Особенности медицинского обеспечения речного транспорта Нижней Волги накануне и в период Сталинградской битвы

DOI:

Цитирование. Букатина М. И. Особенности медицинского обеспечения речного транспорта Нижней Волги накануне и в период Сталинградской битвы // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2024. – Т. 29, № 3. – С. 98–110. – DOI:

Введение. Особую актуальность вопрос борьбы с инфекционными заболеваниями в прошлом приобретает в связи с недавно официально окончившейся пандемией коронавируса и последовавшей за этим медикализаци-ей социальной жизни. Как никогда стали интересны вопросы о степени вмешательства государства в сферу личного здоровья индивида и особенности борьбы за общественное здоровье в разных странах и в разные времена. Конец XX – начало XXI в. вместе с умножением социального благополучия подарили немалой части человечества и возможность взять свою жизнь и здоровье в собственные руки, сократив насильственное присутствие государства в этом вопросе. Сейчас такой подход перед лицом серьезного вызова всему человечеству, несомненно, терпит поражение, возможно, окончательное [11, с. 262]. В подобные переломные моменты выигрышным становится более жесткий и централизованный принцип работы медучреждений, который можно во всем своем расцвете наблюдать в истории СССР. Успехи такого подхода мы можем обнаружить и во времена Великой Отечественной войны и, в частности, в одной из решающих для ее исхода битв – Сталинградской, важную роль в которой сыграл речной транспорт, снабжавший защитников города всем необходимым и эвакуировавший мирных жителей и раненых бойцов.

Большое значение для деятельности речного транспорта по бесперебойным поставкам всего необходимого фронту и экономике воюющей страны, а также по перевозке раненых в районе Нижней Волги, имела защита здоровья работников и пассажиров. Вопросы охраны труда оказывали влияние на кадровую политику и на другие управленческие решения на речном транспорте в данном районе. Анализ ситуации с медицинским обеспечением речников Нижней Волги может пролить свет на таковое не только в конкретных «Волготанкере» и Нижневолжском речном пароходстве (далее – НВРП), то есть на всем речном транспорте, трудившемся от Камышина до дельты реки, но и помочь достроить картину медицинского обслуживания во всем регионе. Таким образом, данная работа выявляет новые факты для исследования истории медицинского обслуживания Нижней Волги, дополняет информацию о санитарно-эпидемиологическом состоянии региона и предлагает новый для истории речного транспорта аспект изучения.

Методы и материалы. Данное исследование базируется на принципах историзма и объективности. В нем нашли применение, как общенаучные методы, так и специальные исторические, как то: историко-системный, историко-генетический, сравнительно-исторический и нарративный.

В статье были использованы неопубликованные материалы Государственного архива Астраханской области – приказы пароходства «Волготанкер», политуправления, отчеты, а также газеты, опубликованные воспоминания.

Наиболее ценным с точки зрения фактов оказался документ, сложившийся из отчетов и планов Водздравотдела, сформированный для Вод-лечсануправления Наркомата здравоохранения СССР и сохранившийся в документации политотдела «Волготанкера» – Ф. П-796. Остальные документы дополнили и уточнили ситуацию.

Напрямую деятельность Нижневолжского Водздравотдела, который занимался медицинским обслуживанием пароходств Нижней Волги, ранее не изучалась, но косвенно данного вопроса касаются работы, посвященные рассмотрению деятельности речного флота [3; 14], санитарно-эпидемиологической ситуации в регионе [2; 4; 6; 20] и медицинскому обслуживанию территории во время войны с присущими ему проблемами [5; 7–9]. Данная статья расширяет и дополняет вышеуказанные тематические области.

Анализ. Медицинским обслуживанием пароходств Нижней Волги – «Волготанкера», «Рейдтанкера» и Нижневолжского речного пароходства – занимался Нижневолжский Водзд-равотдел Народного Комиссариата Здравоохранения СССР (в источниках может фигурировать как «Нижне-Волжский Водздравотдел», а также «Н. В. Водздравотдел»), который руководил развертыванием медпунктов, подготовкой кадров, распределением медикаментов и непосредственно оказывал медпомощь речникам и пассажирам судов от рейда Каспийского моря до Камышина. Под данным названием организация известна с 15 июля 1934 г., но с 1931 г. существовал ее предшественник – Районный Уполномоченный Водного отдела здравоохранения по Астраханскому району Народного Комиссариата Здравоохранения СССР.

Организация здравоохранения . По своему назначению систему учреждений Водзд-равотдела можно подразделить на такие крупные структурные элементы:

• 1.    Организационный отдел, включающий в себя различные части Водздравотдела, обеспечивавшие его функционирование, управление и экономику как единой системы учреждений. Такие функции выполняли, например, управление, бухгалтерия, планово-финансовый и хозяйственный отделы, отдел капитального строительства.

• 2.    Лечебно-профилактическая система, в которую входили больницы, поликлиники, амбулатории, диспансеры, здравпункты, учреж-

• дения матери и ребенка, детские сады и т. д. Подробнее о ней будет сказано ниже.

• 3.    Санитарно-эпидемиологический отдел, включавший в себя эпидемиологические, санитарно-контрольные и санитарно-просветительные, паразитологические, дезинфекционные организации и направления работы.

Территориально Нижневолжский Водзд-равотдел включал в себя два лечебно-санитарных участка – Сталинградский и Астраханский, на которых располагались лечебнопрофилактические и санитарно-эпидемиологические организации. Организационные структуры Нижневолжского Водздравотдела находились в Астрахани.

Главными вызовами, стоявшими перед Водздравотделом в 1942 г., были фронтовые или прифронтовые условия работы и вспышка холеры на данной территории. Он оказывал помощь не только работникам вышеупомянутых пароходств и смежных организаций, но и пассажирам, которые включали, в числе прочих, в первой половине года массу эвакуированных из западных регионов страны, а с начала Сталинградской битвы – эвакуировавшихся уже непосредственно из зоны боевых действий.

С 16 мая по 25 июня 1942 г. на 82 судах 563 человека из числа водников и членов их семей прошли курсы помощи и самопомощи по вопросам санхимзащиты [10, л. 231], что было очень актуально в сложившейся на Нижней Волге ситуации.

За 1942 г. было дополнительно развернуто 20 навигационных медпунктов, стационарные медпункты с начала навигации были переведены на круглосуточную работу [10, л. 231].

В Астрахани, Сталинграде, Саратове, Горьком, Куйбышеве можно было приобрести сухие молочные смеси для детей [16]. Дополнительно в районе Нижней Волги от Астрахани до Камышина работало 6 береговых и 3 судовых комнаты матери и ребенка (в общей сложности на 185 коек), 2 молочных киоска (Астрахань, Сталинград) и 2 молочных лотка (Владимировка, Камышин) для продажи детских молочных смесей. Судовые комнаты, например, были на пароходах «Сталин» [3, с. 219] и «Чичерин» [3, с. 250].

Транзитные пассажирские пароходы имели на борту медработника с набором медикаментов, другие суда и баржи снабжались аптечками. В течение всей навигации бесперебойную работу осуществляли 2 медкатера в Сталинграде и 4 в Астрахани, оказывая помощь больным на судах, доставляя немощных в больницы, снабжая судокоманды медикаментами и свежими овощами (больным авитаминозами овощи давались бесплатно, плавсоставу – продавались) [10, л. 231].

С 20 июля начались перебои в транзитных перевозках, в августе пассажирское сообщение фактически прервалось. Многие суда пострадали от мин и в ходе бомбежек. Из медперсонала погибла только судовой врач парохода «Коммунистка» Евгения Николаевна Коробова [10, л. 232]. В связи с приближе- нием фронта летом врачебные и фельдшерские медпункты Водздравотдела переносились все дальше – в Васильев и на Волго-Каспийский канал (дельта Волги в Астараханской области), в Баутин, Гурьев, на Пешной остров (ныне территория Казахстана).

Из-за бомбежки пристани Красноармейска 9 августа сгорели детские ясли, были разрушены амбулатория, здравпункт на Угольном причале, ингаляторий, пострадал здравпункт на Большой дамбе [10, л. 236]. (Вероятно, название «Большая дамба» идентично «Главной дамбе», несколько раз упоминаемой в книге «В огне Сталинградских переправ» [14, с. 200]. Находится в районе Сарепты – см. рисунок).

Карта-схема реки Волга в районе Сталинграда The schematic map of the Volga River in the Stalingrad area

23 августа 1942 г. все детские и лечебные учреждения в районе Сталинграда попали непосредственно в зону боевых действий, в связи с чем Водздравотдел утратил связь со всеми работниками до 21 сентября, когда из телеграммы от старшего врача Сталинградского лечебно-санитарного участка Сата-новского стало известно, что группа медработников участка (16 человек, из них: 3 врача, 2 зубных врача, заведующий Сталинградской малярийной станцией Пономаренко) и часть имущества находятся в Ленинске, медучреждения которого не пострадали. Местонахождение остальных медработников этого района известно не было. При этом все лечебные и детские учреждения Водздравотдела в районе Сталинграда погибли: плавучий санпропускник, автомобильный и водный транспорт, поликлиника, линейная санэпидстанция и ясли в Сталинграде, Красноармейске и Сталзатоне (см. рисунок) [14, с. 222], больница в Сталза-тоне [10, л. 237]. 28 сентября начальник Сталинградской линейной Санэпидстанции Поликарпов телеграммой сообщил о своем местонахождении в районе Эльтона. Все выжившие работники учреждений получили распоряжение сохранять имущество и, не развертывая собственные мощности, присоединяться к работе местных организаций. Не критично пострадали лечебные и детские учреждения на пристани Камышина, но связь с ними прервалась до начала ноября, когда из Ленинска туда добрался Сатановский, принявший управление сохранившимися ресурсами. Во Владимировке были разрушены амбулатория и больница территориального Здравотдела, ясли с имуществом и скотом были эвакуированы в степь, медработники же, несмотря на это, остались в затоне и продолжили работу [10, л. 237].

В Астрахани после бомбежки 9 сентября сгорели: детская больница, амбулатория, детская и женская консультации, ясли, туберкулезная больница, здравпункт. В пожаре погибло все имущество и некоторые медработники, другие сбежали (в том числе 5 врачей). К ноябрю работа всех этих организаций была восстановлена в новых зданиях [10, л. 237].

Во время зимнего отстоя флота трудовые задачи Водздравотдела менялись – перед постановкой судов и устройства команд на зимние квартиры медработники инспектировали их на предмет соответствия санитарно-гигиеническим стандартам, а, в дальнейшем, некоторые медики распределялись в условные мобильные бригады, объезжавшие места зимовок, особенно отдаленные затоны, чтобы не оставлять речников без доступа к медицинской помощи. Так, зимой 1942–1943 г. такой работой занимались 10 фельдшеров или медсестер с аптечками. Для зимнего проживания команд оборудовались дебаркадеры Донбасс, № 6, Холодильник, Рабочий. На последнем работала фельдшер, на всех остальных – врачи, которые и оказывали помощь плавсоставу во время зимнего отстоя и судоремонта [10, л. 242].

Основными местами концентрации речников в районе Сталинграда к зиме 1942 г., в которых также оказывалась медпомощь Водздравотделом, стали: «- Поляна – Колхоз-имени Фрунзе /13 клм. от Сталзатона/ переправа – у Тумака-Сталинград, остров – у Петропавловки» [10, л. 237]. Из-за довольно странного пунктуационного строения вышеприведенного отрывка не до конца ясно, о каких точно местах идет речь, но для реконструкции обстановки на речном транспорте и картины его медицинского обеспечения вопрос имеет несомненное значение.

«Полян» в районе Сталинграда можно обнаружить четыре: Горная Поляна, Зеленая Поляна, Лебяжья Поляна и Калмычкова Поляна. Первые две располагались примерно между Купоросным и Бекетовкой (см. рисунок) Учитывая активное контрнаступление советских войск и близость этих территорий к линии фронта [19, с. 559], сложно представить здесь концентрацию речников и медработников. Для такого явления в качестве местоположения одинаково лучше подходят Лебяжья Поляна и Калмычкова Поляна (хутор Щучий) [1]. За то, что упомянутая «Поляна» – Кал-мычкова Поляна, выступает факт наличия на хуторе Щучьем полевого госпиталя ППГ № 2208 с 01.10.1942 г. по 15.02.1943 года. Против того, что это Лебяжья Поляна, говорит то, что за вторую половину 1942 г. она была уничтожена [18], а также ныне бытующее разговорное название «Лебяжка», а не «Поляна» (это, разумеется, не может являться сильным аргументом, но такие народные привычки меня- ются редко и медленно). Более вероятно, что речь идет о Щучьем, но сказать точно, какая из двух «Полян» упомянута в источнике проблематично. Колхоз им. Фрунзе – нынешний хутор Закутский, находится как раз приблизительно в 13 км от затона. Для понимания текста важно, что он не совпадает ни с одной из «Полян», а «Поляны», в свою очередь, располагаются дальше 13 км от затона, значит, вероятно, «13 клм. от Сталзатона» именно уточнение для колхоза. Осенью 1942 г. здесь тоже располагался госпиталь. «Сталинград», видимо, примерное уточнение для района расположения Тумака, где располагался ППГ № 689 [21, с. 353], или всего перечисленного ранее, из-за того, что «Сталинград» – очень неконкретное определение местоположения, особенно в сравнении с уже упомянутыми точками. Более того, никакой выделенный населенный пункт формально не является частью города. Что касается Петропавловки, она располагалась ниже по реке возле Владимировки, ныне эти населенные пункты влились в город Ах-тубинск. Здесь из-за бомбежек с августа 1942 г. пострадали больница Водздравотдела и клуб речников [13]. Исходя из вышеизложенного, концентрация речников и их медицинских работников наблюдалась: 1) в районе Сталинграда – Поляна (Лебяжья или Калмыч-кова); Колхоз им. Фрунзе – в 13 км от Стал-затона (Закутский); переправа у Тумака; 2) в районе Владимировки – остров у Петропавловки.

С перебоями к декабрю удалось наладить медпомощь на пристани Красноармейска. Медикаменты, инструменты, перевязочный материал во все эти пункты доставлялись из Астрахани.

Таким образом, на конец 1942 г. система медучреждений для речников на Астраханском лечсанучастке выглядела так: 4 больницы – Соловьева на 50 коек, Правобережная на 110 коек, на заводе им. III Интернационала на 15 коек, на заводе им. Сталина на 60 коек; центральная поликлиника Астрахани; 4 спе-цамбулатории – на заводах им. Ленина, Сталина, X лет Октября, III Интернационала; обычная амбулатория на заводе им. Карла Маркса; 2 станции скорой помощи – при центральной поликлинике и при Правобережной больнице. При этом работа скорых прерыва- лась только в декабре из-за отсутствия бензина. Туберкулезный и кожно-венерологический диспансеры городского подчинения продолжали свою работу, оказывая помощь и речникам. То есть, если больница была не полностью для водников, а являлась общим стационаром любого профиля, но находилась на территории Нижневолжского Водздравотдела (от рейда Каспия до Камышина), то в ней была постоянная бронь для работников речного транспорта. Не функционировали диетические столовые и ночные санатории, но на всех производствах речного транспорта и в порту Астрахани продолжали действовать 16 врачебных и фельдшерских здравпункта, боровшихся с заболеваемостью и травматизмом на местах. Еще более 20 медпунктов располагалось в плесе, на рейдах, на дебаркадерах, которые обслуживали в том числе бакенщиков.

Для сравнения, в 1943 г. вся астраханская лечебная сеть состояла из 8 больниц, 6 поликлиник, 10 амбулаторий, 13 врачебных и 27 фельдшерских здравпункта [9, с. 219].

В систему Водздравотдела входили также учреждения матери и ребенка: 2 роддома в общей сложности на 40 коек (на заводах X лет Октября и III Интернационала), детские консультации при разных медучреждениях, 4 молочные кухни, отпускавшие детское питание в среднем около тысяче детей в день, детские ясли. Количество последних сократилось с 10 до 6 в 1941 г., где в 1942 г. занято было 435 коек [10, л. 238]. Эти цифры указывают на масштаб инфраструктуры Водздра-вотдела и на количество людей так или иначе связанных с речным транспортом в этом районе. Любопытно, что в это время в районах Нижней Волги наблюдался рост количества детских учреждений и мест в них из-за увеличения трудовой нагрузки для женщин [9, с. 263]. Обратная тенденция здесь связана, вероятно, с эвакуацией детей речников вглубь страны, падением рождаемости [9, с. 256].

Именно по этому списку сети организаций Астраханского участка можно судить о том, как было устроено медицинское обслуживание на речном транспорте, и представить лечебно-профилактическую систему Нижневолжского Водздравотдела на примере одного участка.

Борьба с инфекционными заболеваниями. Поистине огромный пассажиропоток в районе Нижней Волги в военные годы, скудное несбалансированное питание и часто антисанитарные условия порождали риск эпидемий на сопротивляющихся захватчику территориях, а потому особое значение приобретала медицинская помощь на речном транспорте и особенно мероприятия по предотвращению распространения инфекционных заболеваний.

В 1941 г. надзором за санитарно-эпидемиологической ситуацией в Нижневолжском Водздравотделе занимались госсанинспекция, Бассейновая Санэпидстанция и 2 Линейных (Сталинградская и Астраханская) Санэпидстанции. К осени 1942 г. Сталинградская Линейная Санэпидстанция не функционировала, а при оставшихся работу продолжали лаборатории, дезпункты, Коревой пункт (занимался изготовлением и распространением проти-вокоревых сывороток и регистрацией зараженных и контактных), госсанинспекторы [10, л. 239]. В июле 1941 г. в Сталинградской области уже недоставало 17 госсанинспекторов, 11 врачей санэпидстанций [8, с. 140]. При этом с июля 1942 г. не проводились инспекции в сфере промышленности, коммунального хозяйства, с сентября – школьной и пищевой санитарии, что, очевидно, было связано со сложнейшей ситуацией на прифронтовых территориях. Контролем данных сфер занимались местные санитарные врачи, согласно предписаниям.

Одним из самых эффективных методов борьбы с эпидемиями была и остается вак-цинопрофилактика. Разумеется, ее активное использование спасло немало жизней и во время Великой Отечественной войны.

5 февраля 1942 г. вышел приказ № 2 уполномоченного по группе Астраханских заводов «О разъяснительной работе среди речников о пользе прививок», который запрещал принимать в судокоманды и на заводы непривитых работников. На уклоняющихся от данных процедур или отказывающихся предоставлять документы о вакцинировании накладывались взыскания [17, л. 18]. Работники речного транспорта должны были привиться от оспы, брюшного тифа, дизентерии, дифтерии.

В таблице 1 представлены основные заболевания, от которых делал прививки Нижневолжский Водздравотдел своим работникам и пассажирам, а также приведено сравнение плановых показателей с реально осуществленным количеством вакцинаций. Как видно, организации удалось перевыполнить план по прививкам от брюшного тифа и дизентерии. Борьба с остальными инфекциями оказалась менее успешной. Для понимания эффективности прививок или ее отсутствия сопоставим информацию из таблицы 1 с соответствующими категориями из таблицы 2. Активизация вакцинации от брюшного тифа и дизентерии, видимо, вызвана очевидным ростом заболеваемости примерно в 1,5 раза в качестве ответной реакции. Интересно, что даже в таких тяжелых военных условиях не прекращалось закрепление успеха в борьбе с ликвидированной к 1936 г. оспой. Судя по количеству ревакцинаций от нее, невысокие показатели первичного прививания скорее связаны с его неактуальностью, вследствие повсеместного распространения вакцинации от оспы, а не, например, с недостатком препаратов. Возможно, падение количества случаев дифтерии более чем в 2 раза связано именно с вакцинацией.

Таблица 1. Состояние вакцинопрофилактики в Нижневолжском Водздравотделе на 1 ноября 1942 г., шт.

Table 1. Status of vaccination in the Nizhnevolzhsky Vodzdravotdel on November 1, 1942, pcs.

Заболевание, от которого прививали	Плановый показатель	Фактический показатель
Брюшной тиф	30 000	33 728
Дизентерия	15 000	20 142
Оспа	4 000	2 214
Оспа (ревакцинация)	16 000	11 353
Дифтерия	4 000	2 837
Дифтерия (ревакцинация)	6 000	1 979

Примечание. Источник: [10, л. 236].

Приказ Наркома Речного флота и Наркома здравоохранения СССР № 28/172 от 8 апреля 1942 г. «О мерах предупреждения эпидемических заболеваний на речном транспорте» предполагал целый комплекс мер: ремонт и строительство дезустановок на пристанях для судов и пассажиров, которые пропускались на борт только после обработки, организацию зон карантинизации, дезинфекции, дезинсекции, хлорирование оборудования, создание бань во всех значимых пунктах следования. Суда для эвакуирующихся были обеспечены таким минимумом: санустановки, хлорированная и кипяченая вода, запас хлора. Пассажиров старались фагировать (внесение бактериофагов против холерного вибриона), несмотря на сопротивление, осматривали перед посадкой и на санпропускных пунктах. Такие пункты располагались на пристанях (от дельты вверх по Волге): 18-ти футовый рейд Каспийского моря, Оля, Зеленга, Астрахань, Енотаевск, Владимировка, Сталинград, Быковы Хутора, Камышин [16, л. 102–105].

Выполнение данного приказа на Нижней Волге ознаменовалось тем, что в начале навигации в эксплуатацию в районе Сталинграда был введен плавучий санпропускник, переоборудованный из дебаркадера НВРП, в Аст- рахани отремонтирована баржа-больница (3 сентября 1942 г. уведена в Гурьев для сохранения имущества и подавления там вспышки холеры) [10, л. 232].

С первых чисел июня 1942 г. началась разработка плана по борьбе с возможной вспышкой холеры, даже сейчас доставляющей массу проблем медслужбам нашей области и, тем более, крайне опасной в условиях скученности и антисанитарии обороняющегося города. Этот план включал в себя контроль водоемов, карантинизацию судов и организацию пунктов санконтроля, контроль водоснабжения и питания [20, с. 5]. Во второй половине июля появились первые случаи заболевания в Сталинграде. При этом профилактические меры сработали – речники и пассажиры не оказались среди заболевших в этом районе. В Астрахани же локализовать вспышку полностью не удалось, несмотря на сплошное фагирование команд судов и пассажиров, медосмотры, хлорирование и кипячение воды, санобработку пристаней, вокзалов, судов. В начале августа первые случаи заболевания проявились у водников Астрахани – 6 речников и членов их семей и 7 работников судоремонтного завода № 638. Последний случай этой вспышки инфекции, унесшей жизни 13 че-

Таблица 2. Сравнительные сведения об острозаразных заболеваниях, госпитализациях, исходах болезней за 1941 и 1942 гг. по Нижневолжскому бассейну

Table 2. Comparative data on acute infectious diseases, hospitalizations, and disease outcomes in 1941 and 1942 in the Lower Volga basin

Заболевание	Всего за 1942 г.			Всего за 1941 г.
	Кол-во случаев	Госпитализации	Летальность	Кол-во случаев	Госпитализации	Летальность
Брюшной тиф	74	61	2	47	45	4
Сыпной тиф	33	34	2	9	9	–
Скарлатина	65	64	4	137	135	3
Дифтерия	44	40	7	106	102	9
Дизентерия (бациллярная)	87	62	12	44	35	2
Дизентерия (амебная)	2	2	–	17	17	–
Холера	13	13	13	–	–	–
Корь	192	?	–	761	?	–
Коклюш	263	?	–	260	?	–
Токсическая диспепсия	80	80	–	52	52	–
Туляремия	1	1	–	–	–	–
Итого :	854	812	40	1433	1416	18

Примечание. Составлено по: [10, л. 231–244].

ловек из юрисдикции Нижневолжского Водз-дравотдела, был зафиксирован 17 октября 1942 года. При этом достижением является то, что в сложнейших условиях с августа по октябрь медработникам удалось профагиро-вать более 20 тысяч человек [10, л. 234]. Инфекционная картина региона в изучаемом году ясно вырисовывается в сравнении с первым военным годом, исходя из таблицы 2.

Статистические данные наглядно демонстрируют, что, несмотря на осложнение ситуации в Нижневолжском регионе в 1942 г. по сравнению с 1941 г., количество заразившихся инфекционными заболеваниями на водном транспорте упало почти в 2 раза. Этому можно найти несколько объяснений. Во-первых, из-за военных действий сократился доступ людей к медицинской помощи, многие вынужденно не обращались к врачу, умирали или выздоравливали от инфекционных болезней, не попадая в статистику, то есть под давлением внешних обстоятельств уменьшилась область диагностики. Во-вторых, на распространение инфекций больше всего влиял приток эвакуированных, приводивший к перенаселению городов, которое, в свою очередь, и становилось главным фактором быстрого возникновения эпидемий [4, с. 165]. В-третьих, тяжелый опыт первого военного года не прошел зря для санитарно-медицинских служб – мобилизация трудовых ресурсов медицинских организаций, их настоящий героизм, улучшение качества работ по санитарной обработке, дезинфекции, карантинизации позволили подавлять распространение инфекций в самом начале. Вероятнее всего, все эти факторы совокупно повлияли на картину заболеваемости примерно в равной степени. Еще одним объяснением такого положения дел может служить возможная массовая эвакуация маленьких детей с данной территории. К этой мысли приводит сопоставление вышеупомянутого факта уменьшившейся загрузки яслей и высоких показателей заболеваемости «детскими» скарлатиной, дифтерией и корью в 1941 г., значительно падающих в 1942 году. Также примерно в 2 раза (на этот раз не в пользу 1942 г.) отличается статистика по смертности, которую, в основном сформировали дизентерия и холера (100 % летальность), не наблюдавшиеся в 1941 году. При этом рост заболеваемо- сти вполне пропорционален увеличению количества случаев в 1942 г. в Сталинграде [2, с. 64] и Астрахани [2, с. 68–69] в целом. Любопытно, что на речтранспорте в районе Сталинграда, в отличие от самого города [20, с. 5–6], было мало случаев холеры и туляремии. Такое же отличие можно наблюдать в количестве заболевших сыпным тифом в 1941 г. – 9 человек по Водздравотделу против 125 в Сталинграде [6, с. 157]. Огромные цифры по заболеваемости коклюшем и корью, которые представлены в таблице, могут свидетельствовать о возможной смертности среди детей, для которых, в отличие от взрослых, эти заболевания с большей вероятностью летальны.

Для современного человека несколько пугающе прозвучит постановление от 18 января 1943 г., в котором управление «Волготан-кера» потребовало не привлекать больных открытой формой туберкулеза рабочих к сверхурочным работам и ночным сменам, предоставить им очередные отпуска и, по возможности, места в санаториях [15]. Этот факт хорошо дополняет картину сложного труда речников и их медицинских организаций. Таким образом, явно манифестируется острый недостаток кадров на речном транспорте.

Материальные и кадровые вопросы. Как и во многих других сферах человеческой деятельности в 1942 г. острее всего в вопросах здравоохранения речников стояли кадровые проблемы. За август–сентябрь указанного года с работы выбыло 47 врачей: 5 отправились с эшелонами Наркомречфлота как сопровождающие, 3 уехали в эвакуацию с Астраханским Госмединститутом как научные сотрудники, 25 выбыли по уважительным причинам (с малолетними детьми, пожилые, инвалиды, жены военнослужащих при переводе, призыв на работу в эвакогоспиталь и т. д.), 14 дезертировало. Дела последних были переданы в Военный трибунал Водного транспорта, семеро из них приговорены к 4 месяцам тюремного заключения. На работу за год вновь поступило только 20 врачей, их численность на Астраханском участке составила 52 человека, в остальных районах (Сталинград, Владимировка, Камышин), в связи с очень сложной оперативной обстановкой подсчитать не удалось. Стоит отметить, что на 15 марта

1943 г. в Сталинградской области (включая Астраханский округ) насчитывалось всего 635 врачей [5, с. 57], то есть около 8 % из всех врачей этой территории работали на Астраханском лечсанучастке Водздравотдела. При этом в последнем не было ни одного хирурга и невропатолога, не хватало отоларингологов и окулистов [10, л. 240].

Особый недостаток кадров наблюдался среди санитарных врачей и эпидемиологов, место которых были вынуждены занять врачи лечебного профиля [10, л. 239].

Исходя из количества дезертирств, можно понять, что проблема трудовой дисциплины также была крайне актуальной. В 1941 г. было 179 случаев нарушения трудовой дисциплины и 9 из них закончились судом. В 1942 г. ситуация несколько улучшилась – 130 случаев и 4 суда [10, л. 240].

При этом не стоит забывать о самоотверженном труде многих других медработников. Фельдшер Олесова оказывала медпомощь морякам Каспия, доставлявшим нефть фронту [10, л. 232]. Особо отличились в борьбе с эпидемией холеры врач А.И. Добрынченко, эпидемиолог В.С. Ковалева и помощник эпидемиолога Ф.Ф. Соколова [10, л. 234]. 11 июля 1943 г. исполнилось 25 лет Народному Комиссариату здравоохранения, в честь чего Н. Непомнящий, начальник Нижневолжского Водздравотдела, написал юбилейную статью в газете «За советскую нефть» [12]. В ней автор упомянул, что 20 медсанработников организации были награждены значками Наркомздрава и Нар-комречфлота. Помимо этого он особо отмечает как хороших работников:

• 1)    врачей: Эпштейн, Федотову, Загорян-скую, Григорьева, Калантарова, Костюковс-кую, Блюм, Неводчикова, Подвальнову, Ковалеву, Тихомирову, Белякову, Сутырину;

• 2)    медсестер: Осипову, Соколову, Зяблову, Гаранину, Рудченко, Журавлеву;

• 3)    судовых медиков: Виноградову, Викторину, Хохлову, Одинокову, Белоконь;

• 4)    фармацевтов: Филееву и Субботину;

• 5)    дезинфекторов: Зайсунову, Кудинову, Попову;

• 6)    санитарок: Литину, Бобкову, Ситникову, Гамаюнову;

• 7)    педиатров: Архипову, Коханову, Голубкову;

• 8)    заведующих яслями: Митрохину, Митрофанову, Порецкую, Мочкину, Канаеву.

Исходя из фамилий медработников, можно судить, что большую их часть составляли женщины, как, в частности, это было и в обслуживаемом Водздравотделом пароходстве «Волготанкер». Сами категории специалистов подтверждают вышеописанную схему учреждений, организованных для речников.

Персонал Водздравотдела не только лечил больных. 100 % работников приняли участие в сборе средств для военного займа. Многие принимали участие в строительстве оборонительных рубежей Сталинграда и Астрахани [10, л. 239].

Весь 1942 г. при больнице им. Соловьева в Астрахани продолжала деятельность школа фельдшеров, выпустившая 49 человек, а также обучившая 75 медсестер и вновь набравшая в августе 140 человек. Директором школы являлся доктор С.И. Якиманский [10, л. 238].

Осенью 1942 г. заметной проблемой стало занятие частями РККА зданий Водздра-вотдела и самовольная экспроприация или порча имущества, например, лошадей, пролеток, зданий Правобережной больницы и Дома матери и ребенка в Астрахани. Были сделаны попытки изъять в пользу армии флот Вод-здравотдела, но этот и вышеупомянутые случаи окончились разбирательствами в Гарнизонной военной прокуратуре и сохранением всех ресурсов за медицинской организацией и даже возмещением ей утраченного. Исходя из решений в пользу Водздравотдела, можно судить о том, что медицинское обеспечение региона имело принципиальное значение даже на фоне жизненно важной обороны, когда, на первый взгляд, приоритет должен был отдаваться поддержке военных действий любой ценой.

Несмотря на это, снабжение Водздравот-дела оставляло желать лучшего. Потребности организации в топливе покрывались лишь примерно на 50 % и персоналу приходилось заниматься лесозаготовками, что снижало эффективность основной деятельности. Такие же сложности были с мылом и керосином, постельным бельем [10, л. 240]. В целом, кадровые и материальные дефициты, с которыми столкнулся Водздравотдел, по дошедшим до нас воспоминаниям медиков были широко распространенным явлением [7, с. 87].

Результаты. Нижневолжский Водздра-вотдел во время войны оказывал помощь не только работникам «Волготанкера», «Рейдтан-кера» и Нижневолжского речного пароходства и связанных с ними организаций, но и пассажирам, которые включали массу эвакуированных из западных регионов страны, а с начала Сталинградской битвы – эвакуировавшихся уже непосредственно из зоны боевых действий. Таким образом, его работа влияла на эффективность деятельности нескольких па-роходств и была центральной в вопросе остановки распространения инфекционных заболеваний.

Удалось установить, что структура организации включала в себя: больницы, брони для речников в специальных стационарах, навигационные медпункты, стационарные медпункты, береговые и судовые комнаты матери и ребенка, ясли, молочные кухни, роддома, детские консультации, здравпункты, свои медка-тера, амбулатории, диетические столовые, санатории, санпропускники, дезпункты. Во время Сталинградской битвы пострадала инфраструктура Водздравотдела в районе Камышина, Сталинграда, Большой дамбы, Красноармейска, Владимировки, Астрахани, но, несмотря на это, удалось перестроить работу и принять участие в локализации вспышек холеры, туляремии, малярии, тифа. Нижневолжский Водздравотдел организовывал контроль водоемов, карантинизацию судов и работу пунктов санконтроля, контроль водоснабжения судов и пристаней, вакцинацию пассажиров. Их и работников пароходств, особенно плавсостав, прививали от оспы, брюшного тифа, дизентерии, дифтерии и фагировали. Судя по тому, что в отличие от ухудшившейся в регионе ситуации по инфекционной заболеваемости в 1942 г., на речном транспорте число случаев упало почти в 2 раза по сравнению с 1941 г., меры, предпринятые Нижневолжским Водздравотделом, оказались эффективны.

Несмотря на крайне сложные условия труда и большой недостаток кадров в описанный период, жалоб на недостаточность работы медперсонала Нижневолжского Водздра-вотдела не было. Более того, ему удалось перевыполнить план по прививкам от брюш- ного тифа, дизентерии, помочь подавить вспышку эндемичной холеры, попадание которой в укрепления защитников города могло бы стать фатальным, а также, по сути, поборов саму природу, внести свой вклад в победу в Сталинградской битве.