Особенности потребления и использования кислорода организмом больных ишемической болезнью сердца в дни магнитных бурь в зависимости от психосоматического статуса

Конец ХХ и начало ХХI века сопровождались высоким уровнем заболеваемости и смертности трудоспособного населения вследствие развития артериальной гипертензии (АГ) и ишемической болезни сердца (ИБС) [2], [8]. На течение АГ и ИБС влияют различные факторы как социального, так и природного генеза, включая изменение погодных факторов – солнечной (СА) и геомагнитной активности [4], [11], [12]. Фактор СА, влияющий на организм, неизвестен, однако геомагнитные возмущения (ГМВ), или магнитные бури (М-бури), сочетаются с изменениями артериальной гемодинамики, капиллярного кровотока, повышением активности свертывающей системы крови, перекисного окисления липидов, снижением сократительной способности миокарда [5], [15]. Существенные изменения в организме отмечены у высокотревожных (ВТ) лиц по сравнению с низкотревожными (НТ) [9]. Нельзя исключить, что у ВТ- и НТ-лиц имеются существенные различия в утилизации кислорода тканями.

Цель работы – изучить изменения минутного объема кровотока (МОК) и минутного объема дыхания (МОД), величину потребления (ПО₂) и использования (КИО₂) кислорода организмом мужчин, страдающих ИБС и АГ-I, до, в период и после ГМВ, в дни с различным уровнем гаммафона среды в зависимости от особенностей психосоматического статуса (ПCC) и лечения.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

В период с 2000 по 2010 год в амбулаторных условиях обследована группа мужчин, технических работников, в возрасте 44–62 лет (в среднем 54,2 ± 1,8 года), страдающих ИБС, стабильная стенокардия напряжения ФК-II, недостаточность кровообращения 0–1 HK0-1, и гипертонической болезнью I степени (ГБ-I), риск 3. Значения АД пациентов находились в пределах 140/90–159/99 мм рт. cт. В год обследовалось 640 ± 11 пациентов (43 ± 2 человека в день). Исходя из 4 разновидностей темперамента были выделены 8 групп: 4 высоко- и 4 низкотревожных. Наличие ИБС устанавливали по критериям, изложенным в Рекомендациях ВНОК («Профилактика, диагностика и лечение АГ») [10]. У 96 % обследуемых лиц отсутствовала патология, препятствующая трудовой деятельности. Средняя продолжительность ИБС и ГБ-I составила 8,6 ± 1,1 года. Контролем служили 456 ± 9 (в год) здоровых мужчин тех же цехов, совместимых по возрасту, месту жительства, профессии. Приверженность к лечению была ниже необходимой. В целях определения осо- бенностей психосоматического статуса изучали: 1) активность симпатического (SNS) и парасимпатического (PSNS) отделов вегетативной нервной системы (ВНС) по вегетативному индексу Керде (ВИК): частота сердечных сокращений (ЧСС) / диастолическое артериальное давление (ДАД) – 1; 2) минутный объем кровотока, который является интегральным показателем состояния артериальной гемодинамики: [(САД – ДАД) х ЧСС] : [(САД + ДАД) : 2] х 100 [4]; 3) содержание в сыворотке крови кортизола, инсулина и альдостерона радиоиммунным методом c использованием коммерческих реактивов фирмы «СEA-IRE-SORIN» (Франция, Италия). Данные о состоянии внешнего дыхания: частоте и глубине дыхания, минутном объеме дыхания, ПО2 и КИО2 получали в условиях базального обмена на оксиспирографе «МЕТАТЕСТ-2» (фирма «МЕДИКОР», Венгрия). Важным являлось определение различий в содержании кислорода в артериализованной венозной и чисто венозной крови. Для этого определяли напряжение кислорода в крови (рО2, мм рт. ст.) и насыщение (сатурацию) гемоглобина (Нв) кислородом (SaO2, %) с помощью анализатора газов крови «STAT PROFILE. pHOx» (Германия). При этом содержание Нв (г/л) определяли гемоглобинцианидным методом на приборе КФК-2 [7]. Содержание кислорода (О2) в крови СаО2 определяли по формуле: СаО2 = (1,34 х Нв х SaO2 / 100 + рО2) х 0,0031, где СаО2 – содержание кислорода в крови; 1,34 – константа Хюфнера; Нв – содержание гемоглобина в крови; SaO2 – насыщение Нв кислородом; рО2 – напряжение кислорода в крови; 0,0031 – коэффициент растворимости кислорода по Бунзену. Для получения артериализирован-ной венозной крови средний палец исследуемого человека (по его согласию) помещали в воду с температурой 50 оС на 3 минуты и забирали до 2 мл крови. Забор венозной крови производили из локтевой вены той же руки. После определения СаО2 вычисляли разницу содержания кислорода в артериализированной и чисто венозной крови и умножали на 100, то есть определяли долю кислорода, утилизированного тканями (%). В норме (чисто артериальная кровь) коэффициент утилизации кислорода тканями (КУКТ) колеблется в пределах от 30 до 40 %. Наши данные не вышли за границы физиологической нормы [14]. Выбранная методика была для всех одинаковой, что позволило сравнить данные о тканевой экстракции кислорода тканями у ВТ-и НТ-лиц с различным темпераментом. В целях определения эффективности лечения в группе учитывали долю (%) лиц, перенесших приступы стенокардии. Превалирующий темперамент – холерический (Х), сангвинический (С), флегматический (Ф) и меланхолический (М) определяли с использованием тестов Дж. Айзенка и А. Белова [13]. Темперамент определяли не менее 4–5 раз до лечения и далее 1 раз в 3 месяца. Величину реактивной (РТ) и личностной (ЛТ) тревожности определяли по тесту Спил-бергера в модификации Ю. Л. Ханина [16] с той же частотой, что и темперамент. Уровень НТ не превысил 29,6 ± 1,5 балла, ВТ – 48,6 ± 1,5 балла. Уровень депрессивности определяли по методике [3], где от 20 до 50 баллов – состояние без депрессии, 51–59 баллов – состояние легкой депрессии неврогенного (ситуативного) генеза, 60–69 баллов – субдепрессивное состояние, от 70 баллов и выше – истинное депрессивное состояние. ВТ-лицам психоневрологи назначали анксиолитик (Ах) сибазон по 2,5 мг утром и на ночь. Из антидепрессантов (Ад) назначали ко-аксил по 12,5 мг утром и на ночь, избегая назначения трициклических Ад и Ах НТ-лицам и водителям. Лечение ИБС и АГ проводилось в рамках 6 групп препаратов, согласно Приказу Минздравсоцразвития РФ от 22.11.2004 № 254 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным артериальной гипертонией» [9] и на основании коррекции особенностей ПСС: у ВТ/Х и С – превалирование SNS, у Ф и М – PSNS и более высокая активность ренин-ангиотензин-альдостероновой системы (РААС по альдостерону). В этой связи ВТ/Х и С-пациентам назначали нитросорбид по 10 мг х 4 раза/cут. + β-адреноблокатор (БАБ) + диуретик (Д) + Ах, для НТ – без Ах. Для ВТ/Ф и М-пациентов: нитросорбид по 10 мг х 4 раза/cут., ингибитор ан-гиотензинпревращающего фермента (иАПФ) + Д (верошпирон) + Ад, для НТ/Ф и М – без Ад. Все остальные больные с определившимся темпераментом и тревожностью принимали такие же препараты, назначаемые без целенаправленного купирования тревожности и депрессивности по темпераменту, а также активности отделов ВНС и РААС. Пациенты получали панангин и карди-омагнил (1 таб. х 1 раз/cут., утром), предуктал (по 20 мг 2–3 раза/cут.). Препараты, влияющие на обмен холестерина, принимали 10 % обследуемых, причем нерегулярно. Все исследования, в том числе определение мощности γ-фона места работы, осуществляли утром с 8.00 до 10.00, забор материала производился в это же время, натощак. Частота исследования мощности γ-фона среды составила 52 ± 2 измерения ежесуточно. Данные о состоянии СА, магнитных бурях и мощности γ-фона внешней среды (мкР/ч) по дням, месяцам и по годам с 2000 по 2010 год получали из лаборатории ионосферномагнитного прогнозирования ГУ «Новосибирский центр по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды с функциями регионального специализированного метеорологического центра Всемирной службы погоды». Для определения изменений в период М-бурь использовали метод наложенных эпох [5], где значения показателей учитывали за 7–2 (–7; –6; –5; –4; –3; –2; –1) суток до начала М-бури, в день бури (0) и в последующие от начала М-бури дни (+1; +2; +3; +4; +5; +6; +7). Полученные результаты обрабатывали методами вариационной статистики с использованием прикладных программ «Statistica 6.0» и непараметрического критерия t-Стьюдента. Достоверными считали различия при р < 0,05. Результаты представлены как М ± m, где M – среднестатистическое значение, m – стандартная ошибка от среднего. Выбор методик исследования обусловлен их наличием в практическом здравоохранении, они соответствуют требованиям Хельсинкской декларации лечения и обследования людей и были одобрены Комитетом по этике Новосибирского государственного медицинского университета от 20.11.2009, протокол № 18.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Подобные исследования ранее не проводились, и нами впервые было установлено, что положительные значения ВИК у ВТ/Х и ВТ/С свидетельствовали о превалировании тонуса SNS, а отрицательные у ВТ/Ф и М – о превалировании PSNS-отдела ВНС. У НТ/Х и С равновесность смещена в сторону симпатического, а НТ/Ф и М-лиц – парасимпатического отдела ВНС, хотя и в меньшей степени, чем у ВТ. Содержание кортизола у Х и С было выше, а альдостерона и инсулина ниже, чем у Ф и М (см. табл.). Указанные различия отнесены к психосоматическим особенностям (ПСО) пациентов, а назначение, с одной стороны, Ах + БАБ для ВТ/Х и С, с другой – иАПФ + Ад + верошпирон для ВТ/Ф и М основано на особенностях ПСС. На этом основании здесь и антиангинальная терапия, не связанная с блокадой особенностей ПСС, обозначена «ААТ», а с блоком особенностей ПСС как «ААТ + БлОПСС».

Исследование показало достоверное повышение мощности γ-фона среды за сутки (–1), в 1-е (0) и 2-е–3-и (+1; +2) сутки ГМВ. Далее отмечалось снижение до исходных значений, и только к +4–+5 суткам от начала М-бури она вновь достоверно возрастала (см. табл.). Таким образом, отмечены две волны подъема мощности γ-фона среды в границах установленной для данного региона нормы. Однако эти волны сочетались с достоверным изменением величины изучаемых показателей. Так, изменения МОК у Х/ВТ-лиц отмечены за сутки (–1) и в +1–+2 сутки ГМВ. К +3 суткам от начала M-бури МОК достоверно снижался до исходных значений. В группах С/ВТ-лиц достоверное повышение

МОК отмечено в день начала М-бури, а к исходным значениям он снижался на +5 сутки. В группах Ф/ВТ-лиц МОК достоверно возрастал на +2–+3, а в группах М/ВТ – лишь на +3–+4 от начала бури сутки. К исходным значениям у Ф/ВТ МОК снижался на +5, а в группах М/ВТ – на +7 сут. У Ф/ВТ в это время отмечалось снижение ВИК (тонуса PSNS) в среднем с –6 ± 0,4 до –1 ± 0,4, а у М/ВТ – до –1,5 ± 0,4. В группах пациентов, принимавших ААТ + БлОПСС, характер изменения МОК был такой же, как у пациентов, принимавших только ААТ. Однако во все дни исследования величина МОК у них была достоверно ниже, а к исходным значениям МОК снижался на 2 суток раньше, чем у пациентов, которым проводилась только ААТ. В группах НТ-пациентов рисунок изменения МОК был такой же, но величина МОК у них была на 0,75 ± 0,05 л достоверно ниже, чем у ВТ-лиц соответствующего темперамента. В группах здоровых ВТ- и НТ-мужчин изменения МОК были такие же, как указаны выше, но величина МОК у них была достоверно ниже в среднем на 0,76 ± 0,04 л, чем у больных соответствующего темперамента и тревожности. У НТ-пациентов, принимавших ААТ + БлОПСС, величина МОК была практически такой же, как у здоровых лиц соответствующего темперамента. Таким образом, у лиц с симпати-котонией (Х и С) увеличение МОК сочеталось с повышением напряженности магнитного поля (МП) Земли и γ -фона среды за сутки и в 1-й день М-бури, а у парасимпатотоников (Ф и М) – снижением напряженности МП Земли и повторным повышением мощности γ-фона среды. Выраженность реакции у ВТ-лиц оказалась выше, чем у НТ. Анализ оксиспирограмм показал, что в спокойные от ГМВ дни у Х/ВТ МОД варьировал в границах 10,7 ± 0,1 л, у С/ВТ – 11,1 ± 0,06 л, у Ф/ВТ – 11,5 ± 0,05 л, а у М/ВТ – 12,0 ± 0,05 л. В дни ГМВ МОД у всех лиц увеличивался в те же дни, что и МОК. У Х/ВТ-пациентов МОД достоверно увеличивался за сутки и в 1–2-е сутки М-бури, достигая 11,7 ± 0,05 и 12,5 ± 0,05 л соответственно. У С/ВТ пик повышения МОД пришелся на начало (0) и 1-й (+1) день М-бури: 11,7 ± 0,05 л и 12,5 ± 0,05 л соответственно. В группе Ф/ВТ-пациентов максимум увеличения МОД отмечен на +3–+4 сутки от начала ГМВ и составил 12,3 ± 0,05 и 12,6 ± 0,05 л, а у М/ВТ – на +4–+5 сутки: 13,5 ± 0,05 и 13,8 ± 0,05 л соответственно на фоне приема препаратов ААТ. Такой же характер изменения МОД был у пациентов, принимавших ААТ + БлОПСС, но величина МОД была достоверно на 1,0 ± 0,05 л ниже по сравнению с лицами соответствующего темперамента. В группах НТ-пациентов отмечена такая же динамика, но величина МОД у них была ниже, по сравнению с ВТ-пациентами, на 1,1 ± 0,04 л. У НТ-больных, принимавших ААТ + БлОПСС, МОД в указанные дни был достоверно ниже на

0,6 ± 0,05 л, чем у НТ-пациентов на фоне проведения только антиангинальной терапии. У ВТ-и НТ-пациентов во все дни исследования МОД приближался к таковому у здоровых лиц, если пациенты лечились по схеме ААТ + БлОПСС. У здоровых ВТ- и НТ-лиц рисунок изменений был такой же, как у пациентов, но во все дни исследования, а также в период ГМВ МОД был ниже, чем у пациентов, на 0,63 ± 0,05 л соответственно темпераменту. Известно, что повышение потребности в кислороде связано с повышением МОД и МОК [14]. Вероятно, увеличение МОД и МОК в период ГМВ является следствием изменившегося энергетического обеспечения организма на определенном уровне. Действительно, ПО2 у здоровых и пациентов повышалось и приходило к исходным значениям в те же дни, что МОК и МОД. На фоне проведения ААТ ПО2 у Х/ВТ в спокойные от ГМВ дни изменялся в пределах 268,2 ± 0,2 мл/ч. За сутки до М-бури и в 1-й ее день ПО2 увеличивалось до 278,2 ± 0,2 мл/ч. В группе С/ВТ величина ПО2 увеличивалась с 260,2 ± 0,2 мл/ч (в спокойные дни) до 272,3 ± 0,2 мл/ч в 1-й и 2-й дни ГМВ. У Ф/ВТ ПО2 был не выше 261,6 ± 0,2 мл/ч и ниже, чем у Х и С/ВТ, а у М/ВТ – 257, 2 ± 0,2 мл/ч. В дни увеличения МОК ПО2 достоверно также увеличивалось у Ф/ВТ до 271,3 ± 0,2 мл/ч, у М/ВТ – до 269,4 ± 0,2 мл/ч. У всех лиц снижение ПО2 до исходных значений происходило в те же дни, что и МОК. В группах ВТ-пациентов, принимавших ААТ + БлОПСС, динамика аналогичная, но величина ПО2 была достоверно ниже на 7,3 ± 0,2 мл/ч соответственно темпераменту. У НТ-пациентов паттерн изменений не отличался от ВТ, но величина ПО2 во все дни исследования была достоверно ниже по сравнению с таковой у ВТ-лиц на 10,0 ± 0,05 мл/ч. У НТ-пациентов на фоне ААТ + БлОПСС величина ПО2 была практически такой же, как у здоровых НТ-лиц соответствующего темперамента. Таким образом, за сутки и в период ГМВ отмечен рост потребления кислорода. Однако повышение МОК, МОД и ПО2 у ВТ- и НТ-лиц на фоне ААТ и ААТ + БлОПСС сочеталось не с повышением, а со снижением величины КИО2 и КУКТ в те же дни, что и повышение МОК, МОД и ПО2. Оказалось, что уровень утилизации кислорода тканями (по КИО2 и артериоло-венозной разнице содержания О2) был ниже, чем в спокойные дни. Однако на фоне ААТ + БлОПСС снижение КИО2 и КУКТ было менее выраженным. К исходным значениям величины КИО2 и КУКТ приходили в те же дни, что и МОК. Но и в данных условиях у ВТ-лиц во все дни исследования КИО2 и КУКТ были ниже, чем у НТ-лиц соответствующего темперамента. Положительным явилось то, что на фоне такого лечения величина указанных показателей у ВТ- и НТ-пациентов приближалась к значениям у ВТ- и НТ-здоровых лиц соответствующего темперамента. Различия были достоверными, но несущественными (на 2,2 ± 0,05 % по КИО2 и 2,3 ± 0,05 % по КУКТ) соответственно темпераменту.

Следует отметить, что на фоне только ААТ число приступов загрудинных болей в спокойные от ГМВ дни достоверно возрастало в последовательном ряду М > Ф > С > Х: 4,3 ± 0,04 > 3,5 ± 0,05 > 2,7 ± 0,04 > 1,8 ± 0,05. В период ГМВ и за сутки (только у Х) число приступов достоверно увеличивалось в том же последовательном «темпераментальном» ряду до 6,4 ± 0,06 > 5,6 ± 0,05 > 4,5 ± 0,04 соответственно. В аналогичных группах, принимавших лечение ААТ + БлОПСС, число приступов загрудинных болей до бури и в период бури было достоверно ниже. Так, М > Ф > Х > С: 3,6 ± 0,03 > 2,8 ± 0,05 > 2,0 ± 0,04 > 1,2 ± 0,04 случая. Положительным явился тот факт, что в дни М-бурь частота приступов у них была такой же, как у пациентов, принимавших препараты ААТ в спокойные дни. Такие же различия между темпераментами по частоте приступов получены в группах НТ-пациентов в указанные дни. Но их количество по сравнению с ВТ-лицами соответствующего темперамента было достоверно ниже (M > Ф > С > Х): 2,6 ± 0,03 > 1,9 ± 0,05 > 1,4 ± 0,04 > 1,1 ± 0,04 случая. В дни М-бурь (M > Ф > С > Х): 4,6 ± 0,03 > 3,9 ± 0,05 > 3,2 ± 0,04 > 2,3 ± 0,04 случая. Однако на фоне ААТ + БлОПСС число приступов оказалось достоверно ниже, чем на фоне ААТ-лечения. В спокойные от ГМВ дни (МФХС): 1,7 ± 0,03 > 1,4 ± 0,05 > 1,2 ± 0,04 > 0,97 ± 0,04 случая загрудинных болей. В дни М-бурь (МФХС): 3,7 ± 0,03 > 3,0 ± ,05 > 2,6 ± 0,04 > 2,0 ± 0,04 случая.

МОК (л) до и после магнитной бури у ВТ-пациентов на фоне антиангинальной терапии без сочетания (1) и в сочетании (1а) с препаратами, блокирующими особенности психосоматического статуса, за период с 2000 по 2010 г. (p < 0,05)

Примечания: 1. Пациенты-мужчины с различным темпераментом, высоким и низким уровнем тревожности: 1, 2 – без коррекции особенностей ПСС; 1а, 2а – с коррекцией особенностей ПСС. 2. В числителе указано количество исследований.

Таким образом, у лиц группы контроля и пациентов экспериментальных групп в условиях повышения напряженности МП Земли и мощности γ-фона среды в период и за сутки (только у Х) до М-бури происходят сдвиги в структурах тканевого дыхания, которые сопровождаются снижением утилизации кислорода тканями и разницы по содержанию кислорода в артериа-лизованной и чисто венозной крови. «Задолженность» клеток тканей и миокарда, в том числе по кислороду, в период ГМВ приводит к переходу организма на более напряженный (по увеличению МОК, МОД, ПО2), но энергетически менее выгодный (по снижению КУКТ и КИО2) уровень функционирования. Отметим, что в условиях напряженного МП Земли интенсифицируется процесс перекисного окисления липидов (ПОЛ), изменяются функции мембран эритроцитов и эндотелия капилляров вследствие ускорения процесса ПОЛ [4], [5], [17]. Нельзя исключить, что снижение утилизации О2 c одновременным повышением его содержания в оттекающей от тканей венозной крови является следствием роста ПОЛ и снижения утилизации О2 в митохондриях. В условиях региона отмечен рост мощности γ-фона среды за сутки до, в период и на 3–4-е сутки от начала ГМВ. Возможно, эти изменения способствовали развитию ПОЛ. Это тем более вероятно, если учесть, что вторая волна подъема мощности γ-фона среды развивается на фоне снижения напряженности МП Земли, на которую в эти дни в меньшей степени реагируют симпатотоники Х и С, в большей степени – пара-симпатотоники Ф- и М-пациентов. Именно в эти дни у Ф и М отмечено снижение отрицательных значений ВИК (снижение тонуса PSNS). В основе временных различий ответной реакции в период ГМВ также лежат особенности психосоматического статуса по темпераменту (гормональные, баланса SNS и PSNS, тревожности, депрессивности), что очевидно, если учесть, что на фоне ААТ + БлОПСС выраженность физиологических сдвигов во все дни ниже, а утилизация кислорода тканями выше, чем на фоне только ААТ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

• 1.    В период ГМВ у трудоспособных больных ИБС (ФК-II, ГБ-I) мужчин отмечается увеличение МОК, МОД, ПО₂, которое сочетается со снижением утилизации кислорода тканями (по КИО₂ и КУКТ). Реакция организма (по изучаемым показателям) у Х отмечается за сутки и в первые сутки М-бури, у С – в день ГМВ и на вторые сутки, у Ф – на 3–4-е, а у М – и 4–5-е сутки,

• 2.    В период М-бури снижение утилизации кислорода тканями (по КИО₂ и КУКТ) сочетается с повышением мощности γ -фона среды за сутки и в 1-е сутки ГМВ, а также на 3–4-е сутки от начала бури.

• 3.    Выраженность изменений снижается в последовательном ряду: М > Ф > С > Х. На фоне антиангинальной терапии с блокадой или без блокады особенностей ПСС у ВТ-лиц снижение утилизации кислорода тканями выше, чем у НТ-лиц соответствующего темперамента.

• 4.    ААТ в сочетании с блокадой особенностей ПСС по сравнению с ААТ сочетается с более высоким уровнем утилизации кислорода тканями (по КИО₂ и КУКТ) и снижением частоты приступов загрудинных болей.

что обусловлено различиями в психосоматическом статусе.

ИСТОЧНИК

• 1.    Приказ № 254 Минздравсоцразвития РФ от 22.11.2004 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным артериальной гипертонией».

• 2.    Акимова Е. В., Гакова Е. И., Пушкарев Г. С., Смазнов В. Ю., Гафаров В. В., Кузнецов В. А. Риск сердечнососудистой смертности и социальное положение в тюменской когорте: результаты 12-летнего проспективного исследования // Кардиология. 2010. № 7. C. 43–49.

• 3.    Ахметжанов Э. Р. Шкала депрессии. Психологические тесты. М.: Лист, 1996. 320 c.

• 4.    Вейн А. М., Вознесенская Т. Г., Голубев В. Л. Заболевания вегетативной нервной системы. М.: Медицина, 1991. 624 c.

• 5.    Гурфинкель Ю. И. Ишемическая болезнь сердца и солнечная активность. М.: ИИКЦ «Эльф-3», 2004. 170 c.

• 6.    Загидуллин Н. Ш., Валеева К. Ф., Гассанов Н., Загидуллин Ш. З. Значение дисфункции эндотелия при сердечно-сосудистых заболеваниях и методы ее медикаментозной коррекции // Кардиология. 2010. № 5. C. 54–62.

• 7.    Кишкун А. А. Руководство по лабораторным методам диагностики. М.: ГЭОТАР, 2007. 800 c.

• 8.    Ощепкова Е. В. Смертность населения от сердечно-сосудистых заболеваний в Российской Федерации в 2001–2006 гг. и пути по ее снижению // Кардиология. 2009. № 2. C. 67–73.

• 9.    Панин Л. Е., Усенко Г. А. Тревожность, адаптация и донозологическая диспансеризация. Новосибирск: СО РАМН, 2004. 316 c.

• 10.    Профилактика, диагностика и лечение АГ. Рекомендации ВНОК // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2004. Прилож. 1–19.

• 11.    Сергеев А. В. Стойкие органические загрязнители и атеросклероз. Достаточно ли имеющихся фактов, чтобы сделать однозначный вывод // Кардиология. 2010. № 4. C. 50–55.

• 12.    Соколов Е. И., Лавренова Н. Ю., Голобородова И. В. Реакция симпатико-адреналовой системы у больных ишемической болезнью сердца при эмоциональном напряжении в зависимости от типа личности // Кардиология. 2009. № 12. C. 18–23.

• 13.    Столяренко Л. Д. Опросник Айзенка по определению темперамента. Основы психологии. Ростов-н/Д: Феникс, 1997. 736 c.

• 14.    Ткаченко Б. И. Нормальная физиология человека. М.: Медицина, 2005. 928 c.

• 15.    Усенко А. Г., Нищета О. В., Величко Н. П., Усенко Г. А., Козырева Т. Ю., Демин А. А., Машков С. В., Ва-сендин Д. В., Шустер Г. С. Зависимость времени свертывания крови от содержания кортизола и альдостерона у больных гипертонической болезнью, подверженных воздействию токсических факторов // Бюллетень Волгоградского научного центра РАМН и Администрации Волгоградской области. 2011. № 3. C. 29–33.

• 16.    Ханин Ю. Л. Исследование тревоги в спорте // Вопросы психологии. 1978. № 6. C. 94–106.

• 17.    Янковская Л. В., Зинчук В. В., Лис М. А. Кислородно-транспортная функция крови и дисфункция эндотелия у больных со стенокардией и артериальной гипертензией // Кардиология. 2007. № 4. C. 22–27.