Особенности квалификации угрозы или насильственных действий в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования

The paper updates the problems of qualification of threats or acts of violence in connection with the administration of justice or conduct of preliminary investigation. The author proposes to broaden the types of threats that are listed in the set in question. The author concludes that it is worth combining parts 1 and 2 of Article 296 of the Criminal Code of RF in order to protect equally victims of threats or

В государстве, провозгласившем себя правовым, правосудие на уровне Конституции приобретает особое значение, становясь важнейшей гарантией реализации прав и свобод человека и гражданина (ст. 18 Конституции РФ). Совершение общественно опасных деяний, посягающих на деятельность органов правосудия и предварительного расследования, создает непосредственную угрозу общественному порядку, безопасности личности, общества и государства. Исходя из статистических сведений Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации о состоянии судимости в России видно, что число осужденных по ст. 296 УК РФ в разные годы колеблется [1]. Так, в 2013 году количество осужденных в России по данному составу увеличилось почти вдвое, а к 2015 году отмечено их снижение на 14 %. Однако официальные статистические данные не полно отражают реальную картину. Исходя из результатов анкетирования 76 представителей власти, осуществляющих правосудие или предварительное расследование, выявлено, что только 32% заявили в правоохранительные органы о поступивших угрозах или применении к ним насилия. Кроме того, существуют некоторые пробелы в уголовном законодательстве об ответственности за угрозу или насильственные действия в отношении лиц, осуществляющих правосудие или предварительное расследование. В связи с чем, исследование особенностей квалификации ст. 296 УК РФ не теряет своей актуальности и представляет теоретический и практический интерес.

Дискуссии в юридической литературе вызывает вопрос об объекте рассматриваемого состава преступления. Например, А.В. Бриллиантов и Н.Р. Косевич полагают, что «основным объектом ст. 296 УК РФ являются интересы правосудия, нормальное функционирование судов любой инстанции, а также органов следствия и дознания. В качестве дополнительного объекта выступает здоровье, условия безопасности жизни и отношения собственности» [2, с. 74]. Указанное определение объекта исследуемого преступления, на наш взгляд, является неверным, поскольку в результате общественно-опасного посягательства нарушаются не интересы правосудия, а общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность по осуществлению правосудия. Кроме того, спорным является утверждение и по поводу того, что в результате угрозы нарушаются отношения собственности. Согласимся по данному вопросу с А.С. Гореликом и Л.В. Лобановой, которые полагают, что «имущественные отношения вряд ли вообще нарушаются в процессе данного преступления» [3, с. 105]. В.К. Дуюнов отмечает, что основным непосредственным объектом исследуемого состава преступления является «нормальное функционирование органов расследования, исполнения приговора и суда. Дополнительным обязательным объектом являются жизнь, здоровье, безопасность или имущественные права судей, присяжных заседателей, иных лиц, участвующих в отправлении правосудия, их близких (ч. 1), а также прокуроров, следователей, лиц, производящих дознание, защитников, экспертов, судебных приставов, судебных исполнителей и их близких (ч. 2)» [4, с. 642].

На наш взгляд, основным объектом преступления, предусмотренного ст. 296 УК РФ выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность по осуществлению правосудия, а дополнительным объектом являются жизнь и здоровье лиц, осуществляющих правосудие или участвующих в отправлении правосудия, а также их близких.

Полагаем, что отношения собственности не являются дополнительным объектом исследуемого преступления исходя из того, что угроза уничтожением или повреждением имущества реализуется путем воздействия на психику собственника или владельца данного имущества.

Некоторые сложности в квалификации исследуемого преступления возникают при определении характера и вида угроз в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования. В юридической литературе существуют противоположные точки зрения относительно содержания понятия «угроза». Например, Р.А. Базаров понимает угрозу как вид психического насилия [5, с. 32]. Схожей точки зрения придерживаются Г.К. Костров, В.И. Борисов, В.Н. Куц [6, с. 64]. На наш взгляд, представленная позиция не раскрывает содержание угрозы. Л.Д. Гаухман, исследуя данное понятие, не ограничился только психическим насилием и усмотрел в угрозе также и физическое насилие. По мнению данного автора, угроза имеет место в действиях лица, которое подталкивает потерпевшего к открытой двери тамбура движущегося поезда, требуя от него прекратить законную деятельность [7, с. 37]. На наш взгляд, в данном примере физическое насилие не имеет самостоятельного значения и является лишь содержанием угрозы (попытка сбросить потерпевшего с поезда). Информационный характер угрозы состоит в воздействии на сознание потерпевшего в целях прекращения его законной деятельности.

Исходя из анализа представленных точек зрения, полагаем, что угроза – это умышленное, противоправное психическое воздействие одного лица в отношении другого, направленное на совершение либо удержание от выполнения каких-либо действий (выделено мной – С.И.). Согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 года № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» под угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью следует понимать не только прямые высказывания, в которых выражалось намерение применения физического насилия к потерпевшему лицу или к другим лицам, но и такие угрожающие действия виновного, как демонстрация оружия или предметов, которые могут быть использованы в качестве оружия [8]. Однако, следственные органы, а потом и суды, несмотря на указанные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ допускают ошибки при квалификации угрозы убийством с применением оружия к лицу, осуществляющему правосудие или предварительное расследование. Например, К., действуя в отместку за принятое судебное решение, догнал судью и, приведя в боевое состояние пистолет, стал угрожать ей убийством. После этого, К. схватил судью и, приставив к ее шее пистолет, стал тащить ее в зал судебного заседания (выделено мной – С.И.) [9] . Парадоксально, но коллегия присяжных заседателей Братского городского суда Иркутской области признала К. невиновным в совершении указанных выше действий, в связи с чем, суд оправдал его ввиду отсутствия состава преступления.

На наш взгляд, решение Братского городского суда Иркутской области является необоснованным, поскольку угроза в отношении судьи была наличной и реальной. К. угрожал судье не только словесно, но и приставив боевой заряженный пистолет к жизненно важным органам. Содержание угрозы законодатель конкретизировал, перечислив в ст. 296 УК РФ действия, которыми должен угрожать виновный для квалификации по данному составу. К таким действиям относятся: убийство, причинение вреда здоровью, уничтожение или повреждение имущества.

В юридической литературе неоднократно высказывались точки зрения о том, что содержание угрозы в исследуемом составе сужено и не охватывает ряд действий, которыми может угрожать виновный в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования. Например, Р.К. Абазалиев полагает, что исследуемое преступное посягательство следует дополнить угрозой изнасилованием, похищением потерпевшего или его близких, нанесением побоев, а также угрозой разглашения позорящих, компрометирующих сведений [10, с. 65].

На наш взгляд, дополнение исследуемой статьи указанными видами угроз приведет к усложнению конструкции состава. На этом основании полагаем целесообразно в ч. 1 ст. 296 УК РФ слова «угроза причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества» заменить словами «иными насильственными действиями» (выделено мной – С.И.), которые включает в себя не только угрозы, перечисленные в законе, но и иные их виды.