Особенности организации и использования рабочей силы военнослужащих для решения народнохозяйственных задач на завершающих этапах Гражданской и Великой Отечественной войн: сравнительная характеристика

Acknowledgement: This work was funded by RHF project number 15-01-00116

В истории нашей страны дважды возникала ситуация, когда в силу сложившихся обстоятельств военнослужащим приходилось брать на себя ответственность за восстановление разрушенного народного хозяйства, политической инфраструктуры, системы культурнопросветительских и медицинских учреждений. Речь идет о событиях периода Гражданской и Великой Отечественной войн, во время которых огромные массы мобилизованных в ряды вооруженных сил трудоспособных мужчин лишили экономику значительной части рабочей силы. В условиях стабилизации положения на фронтах, прекращения боевых действий возникала потребность каким-то образом задействовать эти массы для решения небоевых задач. Две упомянутые выше войны разделяют около двух десятилетий, что предопределило очень существенные различия в организации и использовании труда военнослужащих.

Данная тема, достаточно активно излучавшаяся в советский период (преимущественно в русле партийного руководства процессом возрождения освобожденных территорий) [См., напр.: 1, 2, 3, 4], с начала 1990-х гг. практически не привлекала внимания отечественных ученых. В появившихся в постсоветских период исследованиях она затрагивается фрагментарно, в рамках разработки проблем, связанных с историей тыловых служб, отдельных родов войск Красной армии или же в работах обобщающего характера [См., напр.: 5, 6].

История трудовых армий периода Гражданской войны также стала предметом изучения ряда советских и современных исследователей [См., напр.: 7, 8, 9, 10].

Однако указанная тема никогда не рассматривалась в сравнительном ключе. Выявление общего и особенного в организации использования труда военнослужащих имеет значение для понимания эволюции роли и места вооруженных сил в обществе, военной доктрины и военной организации в целом, а также позволяет выделить оптимальные формы организации и направления использования рабочей силы военнослужащих в периоды мирных передышек.

Попытаемся рассмотреть специфику применения труда военнослужащих Красной армии во время двух самых кровопролитных и разрушительных для нашей страны войн.

К числу общих черт можно отнести следующее:

• 1.    Хронологически и в первом, и во втором случаях активное привлечение военнослужащих к труду наблюдалось на завершающем этапе и вскоре после окончания боевых действий, когда очевидными становились близкая победа и необходимость скорейшими темпами восстанавливать разрушенную экономику: 1920–1921 гг. и 1944–1945 гг.

• 2.    Использование рабочей силы военнослужащих происходило в условиях непосредственной военной угрозы, мешавшей налаживанию деятельности гражданских учреждений. «В пунктах Радостово, Ляховичи, Овзичи, Радгощ и Переруб поставить на восстановление войсковые части, т.к. действующие в лесах, примыкающих к каналу банды Власовцев и бендеровцев [так в тексте – В.Ц.] могут парализовать работу местного населения», – отмечалось в плане восстановления Днепро-Бугского канала [11, л. 432].

• 3.    В годы Великой Отечественной войны, так же, как и во время Гражданской, проводились трудовые мобилизации, носившие массовый характер и касавшиеся едва ли не всех слоев населения и отраслей народного хозяйства. Тем самым возмещалась убыль рабочей силы заводов, фабрик, строительных и транспортных организаций. Этой же цели служила и милитаризация предприятий. Направление на работы могло идти через военизированные формирования типа рабочих батальонов.

В еще большем объеме подобное случалось в предшествующий период, когда слабость органов советской власти, ошибки во внутренней политике способствовали разгулу бандитизма и распространению повстанческого движения. Например, на Северном Кавказе, как отмечалось в отчете командования трудовой армии, «Политотдел организовал местную власть… Трибунал разбирал дела неармейского происхождения. Особый отдел ловил контрреволюционные элементы из станиц, раскрывал заговоры, в намерение которых входил поджог промыслов и т.д. Санчасть в организованные ею курорты и госпиталя принимала рабочих… Эта работа являлась особенно ценной в глухой заброшенной центром местности, где советские аппараты только начинали строиться и остаются до сих пор весьма слабые…» [12, с. 4]. Там, где политическая власть не отличалась стабильностью, военнослужащим приходилось брать на себя функции, связанные с поддержанием надлежащего порядка в хозяйственных учреждениях, обеспечением их успешной работы. Меры, предпринимаемые военным командованием, способствовали притоку гражданской рабочей силы на фабрики, заводы, железные дороги, налаживанию деятельности ревкомов, советов и их отделов.

Однако отличий в подходах, организации, направлениях деятельности военнослужащих на трудовом фронте, как нам представляется, имеется все же больше.

Во-первых , в середине 1940-х гг. разруха не носила такого всеобъемлющего глобального характера, как в годы военного коммунизма. Война затронула хотя и самую развитую, но все же небольшую часть страны. Восточные районы – Поволжье, Урал, Сибирь, Средняя Азия – служили надежным оплотом в деле решения хозяйственных и мобилизационных задач.

Отсюда проистекает второе различие, заключавшееся в том, что использование труда военнослужащих в 1944–1945 гг. имело ограниченный характер и было связано в отношении боевых частей в первую очередь с районами их дислокации, не выходило за пределы глубины тылового района фронта – 150–350 км от боевой линии войск.

На завершающем этапе Гражданской войны едва ли не вся страна оказалась разделенной на зоны действий трудовых армий – от Украины до Сибири. Со стороны военного руководства (эта линия обычно отождествляется с политикой председателя РВСР Л.Д. Троцкого) выдвигались претензии на руководство экономической жизнью в целом. С соответствующими притязаниями выступали Советы трудовых армий. Так, в мае 1920 г. по решению Укрсовтрударма от 15 апреля в Дебальцево развертывается «Полевой штаб трудвойск Донецкого бассейна» в составе военно-административного, эксплуатационно-технического, интендантского и особого отделов. На местах создается сеть «филиалов» Полевого штаба в виде 16 районных комендатур. В его задачи входил «учет элементов каменноугольной промышленности» Донбасса [13, с. 44]. Кроме того, был создан «Полевой штаб на Правобережной Украине», в подчинении которого находились три районных управления сахарной промышленности, главная и три отдельных комендатуры Криворожского железнорудного района [14, л. 26, 39об; 15, л. 3]. В дальнейшем в ведении управления трудчастями Правобережной Украины было шесть комендатур сахарных районов: Киевская, Белоцерковская, Винницкая, Уманская, Бердичевская, Смелянская; шесть комендатур лесных районов – Киевская, Черниговская, Уманская, Фастовская, Волынская,

Жмеринская [16, л. 4–5]. Таким образом, территория УССР оказалась поделенной на милитаризованные районы.

В годы Великой Отечественной войны ничего подобного уже не могло произойти, поскольку принципиально изменились роль армии в системе государственной власти, сузившаяся до весьма важных, но все же ограниченных функций.

В-третьих , разнились цели создания и использования трудовых частей. В 1920 г. они возникают на основе утопической в своей основе идеи о возможности сочетать боевые и трудовые функции в одних и тех же соединениях Красной армии в зависимости от конкретной ситуации в стране и мире. Военно-коммунистический эксперимент и связанные с ним надежды высшего партийного руководства приводили к тому, что перед трудовыми армиями ставились непосильные задачи, которые они не могли осуществить в принципе: переход к всеобщей трудовой повинности. Хорошо известны слова В.И. Ленина о трудовых армиях как одной из форм коммунистического труда, как о «необыкновенном явлении», невозможном ни в каких странах [17, с. 155].

В последующие двадцать лет многие коммунистические иллюзии были изжиты. Прагматический подход, отсутствие или же минимальное воздействие идеологических догм на характер использования рабочей силы военнослужащих – отличительная особенность периода Великой Отечественной войны.

В-четвертых , в годы Великой Отечественной войны боевые задачи признавались приоритетными перед всеми остальными. В различного рода приказах и постановлениях 1944–1945 гг. неоднократно подчеркивалось, что участие военнослужащих в восстановлении народного хозяйства ни коим образом не должно сказываться на боевой подготовке, обеспечении успешных действий находящихся на фронте частей. Никогда привлечение красноармейцев к труду, даже во время мирных передышек, не обозначалось как их едва ли не основная обязанность. «В трудных условиях прифронтовой обстановки трудящиеся западной Украины и Белоруссии приступают к весенней посевной кампании. К этому войска армии не могут отнестись безразлично. У нас есть все необходимое и достаточное, чтобы без ущерба для боевой деятельности войск [курсив наш – В.Ц.] принять активное участие в проведении весеннего сева и дальнейшем восстановлении народного хозяйства в армейском районе», – отмечалось в постановлении Военного совета 61-й армии Белорусского фронта от 27 апреля 1944 г. [18, л. 266].

Ранее возникали ситуации (начало 1920 г.), когда трудовые задачи выдвигались в качестве приоритетных, что дезориентировало военнослужащих и общество в целом, традиционно воспринимавших армию как вооруженного защитника от внешних посягательств и гаранта политической стабильности внутри страны.

В-пятых , во время Великой Отечественной войны наблюдалась более четкая дифференциация соединений, задействованных на трудовом и боевом фронтах. К помощи народному хозяйству привлекались почти исключительно фронтовые и армейские службы тылового обеспечения, железнодорожные войска, специальные формирования типа Управлений военновосстановительных работ НКПС.

Общие тенденции развития вооруженных сил способствовали в период Великой Отечественной войны дальнейшей специализации тыловых частей, предназначенных для обслуживания фронтовых соединений. В периоды затишья и на освобожденной территории именно эти подразделения привлекались к хозяйственным работам.

Так, штатное расписание тыла фронта предусматривало создание следующих частей: о тдельная железнодорожная бригада, отдельный восстановительный железнодорожный батальон, о тдельный мостовой железнодорожный батальон , о тдельный плотничный батальон (предназначен для усиления железнодорожных частей), о тдельный батальон механизации железнодорожных работ , о тдельная эксплуатационная железнодорожная рота , отдельный батальон канатных полевых дорог , отдельный рабочий батальон (предназначен д ля усиления железнодорожных частей, выполнения земляных и погрузочно-разгрузочных работ при восстановлении пути и искусственных сооружений), головной ремонтный поезд, поезд по ремонту и восстановлению водоснабжения , поезд по ремонту и восстановлению связи , поезд по ремонту и восстановлению подвижного состава, отдельный ремонтновосстановительный батальон и др. Каждое из соединений имело четкие задачи, в основном связанные с восстановлением и обслуживанием путей сообщения, связи, ремонтом техники.

В службах тыла использовались преимущественно военнослужащие старших возрастов и нестроевые. Исключение делалось для квалифицированных специалистов – слесарей, кузнецов, шоферов, плотников и др. Так, в 50-й армии 1-го БФ на 20 февраля 1944 г. из 3 526 чел.

рядового и сержантского состава подразделений службы тыла годных к строевой службе насчитывалось лишь 499 чел. [18, л. 83].

В период Гражданской войны такой подход стал применяться далеко не сразу. При вновь объявленных мобилизациях очередного возраста призывники могли направляться на трудовой фронт, как это, в частности, произошло на Урале в марте 1920 г. с молодежью 1901 года рождения, которая дала 26 тыс. чел., из которых на работах использовалось около 60% [19, л. 386]. Лишь с 1921 г. в данном вопросе наблюдается возрастная дифференциация.

Также происходило смешение трудовых и боевых задач, что не позволяло ни вести плановую боевую подготовку, ни успешно трудиться в народном хозяйстве. Разделение происходило не внутри армии, а между армиями, делившимися на боевые и трудовые. Число последних было доведено до девяти. Из их состава постепенно изымаются боевые соединения, а оставляются инженерные, технические, укомплектованные из неблагонадежного элемента и военнослужащих старших возрастов. Основными трудовыми подразделениями являлись военно-полевые строительства, лесозаготовительные дружины, инженерные бригады (в 1920 г.), впоследствии замененные на единообразные трудовые бригады по три батальона каждая. Лишь в самом конце Гражданской войны (осень 1921–1922 гг.) происходит окончательное переформирование воинских частей в хозрасчетные артели, которые старались применять в условиях перехода к НЭПу как один из инструментов государственного контроля за трудовыми ресурсами.

Шестое отличие состояло в том, что в начале 1920-х гг. встречались такие широко распространенные явления, как массовое трудовое дезертирство, недовольство всеобщей трудовой повинностью, перераставшее в некоторых районах в антибольшевистские восстания.

Впоследствии имелась возможность использовать гораздо более эффективный и налаженный в сравнении с первыми годами советской власти репрессивный аппарат, что позволяло заменять военнослужащих заключенными, «трудармейцами», мобилизованным гражданским населением, не опасаясь их активного сопротивления и связанных с этим проблем.

Немаловажное значение имело еще одно, седьмое отличие, состоявшее в том, что в годы Великой Отечественной войны (точнее говоря, с 1943 г.) стремились снизить нагрузку на экономику за счет организации фронтами и армиями подсобных хозяйств, рыболовецких артелей, самообеспечения, постепенного налаживания производства предметов первой необходимости силами самих военнослужащих. Например, к концу 1944 г. только фронтовыми и армейскими подсобными хозяйствами 1-го Белорусского фронта было передано колхозам и совхозам около 40 тыс. голов скота. Получило развитие движение по выработке предметов хозяйственного обихода из местных материалов. Военнослужащими для собственных нужд изготавливались котелки, термосы, железные ведра, хлебные формы, ковочные гвозди, подковы, лампы, походные столы и стулья, пилотки, майки, трусы, кузнечный уголь, смола, деготь, уздечки, вожжи, дышла, хомуты, конские щетки и мн. др. [20, л. 118]

В то же время Красная армия в первые годы своего существования подобного рода деятельности практически не вела. Попытки организации военных совхозов относятся уже к периоду НЭПа.

Еще одно, восьмое новшество, характерное для периода Великой Отечественной войны, - захват, учет и передислокация трофейного оборудования, станков, стройматериалов и др. народнохозяйственного имущества. Формируемые демонтажные управления снабжаются рабсилой, транспортными и такелажными средствами за счет ресурсов фронтов. Специальная комиссия Государственного Комитета Обороны взаимодействовала с трофейными органами Красной армии, вносила предложения о демонтаже. После утверждения на заводы прибывали представители и специалисты соответствующего наркомата вместе с уполномоченным комиссии для организации демонтажных работ. Управление тыла фронта по требованию комиссии выделяло военнослужащих, транспорт, горючее. Такая схема себя целиком оправдала. Например, с 20 марта по 20 апреля 1945 г. только в полосе 1-го Белорусского фронта было демонтировано 11 предприятий, вывезено 4 тыс. вагонов [21, л. 40].

Ничего подобного, разумеется, не могло наблюдаться в годы Гражданской войны, так как боевые действия не выходили за пределы территории страны.

Таким образом, можно сказать, что, несмотря на некоторую схожесть внешних условий, накопленный исторический опыт военного и хозяйственного строительства способствовал применению оптимальных и рациональных форм и направлений привлечения военнослужащих к труду. Этому, как нам кажется, способствовал и отказ от ряда идеологических догм, более реалистический подход к пониманию роли и места вооруженных сил в политической и хозяйственной системе советского государства.