Особенности распространения христианства в Камбодже в ХIX-ХХI вв

Камбоджа – одна из немногих стран Юго-Восточной Азии, в которой наблюдается относительно высокий уровень веротерпимости. Конституция страны гарантирует свободу вероисповедания, которая, по оценкам международных рейтинговых агенств, соблюдается в полной мере. В Кам бодже представлены все три мировые религии - буддизм, ислам и христианство. Буддизм является государственной религией, которую исповедует 93 % населения. Около 3,5 % населения (500 тыс. человек) исповедуют ислам, его приверженцы – чамы – этническое меньшинство, проживающее в Камбодже с XV в.

В последнее десятилетие в Камбодже существенно возросла численность христиан, которых в 2018 г. насчитывалось 2 % населения (около 300 тыс.).

Христианские миссии действуют во всех 24 провинциях страны. Их максимальное количество – 155 официально зарегистрированных – сосредоточено в столице Пномпене. По темпам роста приверженцев христианства – 5,86 % в год – Камбоджа в 2016 г. занимала 9-е место в мире [4, с. 225]. Каковы причины столь активной конверсии этнических кхмеров в христианство, какими соображениями они руководствуются, становясь адептами учения Христа, как к этому относятся в обществе и каково будущее христианской конфесии в Камбодже – вот те вопросы, на которые можно ответить, лишь глубоко проанализировав историю распространения христианства в этой стране и определив особенности данного процесса.

Материалы и методы

В работе использованы мемуары французских путешественников и христианских миссионеров, которые посещали страну в середине ХIХ в. В рамках анализа современной ситуации большую роль имели документы Министерства по делам культов и религий Камбоджи, а также материалы камбоджийской прессы, большая часть которых представлена на кхмерском языке. Теоретической основой данной статьи послужил диалектический метод, который позволил рассмотреть процесс распространения христианства в Камбодже во взаимосвязи с другими историческими явлениями действительности. При проведении исследования учитывался цивилизационный подход, который помог выявить влияние культурно-религиозных особенностей кхмерского общества на восприятия христианства.

Результаты

Первые христианские миссионеры из Европы появились в Камбодже еще в XVI в.

Однако информация об их деятельности носит довольно скудный характер вследствие слабой изученности периода Новой истории Камбоджи. Достаточно подробные достоверные сведения, так или иначе связанные с данной темой, относятся к началу французского колониального завоевания в XIX в. Из них явствует, что христианские миссии, как правило, терпели фиаско в Камбодже, однако, несмотря на неудачи, энтузиасты-миссионеры продолжали свою деятельность по распространению христианства в этой стране [2, с. 282–289].

Например, французский путешественник Анри Муо, который посетил Камбоджу в 1858–1860 гг., т. е. незадолго до заключения договора о протекторате Франции, сообщал в своих путевых заметках о встречах с тремя католическими священниками – отцами Фонтэнем, Арно и Гийо. Они занимались проповедью Евангелия под руководством главы католической миссии в Кохинхине епископа Миша, отвечавшего за работу в Лаосе и Камбодже. Все трое вели миссионерскую деятельность среди «диких племен» (так А. Муо называл представителей горных народностей – стиенгов, джарай, куи, которые проживали в труднодоступных и наиболее отсталых районах страны). А. Муо характеризовал «этих пионеров распространения христианства в Камбодже» как людей «с добрыми сердцами, чистыми помыслами, железной волей, геройской храбростью и неиссякаемой энергией» [7, с. 216–218]. Действительно, им приходилось преодолевать множество трудностей – тяжелый климат, трудноизлечимые, не известные европейцам болезни, неприятие, а подчас жестокость местного населения. Так, один из священников рассказал А. Муо, как при посещении им племени стиенгов он был схвачен ими, избит бамбуковой плетью до такого состояния, что все тело его покрылось кровоточащими ранами [7, с. 217]. В анналах католиче- ской миссии епископа Миша в Кохинхине, содержится немало записей о том, «каким жестоким гонениям подвергались священники-миссионеры» [7, с. 217].

С заключением в 1863 г. договора об установлении в Камбодже французского протектората католические священники получили право на свободное осуществление миссионерской деятельности. К этому времени у французов уже сформировалось устойчивое мнение о Камбодже как о стране, «где царят варварство и дикое невежество». Оценки национального характера кхмеров, встречающиеся в записках миссионеров и в донесениях колониальной администрации, были также не в пользу аборигенов [1, с. 15]. Европейцы считали, что «туземное население апатично, безынициативно и равнодушно ко всему, особенно, ко всему интеллектуальному» [8, с. 81]. Однако, у представителей колониальной администрации тогда еще сохранялась надежда на то, что «христианская вера пробудит это спящее общество, пребывающее в глубочайшем упадке» [8, с. 81].

В 1867 г. благодаря стараниям епископа Миша в Камбодже были открыты первые католические школы. Задача, которая была перед ними поставлена, состояла в том, чтобы «обратить в католичество детей из бедных семей и детей-сирот». Парижская Ассоциация святого детства выделила деньги на открытие специальной школы для детей-сирот, которых предполагалось собирать среди местного населения по всей стране, так как именно сироты считались наиболее перспективным контингентом с точки зрения принятия католичества. Однако французский губернатор Кохинхины Ла Грандьер настаивал на открытии в Пномпене специальной школы и для детей местной знати, чтобы вести среди них работу по пропаганде христианства. Епископ Миш набрал для работы в этой школе франкоговорящих «кхмае краом»1 из Кохинхины, которых ему удалось обратить в христианство. Ла Грандьеру эта идея не понравилась, и он попросил метрополию прислать в Пномпень пятерых священников, которые могли бы обучать детей королевского дома. Однако даже в 1873 г., т. е. 10 лет спустя после установления протектората, подобная школа все еще не была открыта [8, с. 79].

Следует отметить, что французские власти достаточно быстро осознали бесперспективность прозелитизма среди коренного населения. Представители колониальной администрации были вынуждены признать, что «в этой стране остается обращать в христианство лишь выкупленных у кхмерской знати рабов» [8, с. 112].

Отсутствие интереса со стороны кхмеров к католичеству, на наш взгляд, объясняется рядом факторов, прежде всего, глубоко укоренившимися в сознании кхмеров идеями и традициями буддизма. У кхмеров наблюдалась очень высокая религиозная активность и постоянная тесная связь с буддийскими монахами и монастырем. Многочисленные религиозные культы и обряды, которые определяли весь жизненный цикл кхмеров, были целиком ориентированы на монастырь. Мужчины из каждой кхмерской семьи обязательно на какое-то время уходили в монастырь, что еще более усиливало их личную сопричастность с буддийской сангхой. Кхмерская деревня и буддийская сангха были своеобразными «сообщающимися сосудами». В этих условиях католическим миссионерам было крайне сложно найти «нишу» для установления контакта с кхмерами, потребности которых в духовном окормлении полностью удовлетворялись буддийскими монахами.

Восприятию кхмерами христианства препятствовали и различия мировоззренческого характера. В отличие от христианской культуры (в которой жизнь человеку дается один раз как бесценный дар, и от того, как она прожита, т. е. как человек в своей земной жизни следовал заповедям бога, зависит его «вечная» судьба) буддийское учение о карме и сансаре (чередующихся рождениях-смертях) уже обеспечивало кхмеру вечное продолжение индивидуального существования, причем существования физического. Это ослабляло у кхмеров страх смерти и порождало более легкое отношение к жизни в целом. Непонимание религиозной подоплеки подобной жизненной позиции вызывало негативную реакцию со стороны колониальных властей. «Кхмеры, – с осуждением писал один из европейцев, – живут, совершенно не заботясь не только о будущем, но даже и о завтрашнем дне» [4, с. 222].

Концепция кармы и система «религиозных заслуг» объясняли и регулировали социальный порядок в строго иерархичном камбоджийском обществе. С их помощью каждый кхмер определял свой статус и место в обширной и гибкой системе двусторонних патронажно-клиентельных связей, охватывающих общественное пространство от деревни до дворца. В отличие от христианской веры, санкционировавшей реальность лишь в сфере «человек – бог», буддизм легитимировал для кхмера и сферу общественных отношений. Следование строгому канону, характерному для католичества, входило в противоречие с привычным для кхмеров отсутствием в буддизме жестко детерминирующей поведение нормативной системы.

Следует отметить, что кхмеры традиционно сочетали буддизм с анимистическими верованиями (буддизм их не запрещал), что входило в жесткое противоречие с христианством. Вера в духов «неак-та»

была не менее важна для кхмера, чем свод буддийских норм и правил. Эта вера удовлетворяла иные, нежели буддизм, духовные потребности кхмеров, она была ориентирована на получение конкретного результата «здесь и сейчас». Именно охранные духи обеспечивали покровительство и защиту кхмерам – помогали избежать болезней и всяких несчастий, получить хороший урожай, сохранить благополучие в семье и др. Недаром известный американский буддо-лог С. Тамбайя утверждал – поскреби любого буддиста и найдешь анимиста.

Несмотря на неприятие христианства коренным населением, католическая община в Камбодже в колониальный период все же демонстрировала тенденцию к численному росту и более ощутимому влиянию в обществе. Важной частью католического сообщества в Камбодже являлась кхмеро-португальская община – потомки португальских купцов, которые появились в Камбодже в XVI в. Некоторые из них брали в жены местных женщин. Их дети носили португальские имена и фамилии, исповедовали католицизм и в какой-то степени сохраняли язык, во всем остальном они полностью ассимилировались с местным населением. В колониальный период влияние этого своеобразного клана при королевском доме серьезно возросло, так как французы начали активно привлекать его членов на административную службу. В результате именно эта община стала связующим звеном между европейцами и местным населением в административной сфере.

Следующей группой населения, исповедовавшей католицизм, были выходцы с Филиппин – тагалы, которых в Камбодже называли «филипино». Они в течение многих десятилетий несли военную службу при королевском дворе. С 1866 г. после переноса столицы из Оудонга в Пномпень служебные полномочия их расширились, так как они стали выполнять и полицейские функции в новой столице. Филипино говорили на испанском, тагальском и местных языках, часто женились на кхмерках из семей, связанных с королевской службой. Французы благосклонно относились к тагалам, как к испанским подданным и католикам.

В колониальный период христианская община Камбоджи существенно пополнилась за счет детей-метисов от браков (официальных и неофициальных) между французами и местными женщинами. К 1903 г. в стране насчитывалось 315 детей-метисов [8, с. 134]. Как правило, если отец-француз умирал или возвращался на родину, то детей у матери-кхмерки забирали в католический приют, даже если она была хорошо материально обеспечена и могла дать детям образование. Французские власти негативно относились к местным женщинам, родившим детей от французов. Они рассматривали их поведение как аморальное и поэтому считали своей обязанностью забрать у «падшей» женщины ребенка, как можно скорее (до семилетнего возраста).

Растущим сегментом католической общины стали вьетнамцы. По мнению французов, они были в значительно большей степени, чем кхмеры, подвержены влиянию христианства. Парижское «Общество заграничных миссий» основало в Камбодже несколько деревень, для компактного проживания вьетнамцев-католиков. К моменту установления колониального правления в Камбодже уже имелось некоторое число вьетнамцев-католиков, которые жили в столице и в провинции Кампот. Это были в основном бедняки, которые из-за долгов или по другим причинам экономического характера бежали из Вьетнама. По утверждению ряда западных историков, часть вьетнамцев принимала христианство «в обмен на материальную поддержку со стороны миссий». Это дало повод кхмерам, которые испытывали неприязнь к вьетнамцам-католикам, говорить, что «они продали душу за долги» [8, с. 57].

Самая крупная католическая миссия, обросшая поселением, располагалась в провинции Кампот. Там в 1865 г. проживала половина всех католиков страны, которых насчитывалось 3 160 человек [8, с. 57]. В 1866 г. епископ Миш приобрел у короля Нородома участок земли в северной части Пномпеня и перевел туда миссию из Кам-пота со всеми ее обитателями. В результате на севере столицы образовался анклав вьетнамцев-католиков, численность которых в колониальный период существенно выросла, так как французы поощряли миграцию вьетнамцев в Камбоджу, считая это необходимым условием успешного экономического развития страны [4, с. 222].

В середине 1860-х гг. в стране был учрежден апостольский викариат Камбоджи, переименованный впоследствии в апостольский викариат Пномпеня. Пномпень в этот период был космополитическим городом с 15-тысячным населением. Каждая этническая группа имела свои отдельные кварталы проживания. Вьетнамская католическая община соседствовала с кхмеропортугальской, с которой у нее был общий собор.

С приходом французов у местных христиан появилась возможность дать своим детям полноценное религиозное образование. Статистика, представленная в отчетах миссий, свидетельствует о том, что количество католических школ и число учащихся, посещавших их, неуклонно росли. Например, если в 1866 г. в двух школах обучались 30 человек, в 1883 г. в стране насчитывалось 20 школ для мальчиков, где учились 832 ученика, и 9 школ для девочек на 425 мест [8, с. 247].

В 1923 г. французские власти разрешили одной американской супружеской паре миссионеров-протестантов вести про-зелитическую деятельность в Камбодже, предупредив их при этом, что поскольку «кхмеры ревностные буддисты, им не сле- дует ожидать какого-либо успеха в этой стране» [5, с. 57]. Миссионеры обосновались в Баттамбанге – открыли там школу и молельный дом, тем самым положив начало распространению протестантства в стране. С тех пор протестантизм в Камбодже, как правило, ассоциировался именно с деятельностью американских проповедников. Первыми адептами новой религии стали семьи кхмеров и вьетнамцев, переехавшие в Баттамбанг из Кохинхины. Впоследствии супруги-миссионеры признавали, что для «кхмеров принятие христианства равносильно акту предательства». В 1933 г. протестантской миссией на кхмерский язык был переведен Старый завет, в 1940 г. – Новый завет, а в 1954 г. вышла Библия, полностью переведенная на кхмерский язык [5, с. 57].

К моменту получения независимости в 1953 г. численность католиков в стране составила 120 тыс., из них 50 тыс. проживали в столице [10, с. 59]. В период правления Н. Сианука (1953–1970) положение католической и протестантской церквей определялось политическими факторами, и их судьба сложилась по-разному. Католики имели возможность свободно исповедовать свою религию. Деятельность протестантских миссий была запрещена в 1965 г., когда Камбоджа разорвала дипломатические отношения с США. Протестанты, которых в тот период в стране насчитывалось около 2 тыс. человек, были объявлены «агентами ЦРУ», и на них начались гонения. Все молельные дома были закрыты, в результате протестанты были вынуждены отправлять религиозные обряды тайно на дому [5, с. 117].

Последующие три десятилетия – период гражданской войны, время правления «красных кхмеров», годы строительства социализма, присутствия вьетнамских войск и общей политической нестабильности – крайне негативно отразились на всех конфессиях, что выразилось в запрете религиозной деятельности вообще, уничто- жении мест для отправления культа, гибели религиозных иерархов и преследовании верующих.

Христианские миссии – католические и протестантские – смогли возобновить работу среди камбоджийцев лишь в 1980-е гг. в лагерях для беженцев, которые были расположены на камбоджийско-тайской границе и насчитывали 120 тыс. человек. Хотя пропаганду христианства все миссии сочетали с оказанием значительной гуманитарной помощи – раздачей одежды, продуктов питания, медикаментов, в целом их деятельность была негативно встречена как со стороны тайской администрации лагеря, так и основной части беженцев. Тайские буддийские монахи, которые занимались в лагерях гуманитарной деятельностью, а также выжившие представители кхмерской сангхи активно убеждали беженцев, что «приверженность христианству представляет реальную угрозу древней национальной культуре кхмеров, неотъемлемой частью которой является буддизм», что «залог возрождения Камбоджи в упрочении ее буддийских корней», что «христиане – это не истинные кхмеры, они – позор нации, они заслуживают наказания и должны быть изгнаны из лагеря» [5, с. 345–347]. Учитывая, что при режиме «красных кхмеров» буддийская сангха была практически уничтожена, именно возрождение буддизма (а не поддержку других конфессий) большинство беженцев были склонны считать в качестве общенациональной задачи первостепенной важности.

Несмотря на сложную и неоднозначную обстановку, сложившуюся в лагерях для беженцев, христианским миссиям все же удалось достичь определенных успехов. Эти выводы не представляется возможным подтвердить точными статистическими данными: каждая миссия вела собственный учет вновь обращенных и нередко намеренно завышала число адептов, чтобы получить дополнительное финансирование своей деятельности. По приблизительным данным, соотношение христиан и буддистов в лагерях для беженцев составляло 1 к 20, т. е. численность христиан достигала 6 тыс. верующих.

Именно в эти годы наметились некоторые новые тенденции в распространении христианства среди кхмеров. Учение Христа стало привлекательным для определенного сегмента этнических кхмеров, которые раньше традиционно исповедовали буддизм. Этот феномен возник в силу ряда причин как чисто прагматического, так и мировоззренческого характера.

В 1980-е гг. беженцы, пережив чудовищные годы правления «красных кхмеров», сопровождавшиеся хроническим недоеданием и физическим истощением, нередко соглашались на обряд крещения, надеясь в награду за это получить от миссий столь необходимую им материальную помощь. Эту категорию кхмеров-христиан в Камбодже называют «рисовыми христианами», поскольку они перешли в другую веру в обмен на продукты питания, в первую очередь рис. Еще одно не менее важное прагматическое соображение, которым руководствовались беженцы, принимая христианство, было связано с их желанием эмигрировать в США или Европу, которые в тот период беспрепятственно принимали беженцев из Камбоджи. Кхмеры понимали, что, приняв христианство, они могут надеяться на помощь миссий в оформлении документов, да и в дальнейшем им будет гораздо легче интегрироваться в новое общество. Именно в этот период в США сформировалась диаспора кхмеров, насчитывающая в настоящее время более 200 тыс. человек. На рубеже веков американская диаспора стала мощным каналом распространения христианства в Камбодже. Как показывает практика, пропаганда христианства зарубежными кхмерами на этнической родине дает больший эффект, чем пропаганда, которая ведется выходцами из стран, представляющими западную цивилизацию.

Обращение в христианство из чисто житейских соображений и по сей день остается в Камбодже достаточно широко распространенной практикой. Этому способствует тот факт, что в настоящее время помощь вновь обращенным кхмерам со стороны миссий носит по сравнению с прошлым более разнообразный и весомый характер. Наряду с материальными подарками – велосипедами, орудиями труда, регулярными денежными суммами – помощь включает предоставление стипендий на получение образования2, обеспечение студентов-христиан бесплатным общежитием, организацию для них бесплатного медицинского обслуживания и др. [9]. Возможность получения образования становится особенно важным побудительным мотивом для принятия христианства определенной частью молодежи из бедных семей, которая видит в этом единственный для себя шанс для самореализации и достижения социального успеха.

Однако среди вновь обращенных камбоджийцев были и те, кто принимал христианство из мировоззренческих соображений. Многие кхмеры, жертвы режима Пол Пота, потеряв родных и близких, находились в состоянии глубочайшей депрессии, которая получила название «посттравматический синдром концентрационного лагеря». Они нуждались в серьезной моральной поддержке. Такую помощь им и оказывали христианские священники, которые лечили словом душевные раны людей, давали им надежду на лучшее будущее в новой вере. Некоторые вновь обращенные откровенно признавались: «Будда не смог мне помочь при «красных кхмерах», может теперь в этой жизни мне поможет Иисус Христос. Я не могу жить без духовной опоры» [4, с. 225].

Достоверно известно, что именно в 1990-е гг. некоторые представители «красных кхмеров», которые совершали преступления в отношении соотечественников в период Демократической Кампучии, также перешли в христианство. Наиболее заметной фигурой в этой группе вновь обращенных является Дуть – начальник печально известной тюрьмы Туол Сленг, в которой были уничтожены 12,2 тыс. заключенных. Он был крещен в 1996 г. Христианская вера подарила ему надежду на прощение за содеянные преступления в случае искреннего раскаяния и строгого следования христианским заповедям. Буддизм же такой надежды не давал, так как по закону кармы3 каждого буддиста неизбежно ждет воздаяние за его поступки, пусть не сейчас и не здесь, а в следующих перерождениях. Как говорят кхмеры, «карма настигнет каждого». Представший перед Международным трибуналом за преступления против человечности Дуть публично покаялся в своих преступлениях.

В 1993 г. после образования Королевства Камбоджа и принятия новой конституции, гарантирующей свободу вероисповедания, в стране началось возрождение всех религий, в том числе христианства. Более 200 христианских церковных организаций и миссий свободно действуют по стране. Они располагают 1 392 церквями, из которых 1 224 являются протестантскими и 68 – католическими. Протестанты к тому же имеют 833 молитвенных дома и 250 религиозных школ. Католическая церковь в Камбодже, в лоне которой пребывает примерно 20 тыс. верующих – 7 % христиан, имеет две апостольские префектуры и апостольский викариат. В 2012 г. в Камбодже открылись два православных прихода Московской патриархии (в Пномпене и Сиануквиле). Их деятельность в основном ориентирована на русскую общину в Камбодже.

Как уже отмечалось, по темпам роста численности верующих христиан – 5,86 % в год – Камбоджа занимает 9-е место в мире. Если столь высокие темпы будут сохраняться и в дальнейшем, то через 12 лет число христиан в стране может удвоиться. Протестантские миссии не скрывают, что ставят своей целью добиться уже к 2021 г. ощутимого присутствия христиан в каждой кхмерской деревне [9]. Учитывая, что миссии и различные церковные организации действуют энергично, обладают значительными финансовыми возможностями, владеют современными технологиями пропагандистской деятельности, ведут работу с учетом интересов современного общества, можно с уверенностью утверждать, что влияние христианских церквей в стране будет неуклонно возрастать.

Заключение

Несмотря на существенный рост христианских организаций в стране, это не вызывает негативного отношения со стороны основной массы населения, что, на наш взгляд, объясняется двумя причинами. Во-первых, в настоящее время буддийская сангха получает от государства максимальную организационную, финансовую и моральную помощь и поддержку. Такого процветания буддизма и буддийской сангхи не наблюдалось никогда за весь период независимого развития страны. Во-вторых, кхмеров отличает крайняя толерантность к религиозной конверсии. Кхмеры не осуждают людей, которые приняли другую религию, считая, что это их полное право на поиск духовной истины. По словам одного из иерархов буддийской сангхи Камбоджи, «Будда уважал все религии, он говорил, что в каждой есть частица истины. Будда никогда не осуждал и не критиковал другие религии, так как все религии имеют много положительного, поэтому переход в другую религию – это не прегрешение, оно не должно подвергаться осуждению» [11, с. 37]. В последние годы в стране растет число браков между буддистами и мусульманами, между буддистами и христианами. Это явление не встречает негативного отношения со стороны окружающих. Так, монах столичного монастыря Пройюровонг считает, что буддисты могут выходить замуж и за мусульман и за христиан безо всяких условий, так как они хотят, чтобы все жили в мире и были единой семьей [3].

В 2010-е гг. была провозглашена политика «религиозной гармонии», суть которой сводится к тому, что религиозная этика должна лежать в основе гармонизации общественной жизни. Так как моральнонравственные принципы всех религий имеют много схожего, и каждая религия учит людей быть терпимыми друг к другу, не прибегать к насилию, то представители любой конфессии, придерживаясь моральных принципов, заложенных в их религии, будут способствовать становлению гармоничных отношений в обществе. По заявлению премьер-министра Хун Сена, задача состоит в том, чтобы «использовать потенциал всех религий для поддержания в стране мира и стабильности, для улучшения моральнонравственного облика общества и в конечном счете для социально-экономического развития страны» [6].

Процесс христианизации едва ли сможет привести в обозримом будущем к существенному изменению соотношения сил в религиозном пространстве Камбоджи, где буддизм имеет статус государственной религии и пользуется всемерной поддержкой со стороны государства. К тому же, как свидетельствует исторический опыт, обращение в новую веру и буддистов, и анимистов – это долгий и неравномерный процесс. Нередко при этом происходят скрещение верований, образование контаминированных форм или даже формирование двуеверия4. Следуя буддийскому принципу веротерпимости и отсутствия претензий на исключительность, буддийская сангха проявляет желание и готовность сотрудничать с другими церквями, представленными в стране.