Особенности конструирования гипотаксисных отношений (на материале английского языка)

Подчинительные, или гипотаксисные, отношения неоднократно становились предметом исследования в традиционном языкознании. С точки зрения традиционного синтаксиса гипотаксис – это помещение одного означаемого ниже другого [13, c. 328], причем отношения подчинения могут быть реализованы на уровне словосочетания и предложения. Когнитивный анализ языка позволил сделать шаг вперед в плане исследования синтаксических единиц: именно когнитивная лингвистика открыла новые возможности для переосмысления разработанных в языкознании проблем в русле рассмотрения структур представления знаний.

С семантической точки зрения подчинительные отношения включают отношения главного и зависимого компонентов. Однако не всегда в плане представления реальной действительности гипотаксисные отношения характеризуются однозначно, поскольку, например, в составе сложноподчиненного предложения придаточное предложение в некоторых случаях выступает не как концептуально зависимый компонент, а как единица, способная изолированно передавать информацию о реальном мире [17, p. 41 8]. Ср.: There ’s something you simply have to know. I suppose they’ll get a divorce. I’m telling you because he’ll need a good lawyer (примеры заимствованы из книги Р. Лангаккера). Опущение главной части сложноподчиненного предложения в данном случае никак не влияет на содержательный характер передаваемой информации.

Принимая некоторые уже разработанные в когнитивной грамматике теории, считаем возможным высказать ряд предположений о том, каким образом когнитивная деятельность индивида влияет на построение им высказываний. Прежде всего необходимо остановиться на уже разработанных когнитивных принципах, применимых к грамматике, и определить поле их действия в сфере подчинения.

Согласно исследованиям лингвистов-ког-нитологов, знания могут быть представлены в языке целостно или в расчлененном виде. В нерасчлененном виде ситуацию репрезентирует глагол, являясь носителем обобщенных грамматических и семантических смыслов в проекции на пропозицию предложения, в расчлененном виде – структура предложения, актуализирующая категориальные значения глагола и пропозицию [4]. Закрепление за глаголом функции формирования прообраза пропозиции представляется важным с точки зрения исследования отношений не только в составе простого предложения, но и единиц, меньших по объему – словосочетаний или больших по объему – сложноподчиненных предложений, также построенных на основе подчинения, что и позволяет определить конкретную цель данной статьи – выявление механизма конструирования гипотаксисных отношений в английском языке, то есть выявление модели создания адекватного ментального отображения объекта мысли в гипотаксисе.

Система «язык – мышление» является основной при определении принципов и механизмов структурирования синтаксических отношений в виде ментальных репрезентаций. С одной стороны, ментальные репрезентации, закрепляемые в системе «язык – мышление» в перспективе могут объективироваться разными типами конструкций [14, c. 121]. С другой стороны, особая структурация знания создается как результат обработки информации. Объем неязыковых знаний, включаемых в высказывание, определяется интенцией говорящего и знаниями слушающего, поскольку именно интенциональный параметр показывает способность человека как разумного существа членить поступающую информацию на значимую и незначимую с точки зрения задач коммуникации.

Определяя объем языковых и неязыковых знаний в высказывании, следует принимать во внимание не только интенцию говорящего, что определяет выбор им той или иной конструкции, но и параметры формирования конструкций данного типа в изучаемом языке. Благодаря взаимозависимости языковых и неязыковых знаний, одни и те же явления действительности регулярно описываются теми или иными конструкциями. Так, схемы членения целостных событий на ряд составляющих их элементов с целью вербализации должны соответствовать определенным стереотипам, чтобы говорящие на одном языке могли понимать друг друга.

Например, Р. Тейлор, анализируя английские клаузы, подчеркивает, что, поскольку в структуре клаузы уточняется положение участников во времени [19, p. 413], данная структура характеризуется через ряд взаимосвязанных параметров: число участников обозначаемого процесса, семантические роли участников и способ синтаксического выражения участников. Соединяя знания о реальном мире и о языке [2, с. 48], модели построения клауз выступают в качестве понятийного субстрата, опосредующего связь между экстралингвисти-ческими сущностями и языковыми знаками. Такая связь возможна в силу того, что концептуальная модель, или конструкция, совмещает в своей структуре максимально обобщенное представление об отношениях между объективными сущностями в виде схемы «субъект – действие – объект действия», и каждый понятийный компонент этой схемы, в свою очередь, спроецирован на структуру предложения [3, с. 69]. Действительно, субъектно-предикатнообъектные отношения занимают ведущее положение в синтагматической деятельности, и схема «субъект – действие – объект» применима как при анализе простых, так и сложноподчиненных предложений. Однако использование данной схемы оказывается невозможным при описании подчинительных отношений в рамках словосочетания, поскольку о существовании субъекта и предиката как понятиях соотносимых можно говорить только в аспекте анализа предложения.

В когнитивной лингвистике уже предпринимались попытки определить принципы конструирования того или иного типа синтаксических отношений. Так, с опорой на идеи когнитивной лингвистики был проведен анализ простого предложения [5; 15], сочинительных конструкций [12]. В качестве существенного для концептуализации явлений внеязыковой действительности механизма некоторые зарубежные лингвисты предлагают использовать механизм профилирования. Действительно, профиль, как специфический фокус внимания, объект концептуализации [18, p. 205], может указывать на существенные для говорящего сегменты речи. Фокусирование на одном из элементов ситуации, а не на ситуации в целом выявляется достаточно отчетливо, например, при анализе сложноподчиненных предложений с придаточными обстоятельственными. Ср.: If I go to bed late , I find it hard to get up in the morning ; Sometimes an individual takes an action in the law of tort because he has been the victim of the crime but has gained no benefit from the criminal prosecution . Профиль есть абстрактное соответствие визуального фокуса, причем пространство может рассматриваться не только с точки зрения остроты восприятия, но и с точки зрения масштабности.

Однако данный механизм анализа применим исключительно в сфере предложения: простого или сложноподчиненного, и возможности профилирования в рамках словосочетания и даже в некоторых видах сложноподчиненных предложений определить затруднительно. Так, в предложениях с зависимым подлежащным, предикативным или коррелятивным компонентом ни одна из частей предложения не может быть признана профильной ввиду равноправного отношения частей друг к другу. Ср.: What is done, cannot be undone ; The trouble with this job is that the pay is too low ; Either you leave this house or I’ll call the police ; The more you have the more you want .

Казалось бы, данный недостаток можно было бы преодолеть, если принять за основу пропозициональную структуру и использовать в качестве ведущего принципа аргументную или актантную структуру. Проецирование в составе пропозиции глагольно-актантной структуры позволяет определить основные параметры механизма сопряжения языковых и неязыковых знаний в структуре предложения. Действительно, в качестве единицы мышления, которая представляет собой связующее звено между реально существующим миром и семантико-синтаксической структурой языка, лингвисты представляют логическое суждение, или пропозицию. В рамках пропозиционального подхода отмечается, что слова могут взаимоассоциироваться лишь при условии, что соответствующие им понятия входят в закодированные в памяти пропозиции. С когнитивной точки зрения долговременная память человека представляет собой огромную сеть взаимопересекающихся пропозициональных деревьев, каждое из которых включает некоторый набор узлов памяти с многочисленными связями [8, c. 134, 137].

Под пропозицией, или логическим суждением, подразумевается определенная форма мысли, утверждающая или отрицающая нечто о предметах действительности [1, с. 23]. Разнооформленность типов суждений свидетельствует о соответствии каждому из них своего способа выражения, отличающегося языковой семантикой. Так, на уровне простого предложения пропозициональная модель представлена схемой «субъект – действие – объект» [3, с. 69]. На уровне сложных синтак- сических единиц модель имеет более сложную форму, хотя базовые концептуальные характеристики – ориентированность на действие, ориентированность на деятеля, объект воздействия, свойство объекта и др. – сохраняются. Две пропозиции, выраженные клаузами в сложноподчиненном предложении, являются семантическими моделями неких экст-ралингвистических ситуаций, союз же отражает результаты определенных умственных операций, логических ходов [10]. Под влиянием интенциональных параметров активизируются те или иные концептуальные характеристики, которые впоследствии актуализируются конструкцией.

Однако сложные предложения с прислов-ными придаточными не выражают какого-либо нового синтаксического концепта по сравнению с теми, которые известны из структурных схем простых предложений [11, c. 172]. Что касается словосочетания, данная синтаксическая единица может рассматриваться как свернутая пропозиция. Ср.: the girl standing at the window = The girl is standing at the window . Если принимать во внимание тот факт, что все отношения зависимости опираются на отношения в простом предложении [7], то первичными следует считать отношения зависимости в простом предложении; в словосочетании как свернутой пропозиции и сложноподчиненном предложении как развернутой пропозиции отношения вторичны, то есть при определении механизма конструирования гипотаксисных отношений очевидной становится необходимость учитывать уровень, занимаемый в языке синтаксическими единицами с гипотаксисными отношениями.

Исследование подчинительных отношений, как с точки зрения указанных семантических признаков, так и с логической точки зрения с учетом типов пропозиции, таким образом, не обнаружило четких дифференциальных признаков синтаксических единиц с гипо-таксисными отношениями, способных отграничивать данные единицы от других синтаксических единиц.

Очевидно, что для разработки ведущего механизма конструирования гипотаксисных отношений важно, во-первых, принять во внимание тот факт, что подчинительные отношения представлены на уровне словосочетания, простого и сложноподчиненного предложения. Во-вторых, целесообразно использовать положения логико-грамматического подхода, согласно которым возможно членение потока информации в структуре предложения с опорой на степень семантической наполненности слова. С учетом данного признака выделяются два типа значений слов: абсолютивные и релятивные [6, c. 12]. Слова с абсолютивным (нерелятивным) значением не нуждаются в восполнении своего смысла. Они могут распространяться в предложении с помощью других слов, но не требуют этих распространителей в качестве необходимых: новый дом, стол из дерева и др. Слова же с релятивным значением нуждаются в восполнении своего смысла. Ср.: A man came in; (?) An uncle came in. Во втором случае вполне закономерен вопрос для устранения смысловой недостаточности высказывания: Whose uncle?

Свойство релятивности/нерелятивности отмечается в качестве фундаментального конститутивного свойства, позволяющего характеризовать различные слова с точки зрения их проекции в организации потока информации [9, c. 266; 16, p. 214–217; 19, p. 205; 15, p. 67 и др.]. Не случайно поэтому в науке обсуждается вопрос о существовании особого типа концептов – реляционных, сущность которых заключается в том, что их содержательная структура является концептуально зависимой от определенной фоновой информации [19, p. 226]. Закрепление за реляционным концептом структуры знания о взаимозависимых отношениях является значимым для изучения содержательных особенностей гипотак-сисных отношений. Данные факты подтверждают мысль о существовании определенных закономерностей в направлении вектора смысловой зависимости элементов в структуре предложения. Формальное разграничение этих связей в традиционном синтаксисе в виде согласования, управления, примыкания не раскрывает содержательных характеристик типов смысловой зависимости. Решение этой проблемы лежит в области когнитивных аспектов гипотаксиса.

Наличие признака относительности, или релятивности, во всех структурах с подчинительной связью компонентов позволяет нам сделать вывод о том, что реляционный, или относительный, профиль влияет на выбор говорящим той или иной конструкции. При этом в рамках простого предложения ведущей признается предикатно-актантная структура, где валентность глагола определяет позиционную представленность актантов в предложении. В рамках словосочетания наблюдается действие механизма реляционного профиля в направлении свертывания пропозиции. В рамках сложноподчиненного предложения механизм реляционного профиля позволяет выделить наиболее важный для говорящего ракурс в придаточном предложении.

Таким образом, гипотаксис можно определить как синтаксическую связь, которая имеет свою систему средств выражения. Функция гипотаксиса заключается в указании на тип смысловой зависимости. Механизм конструирования гипотаксисных отношений является механизмом реляционного профиля, действие которого в перспективе можно было бы уточнить при исследовании гипотаксисных отношений на материале других языков.