Особенности концептуального подхода Китая к глобальной безопасности

Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия, ,

,

где безопасность одной страны рассматривается как угроза для остальных. Это приводит к гонке вооружений, постоянному наращиванию военной мощи и созданию атмосферы недоверия и страха, существенно увеличивая вероятность крупномасштабных конфликтов. Доминирует парадигма, где безопасность воспринимается как нечто, что нужно отвоевывать у других, а не создавать совместно. Мир оказался разделенным на противоборствующие лагеря, где доверие и сотрудничество уступают место недоверию и соперничеству. В результате вместо обеспечения безопасности эти подходы привели к фрагментации международной системы и постоянному росту напряженности. Указанные обстоятельства определяют актуальность настоящего исследования, обращенного к данным проблемам современности в контексте поиска результативных способов обеспечения общемировой безопасности на фоне изменения геополитической картины мира.

Настоящая статья посвящена рассмотрению альтернативной модели достижения глобальной безопасности, предлагаемой Китаем международному сообществу. Обозначенная цель исследования была раскрыта через решение следующих задач:

– описание современной обстановки в сфере международной безопасности;

– репрезентация китайской модели глобальной безопасности;

– рассмотрение ее реализации в конкретных действиях КНР на международной арене.

В качестве методов исследования использовались обще- и частнотеоретические, такие как описание, сравнение, анализ, изучение международной обстановки по материалам официальных документов и материалов средств массовой информации.

Новизна исследования определяется его тематикой: репрезентация китайской модели глобальной безопасности в контексте изживших себя средств западной мировой дипломатии как неэффективных и ориентированных на интересы отдельных государств.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов для формирования понимания траекторий развития международных отношений, определения перспектив межгосударственных контактов с прицелом на учет интересов всех акторов в процессе достижения глобальной безопасности.

Характеристика современной обстановки в сфере международной безопасности . Современная обстановка в сфере международной безопасности характеризуется сочетанием традиционных и нетрадиционных вызовов, многоуровневыми кризисами и параллельным развитием как конкуренции, так и сотрудничества между великими державами (Лин Шэньли, Ван Цюйи, 2023). С одной стороны, некоторые проблемы безопасности – такие как палестино-израильский конфликт, ирано-израильские противоречия – продолжают оставаться неразрешенными, что сопровождается регулярными локальными конфликтами. С другой стороны, региональная безопасность приобретает черты блоковой структуры: например, США, стремясь сохранить свою гегемонию, насаждают альянсную безопасность, провоцируя формирование противостоящих блоков, что ведет к фрагментации и росту рисков в глобальной системе безопасности.

Помимо этого, наблюдается экспансия нетрадиционных угроз – эпидемических, климатических, природных, дипломатических. Так, в послековидном периоде противоречия между странами и регионами обострились; в Южной Азии участились экстремальные климатические явления: например, крупномасштабные наводнения в Пакистане 2022 г.1 и чрезмерно жаркая погода в Индии 2024 г.2 Рост унилатерализма и протекционизма также стал заметным трендом современной дипломатии: в 2016 г. Иран и шестерка стран-участниц («пять постоянных членов Совета Безопасности ООН + Германия») достигли Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе3, однако в 2018 г. США в одностороннем порядке вышли из соглашения, обосновав это неэффективностью ограничений на ракетную программу Ирана и его региональную экспансию, введя санкции против этой страны4. В 2017 г. США объявили также о выходе из Парижского соглашения5, аргументируя участие в нем ущербом для американской экономики и интересов рабочих1 (Честной, Гершинкова, 2017). В 2018 г. администрация Д. Трампа ввела дополнительные тарифы на китайские товары, ссылаясь на необходимость сокращения торгового дефицита с Китаем и защиты американских производств2 (Чжан, 2025).

Кроме того, ведущие державы демонстрируют закрытость и эксклюзивность в развитии передовых технологий, формируя технологические альянсы и блокируя доступ к инновациям для других стран. Региональные конфликты и пандемия COVID-19 дополнительно спровоцировали кризис глобальных цепочек поставок. Например, Египет, являющийся крупным импортером продовольствия, пострадал от кризиса в Красном море: в первом квартале 2024 г. курс египетского фунта к доллару США упал на 40 %3, что привело к обострению экономического кризиса, росту госдолга и увеличению числа беженцев из этой страны.

Как видим, в современной обстановке международной безопасности глобальное управление сталкивается с четырьмя основными проблемами: обостренным стратегическим соперничеством между великими державами; взаимосвязью традиционных и нетрадиционных угроз безопасности; усугублением дисбаланса в системе безопасности из-за дефицита глобального развития; ослаблением общемировой архитектуры безопасности, приводящим к росту безопасностных рисков (Ли, 2025). Эти проблемы демонстрируют сложность современных вызовов, требующих комплексного подхода к обеспечению стабильности и сотрудничества на международной арене. Они наглядно демонстрируют недостатки и слабости существующей системы глобального управления безопасностью. С развитием Китая в последние годы его готовность и возможности по участию в обеспечении общемировой безопасности неуклонно растут (Рыкуш, 2025), что побуждает его предложить альтернативную модель, выходящую за рамки традиционных концепций и систем.

Особенности концептуальных подходов КНР в области глобальной безопасности . Важно понимать, что традиционная концепция безопасности ориентирована на европейские ценности. В эпоху глобальной экспансии капиталистических стран высшей целью государства считалось достижение абсолютной безопасности и защита собственных интересов (Ло Сыдун, 2024), что предполагало постоянное стремление к получению превосходства над другими странами в силовом плане, устранение тревог, порождаемых ростом мощи соперников. Однако такие действия в свою очередь усиливали безопасностные тревоги других государств. Окончательным результатом этого процесса стала фрагментация мира на конкурирующие блоки, что лишь повысило уровень глобальной нестабильности (Юнь Цзиву, 2021).

С момента основания Китайской Народной Республики эволюция системы национальной безопасности страны прошла три ключевых этапа: традиционный, переходный и современный (Ли, 2025; Сунь Юэхуацю, 2019). В отличие от логики «игры с нулевой суммой», присущей традиционной концепции безопасности, китайская позиция в вопросах национальной и глобальной безопасности остается последовательной с самого начала – от «пяти принципов мирного сосуществования» до Инициативы глобальной безопасности (ИГБ) (Ван Дун, Гао Дань, 2023). Ее суть всегда заключалась в замене насилия и конфликтов диалоговой системой с акцентом на «общую безопасность». «Гармония и единство» – важный национальный духовный принцип Китая (Кан Даоюань, 2023).

Рассмотрим особенности Инициативы глобальной безопасности в области безопасности (ИГБ): ее концептуальной основой выступает новая концепция, ориентированная на сотрудничество и взаимную выгоду. Согласно ей, человечество представляет собой сообщество, где все страны взаимозависимы и связаны общими интересами – ни одно государство не может обеспечить свою безопасность в одиночку, равно как оно не способно достичь ее через самоизоляцию. ИГБ выступает за замену узкой национальной безопасности универсальной, за преодоление «абсолютной безопасности» отдельной нации или страны в пользу общей безопасности всего человечества, а также за сотрудничество вместо реализации альянсной модели (Лю Шицзан, 2023). Важно отметить, что безопасность таких объединений по своей сути основывается на создании «общего врага» для поддержания консенсуса и сплоченности внутри блока (Ноибахуш, 2022).

Западные ученые давно определили понятие международных институтов безопасности и создали их классификацию. Например, профессор политологии Калифорнийского университета в Сан-Диего Д. Лейк рассматривает международные институты безопасности как широкую категорию, включающую альянсы, координационные механизмы и организации коллективной безопасности (Lake, 2009). Исследования заместителя министра обороны США по международным делам

С. Валландер и ее коллег свидетельствуют, что к таким институтам относятся: коллективная, аль-янсная и блоковая безопасность, при этом первая – фундаментальный принцип, а альянсы – наиболее примитивная форма безопасности в международной политике (Wallander, 1999). Британский финансист Дж.С. Даффилд выделяет инклюзивные и эксклюзивные институты безопасности (Duffield, 2008). ИГБ, основываясь на принципах безальянсности, неконфронтационности, отсутствия противостояния с третьими сторонами, направлена на создание инклюзивной системы безопасности, что резко контрастирует с эксклюзивными военными альянсами типа НАТО.

Второй особенностью ИГБ является ее фундаментальная приверженность теориям суверенного равенства и многосторонности. Во-первых, они признаются основополагающими принципами в международных отношениях и дискуссиях – независимо от размера, богатства или мощи государства, все обладают равным суверенитетом. Во-вторых, многосторонность выдвигается как ключевой метод урегулирования сложных общемировых проблем. Глобальная безопасность – это вопрос не одного государства или региона, а всего человечества, она касается выживания и развития, требует равноправного участия сторон и широких консультаций международного сообщества. Инициатива выступает против гегемонистских моделей управления (доминирования одного или нескольких государств) и «псевдомногосторонних» подходов, призывая к реформированию глобальных механизмов безопасности для усиления роли и влияния развивающихся стран.

Третьей особенностью ИГБ является акцент на мирном диалоге и равноправных консультациях как методологии разрешения международных споров. Диалог в данном контексте выходит за рамки формального общения, представляя собой глубокий процесс, ориентированный на решение практических проблем, основанный на принципе взаимного уважения и направленный на согласование интересов и урегулирование конфликтов. Несмотря на языковые и культурные различия, способность человечества к диалогу и взаимопониманию позволяет формировать универсальное этическое сообщество. Как отмечается в концепции, именно через диалог страны могут преодолеть взаимное недоверие и создать условия для сотрудничества (Shapcott, 2001). Глубокий диалог позволяет государствам достигать базового согласия по ключевым вопросам безопасности – будь то угрозы или концептуальные подходы. Это создает основу для разработки механизмов сотрудничества и реализации совместных проектов.

Центральной задачей диалога является нахождение взаимоприемлемого баланса интересов, что способствует преодолению разногласий и завершению конфликтов. Этот подход противопоставляется принципам силового доминирования или вынужденного универсализма, характерным для традиционных моделей безопасности.

Таким образом, ИГБ являет собой альтернативную парадигму международных отношений, где диалог и сотрудничество становятся основными инструментами поддержания глобальной стабильности.

Инициатива международной безопасности отличается от традиционных подходов прежде всего целевой установкой на построение «коммьюнити коллективной безопасности человечества». Если традиционные модели фокусируются на краткосрочном урегулировании конфликтов, то ИГБ ставит долгосрочную цель создания сбалансированного, эффективного и устойчивого сообщества безопасности. Устойчивость в этом контексте подразумевает, что поддержание текущего статус-кво безопасности недопустимо за счет будущих рисков. Это требует одновременного решения самого конфликта, реформирования системы глобальной безопасности, чтобы обеспечить долгосрочную стабильность международных отношений.

Обозначенные принципы отражают стремление Китая к созданию более справедливой и инклюзивной системы международной безопасности, основанной на уважении мирового национального многообразия и коллективном диалоге.

Действия КНР в области глобальной безопасности . В отношении проблем безопасности на Ближнем Востоке ИГБ призывает к созданию «новой архитектуры безопасности», основанной на взаимном уважении, соблюдении справедливости и правосудия, совместной защите коллективной безопасности и ускоренном развитии сотрудничества¹. Китай также обязуется поддерживать страны региона в укреплении диалога, улучшении отношений, усилении внутренних возможностей по поддержке региональной безопасности и поддержке региональных организаций, таких как Лига арабских государств.

Ярким примером является разрешение конфликта между Саудовской Аравией (СА) и Ираном. После событий «Арабской весны» эти страны регулярно сталкивались из-за борьбы за региональное лидерство: в 2016 г. они разорвали дипломатические отношения и втянулись в серию затяжных прокси-войн. С 2020 г. отношения между ними начали постепенно налаживаться: в апреле 2021 г.

состоялись первые переговоры в Ираке, позднее вторые – в Омане. Однако в конце 2022 г. Иран обвинил Саудовскую Аравию в тайной поддержке масштабных протестов внутри страны, что привело к приостановке переговоров о восстановлении отношений (Ню Синьчун, Ли Шаосянь, 2023).

Сейчас, по мере роста комплексной национальной мощи Китая и усиления его международного голоса, многие страны оказываются втянутыми в противоречия и безопасностные дилеммы. Китай стремится к тому, чтобы постоянно играть конструктивную роль в международных делах безопасности. Глобальная инициатива в области развития и ИГБ, выдвинутые Китаем, направлены на преодоление «дефицита мира» и «развития», а также на достижение устойчивого развития, процветания и прочного мира во всем мире. От «Концептуального документа Глобальной инициативы в области безопасности» до «трехстороннего совместного заявления» Китая, Саудовской Аравии и Ирана инициатива не только получила глобальное планирование и системную топ-архитектуру, но и стала «двигателем реализации», демонстрируя свою практическую эффективность1.

Инициатива подчеркивает необходимость урегулирования разногласий и споров мирным путем через диалог и переговоры. С момента обострения российско-украинского конфликта Китай придерживается принципов объективности и справедливости, активно выступает за деэскалацию и переговоры, стремясь найти комплексное решение, устраняющее как симптомы, так и причины проблемы. Председатель Китая Си Цзиньпин провел переговоры и телефонные разговоры с лидерами России, Германии, Франции, Европейского союза и США (Абдрахимов, 2023), обменялся с ними мнениями по эволюции ситуации и призвал к скорейшему мирному урегулированию кризиса2.

В сентябре 2024 г. Китай совместно с Бразилией и рядом стран Глобального Юга учредил Группу друзей мира по украинскому кризису, чтобы создать условия и настроение для его политического урегулирования3.

Следует отметить, что сотрудничество государств в области контроля над вооружениями, борьбы с терроризмом и продовольственной безопасности, предусмотренное Инициативой глобальной безопасности, направлено на решение общемировых вызовов. Можно сказать, что эта инициатива демонстрирует стремление Китая вносить более заметный вклад в глобальные усилия и предлагает конкретные и практические меры по их реализации.

Заключение . Инициатива глобальной безопасности (ИГБ) выделяется по сравнению с «неделимой безопасностью Европы», предложенной в Хельсинкском заключительном акте⁴, тем, что распространяет концепцию неделимого сообщества безопасности человечества на глобальный уровень. Это делает ее более прогрессивной, перспективной и прагматично инклюзивной.

Инициатива глобальной безопасности отражает стремление Китая к продвижению собственных национальных интересов, однако как мирно возрождающаяся глобальная держава он также заинтересован в укреплении своего влияния на международной арене. Тем не менее активизация участия Китая в региональных делах не означает его стремления заменить США или создать новую региональную систему безопасности с китайским центром. Фактически Пекин не проявляет интереса к разрушению гегемонии США. Вместе с тем ИГБ предлагает практические альтернативные решения для разрешения конфликтов в сфере безопасности, что способствует укреплению мира и стабильности в регионах.

Китайская модель направлена на преодоление глубокого разрыва между национальными интересами отдельных государств в свете необходимости поддержания глобальной стабильности. Ключевое ее отличие от других заключается в отказе от антагонистического подхода в пользу инклюзивного диалога и взаимного выгодного сотрудничества во всех сферах, в том числе культурной и экономической. При этом безопасность рассматривается не как абсолютная величина, а как динамический процесс, требующий постоянного взаимодействия и приспособления к изменяющимся условиям. Это отражает стремление Китая к более активной роли в формировании многополярного мирового порядка, где влияние не сосредоточено в руках небольшого числа государств, а распределено более равномерно между участниками международных отношений. В этом контексте китайская концепция глобальной безопасности представляется не просто альтернативой, а попыткой создать более справедливую и устойчивую международную систему.