Особенности реализации социальной ответственности бизнеса крупными промышленными предприятиями в России (на материалах Кемеровской области)

Особенности реализации социальной ответственности бизнеса крупными промышленными предприятиями в России (на материалах Кемеровской области)// Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. ISSN 1999-2645. — №1 (77). Номер статьи: 7705. Дата публикации: 10.01.2024. Режим доступа:

Features of the implementation of social responsibility of business by Russian large industrial enterprises (based on materials from the Kemerovo region)// Regional economy and management: electronic scientific journal. ISSN 1999-2645. — №1 (77). Art. #7705. Date issued: 10.01.2024. Available at:

Социальная ответственность бизнеса достаточно устоявшееся понятие современной экономики, определяющее уровень обязательств организации перед обществом и рассматриваемое в контексте ESG — повестки. Аббревиатура ESG расшифровывается как «environmental, social, governance» (экология, социальная политика и корпоративное управление). В широком смысле ESG подразумевает устойчивое развитие коммерческой деятельности, которое строится на принципах ответственного отношения к окружающей среде, открытого взаимодействия с локальным социумом, качества корпоративного управления.

Социально ориентированное ведение бизнеса отражает следующие ESG – критерии:

• •    экологичности (соблюдение требований климатической повестки и принципов рационального природопользования);

• •    социальности (соблюдение прав человека, развитие корпоративной ответственности, обеспечение производственной безопасности, инвестиции в развитие человеческого капитала);

• •    ответственного управления (комплекс процессов, практик, обычаев, законов и институтов, формирующих здоровые отношения со стейкхолдерами [2]).

Результаты исследования

Изучение отечественного опыта социальной ответственности бизнеса позволяет выделить некоторые ключевые проблемы и особенности:

Объединение предприятий в холдинги приводит к укрупнению социального сектора и отстранению от реальных проблем территорий присутствия. Социальной ответственностью в России занимаются только корпорации, это либо крупные национальные компании, интегрированные в международный бизнес, либо подразделения международных компаний, работающих на территории России [21].

Однако это говорит не столько об отсутствии социальной ответственности отечественного бизнеса, сколько об особенностях его функционирования. На самом деле доля малого и среднего бизнеса в российской экономике составляет всего 21,9 % (по данным 2021 года) [11]. При этом доля малого бизнеса в совокупном обороте малых, средних и крупных предприятий равна 11,5%. В малом бизнесе доминируют предприятия торговли (56 %), а в среднем – предприятия, занимающиеся строительством жилых и нежилых зданий [19]. Для сравнения доля малого и среднего бизнеса в ВВП США – 50 %, Германии – 56 %, Великобритании 53 %, Финляндии – 60 %, Нидерландах 63 % (Данные Института экономики роста им. Столыпина П.А. URL: https://stolypin.institute/research/our/ indeks-rosta-msp-k-3-kvartalu-malyj-i-srednij-biznes-v-bolshinstve-regionov-priblizilsya-k-dokrizisnym-oborotam-no-novaya-volna-ogranichenij-snova-postavila-ego-pod-udar (дата обращения: 18.04.2023)).

Количество занятых в малом и среднем бизнесе России едва превышает 17 % [8]. Поэтому потенциалом в том числе финансовым на реализацию социальной ответственности обладает прежде всего крупный бизнес.

Неравномерно положительный отклик по ESG-критериям. Априори слабым местом будет критерий экологичности.

Наглядный пример — деятельность крупных угледобывающих предприятий, расположенных на территории Кемеровской области – Кузбасса.

Кемеровская область – промышленный регион, ведущую роль в развитии экономики которого традиционно играет угольная отрасль. Вклад в формирование ВРП добывающей промышленности по данным 2021 года составляет 39,8 %, при этом 98 % приходится на добычу угля [12].

Статистические данные демонстрируют ежегодный рост ВРП, положительную динамику потребительского рынка, увеличение объемов производства основных видов продукции, наращивание объемов капиталовложений в основной капитал и снижение уровня зарегистрированной безработицы (Таблица 1.) [10].

Таблица 1. Итоги социально-экономического развития Кемеровской области – Кузбасса за 2021 год.

Показатели 2019 2020 2021 Валовый региональный продукт (в текущих ценах, млрд.руб) 1110,2 1041,7 1814,6 Индекс промышленного производства 102,9 96,2 107 Динамика развития потребительского рынка, % 100,4 91,6 108,3 Инвестиции в основной капитал (в текущих ценах, млрд.руб) 288,4 275 321,6 Уровень зарегистрированной безработицы, в % к экономически 1,6 1,4 0,8 активному населению

Очевидный вывод — стабильный рост экономики региона, однако в рейтинге устойчивого развития городов России, регулярно публикуемом рейтинговым агентством GSM, 25 позиций в нижней части рейтинга занимают в том числе восемь промышленных центров Западной Сибири и Урала, имеющие статус моногородов и пять из них расположены в Кемеровской области. По результатам рэнкинга регионов РФ по уровню устойчивого развития в 2021 году из 85 регионов Кемеровская область занимает 57 место [17].

Низкий уровень показателей рэнкинга в отношении Кузбасса прослеживается прежде всего по блокам – население и экология. Эти два блока очевидно взаимоувязаны.

Установлено, что при увеличении выбросов в атмосферу на 1% заболеваемость населения увеличивается на 0,38 % при этом определяющее влияние на изменение объемов выбросов загрязняющих веществ оказывает изменение объемов добычи в угольной промышленности [7]. Суммарные выбросы от стационарных источников в атмосферу Кемеровской области превысили 1,5 млн. тонн в 2021 году, что в несколько раз превышает среднероссийские показатели. При этом доля выбросов ЗВ в атмосферу отраслями добывающей промышленности составляет 67,7 % от общего объема [3]. На одного жителя региона приходится почти 0,5 тонны загрязняющих веществ – это самый высокий показатель в Сибирском Федеральном округе.

Уровень профессиональной заболеваемости в Кузбассе в 2020 году на 10 тыс. занятого населения составил 7,34, что выше аналогичного показателя в целом по России в 7 раз. Это связано с высокой распространенностью профессиональной заболеваемости на предприятиях угольной промышленности — более 75 % от общего количества профзаболеваний приходится именно на эту отрасль (Таблица 2) [3].

Таблица 2. Вклад угольной промышленности в формирование хронических профессиональных заболеваний в Кемеровской области

По видам экономической деятельности	Число заболеваний			Удельный вес, %
	2018	2019	2020	2018	2019	2020
Всего	786	678	558	100	100	100
Добыча угля	597	524	421	75,9	77,2	75,4

Среди регионов Сибирского Федерального округа Кузбасс занимает первое место по абсолютной убыли населения. Менее чем за 20 лет (с 2003 по 2022 год) количество населения снизилось на 300 тысяч человек. Снижение численности обусловлено не только естественной смертностью, но и снижением рождаемости и миграцией населения, однако экологический фактор во всех случаях является определяющим.

Опросы населения показывают, что несмотря на достаточно развитую инфраструктуру и уровень жизни, соответствующий показателям соседних областей, сила неблагоприятной экологической ситуации перекрывает все возможные благоприятные показатели [18]. Нарастающие темпы миграции в большей степени объясняются именно нежеланием подвергать риску здоровье своей семьи.

Решить проблему проседания устойчивости по критерию экологичности сложно и в кратковременном периоде возможным не представляется, этот вывод подтверждают данные ESG-рэнкинга проведенного рейтинговым агентством РАЕКС-Аналитика в мае 2023 года. Не все крупнейшие угольные предприятия региона могут быть оценены в системах ESG рэнкинга.

Отслеженная тенденция не является уникальной для конкретной области, эта проблема характерна для любого промышленного региона РФ. Крупный бизнес, несомненно, работает в направлении стабилизации воздействия на окружающую среду, но, учитывая годами накапливаемый экологический ущерб, а также объективные факторы такие как: сложившаяся схема размещения промышленных производств предусматривающая высокую концентрацию предприятий на небольших территориях и сложность внедрения экологически чистых линий в уже отлаженные производственные процессы, сопровождающаяся при этом высокой стоимостью, что влечет за собой значительное упрощение систем экологической безопасности, в том числе и на крупных предприятиях — желаемого результат достигнуть невозможно.

С учетом вышеуказанной проблемы невозможности соблюдения критерия экологичности, очевидным представляется усилить социальную политику, однако в этом случае мы сталкиваемся с недостатком умения решать социальные проблемы, бизнес всегда более подготовлен к вопросам экономики и управления, но не к социальными аспектам.

Каждая крупная компания ведет свою политику корпоративной социальной ответственности с упором на отдельные программы. Это может быть поддержка региональных спортивных команд, реализация программы профессиональной ориентации молодежи, развитие собственных благотворительных фондов. Обязательный элемент – дополнительная социальная поддержка работников как настоящих, так и бывших.

Региональная политика повсеместно выстроена таким образом, что осуществление социальных программ на территории присутствия позволяет производственникам получать определенные преференции со стороны местной власти и, наоборот, отсутствие социальной активности приводит к нарушению взаимовыгодного диалога.

В такой схеме присутствуют как положительные, так и отрицательные моменты, но главный минус отсутствие системности и внимания к эффективности вложений. Чаще всего бизнес формирует пакет социальных инвестиций, включающий разного рода ресурсы, в том числе материальные средства и направляет эти инвестиции на решение локальных проблем, опираясь на информацию, полученную от региональной власти.

То есть, можно говорить о некоторых наработанных практиках «дофинансирования» территорий присутствия, которые, несомненно, имеют определенный положительный эффект, но в целом не решают проблем в долгосрочной перспективе [4].

Не все предприятия лидирующие по показателю прибыльности лидируют по объему социального инвестирования. Решающим фактором в принятии решения об объеме финансирования будет принадлежность компании, исторически «местные» предприятия вкладывают в социальное развитие гораздо больше, чем крупные холдинги — управляющие центры которых расположены далеко от региона, несмотря на значительную разницу в доходах. Анализ данных показывает, что размер социальных инвестиций не привязан ни к объему продаж, ни к объему прибыли компаний, в некоторые годы компании демонстрируют значительное увеличение этих показателей, при этом объемы социальных вложений остаются практически неизменными. Предположительно есть некая минимальная инвестиционная программа, которой бизнес-субъекты придерживаются вне зависимости от финансовых результатов. Сумму социальных инвестиций бизнес определяет самостоятельно, также как и направления расходования, что радикально приближает социальную ответственность к простой благотворительности.

Такой подход с одной стороны обеспечивает стабильность вложений в социальную сферу вне зависимости от рыночных колебаний, а с другой показывает, что социальная ответственность бизнеса остается для промышленников формальностью, которую они выполняют в качестве некоего реверанса в сторону власти и местного населения.

Недооценен такой инструмент реализации социальной ответственности бизнеса, как государственно/частное – муниципально/частное партнерство. Вместо соглашений ГЧП или МЧП бизнес и власть заключают соглашения о социально-экономическом развитии, как разовые, так и долгосрочные. Эти соглашения используются давно и «в целом ориентированы на поддержание социально-экономической стабильности региона и использование ресурсов бизнеса для реализации социальных проектов» [14], и имеют свои плюсы, хотя бы в отношении сроков заключения и реализации, тогда как создание проекта ГЧП/МЧП — это длительная процедура.

Однако в подобного рода соглашениях отсутствует распределение рисков, частный партнер не получает прав на владение и пользование объектом, да и в целом не закреплена ответственность за невыполнение условий соглашения. Они не регулируются федеральным законодательством и представляют собой своего рода письменную рамку для обычая делового оборота, условный стандарт взаимодействия. Соглашения же о государственно/частном (муниципально/частном) партнерстве — это регламентированный механизм привлечения частных инвестиций и именно такая форма сотрудничества бизнеса и власти рассматривается в качестве стратегической.

Заключение

В заключение считаем необходимым отметить, что несмотря на все особенности и ограничения политика социальной ответственности для крупных предприятий промышленного сектора — это уже повседневная реальность. На сегодняшний день вопрос о необходимости социальной ответственности не обсуждается, практики корпоративной социальной ответственности считаются неотъемлемой часть бизнес-стратегии [20]. Проблема заключается в отсутствии единообразия подходов и ограниченности трактовки социально ответственного ведения бизнеса .