Особенности распространения криминальной субкультуры среди несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и осужденных

Alexander M. Ryabkov 1, senior psychologist of the interregional Department of Psychological work; ;

Rustam R. Muslumov 1, Candidate of Sciences (in Psychology), Associate-Professor, leading analyst of the interregional Department of Psychological work; ;

Актуальность, значимость и сущность проблемы. В последние годы наблюдается все более широкое распространение криминальной субкультуры в российском обществе, особенно среди детей и подростков. В образовательных организациях периодически фиксируются случаи правонарушений, совершаемых подростками, придерживающимися криминальной идеологии [1–3]. В связи с высоким социальным значением проблемы распространения криминальной субкультуры в контексте развития российского общества к ней обращено пристальное внимание руководства Федеральной службы исполнения наказаний России (далее — ФСИН России). Оно направлено на изучение данного феномена и выработку мероприятий по профилактике криминальной зараженности, особенно среди несовершеннолетних, находящихся в учреждениях ФСИН России и состоящих на учете в уголовно-исполнительных инспекциях (далее — УИИ). По мнению ряда авторов, следование криминальной субкультуре при попадании в места лишения свободы закрепляет у несовершеннолетних недостаток критического отношения к себе и другим, позитивную оценку своих асоциальных поступков, что затрудняет усвоение конструктивных ценностных ориентаций, социально-положительных установок [4, с. 118].

Вызывает опасение популяризация в последние годы среди молодежи наиболее радикального неформального объединения несовершеннолетних, пропагандирующего криминальные ценности, — АУЕ (арестантский уклад един), в особенности в таких регионах, как Забайкалье, Бурятия, Краснодарский край, г. Чита [5, с. 69]. Названное объединение представляет высокую опасность в рамках проблемы распространения криминальной субкультуры в пенитенциарных учреждениях и требует повышенного внимания в целях предотвращения вовлечения в данное движение новых участников. Важным шагом на пути борьбы с указанным явлением в России стало признание АУЕ экстремистской организацией решением Верховного Суда России от 17 августа 2020 г.

В исследовании ставилась задача рассмотреть степень вовлечения несовершеннолетних в криминальную субкультуру, провести анализ каналов ее распространения и отразить потенциал подверженности несовершеннолетних воздействию негативных культурных образцов.

Теоретические предпосылки и состояние проблемы. В зарубежной науке одним из первых исследователей криминальной субкультуры был Д. Клеммер, который показал, что у людей, попавших в места лишения свободы, традиционные верования, отношения и ценности замещаются культурными ценностями тюрьмы и стиля жизни осужденных. Лишенные свободы усваивают нормы тюремной жизни и способы жизнедеятельности внутри социальной системы заключенных [6]. Американский социолог Р. Мертон в 1938 г. опубликовал статью «Социальная структура и аномия», где доказывается, что основной причиной преступности является противоречие между ценностями, на достижение которых нацеливает общество, и возможностями их достижения по установленным обществом правилам [7, с. 167]. Р. Клауорд и Л. Оулин объясняют причины криминальной субкультуры отличием ценностей низших слоев от ценностей среднего класса, лежащих в основе кодексов и законов общества. Такой конфликт приводит к тому, что ценности низшего класса автоматически ведут к нарушениям закона [8, с. 145].

В отечественной психологической науке криминальной субкультуре несовершеннолетних уделяется большое внимание. Наиболее известный исследователь в этой области В. Ф. Пирожков описал криминальную субкультуру учащихся-подростков и юношей (1992). В современной отечественной науке исследуются следующие проблемы в области криминальной субкультуры: влияние криминальной субкультуры на становление личности подростков (Н. Л. Денисов, 2002; О. Н. Волоскова, В. В. Болотова, 2010; В. С. Мухина, В. С. Басюк, В. М. Проценко, 2013; М. И. Кошева, Е. А. Краюшкина, 2019); совершенствование профилактики криминальной субкультуры среди несовершеннолетних (А. А. Федосеева, 2007; В. М. Поздняков, 2015; П. Ю. Аксенова, Н. А. Полянин, Ю. М. Филиппова, 2016; О. Б. Шредер, 2018); противодействие популяризации криминальной субкультуры среди молодежи (Е. А. Антонян, Е. А. Борисов, 2017); совершенствование диагностики криминогенности личности (В. М. Труш, Н. Д. Гомонов, В. П. Тимохов, 2020).

Специфика отечественной криминальной субкультуры, в отличие от зарубежной, заключается еще и в ее самобытности. Аналогов в западном мире российская тюремная субкультура, основанная на «тюремном законе», не имеет [9, с. 14]. В зарубежной практике это средство отождествления себя с преступной бандой, характеристика, свойственная семье, так называемой мафиозной группе. В России же столкновение несовершеннолетних с криминальной субкультурой становится по заражающему потенциалу более массовым, обладает значительной эмоциональной вовлеченностью в преступные сообщества.

Стоит отметить тенденции к возрастанию роли современных технологических средств распространения информации о криминальных сообществах, дефицит исследований актуальных путей и средств ее популяризации среди несовершеннолетних в воспитательных колониях (далее — ВК), следственных изоляторах (далее — СИЗО) и уголовно-исполнительных инспекциях (далее — УИИ). На текущий момент недостаточно массовых исследований в отношении несовершеннолетних, находящихся в конфликте с законом. Наша работа призвана восполнить обозначенные пробелы.

Материалы и методы

Сотрудниками межрегионального отдела психологической работы ГУФСИН России по Свердловской области в соответствии с поручением ФСИН России от 14 января 2020 г. было проведено исследование состояния распространения криминальной субкультуры среди несовершеннолетних, находящихся в сфере деятельности уголовно-исполнительной системы.

В качестве метода исследования выступило анкетирование. В исследовании участвовали 23 воспитательные колонии, 118 следственных изоляторов, 80 уголовно-исполнительных инспекций, всего было охвачено 3020 подростков, из них 1088 несовершеннолетних, отбывающих наказание в ВК, 815 — содержащихся в СИЗО и 1117 — состоящих на учете в УИИ. Была использована авторская анкета, включающая 19 вопросов, ответы на которые раскрывают отношение респондентов к различным элементам криминальной субкультуры. Анкета была направлена психологам структурных подразделений всех территориальных органов ФСИН России, которые провели анкетирование несовершеннолетних, находящихся в их учреждениях. Первичная обработка анкеты и анализ посредством методов математической статистики были выполнены в программе MS Excel.

Результаты и обсуждение

Согласно данным опроса значительная доля подростков еще до попадания в поле зрения пенитенциарного ведомства характеризовалась высоким уровнем девиантности поведения (наличие татуировок, следование криминальным традициям и нормам, лояльность и готовность реализовывать их в своих действиях, раннее знакомство с психоактивными веществами). Большинство из них имели опыт употребления табачных изделий (69%), а также алкоголя (47%), наркотических (12%) и токсических веществ (5%). Татуировки с криминальной символикой в наличии у 7% опрошенных. Используют жаргон в неформальном общении с родственниками, друзьями, другими подростками 39% анкетированных, наиболее высока доля таких несовершеннолетних среди содержащихся в СИЗО (51%) и состоящих на учете в УИИ (48%), в ВК таких подростков значительно меньше (21%).

Указали на то, что слушали музыкальные произведения, пропагандирующие тюремную романтику, 35% опрошенных подростков. Больше всего таких несовершеннолетних в СИЗО — 49%, меньше всего в ВК — 27%, среди состоящих на учете в УИИ — 32%.

Согласно полученным ответам значительная часть респондентов достаточно лояльно воспринимают движение АУЕ: «знают и относятся к нему нейтрально» (ВК — 16%, СИЗО — 27%, УИИ — 35%), «периодически пользуются элементами субкультуры» (соответственно 2%, 9% и 6%), «активно поддерживают движение АУЕ» (1%, 4% и 1%).

Расчет критерия φ* — угловое преобразование Фишера — позволяет сделать вывод, что доля разделяющих нормы и ценности криминальной субкультуры и движения АУЕ среди несовершеннолетних, отбывающих наказание в ВК, ниже, чем среди содержащихся в СИЗО (φ=6,18; ρ≤0,01) и состоящих на учете в УИИ (φ=10,58; ρ≤0,01).

Среди подростков, отбывающих наказание, не связанное с изоляцией от общества, наибольшая доля лиц, ответивших, что поддерживают правила АУЕ, отмечается в таких регионах, как Алтайский край (41%), республики Марий Эл (30%), Татарстан (23%), Алтай (22%), Иркутская область (14%).

Источником информации о движении АУЕ и криминальной субкультуре, согласно ответам респондентов, являются, прежде всего, социальные сети и интернет (38%). Узнали о криминальной субкультуре и АУЕ «от друзей и знакомых» 40% опрошенных, а «от других осужденных в местах лишения свободы» — только 10% (рис. 1).

Рис. 1. Источники информации о криминальной субкультуре, n=3020

( Fig. 1. Sources of Information about the Criminal Subculture, n=3020)

На следование несовершеннолетних неофициальным (криминальным) «законам», «нормам» и «традициям» в ВК указали 20% респондентов, в СИЗО — 46%, в то время как среди подростков, состоящих на учете в УИИ, эта доля достигает 58% (рис. 2).

58%

Рис. 2. Показатели распространенности криминальных правил среди несовершеннолетних, n=3020 ( Fig. 2. Values of Juveniles’ using Criminal Rules, n=3020)

ВК СИЗО УИИ

Можно говорить, что среди опрошенных достаточно высок уровень распространения криминальной субкультуры, при этом среди подростков, состоящих на учете в УИИ, он выше, чем среди несовершеннолетних, отбывающих наказание в ВК (φ=18,79; ρ≤0,01) и содержащихся в СИЗО (φ=12,07; ρ≤0,01).

Имеются респонденты, которые считают, что «криминальные нормы справедливее официальных» (в ВК — 2%, СИЗО — 7%, УИИ — 7%). Сомневаются в ответе на этот вопрос 44% содержащихся в ВК, 43% — в СИЗО; 50% несовершеннолетних, состоящих на учете в УИИ. Данные показатели также свидетельствуют о лояльном отношении подростков, совершающих преступления, к криминальным нормам как альтернативе социально одобряемым ценностям.

Согласно результатам исследования опрошенным несовершеннолетним свойственны следующие элементы криминальной субкультуры:

• —    обращение друг к другу по прозвищам (ВК — 8%, СИЗО — 35%, УИИ — 52%);

• —    использование жаргона (ВК — 2%, СИЗО — 19%, УИИ — 23%);

• —    прослушивание музыкальных произведений, пропагандирующих тюремную романтику (ВК — 1%, СИЗО — 2%, УИИ — 15%);

• —    игры «под интерес» (СИЗО — 3%, УИИ — 14%);

• —    деление осужденных по статусам (ВК — 1%, СИЗО — 7%);

• —    ритуалы для новичков (ВК — 1%, СИЗО — 3%);

• —    нанесение татуировок с криминальной символикой (СИЗО — 1%, УИИ — 7%);

• —    использование текстов, изображений, порочащих законную деятельность (СИЗО — 2%, УИИ — 4%).

Можно отметить, что распространение элементов криминальной субкультуры выше в СИЗО и среди подростков, состоящих на учете в УИИ, чем в ВК. Причиной этого может являться тот факт, что в ВК организована целенаправленная работа по предотвращению популяризации криминальной субкультуры среди несовершеннолетних.

На вопрос, где чаще встречаются неофициальные (криминальные) «нормы» и «традиции», респонденты ответили следующим образом: «в следственном изоляторе» — 29%, «в изоляторе временного содержания» — 13%, «в общеобразовательных организациях» — 12%, «в специализированных учебных заведениях закрытого типа» — 11%, «при этапировании» — 10%.

Изучение вопроса, что, по мнению самих несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и осужденных (далее — ПОО), в наибольшей мере способствует отказу от соблюдения неофициальных (криминальных) «норм», «традиций», показало следующие результаты: «режим в учреждении» (37%), «положительное влияние членов семьи» (33%), «обучение в школе» (22%), «наличие хобби и интересов» (21%), «влияние друзей на свободе» (16%), «участливое отношение сотрудников» (15%), «занятость на производстве» (14%). Таким образом, для предотвращения процесса распространения криминальной субкультуры среди ПОО важнейшую роль играют сотрудники учреждения и семья. Поддержание режима в учреждении, проведение воспитательной работы с несовершеннолетними, а также привлечение родственников подростков для работы с ними по формированию социально приемлемых ценностей, жизненных целей и установок на правопослушное поведение являются основой общепрофилактической работы по предупреждению распространения криминальной субкультуры в подразделениях ФСИН России.

На вопрос, как, с точки зрения несовершеннолетних ПОО, к элементам криминальной субкультуры относятся сотрудники, непосредственно работающие с ними, абсолютное большинство опрошенных ответили, что «отрицательно и пресекают ее использование»:

78% подростков, содержащихся в ВК; 73% — в СИЗО; 57% — состоящих на учете в УИИ. Считают, что сотрудники «относятся к криминальной субкультуре отрицательно, но понимают, что искоренить ее невозможно», 4% — в ВК, 14% — в СИЗО, 18% — в УИИ. Отмечают, что сотрудники «относятся к криминальной субкультуре терпимо, как к необходимому для этой среды явлению», 2% — в ВК, 5% — в СИЗО, 9% — в УИИ.

В исследовании выявлена взаимосвязь между ответами на вопрос об отношении сотрудников учреждений и самих несовершеннолетних ПОО к элементам криминальной субкультуры. Расчет коэффициента корреляции Пирсона показал, что чем чаще в подразделении встречаются ответы, что «криминальные нормы справедливее официальных», тем чаще несовершеннолетние указывают на то, что «сотрудники относятся к криминальной субкультуре отрицательно, но понимают, что искоренить ее невозможно» (r=0,73; ρ≤0,01) либо «не видят необходимости отказываться от криминальных норм» (r=0,65; ρ≤0,01). И наоборот, чем чаще несовершеннолетние выбирали ответ, что «сотрудники отрицательно относятся к криминальной субкультуре, пресекают любое использование ее элементов», тем чаще они выбирали ответы, что «не считают криминальные нормы справедливее официальных законов» (r=0,87; ρ≤0,01), а также чаще отмечали положительную роль в отказе от соблюдения неофициальных «законов» и норм «режима в учреждении» (r=0,84; ρ≤0,01) и «обучения в школе» (r=0,79; ρ≤0,01).

Таким образом, лояльное отношение сотрудников к использованию элементов криминальной субкультуры несовершеннолетними способствует распространению данного явления в учреждениях ФСИН России. Напротив, устойчивая профессиональная позиция и развитое профессиональное самосознание сотрудника, просо-циальная и правовая направленность являются эффективными способами решения проблемы криминальной зараженности несовершеннолетних, попавших в поле зрения уголовно-исполнительной системы.

Среди основных факторов, способствующих вовлечению несовершеннолетних в криминальную субкультуру, исследователи выделяют антиобщественное поведение семьи, наличие судимых родственников, проживание или времяпрепровождение в неблагополучных районах города с устойчивыми преступными традициями [10, с. 291], принадлежность к уличным неформальным группировкам несовершеннолетних и лиц молодежного возраста [11, с. 23]. Кроме того, наблюдаемая в последние несколько лет тенденция к романтизации образа преступника в художественных фильмах и сериалах, показываемых по телевидению, в передачах и ток-шоу, может стать фактором, детерминирующим преступления [12, с. 53]. В нашем исследовании мы видим, что к каналам распространения криминальной субкультуры в среде подростков в настоящий период добавляются интернет и социальные сети.

В ходе проведенного исследования выявлено, что большая часть несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и осужденных так или иначе вовлечена в криминальную субкультуру. Сотрудники правоохранительных органов при характеристике степени вовлечения человека в криминальную субкультуру часто используют термин «криминальная зараженность». Основываясь на данном исследовании и опыте работы в пенитенциарных учреждениях, мы определяем «криминальную зараженность» как личностную особенность, характеризующую вовлеченность несовершеннолетнего в криминальную (тюремную) субкультуру и выраженную: 1) в сформированной системе знаний об элементах криминальной (тюремной) субкультуры; 2) принятии и разделении криминальных (тюремных) норм, традиций и ценностей; 3) следовании им в своем поведении, а также дальнейшем транслировании их в межличностном взаимодействии [13, с. 133].

Общепризнанным фактом является то, что криминальная субкультура представляет собой одно из средств распространения преступности, поэтому ее ранняя диагностика является важной частью функционирования уголовно-исполнительной системы. Разработка валидных и надежных средств оценки степени вовлеченности подростков в криминальную субкультуру становится актуальной задачей психологической службы ФСИН России.Проведенное исследование легло в основу создания опросника криминальной зараженности несовершеннолетних, который направлен на выявление подростков с признаками криминальной зараженности на этапе поступления в следственные изоляторы и воспитательные колонии для своевременной организации мероприятий частной профилактики и нивелирования процессов криминализации среди них [14]. Методика разработана сотрудниками межрегионального отдела психологической работы ГУФСИН по Свердловской области и апробирована психологами учреждений территориальных органов ФСИН России. Полученные результаты представляют актуальную информацию об уровне криминальной зараженности несовершеннолетних в уголовно-исполнительной системе.

Выводы

Исследование показало, что в настоящее время в распространении криминальной субкультуры можно выделить следующие тенденции:

• 1.    Среди элементов криминальной субкультуры наиболее распространенными в среде несовершеннолетних ПОО являются использование жаргонизмов (39%), прослушивание музыкальных произведений, романтизирующих криминальную субкультуру (35%), использование прозвищ (31%).

• 2.    Чаще всего несовершеннолетние заражаются элементами криминальной субкультуры еще до попадания в места лишения свободы (79%), обладая зна-

• ниями о криминальных понятиях, представлениями о социальной структуре в группах осужденных и т. д.

• 3.    Среди каналов распространения криминальной субкультуры в среде подростков все большую роль играют интернет и социальные сети (38%).

• 4.    Подростки, попавшие в СИЗО (φ=6,18; ρ≤0,01) и состоящие на учете в УИИ (φ=10,58; ρ≤0,01), имеют более лояльное отношение к криминальной субкультуре, чем несовершеннолетние, отбывающие наказание в ВК.

• 5.    Большинство опрошенных (69%) указывают на негативное отношение сотрудников, работающих с ними, к использованию элементов криминальной субкультуры несовершеннолетними ПОО.

• 6.    Выявлено наличие прямой взаимосвязи (r=0,87; ρ≤0,01) между отношением сотрудников

учреждений к криминальной субкультуре и уровнем криминальной зараженности несовершеннолетних в них.

Перспективы. Результаты исследования криминальной зараженности несовершеннолетних в уголовно-исполнительной системе могут быть полезны в оценке факторов и условий, способствующих распространению криминальной субкультуры не только среди несовершеннолетних, находящихся в учреждениях ФСИН России, но и среди других подростков нашей страны. Дальнейшее изучение проблемы распространения криминальной субкультуры среди несовершеннолетних будет направлено на исследование уровня криминальной зараженности обучающихся образовательных учреждений.