].

Данные исходные положения авторы проекцируют на современные социальные практики, полагая возможным их конструирование (так, например, ошибочно полагать, что рыночные отношения в России должны пройти долгий путь формирования в соответствие с объективными законами рынка – его быстрому формированию могут помочь специальные системы деятельности, одной из которых является маркетинговая деятельность). Любая сфера социальной практики понимается как определенный вид человеческой деятельности. Таким образом, «теория деятельности, с точки зрения ее использования в различных областях социальной практики, выступает как инструментальная система проектирования и программирования. Эта работа связана с созданием конкретных проектов на основе теоретического видения ближайшего шага развития практики и одновременно с построением особого типа теорий, выявляющих принципы создания подобных проектов» [2]. Такой подход дает основания понимать механизм развития социальной практики как процессы ее проектирования, формирования схем, коммуникационных сетей.

В деятельности человека прежде всего выделяются повседневные практики – то, что происходит с человеком изо дня в день: это его профессиональный труд, повседневная деятельность в области досуга и отдыха, в рамках быта. В социально-философских теориях повседневности П. Бергер и Т. Лукман, Э. Гуссерль, А. Шюц и другие исследователи обращаются к той сфере социального бытия, которая порождает «низовые» формы социально-культурных практик, не выделенные из повседневности и связанные с каждодневным человеческим существованием. Главная форма практики – труд, трудовая деятельность людей. Различают также другие формы практики – социальные действия (реформы, революции, войны и др.) и т. д.

Объекты социальной практики – различные способы жизнедеятельности, которые определяют место больших групп людей в обществе, их интересы, характер взаимодействия с другими социальными группами. Социальные практики вместе с обществом прошли весь его исторический путь развития. Поэтому развитие общества – это всегда изменение той системы отношений, в которую включены люди и которая, будучи создана их собственной деятельностью, вместе с тем выступает регулятором этой деятельности.

Следовательно, «в структуру практики входят категории «действие» и «деятельность» (понимаемая как конкретная практика). В структуре практики возможно выделение двух основных сторон: «внешней» и «внутренней». Внутренняя» практика предполагает духовные и волевые усилия личности... основной категорией анализа при рассмотрении «внутренней» сферы практического будет понятие морального действия. «Внешняя» практика есть инструментально-предметное отношение человека к миру, эквивалентом этого понятия является понятие «материально-предметная деятельность»... [3, с. 435].

Различные внешние формы социальных практик институционализируются, становясь устойчивыми, социально-нормативными, оказывающими существенное организующее влияние на социальную жизнь. Другая часть практик остается за рамками социальных и культурных норм, формируя девиантные, протестные, субкультурные и даже контркультурные проявления социальной активности. Поэтому социальные практики способствуют формированию новых идентичностей, служащих не только осознанию собственной целостности, но и позволяющих гибко реагировать на социальные изменения, открываться новому опыту.

Социологический словарь определяет социальные практики как «совокупность принятых в культуре (традиционных) способов деятельности, навыков обращения с различными предметами; мышление или действие «по привычке», следование правилу, поведение, имеющее ритуальный характер; частные социальные институты» [4].

Вообще, понятия «институционализация», «социальный институт» созвучны понятию социальных практик в исследованиях многих авторов. В работах А. Миллера, Э. Гидденса и др. порождение социальных институтов есть результат потребностей социальной практики . Э. Дюркгейм считал соцальными институтами «все устоявшиеся, типичные отношения в обществе» [5, с. 67]. А. Миллер установил, что «социальный институт – это совокупность организационных форм и функций, позволяющих отдельным группам, обществу в целом, реализовывать потребности и регулировать поведение людей», поддерживающих выполнение важных для общества функций; осуществляющих интеграцию стремлений, действий и отношений, т. е. поддерживающих сплоченность общества [6].

В приведенном выше социологическом определении социальных практик акцент делается на объективной стороне способов жизнедеятельности людей. Однако следует подчеркнуть немаловажность и субъективной стороны.

На наш взгляд, наиболее ярко данный ракурс изучения социальных практик представлен в работах французского социолога П. Бурдье.

Согласно концепции П. Бурдье, закономерным следствием прогрессирующего разделения практик является возникновение социально-культурных полей. Поле характеризуется: 1) автономией, т. е. относительной независимостью функционирования от внешних принуждений; 2) способностью к рефракции, т. е. переопределению всех внешних воздействий в соответствии с собственной логикой; 3) формами взаимодействия агентов, чьи позиции в поле должны рассматриваться только во взаимных отношениях (капиталы, власть, влияние, материальная и символическая прибыль и т. д.) [7, с. 37–39]. П. Бурдье вводит понятие habitus (габитус), определяемое как система диспозиций, «прочных приобретенных предрасположенностей», порождающих и структурирующих социальную практику агента и его представления. [8, с. 17–30]. Габитус есть продукт истории, порождение объективной социальной среды. Габитус производит индивидуальные и коллективные практики. В этом случае индивид понимается как социальный агент, реализующий в своей личной практике программу общества в зависимости от того положения, которое он в этом обществе занимает. Так как социально-культурных полей несколько, то агент может занимать позиции одновременно в различных полях. Таким образом,

«Бурдье предлагает для анализа социальной реальности социальную праксеологию, которая объединяет структурный и конструктивистский (феноменологический) подходы. Так, с одной стороны, он дистанцируется от обыденных представлений с целью построить объективные структуры (пространство позиций) и установить распределение различных видов капитала... С другой стороны - он вводит непосредственный опыт агентов с целью выявить категории бессознательного восприятия и оценивания (диспозиции), которые «изнутри» структурируют поведение агента...» [9].

Габитус, по Бурдье, есть в одно и то же время порождающий принцип, в соответствии с которым объективно классифицируется практика, и принцип классификации практик в представлениях агентов. Представленная таким образом модель социальнокультурных практик обладает, на наш взгляд, эвристическим потенциалом.

Таким образом, мы видим, что сам факт существования и развития социальных практик определяется упорядоченностью (согласованностью) субъектов практик - отдельных индивидов и их объединений. Нарушение упорядоченности и рассогласование субъектов возможно в нескольких случаях: во-первых, если субъекты воплощают принципиально несовместимые формы взаимодействия и способы деятельности; во-вторых, если существуют внешние причины рассогласования действий субъектов. Следовательно, для существования и успешного развития социальных практик необходимо укреплять устойчивость социальной системы и взаимодействие ее субъектов.

Как представляется, новые возможности для совершенствования такого рода взаимодействия открывает современное постиндустриальное обществе. Рассмотрим это на примере труда как важнейшей формы социальной практики.

С развитием общества система труда эволюционирует. В информационном обществе структура труда включает следующие элементы: 1. Целесообразная деятельность работников, обладающих способностями оперировать информационным потоком. 2. Человеческое сознание, как качественно новый предмет труда. 3. Научные знания, порождающие креативность труда. 4. Средства труда, способствующие генерированию, обработке и реализации инновационных идей. 5. Новые высокие технологии. 6. Глобальная интерактивная информационная сеть как средство и предмет труда одновременно. Следовательно, усиливается роль и значение таких социально значимых характеристик труда, как интеллектуализация, творчество, виртуализация, интерактивный характер [9, с. 75]. Конечно, характеристики информационного общества далеко не однозначны, но это проблемы отдельной статьи.

Тем не менее ряд исследователей выделяют в современном обществе интеллектуальную деятельность как особую разновидность человеческой деятельности (а значит, и социальной практики), направленную на удовлетворение не столько биологических потребностей человека, сколько на достижение социально значимых целей.

В личностно-ориентированном обществе актуализируется также ценность творческой деятельности, без которой невозможен процесс саморазвития и самосовершенствования человека. Главной характеристикой деятельной личности в современном обществе является не знание информации, а умение ее как можно более эффективно использовать, адаптировать, модифицировать, творчески применять к решению самых разнообразных задач.

Итак, феномен социальных практик стал предметом самостоятельного исследования сравнительно недавно, и в социально-философской и социологической литературе суть концепта раскрывается с использованием ряда понятий: «материальная деятельность», «частные социальные институты», «социально-культурные практики», «габитус» и др. Как представляется, по аналогии с социальными институтами как организационными формами и функциями можно выделить главную функцию развития и совершенствования социальных практик в сторону их институционализации – это обеспечение устойчивости человеческого развития (несмотря на наличие девиантных, протестных, субкультурных и контркультурных проявлений социальной активности), а также гармонии человека с природой. Критерием социального прогресса, а значит, прогресса социальных практик в идеале являются развитие человека и качество окружающей среды. Механизмы развития социальных практик могут быть связаны с процессами их специального научного проектирования силами представителей разных отраслей знания. В современном обществе традиционные типичные (стереотипные) формы социальных практик видоизменяются, наполняются новым содержанием; спектр социально-культурных практик расширяется, и они становятся максимально развивающими человеческий потенциал формами жизнедеятельности людей.

Ссылки:

Ссылки:

• 1.    Давыдов В.В., Громыко Ю.В. Теория деятельности и социальная практика : доклад на III Международном конгрессе по теории деятельности [Электронный ресурс]. URL: http://www.situation.ru/app/j_art_973.htm (дата обращения: 3.02.2011).

• 2.  Там же.

• 3.  Дьяков А.А. Философия и практика: было ли

  прошлое, есть ли настоящее, будет ли будущее? // Наука. Философия. Общество : материалы V Российского философского конгресса. В 3 т. Новосибирск, 2009. Том I. 531 с.

• 4.  Социологический словарь // Энциклопедии &

  словари [Электронный ресурс]. URL: http://enc-dic.com/sociology/Socialne-Praktiki-8356.html (дата обращения: 19.12.2010).

• 5.    Цит. по: Давыдов А.А. Системная социология М., 2006. 192 с.

• 6.    Социология как наука : учебное пособие [Электронный         ресурс].         URL:

• 7.    Социоанализ Пьера Бурдье : альманах Рос.-фр. центра социологии и филологии Ин-та социологии РАН / отв. ред. Н.А. Шматко. М.; СПб., 2001. 304 с.

• 8.    Бурдье, П. Структуры, habitus, практики // Современная социальная теория:  Бурдье,

  Гидденс, Хабермас : учеб. пособие / под ред. A. Леденевой. Новосибирск, 1995. 120 с.

• 9.    Ширшова И. Основные понятия концепции Пьера Бурдье [Электронный ресурс]. URL: http://www.situation.ru/app/j_art_632.htm (дата обращения: 2.02.2011).

• 10.    Коваль В.В. Система и структура труда в информационном   обществе // Наука.

c_Nauk/ (дата обращения: 19.12.2010).

Философия. Общество : материалы… Том III. 496 с.