Особенности ответственности за насильственные хищения чужого имущества в зарубежном уголовном праве

Насильственные хищения чужой собственности создают повышенную общественную опасность по сравнению с другими способами, поскольку не предполагают посягательство на дополнительный объект, которым является личность. В российском уголовном праве объектом насильственных хищений признается, в первую очередь, собственность, за исключением составов, посягающих на общественную безопасность, в которых непосредственный объект связан со спецификой предмета хищения, обычно изъятого из свободного обращения. Зарубежное уголовное право демонстрирует иной подход к самому пониманию насильственных хищений как с точки зрения социальных интересов, посягательство на которые имеет решающее значение при квалификации деяния, так и с позиций его объективной стороны. Анализ особенностей правового регулирования насильственных хищений с точки зрения развития российского уголовного права позволяет оценить обоснованность существующих в нем конструкций, опреде- ляющих, в первую очередь, объективную сторону этих преступлений.

Обращаясь к специфике ответственности за насильственные хищения в зарубежном уголовном праве, следует отметить, что конструкция, предполагающая дифференцированную ответственность за грабеж и разбой, в зависимости от объективной стороны и, как следствие, выделения личности как дополнительного объекта посягательства, характерна только для стран, современное уголовное право которых сформировано под влиянием наследия советского права.

В большинстве развитых стран существует принципиально иной подход, в соответствии с которым насилие при хищении всегда квалифицируется как разбой («rob-bery» или юридически нейтральное «heist» в английском). Грабеж в российском понимании рассматривается ка квалифицированная кража, совершаемая открытым способом, но не влекущая за собой использования насилия, равно как и его угрозы. Для американского, британского, французского и германского уголовного права эти положения схожи, но, если рассматривать отдельные составы насильственных хищений, дифференциация существует, причем она существенна.

В странах общего права нормы об ответственности за насильственные хищения ориентированы на защиту собственности, посягательство на нее признается решающим при оценке общественной опасности этого деяния. Если обратиться к положениям Главы 103 Раздела 18 Собрания законов США (US Code) [7], можно отметить, что конструкции квалифицированных составов разбоя дифференцированы по объективной стороне исходя из видов организации, в отношении которых совершается нападение.

Можно отметить, что, как и в российском уголовном праве, разбой включает насилие или угрозу, она должна быть использована для завладения чужой собственностью. Преступление понимается оконченным с момента нападения, что соответствует усеченному составу в российском уголовном праве. Ответственность за простой разбой установлена ст. 2111 Собрания, квалифицированные виды указаны в ст.ст. 2113-2114 Собрания. Они включают ограбление банка, почтальона или почты. Ответственность за ограбление банка установлена положениями п. «а» ст. 2113 Собрания, с объективной стороны данное посягательство должно быть направлено на «изъятие» собственности любой кредитной организации, причем независимо от его местонахождения.

Решающее значение имеет право собственности конкретного лица, а не другие аспекты общественной опасности, хотя признание ограбления банка квалифицированным видом разбоя может объясняться и ожидаемым наличием значительных ценностей. В любом случае, квалификация посягательства связана с покушением на собственность, а не на личность.

Ответственность за нападение («assault») как конструктивный элемент объективной стороны разбоя в американском уголовном праве рассматривается как квалифицирующий признак. В отличие от разбоя в целом, угроза должна исходить от виновного в отношении конкретной личности. Иначе говоря, квалифицирующим признаком выступает посягательство на частные интересы конкретного потерпевшего, а не угроза неопределенному кругу лиц.

Подобным же образом сконструированы нормы об ответственности за ограбление почты. Простое ограбление почты, в соответствии с п. «a» ст. 2114 Собрания, уже несет в себе повышенную общественную опасность, поскольку посягательство осуществляется в отношении объекта, заведомо для виновного осуществляющего обслуживание значительных материальных ценностей. Это подтверждается и положениями ст. 2115 Собрания, устанавливающими ответственность за вторжение («forcibly breaks») в почтовое отделение без угрозы личности. Это посягательство не является насильственным способом хищения, но, в отличие от хищения со взломом («burglary»), предполагает повышенную ответственность.

В целом, положениям американского уголовного права позволяют сделать вывод о преимущественной уголовноправовой защите, предоставляемой собственности, а не личности, хотя личность также защищается, но только в отношении индивидуального посягательства на конкретное лицо в ходе разбойного нападения.

Схожая, но несколько отличная конструкция представлена и в уголовном праве Великобритании. Ответственность регулируется «Законом о кражах» [6] и судебными прецедентами [5]. Уже само признание разбоя особым видом кражи, которая, в соответствии с п. 2 ст. 8 Закона, совершается с дополнительной угрозой личности, с учетом общего непосредственного объекта позволяет рассматривать данное преступление, в первую очередь, как посягательство на собственность. Оно создает повышенную общественную опасность, поскольку дополнительно может создаваться угроза личности как частным интересам, но решающее значение имеет не сочетание посягательства на собственность и личность, как в российском уголовном праве, а именно угроза собственности.

Особенностью ответственности за насильственные хищения в уголовном праве Великобритании является их признание оконченным составом. В отличие от уголовного права США, само по себе нападение не признается разбоем. Состав оконченного насильственного хищения в уголовном праве Великобритании уточняется прецедентом. В деле Corcoran v Anderton [2] виновные напали на супружескую пару, сумка выпала из рук женщины, виновные, услышав приближение полиции, убежали, в последующем указывали, что не владели предметом хищения хотя бы какое-то время, но действия были квалифицированы как оконченный разбой. Решающее значение для такой квалификации имел факт выбытия предмета насильственного хищения из ведения потерпевшего, вследствие чего прекратилось осуществление права собственности, а распоряжение предметом хищения непосредственного значения не имело.

Подобная конструкция объективной стороны насильственного хищения по моменту его окончания также свидетельствует о направленности английского уголовного права на защиту интересов собственности, а не личности.

Иным образом общественная опасность насильственных хищений понимается в странах континентального права, прежде всего, во Франции и Германии. Ответственность за разбой регулируется ст.ст. 311-5-311-11 УК Франции [3], в соответствии со ст. 311-5 УК Франции, это насильственная кража с угрозой личности. Виновный стремится завладеть чужой собственностью, для достижения этой цели заведомо избирает способ, создающий угрозу личности, готов привести эту угрозу в исполнение. Данная конструкция схожа с российским уголовным правом, более того, в соответствии со ст. 311-8 УК Франции, даже наличие при виновном оружия в момент ограбления свидетельствует о готовности его использовать, действия квалифицируются как разбой. Такие же правила отграничения разбоя от ненасильственного грабежа устанавливались положениями ч. 7 ст. 1627 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» [1]. В обоих случаях само по себе наличие оружия при виновном свидетельствует о возможной и реальной угрозе личности, вследствие чего общественная опасность деяния существенно возрастает.

Квалифицированные виды разбоя указаны в ст.ст. 311-6-311-11 УК Франции, ответственность дифференцирована по тяжести вреда здоровью или посягательству на жизнь потерпевшего, способности потерпевшего оказывать сопротивление, наличию оружия, совершению нападения организованной группой.

Оценивая нормы уголовного права Франции, устанавливающие ответственность за насильственное хищение, можно отметить, что сам по себе факт насилия над личностью признается критерием, определяющим значительно большую, чем при ненасильственном хищении, общественную опасность деяния. Объектом посягательства признается, в первую очередь, личность, хотя разбой и признается видом кражи. Следует отметить отсутствие в уголовном праве Франции норм, дифференцирующих ответственность за разбой в зависимости от стоимости похищенного. Решающее значение для признания общественной опасности этого деяния имеет посягательство на личность.

Несколько иначе конструируется ответственность за насильственные хищения в уголовном праве Германии, где она предусмотрена положениями ст.ст. 249-252 УК ФРГ [4]. Конструкция объективной стороны насильственного хищения близка к российскому уголовному праву, это также усеченный состав, предполагающий нападение, обусловленное угрозой личности, целью которого выступает хищение собственности. Ответственность дифференцирована, в первую очередь, в зависимости от характера посягательства на личность, поскольку квалифицирующие признаки связаны с посягательством на такие дополнительные объекты как жизнь и здоровье потерпевшего, причем, в соответствии с положениями ст. 250 УК ФРГ, даже реальная угроза жизни потерпевшего признается квалифицирующим признаком разбоя.

Помимо характера посягательства на личность при насильственном хищении, в уголовном праве ФРГ предусмотрены такие квалифицирующие признаки как наличие оружия, совершение нападения организованной группой, использование средств подавления сопротивления потерпевшего, например, связывание. Этот критерий сближает ответственность за разбой в уголовном праве Германии с насильственным грабежом в российском уголовном праве.

Положениями ст. 252 УК ФРГ установлены правила квалификации неоконченной кражи, продолженной в насильственной форме. Как и в российском уголовном праве, она признается оконченным разбоем, если для окончательного завладения предметом хищения было использовано насилие или его угроза. Следует отметить, что, как и в уголовном праве Франции, квалификации ответственности за разбой в зависимости от стоимости предмета хищения не предусмотрено. Все это позволяет сделать вывод, что и в уголовном праве Германии разбой рассматривается, в первую очередь, как посягательство на личность, хотя и относится к насильственным хищениям.

Подводя итог, следует отметить, что в зарубежном уголовном праве дифференциация составов насильственных хищений отсутствует, все они, независимо от характера угрозы, признаются разбоем. Дифференциация существует по объектам уголовно-правовой охраны общественных интересов, поскольку в странах общего права общественная опасность разбоя определяется посягательством на собственность, причем в американском уголовном праве его квалифицированные виды связаны с нападениями на конкретные организации. Это организации, как правило, распола- гающие значительными материальными ценностями. В уголовном праве стран континентального права ответственность за разбой, хотя и связана с хищением, устанавливается, в первую очередь, за посягательство на личность, об этом свидетельствуют как квалифицирующие признаки данного преступления в уголовном праве Франции и Германии, так и отсутствие дифференциации ответственности исходя из стоимости предмета хищения. В российском уголовном праве разбой признается одновременно посягательством на собственность и личность, но личность признается дополнительным объектом разбойного нападения, а квалифицирующие признаки охватывают как стоимость предмета хищения, так и характер угрозы личности, причем по данному критерию ведется также разграничение между грабежом и разбоем.

по характеру посягательства на личность