Особенности мира душевных явлений в философской психологии С.Л. Франка

Методологической базой для исследования послужили историко-философский, системный и структурно-функциональный методы, которые позволили показать специфику мира душевных явлений в философской психологии С.Л. Франка.

Мыслитель ставит вопрос области душевной жизни. Что мы называем этим термином? Что представляет собой «внутренний мир» психического бытия? Какие явления входят в состав нашей душевной жизни? Речь здесь не идет о том, чтобы дать строгое логическое определение понятия «душевная жизнь», но о том, чтобы очертить некоторую область душевных явлений и процессов.

С.Л. Франк обращает внимание на то, что необходимо отличать душевную жизнь от сознания (единство «сознающего» и «сознаваемого», связь между процессами и деятельностью сознающей личности, а также предметами, на которые они направлены). К душевной жизни относится именно связь между процессами и действиями сознающего субъекта. С.Л. Франк приводит пример: «Если я вижу дерево, то вся совокупность процессов, из которых складывается мое “видение” – процессы сосредоточения внимания, воспринимания, различения, суждения и пр., образуют состав моей душевной жизни» (Франк, 1995: 450), дерево воспринимается как материальный предмет со всеми его составными элементами, на который направлено человеческое восприятие. И то, что есть в этом восприятии, имеет место быть и в представлении, мышлении, чувствах и т. д. Таким образом, состав сознания распадается на процессы деятельности субъекта, направленные на содержание предмета, и на само это содержание. Сохраняется различие между душевной жизнью и внешним миром, который нам дан через проявления нашей души.

С.Л. Франк выделяет и третью категорию – душевные состояния («предметные чувства»), которые не являются деятельностью, не направлены на что-либо, не есть предметное содержание. К ним можно отнести, например, беспредметные чувства, настроения, разные формы «самочувствия» и т. д. (при попытке отделить звуки музыки от своего музыкального настроения оно будет утрачено).

Чтобы избежать трудностей различения, С.Л. Франк говорит о том, что необходимо выделить область душевной жизни в узком, специфическом смысле, в смысле корня психического бытия и в широком конкретном обнаружении самой душевной жизни. Ощущения, звуки, запахи, цвета, вкус, пространство непосредственно образуют ее, влияют на наше настроение, чувства и стремления. «Соотношение между душевной жизнью и объективной реальностью более тонкое и сложное, чем простая включенность последней в первую или исключенность из нее» (Франк, 1995: 454).

Анализируя состав нашей душевной жизни, С.Л. Франк описывает некоторые состояния, которые наполняют и проясняют ее. Например, рассеянность – образы предметов пребывают в зачаточном состоянии и сливаются с бесформенным целым душевной жизни. Здесь же могут всплывать наши воспоминания, настроения и чувства, сознание находится где-то далеко. Далее – внимание, оно обладает волей, направлено на содержание предмета. Человек быстро ориентируется во всех положениях, осмысленно реагирует на все впечатления. Гибкость его внимания противостоит рассеянности. Непроизвольность характеризует преобладающую форму внимания, с точки зрения С.Л. Франка, и направляет наше сознание на предметный мир. «Внимание здесь обусловлено “интересом”, а интерес есть лишь непроизвольная реакция сил нашей душевной жизни на впечатления среды» (Франк, 1995: 458). Внимание и интерес есть движущие силы нашей душевной жизни, они определяют наши чувства и стремления. Но есть и другие стороны человеческой души, которые заставляют действовать безрассудно, это страсти, вызывающие внешнюю и внутреннюю борьбу в душе человека.

К сожалению, сознание человека (как естественное состояние) больше обращено к чувственно-предметному миру и почти не замечает мира душевной жизни, который содержит в себе все самое важное и глубокое, является основанием (онтологической сущностью) человеческого бытия. Обращение внутрь себя (не всегда по сознательному желанию или стремлению человека, а в силу «пограничных» экзистенциальных ситуаций: смерти, трагедии, болезни, утраты, одиночества) ведет к духовному перерождению, к «переоценке ценностей», к перемене ума (греч. μετάνοια – метанойя), к возрождению (зарождению) религиозного чувства в душе человека.

Для реалистически настроенного человека душевная жизнь есть лишь приложение к его телесности, незначительная часть его существования. Позитивная наука говорит нам о единичных душевных процессах, обнаруживая внешние закономерности предметного мира и душевной жизни. Психология же, как полагает С.Л. Франк, должна придерживаться противоположного взгляда, а именно – заниматься изучением внутренних связей и закономерностей в душе человека и не сводить все богатство и многообразие душевного мира человека только к эмпирическим данным. С.Л. Франк обращает внимание на психофизику и психофизиологию и ставит перед ними такую же задачу. Критика в адрес психологии со стороны франковской мысли направлена прежде всего против понимания человека преимущественно как тела среди других тел окружающей среды. И здесь можем вспомнить мысль Р. Декарта, что человек есть протяженность и мышление (Декарт, 2019).

И эта протяженность может стать единственным описанием человека, его сущностью. А если душевная жизнь может быть локализована во времени и пространстве, то есть риск мыслить и описывать все ее явления как «объективные процессы, то есть как хронологически определенную смену реальных событий, и главная задача психологии есть изучение закономерности этой смены (длительность, порядок, связь с материальными процессами)» (Франк, 1995: 464).

Такому натуралистическому пониманию явлений жизни С.Л. Франк противопоставляет опыт идеального погружения в стихию душевной жизни, признания особой реальности вне рамок предметного мира (Хаустова, 2012). Если именно таким образом мы попытаемся посмотреть, а затем и осмыслить душевную жизнь в ее целостности, то перед нами откроется бытие иного порядка, иного измерения, непосредственное переживание процессов душевной жизни. Речь не идет о жестком противопоставлении или отделении предметного мира от мира душевной жизни, но необходимо усвоить, что человек в оболочке предметного мира не может и не должен рассматриваться только через нее, он не исчерпывается миром вещей или внешней природы, его сущность неизмеримо более богата и глубока по содержанию, поскольку является образом и подобием Бога.

В своем фундаментальном исследовании «Душа человека. Опыт введения в философскую психологию» С.Л. Франк ставит вопрос о сущности понятия «сознание» и его отношении к области душевной жизни. Оно является отправной точкой проблемы сознания, которая в истории философской мысли характеризуется различными подходами к изучению, трактовке, определению особенностей – от античности до современности.

С.Л. Франк обобщает различные трактовки понятия сознания и дает следующие концептуальные замечания.

Во-первых, в самом широком и общем смысле слово «сознание» употребляется в значении «все душевные явления» (о чем нам и говорит обыденный опыт). Это именно широкое понимание сознания, которое несводимо только к переживанию или знанию душевных состояний.

Во-вторых, под словом «сознание» понимается знание о каком-либо предмете («внимательное отношение», «направленность сознания» на предмет вообще), поскольку задача умственного восприятия, как отмечает С.Л. Франк, – «заставить человека вообще думать о чем-либо, развить в нем “умственный интерес”, “внимание”, то есть сделать человека сознательным существом» (Франк, 1995: 470). Происходит разграничение «предметного сознания», или сознания, направленного на предмет, и сознания-переживания как нашего внутреннего состояния восприятия (душевная жизнь).

В-третьих, слово «сознание» отождествляется с понятием самосознания. И здесь весьма интересным представляется экскурс в историю философии: стоики впервые вводят понятие «сознания» как высшего, общего знания о нашем «я», которое имеет практическое значение «со-ведения» (совести), управления стихиями нашей душевной жизни. Затем эпоха Возрождения усилила понятие самосознания как глубинную характеристику индивидуализма нового человека декартовского типа (самосознание как самоочевидная и ближайшая к человеку реальность). Последовала дифференциация предметного мира и душевной жизни, начался процесс постепенного углубления в стихию предметного бытия, отодвигая на второй план мир души как целого. Быть сознательным – значит смыкать в себе единство душевной жизни и предметного сознания, то есть направлять свое внимание на процессы и явления внешнего физического мира. Задача заключается в том, чтобы не происходило подмены душевной жизни предметным миром, чтобы фокус ценности не смещался только в область физического и эмпирического интереса.

Анализируя самосознание как особый специфический вид сознания (кроме этого компонента, философом выделяется еще предметное сознание и сознание как душевная жизнь), С.Л. Франк обращает наше внимание на следующие его характеристики. Объектом самосознания выступает наша «самость». «Эмпирическое я» не является обособленной, исключительной или высшей инстанцией, и оно совершенно определенно отличается от нашей душевной жизни. «Это “я” не есть чистое, абсолютное единство, абстрактная, бессодержательная точка центра душевной жизни; оно сложно, изменчиво и имеет определенное содержание» (Франк, 1995: 474). Оно есть «ядро» нашей душевной жизни, из него вытекают все наши хотения, стремления, желания, влечения, воля.

Если же рассматривать самосознание не с точки зрения «самости», а с позиции «сознания», то необходимо прежде всего избегать смешения понятий (по мысли С.Л. Франка). Во-первых, самосознание не равно самопознанию; во-вторых, самосознание не есть познание своей душевной жизни. И самопознание, и познание своей душевной жизни выступают в качестве видов предметного сознания, то есть на них обращено наше сознание как на предмет исследования. С.Л. Франк говорит о различии между самосознанием и познанием своей душевной жизни (самоанализ). Первое характеризуется тем, что личность налагает на все свои мысли и действия отпечаток своего «я», свои хотения и стремления и может совершенно не обращать внимания на свои внутренние душевные состояния. Самопознание же предполагает познание своей душевной жизни (ощущений, стремлений, хотений, желаний, изменений и т. д.).

С.Л. Франк говорит, что «под самопознанием мы будем разуметь не какое-либо действительное знание своего «я», а лишь саму познавательную направленность на это «я» (Франк, 1995: 475). Обычное сознание (естественное, научное), как отмечает С.Л. Франк, не обращается к внутренней душевной жизни, не исследует внутренний мир личности. Для человека может стать непосредственным открытием осознание себя как личности и раскрытие (обнаружение) свойств и качеств этой личности (сущности, существа).

Самосознание стоит ближе к сознанию как непосредственной душевной жизни, чем к предметному сознанию. В нем нет двойственности между сознающим и сознаваемым. Сознание нашего «я» есть простое переживание. Здесь выражается (проявляется) сходство самосознания с сознанием как душевной жизнью, поскольку мы сознаем наше «я» как наше «я».

С.Л. Франк выделяет три смысла понятия «сознание»: как непосредственное переживание, как предметное сознание и как самосознание. Понятие «душевная жизнь» охватывает все три вида сознания, в него входит вся область бытия за исключением материальных предметов и процессов (Канышева, 2024). Душевная жизнь противостоит телесному бытию, а также таким сферам, как математика, нравственность, социум (относятся к области «духа»). Следовательно, нематериальное состоит из «духовного» и «душевного», а «предметное сознание и самосознание есть отражение или проявление сферы “духовности” в области душевной жизни» (Франк, 1995: 477). Более того, если предметное сознание мы рассматриваем в качестве познания как процесса, то это возможно только через связь нашего сознания с духовной стороной бытия (вневременной, идеальной, стоящей над нашим «я»). Это же относится и к самосознанию, поскольку оно возможно только на основе предметного сознания. Таким образом, не представляется возможным и не будет верным свести самосознание и сознание предметное к проявлениям душевной жизни, но следует рассматривать их во взаимодействии с процессами духовного бытия.

Далее С.Л. Франк пытается обозначить различие между «душевной жизнью» и «сознанием» в широком понимании этих категорий. Первая из них, как уже было отмечено ранее, есть исходная точка, основание, на почве которой возможны предметное сознание и самосознание. Поэтому деление сознания на три вида (сознание как душевная жизнь, как предметное сознание и как самосознание) не является равноправным и равнозначным. Именно сознание как душевная жизнь выступает основанием для двух других форм сознания (Кожемякин, 2022). При этом необходимо отметить, что душевная жизнь не равна сознанию и сознание не исчерпывается душевной жизнью.

Здесь происходит тонкое и сложное разграничение человеческого существования и сознания себя, своих действий, чувств, переживаний. Бытие душевной жизни есть непосредственное бытие, оно не исчерпывается сознанием. Даже когда у человека «отключены» сознательные процессы (направленность на что-либо), душевная жизнь продолжает свою деятельность. «Этот момент непосредственного бытия есть более существенный и первичный признак душевной жизни, чем момент сознания» (Франк, 1995: 479). И в этом контексте С.Л. Франк формулирует свое убеждение относительно первенства иррационального в понимании жизни человека, которое закрепляется в психологии и общественных науках, добытое в борьбе против рационализма и спиритуализма прежнего времени.

Предварительные выводы можно сформулировать следующим образом:

• 1.    Душевная жизнь как бытие есть актуальная реальность.

• 2.    Душевная жизнь в качестве сознания – возможность реализации через приобщение себя к сфере духовного.

• 3.    То, что С.Л. Франк называет сознанием, фактически немыслимо вне памяти, вне связи настоящего с прошлым. Сознанию предшествует душевная жизнь.

Душевная жизнь представляет собой совершенно самобытный мир, отличный от мира предметного, но непосредственно связанный с сознанием и самосознанием. Через систему «философской психологии» С.Л. Франка мы продолжаем видеть онтологический и надындивидуальный контекст процессов, предметов, явлений, их связанность и укорененность в бытии.