Особенности фантастического в сборнике рассказов Карлоса Фуэнтеса «Замаскированные дни»

В фантастическом произведении герой всегда ощущает противоречие между реальным и невероятным миром, сталкивается со сверхъестественным событием и вместе с читателем удивляется этому, зачастую сомневаясь в увиденном. В любом фантастическом сюжете происходит вторжение недопустимого в повседневность, столкновение персонажей с необъяснимыми фактами.

М.М. Бахтин видел в фантастике ту специфическую литературу, чья поэтика, содержание и форма не отражают реальный мир напрямую. Он исследовал особенности фантастического образа в западноевропейской литературе Средневековья и соотносил его с концепцией хронотопа – переплетением временных и пространственных координат в художественном тексте.

Ю.М. Лотман определял фантастическое в литературе как особый вид художественного изображения, коренящийся в размытии границ между тем, что считается допустимым, и тем, что нет. По мнению ученого, фантастика возникает при отклонении от устоявшихся художественных правил и принципов правдоподобия, будь то научные или эмпирические.

Такие отступления происходят, когда герой (или читатель) сталкивается с явлением, превосходящим рамки привычного мировосприя- тия («объективного», «исторически достоверного» и т.д.).

Как отмечает Ц. Тодоров, «фантастическое не автономный жанр, а скорее граница между двумя жанрами: чудесным и необычным» [1, с. 143]. По мнению исследователя, фантастическое в литературе не может существовать без необычных событий и оказывает то воздействие на читателя, которое зачастую несвойственно другим жанрам. Это может быть страх, ужас или простое любопытство.

Героям приходится действовать в мире, где нарушается общепризнанный порядок вещей. Ярчайший представитель магического реализма Габриэль Гарсиа Маркес сетовал, что человека окружают необыкновенные фантастические вещи, а многие коллеги по цеху упорно рассказывают о маловажных повседневных событиях.

Однако это не относится к произведениям крупнейшего мексиканского писателя Карлоса Фуэнтеса, в творчестве которого можно наблюдать тесное переплетение фантастического и обыденного. Истоки латиноамериканской фантастики уходят корнями в сокровищницу индейского фольклора, основная часть которого тесно связана с мифологией. Однако Карлос Фуэнтес относится к мексиканской мифологии крайне настороженно, считая ее опасной зоной для человека.

Карлос Фуэнтес до юношеских лет жил в Монтевидео, Рио-де-Жанейро, Вашингтоне, Сантьяго, Буэнос-Айресе. В 1944 приехал в Мексику, где прожил до 1965 года. Позднее сам как дипломат служил в Париже, Лондоне и других мировых столицах. Преподавал в большинстве наиболее авторитетных университетов США, проявил себя как журналист и сценарист. Однако мировую признательность Карлос Фуэнтес получил как выдающийся прозаик.

В произведениях этого писателя можно выделить три ключевые линии, характеризующие его прозу. Главной из них является тема времени и его неразрывной связи с прошлым. Время почти всегда выступает основой всех сюжетных конструкций прозаика, это «фундамент его художественного мира» [2, с. 486]. В книгах Фуэнтеса различные эпохи переплетаются, создавая типичный сюжетный поворот в виде возвращения прошлого, которое часто приводит к трагическому финалу для героев.

Второй важной темой является сила художественного слова и его влияние на историю, которую автор видел как совокупность бесчисленных нереализованных возможностей, скрытых в прошлом, настоящем и будущем.

Писатель считал главной целью своего творчества «созидание прошлого», то есть раскрытие и воплощение в литературе невоплощенного потенциала истории. Чаще всего герои Фуэнтеса самоопределяются не через поступки, а через слово, которое становится для них основным инструментом самопознания.

Третья тема творчества Фуэнтеса - исследование «мексиканской идентичности» и особенностей национальной культуры, часто выраженное в публицистическом ключе. Это тема возникает в творчестве писателя не только на почве стремления любить и понимать как современную, так и древнюю Мексику. Фуэнтес был хорошо знаком с философским направлением 50-х годов «поиск мексиканской сущности», в основе которого лежала концепция, разрабатывающая аутентичный мексиканский опыт.

Как и творчество его знаменитых латиноамериканских коллег - Борхеса, Маркеса, Кортасара, произведения Фуэнтеса почти всегда содержат фантастические, мифологиче- ские или сюрреалистические элементы. Фантастика этого автора - это не игра непознаваемых стихийных сил, а средство исследования самой природы воображения.

В 1954 году Карлос Фуэнтес дебютировал в литературе сборником рассказов «Замаскированные дни», в котором разрабатываются как различные жанровые формы и сюжеты, так и различные принципы сочетания фантастики и реальности.

Название сборника отсылает к индейскому миропониманию: ацтеки имели два календаря: ритуальный, насчитывавший 260 дней, и солнечный - 365-дневный. Согласно последнему, год делился на 18 месяцев по 20 дней, оставалось пять «лишних» дней. Эти дни считались несчастливыми, опасными, открытыми для вмешательства потустороннего зла. Сюжеты рассказов этого сборника показывают, насколько человек беззащитен перед агрессией фантастического потустороннего мира.

В сборник вошли шесть рассказов: «Чак Мооль», «На защите Трэголюбия», «Тлакота-цин из фламандского сада», «Заклинание орхидеи», «Устами богов», «Тот, кто изобрел порох». Название сборника во многом связано с идеей, что за маской современной Мексики скрывается иная реальность. Автор предостерегает от опасности мифологического сознания как попытки бегства от действительности. Например, в рассказе «Чак Мооль» Фуэнтес использует архетипический сюжет, в котором ожившая статуя убивает своего владельца.

В этом произведении друг главного героя Филиберто пытается распутать обстоятельства его кончины, изучая личный дневник. Филиберто - одиночка, не обремененный семьей или близкими товарищами, но увлеченно собирающий артефакты коренных народов. Как-то друг Филиберто Пепе подсказывает ему место, где можно приобрести подлинную статую Чака Мооля, бога дождя у майя. Филиберто покупает статую и устанавливает ее в подвале своего жилища, после чего в доме начинают происходить неприятности, связанные с водой.

Вскоре статуя начинает проявлять признаки одушевленности, вызывая раздражение Филиберто, поскольку приобретает все более человеческие черты. Записи в дневнике Филиберто в этот период становятся неразборчивыми, отражая его душевный кризис, по- скольку Чак Мооль постепенно порабощает своего владельца и стремился завладеть его телом, чтобы жить как человек. Статуя начинает отдавать Филиберто приказы и угрожать ему, требуя беспрекословного подчинения.

Последняя запись в дневнике, которую читает друг Филиберто, свидетельствует о его желании бежать. С этого момента текст становится все более сложным для понимания, поскольку Филиберто утверждает, что статуя ожила и терзает его, что приводит к странным поступкам, вызывающим любопытство у его друга. Рассказчик, друг Филиберто, склоняется к мысли о его психическом нездоровье. Однако, прибыв в дом Филиберто, он встречает у двери человека, внешне соответствующего описанию Чака Мооля.

На протяжении всего рассказа поддерживается тревожная и напряженная атмосфера, поскольку Чак Мооль фантастически быстро превращается в ужасное живое существо, и Филиберто оказывается бессилен что-либо предпринять.

Как отмечает Л.С. Айрапетян, в этом рассказе читатель сталкивается «с феноменом «вторжения» прошлого, которое становится агрессивной силой, подчиняющей волю героя» [3, с. 486].

Фантастическое переплетение настоящего с прошлым можно наблюдать и в рассказе «Тлакотацин из фламандского сада». Главный герой, от лица которого ведется дневниковое повествование, на время поселяется в доме своего приятеля. Это старинный особняк, который сразу же погружает рассказчика и читателя в готическую атмосферу таинственных фантастических особняков из мира Эдгара По.

Как и знаменитые готические рассказы По, «Тлакотацин из фламандского сада» характеризуется гнетущей атмосферой тайны и ужаса, тесно переплетенной с местом действия: события происходят в мрачном замке. Развитие сюжета строится вокруг зловещей загадки, которую хранит пожилая дама. В соответствии с традициями готического жанра, давящая обстановка и нарастающее ощущение страха и неизвестности усиливают эффект от происходящего с главным героем.

Дом, из которого нет выхода, представляет собой фантастическое вместилище памяти. В этой западне прошлого вместе с рассказчиком оказалась и фантасмагорическая старуха из другой эпохи, длинная юбка которой «волочилась по мокрой траве тяжелым шлейфом, невесомо тяжелым, как на картинах Караваджо» [4].

Как мы отмечали, фантастическое в литературе связано с необычными событиями, которые будоражат любопытство читателя. Зачастую такие события происходят без видимой причины. Например, в рассказе «Заклинание орхидеи» у главного героя Муриеля неожиданно из копчика вырастает орхидея. Этот цветок наполняет героя жизненной энергией, заставляет забыть о мучившем недуге и даже начать танцевать. Однако растение живет собственной жизнью, управляя своим хозяином. Во время танца «орхидея трепетала в такт музыке, ее соки вливались в пятки танцора, поднимались к главному нерву, раскачивали колени» [5].

Когда Муриель, решив разбогатеть на продаже прекрасных цветов, решил расстаться с орхидеей и отрезал ее от тела, то корень орхидеи отомстил человеку. Он убил Муриеля, разорвав его тело изнутри. Таким образом, корень орхидеи выступает в рассказе в виде мстительного духа. Он необычайно силён, способен запросто расправиться с человеком, отомстить за целенаправленно уничтоженный цветок. На наш взгляд, это казнь за попытку выступить против заклинания, которым был пропитан цветок орхидеи.

По всей видимости, связь с мексиканской культурой в данной истории не случайна. Орхидея занимала значимое место в мировоззрении индейцев, о чём свидетельствуют мифы и традиции, повествующие о появлении растения и его символическом значении. Жители Центральной Америки почитали орхидеи как дивное творение природы. В древних ацтекских травниках можно найти точные изображения этих прекрасных цветов.

Заключение

Фантастическое в литературе показывает читателю необычные события и возбуждает его любопытство, а зачастую страх или ужас, предостерегая от соблазна заигрывать с потусторонними силами.

В своем сборнике «Замаскированные дни» выдающийся мексиканский писатель Карлос Фуэнтес предостерегает от той опасности, которую таит мифологическое сознание как одна из форм бегства от действительности, поскольку оно делает человека совершенно беспомощным перед реальными жизненными опасностями.

Эта тема недоброй власти фантастического прошлого над настоящим видна почти во всех рассказах этого сборника. Необычные события, показанные в анализируемых рассказах, связаны с культурой древней Мексики, историей этой страны и той «мексиканской сущностью», которую Карлос Фуэнтес исследовал всю свою жизнь.

«Мексиканская сущность» – это уникальное философское направление, которое стремится научно подтвердить неповторимость мексиканской истории, личности и культуры. Через призму «мексиканской сущности» писатель выстраивает проблематику и поэтику всего сборника. В рассказе «Чак Мооль» Фуэнтес использует архетипический сюжет, в котором ожившая статуя убивает своего владельца. В фантастическом сюжете рассказа в роли древнемексиканского убийцы выступает статуя Чака Мооля, бога дождя у майя. Этому божеству были необходимы жертвоприношения, поэтому Филиберто был обречен, когда приобрел «великолепную вещь в натуральную величину» [5].

В рассказе «Тлакотацин из фламандского сада» фантастическое переплетается с исторической реальностью. В готическое повествование вводится реальный персонаж – принцесса Шарлотта, супруга казненного мексиканского императора Максимилиана Габсбурга, которая из своих восьмидесяти шести лет более шестидесяти прожила в безумии, бессвязно разговаривая с воображаемыми собеседниками. Готический рассказ отличается атмосферой загадочности и страха, неразрывно связанной с местом: действие разворачивается в замке. Сюжет развивается вокруг зловещей тайны, скрываемой старой женщиной. По законам готического рассказа угнетающая обстановка и постепенное усиление чувства страха, тревожного предчувствия чего-то недоброго, опасного и неизвестного делает происходящее еще более пугающим.

Необычное событие в фантастическом рассказе «Заклинание орхидеи» также неразрывным образом связано с «мексиканской сущностью». Главный герой рассказа Муриель, загоревшись идеей наживы за счет изысканных цветов орхидеи, выращенных на своем теле, отсек орхидею от своего тела.

В ответ корень цветка возжелал возмездия. Он лишил Муриеля жизни, разорвав его изнутри. В этой истории корень орхидеи предстает как воплощение жаждущей справедливости силы, способной без труда уничтожить человека за намеренное разрушение цветка. По всей видимости, это наказание за дерзость, проявленную по отношению как к самому сакральному цветку, так и к древнему заклинанию, пронизывающему орхидею.