Особенности проведения допроса при расследовании хищений, совершенных с использованием электронных средств платежа

Реагируя на тенденции современной преступности, а именно на её быструю адаптацию к таким особенностям формирующегося информационного общества, как внедрение в повседневную жизнь различных телекоммуникационных технологий [1, с. 3—8], позволяющих дистанционно осуществлять различные финансовые операции с помощью персональных цифровых устройств, осуществлять расчеты с помощью электронных средств платежа, Федеральный закон РФ от 23.04.2018 № 111-ФЗ ввел в Особенную часть Уголовного кодекса РФ следующие новеллы: а) п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ — кража, совершённая с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств); б) ст. 159.3 УК РФ — мошенничество с использованием электронных средств платежа.

Очевидно технологическое сходство механизмов совершения данных форм хищения, обусловленное незаконным доступом к банковским продуктам с помощью электронных платежных систем, будь это перевод денежных средств либо приобретение каких-либо товаров и услуг с использованием чужой или поддельной банковской карты, что не может не способствовать трудностям в доказывании, а также допущению стратегических ошибок [2, с. 38—46]. Не случайно, конструируя состав кражи, совершённой с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств в п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, законодатель прямо указывает на недопустимость смешивания этих действий с мошенничеством, осуществленным с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ). В свою очередь, мошенничество с использованием электронных средств платежа определяется по такому фактору, как наличие контакта лица, совершившего преступление, с сотрудником организации, принявшим данную карту в качестве средства оплаты за приобретенные продукты, выполненные работы или предоставленные организацией услуги. В ходе такого контакта по существу гражданско-правовой сделки или осуществления иных платежей с помощью банковской карты злоумышленник либо вводит в заблуждение данного сотрудника путем сообщения ложной информации, либо ограничивается умолчанием о принадлежности карты иному лицу, что является неотъемлемой характеристикой мошенничества как хищения, по определению совершённого путем обмана или злоупотребления доверием [3; 4; 5, с. 151—154]. Тогда как кража, совершённая с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств, будучи, по своей сути, тайным хищением имущества, проявляется в бесконтактном (с помощью специального оборудования, включая банкоматы либо приложения финансовых организаций) незаконном снятии и обналичивании, а также переводе чужих денежных средств. Но при этом кража не исключает выведывания путем обмана или введения в заблуждение персональных данных владельца (держателя) карты, позволяющих осуществить несанкционированный доступ к его банковскому счету. Иными словами, кража не исключает элементов обмана или введения в заблуждение потерпевшего, выступающих одними из составляющих подготовки к непосред- ственному тайному хищению находящихся на его банковском счете денежных средств.

Поэтому продолжает сохранять актуальность проблема дальнейшего совершенствования методики расследования указанных деяний, с учетом доктринальных положений криминалистической методики как раздела криминалистики [6, с. 23—35; 7, с. 17—23]. В рамках реализации обозначенного общего направления в настоящей работе обратим внимание на особенности допроса лиц, проходящих по делам о хищениях с использованием электронных средств платежа.

Допрос этих лиц осуществляется в целом в соответствии с рекомендациями, разработанными для этого следственного действия [8, с. 130—134; 9, с. 56—65], с акцентированием внимания на всестороннем установлении обстоятельств, во-первых, образующих общий предмет доказывания согласно ст. 73 УПК РФ; во-вторых, определяющих специфику указанных деяний, проявляющихся в конструкции их состава.

Как известно, потерпевшими по делам о данной категории преступлений выступают лица, которым причинен имущественный вред в результате хищения денежных средств, находящихся на их банковском счете. Во многих случаях такой ситуации способствует допущение потерпевшими элементов виктимного поведения, усиливающего вероятность совершения в отношении них преступного посягательства. К наиболее типичным случаям виктимности относятся: утеря банковских карт вблизи банкоматов и иных платежных систем, забывание карт вместе с сопутствующими предметами (сумками, кошельками, мобильными телефонами и т. д.) в местах культурно-досугового характера (кафе, ресторанах, торговых центрах, парках, скверах и пр.), иных общественных местах либо местах, доступных для лиц с низким правосознанием, а равно в общественном транспорте, в такси и пр. Причем при утерянных или забытых личных вещах нередко вместе с банковскими картами находились записи ПИН-кодов, логинов и паролей от приложения «Сбербанк-онлайн», иной информации, существенно облегчающей субъектам преступления доступ к электронным денежным средствам.

Другой вариант виктимного поведения связан с сообщением потерпевшими своих персональных данных под воздействием обмана или злоупотребления доверием злоумышленников, представляющихся сотрудниками финансовых учреждений, чему в большей степени подвержены лица старшей возрастной группы либо иные лица, не обладающие достаточной юридической и финансовой грамотностью.

Следующий вариант виктимного поведения связан с недооценкой значимости сообщения в банк сведений об изменении некоторых персональных данных, в частности, номера контактного телефона, к которому привязана банковская карта. Так, согласно материалам уголовных дел встречаются ситуации, при которых потерпевшие, в целом, соблюдали необходимые меры безопасности при обращении с банковскими картами. Однако со временем они за минованием необходимости перестали пользоваться номером мобиль- ного телефона, привязанного к банковской карте, к которому была подключена услуга «Мобильный банк», но не актуализировали применительно к этой карте новый контакт. Соответственно, по правилам предоставления услуг мобильной связи данный номер телефона был заблокирован и реализован иному лицу. Однако банк, продолжая обслуживание указанной карты, направлял сообщения о банковских операциях на номер того же самого контакта, перешедшего к другому лицу, которое, воспользовавшись данной ситуацией, осуществило незаконный перевод чужих денежных средств на доступную для последующего обналичивания банковскую карту1.

Особыми случаями, не связанными с виктимным поведением потерпевших, выступают факты причастности к преступлениям лиц, имеющим доступ к персональным данным держателей карт, благодаря их служебному статусу.

С учетом указанных выше факторов виктимности следователю необходимо строить тактику допроса потерпевших, проявляя максимальную доброжелательность и вежливость к лицам, проявившим недостаточную правовую, финансовую или техническую компетентность, а равно подвергнувшимся психологическому воздействию злоумышленников.

По мере установления психологического контакта необходимо, побудив допрашиваемого к свободному рассказу, а также направляя его мысли путем постановки детализирующих и конкретизирующих вопросов, установить следующую совокупность обстоятельств:

• 1)    обстоятельства, связанные с открытием банковского счета и оформлением в данной связи банковской карты: дата, место, цель открытия счета, наименование и подразделение банка, выдавшего карту, условия и особенности банковского обслуживания, вид и наименование карты (дебетовая, кредитная, карта рассрочки, накопительная и т. д.), её реквизиты, номер мобильного телефона, привязанный к банковской карте, а также наименование телефонного аппарата, к которому подключена сим-карта, технические особенности программного обеспечения данного аппарата и т. п.;

• 2)    обстоятельства, связанные с текущим использованием данного счета и соответствующей ему банковской карты, предшествующие совершению деяния: каким образом, с какой периодичностью, с применением каких электронных средств платежа использовалась карта потерпевшим; круг лиц, имеющих право и (или) возможность систематически совершать операции по данной карте, — на каких условиях, в каких пределах и (или) лимите; имели ли место обстоятельства, в результате которых иные лица могли получить возможность воспользоваться самой картой или узнать реквизиты, носящие конфиденциальный характер и т. п.;

• 3)    обстоятельства, связанные с полной ли частичной утратой доступа к банковскому счету либо контроля за хранящимися на нем электронными

денежными средствами: где, когда, каким образом потерпевшему стало известно о неправомерном доступе иных лиц к его банковскому счету; каково было содержание действий этих лиц и корреспондирующих им действий потерпевшего; действовали ли эти лица путем непосредственного контакта либо с помощью средств связи; каковы приметы и иные характеризующие особенности этих лиц, а также использованные ими средства связи (контактные данные); что побудило допрашиваемого вступить с ними в вербальный контакт и выполнить определенные действия по их просьбе или требованию; каков вред причинен потерпевшему в результате совершения преступления, из каких слагаемых он состоит.

Содержание допроса подозреваемого и обвиняемого охватывает такие аспекты, как: отношение данного лица к возникшему касательно его подозрению (сформулированному обвинению), наличие у него банковских счетов, а также соответствующих им банковских карт, мобильных телефонов и иных цифровых устройств, позволяющих осуществлять финансовые транзакции; наличие в пользовании или в свободном доступе банковских карт и цифровых устройств, принадлежащих иным лицам, обстоятельства поступления этих объектов в распоряжение допрашиваемого; причины, побудившие осуществить незаконные финансовые операции; место, время, условия и обстоятельства их совершения, использованное оборудование, присутствовавшие на месте происшествия иные лица, в том числе сотрудники торговых, финансовых или иных организаций, наличие и характер контакта допрашиваемого с ними; итоговая сумма незаконных финансовых операций; каким образом лицо распорядилось полученными средствами.

Подозреваемые или обвиняемые по делам о рассматриваемой категории преступлений, как показывает практика, могут занять позицию, направленную на содействие раскрытию и расследованию деяния, что зачастую объясняется очевидным характером причастности этих лиц к совершённому деянию, наличием еще на первоначальном этапе расследования достаточной совокупности изобличающих доказательств. К таковым носителям доказательственной информации относятся: показания свидетелей и потерпевших, прямо указывающих на это лицо как на совершившее преступление (в том числе, если деяние совершено известным им лицом, входящим в круг их общения); данные камер видеонаблюдения, результаты обследования электронных устройств, имеющих соответствующее программное обеспечение, с очевидностью указывающих на совершение неправомерных транзакций именно этим лицом с использованием чужих персональных данных или принадлежащих иному лицу реквизитов. При этом на последующем этапе расследования наблюдается вариативность позиции обвиняемых: от полного согласия с обвинением и изъявления желания о проведении судебного разбирательства в особом порядке до признания фактической стороны совершённых действий с несогласием относительно их правовой оценки.

Тем не менее позиция на признание своей вины в совершённом деянии реализуется подозреваемыми и обвиняемыми далеко не всегда. Несмотря на то, что специфика анализируемых посягательств проявляется в совершении их с помощью различных цифровых устройств, позволяющих идентифицировать и авторизировать пользователей, вместе с тем при наличии обстоятельств, в той или иной степени свидетельствующих в пользу подозреваемого или обвиняемого, они закономерно осуществляют действия, направленные на защиту от уголовного преследования.

В показаниях подозреваемых или обвиняемых может излагаться позиция: об ошибочном или случайном характере использования ими чужой банковской карты, о непридании значения тому, от кого поступил денежный перевод, о введении в заблуждение иными лицами, о недостаточной компетентности в данной сфере и непонимании фактического характера своих действий или действий иных лиц, обратившихся к нему с просьбой и т. п.

При этом действия подозреваемых и обвиняемых в период совершения преступного посягательства могут содержать элементы сокрытия преступления, что проявляется в: использовании с целью снятия денежных средств банковских карт третьих лиц (родственников, знакомых, друзей подозреваемого и обвиняемого), неосведомленных о противоправном умысле; неоднократности переводов денежных средств на различные карты; использовании мобильных телефонов и компьютерных средств, оформленных на иных лиц (а равно сокрытие истинных телекоммуникационных контактов путем функции переадресации), совершении иными лицами по просьбе подозреваемых или обвиняемых тех или иных действий (например, сообщение о поступивших на их телефонный номер кодах или паролях, непосредственное снятие денежных средств или совершение покупок, перечисление поступивших на их карту денежных средств на реквизиты, указанные подозреваемым и обвиняемым) и т. д.

Соответственно, изложенная в показаниях подозреваемых и обвиняемых позиция, направленная на отрицание причастности к совершённому преступлению, подлежит тщательной проверке на предмет её состоятельности. В этих целях осуществляются допросы в качестве свидетелей лиц, чьи персональные данные, банковские карты либо электронные устройства (сим-карты, мобильные телефоны, портативные или стационарные компьютеры) были использованы подозреваемыми и обвиняемыми вне ведения этих лиц либо с введением их в заблуждение, осуществляется выемка (при наличии оснований — обыск) [10, с. 16—21], осмотр имеющихся у них предметов и документов, включая электронные документы и устройства, указывающих на объективные признаки совершённого деяния. При необходимости назначаются и проводятся судебные экспертизы.

Резюмируя вышеизложенное, констатируем, что допрос лиц, непосредственно либо опосредованно воспринимавших обстоятельства хищений, совершённых с помощью электронных средств платежа и проходящих по уголовным делам об указанной категории преступлений в качестве потерпевшего, свидетелей, подозреваемых или обвиняемых, выступает одним из ценных тактико-криминалистических ресурсов установления всех обстоятельств, позволяющих дифференцировать технологически сходные разновидности хищений, а также формирования доказательств по делам об указанной категории преступлений. Однако потенциал данного следственного действия далеко не всегда используется в полной мере.