Особенности социологической концепции права П.И. Стучки

Краеугольным камнем марксисткой теории о будущем коммунистическом обществе выступает идея об отмирании в нем таких институтов классового общества как государство и право. С исчезновением деления общества на классы исчезнет и необходимость в государстве, которое так же исчезнет. А поскольку каждому типу государства соответствует свое права, то с отмиранием государства, право как исторически преходящее явление, в котором общество заинтересовано лишь на определен- ном этапе развития, так же отомрет. Следовательно, марксизм не оставлял для права места в будущем коммунистическом обществе.

Необходимо понимать, марксистская теория не поднимала и не исследовала проблему об особой сущности права, которая бы не сводилась к его социально-экономической сущности. Характерной чертой марксизма, являлось пренебрежение общечеловеческими принципами и преувеличение роли классового начала в сущности права. По мнению его теоретиков

именно классовые противоречия выступают в качестве спускового механизма при зарождении права, и они же являются катализатором социального прогресса вообще. Детерминистский подход марксистов способствовал фаталистической вере в повторяющиеся циклы истории и не давал возможности развивать меры направленные на сознательное улучшение правового порядка. Идеологи марксизма недооценивали роль права, и считали, что у него отсутствуют исторические перспективы, а также крайне скептически относились к идее правового государства.

Профессор С.С. Алексеев проводит интересную аналогию между естественно-правовыми идеями и марксистской философией права. По его мнению, несмотря на противоречивость и кажущееся отсутствие общего знаменателя у данных правовых доктрин, можно увидеть общую идейную основу, которая предопределяет их отношение к праву. Полагается, что естественно-правовые взгляды и взгляды марксистов на право в корне разнятся, однако, одной из причин разрушительного воздействия марксисткой философии права на само общество явилось смешение и соединение этих школ в части их отношения к праву. Но, на самом деле, идеи марксистской философии права лишь близки к естественно-правовым, так как в отличие от естественного права, правообосновывающим базисом революционных акций являются постулаты идеологии (саморазвивающиеся в «своей классово-утопической логике»). При этом марксистское «естественное право» обладало неоспоримым приоритетом перед позитивным правом. Именно в этом и заключалась одна из особенностей марксисткой философии права, которая снимала приоритет писаного права и предполагала возможность злоупотребления им под лозунгами во имя революции. Таким образом, как метко замечает С.С. Алексеев, центральным понятием марксистской философии права явилось революционное суперправо пролетариата. Причем, право понимается не в его строго юридическом значении, даже не просто в значении права власти, а в широком смысле, т.е. в смысле обоснованности, оправданности тех или иных явлений, наличия у них достаточного основания [1].

На практике реализация марксизма привела к попранию норм права, к установлению диктатуры, а, сама суть учения – идея отмирания права и государства, была видоизменена. Причем, если период ленинского вождизма характеризуется еще неким романтическим настроем, высокими коммунистическими идеалами, поиском нового, то период сталинского режима связан уже с создание мощной тоталитарной системы власти, в которой личность, в отличие от идей К. Маркса, не получала всестороннего развития, а являлась лишь винтиком в огромной государственной машине.

Следовательно, в Советском государстве при реализации идей марксистской философии права налицо было отступление от одного из ее основных положений, а именно: превознесение роли государства, доведение ее до некоего абсолюта, тогда как в соответствии с идеями К. Маркса государство являлось лишь временным, в скором будущем отмирающим институтом, рассчитанным лишь на переходный период, «полугосударство», в котором не предполагается ни постоянный привилегированный аппарат, ни постоянная армия. Такого же рода коррективы были внесены и в идею об отмирании права.

В.И. Ленин считал, что: «нельзя думать, что, свергнув капитализм, люди сразу научаются работать на общество без всяких норм права, да и экономических предпосылок такой перемены отмена капитализма не дает сразу» [2, с. 439]. По его мнению: «в первой фазе коммунистического общества (которую обычно зовут социализмом) «буржуазное право» отменяется не вполне, а лишь частично, только по отношению к средствам производства. Следовательно, проблема заключалась не в смене ориентиров, не в возвеличивании роли и значения государства, а именно в смешении идей К. Маркса о будущем коммунистическом обществе и политики этатизма, произошла не замена идей коммунизма на обычную государственную идеологию, возвеличивающую власть, а огосударствление утопической философии коммунизма.

По меткому замечанию С.С. Алексеева, на практике это привело к созданию специфической системы «двухэтажного права». Сосуществование официального права, которое подчас содержало довольно прогрессивные нормы, и, так называемого, высшего революционного права. Все советские Конституции закрепляли основные права личности, гарантировали их соблюдение, создавая видимость, иллюзию правового устройства, однако на практике реализация этих норм не осуществлялась. Провозглашенный принцип социалистической законности являлся химерой, прикрывавшей произвол. Невозможность реализации прогрессивных принципов и норм в советском праве связано с тем феноменом, что ведущим элементом явилось так называемое революционное, партийное право или право-невидимка, как отмечает С.С. Алексеев [1], которое давало возможность вождю, партийной номенклатуре действовать по своему усмотрению, согласно своей воле и не быть ограниченными официальным правом, что, в свою очередь, ставило советских граждан в бесправное по отношению власти положение и лишало законодательно установленных гарантий. Официальное право было необходимо лишь для прикрытия, оправдания партократических решений, большевистских действий, и выполняло скорее декоративную роль некоего фасада, чем было сущностью правового порядка. Так, по мнению А.Г. Гойхбарга хорошо бы было обойтись без самого слова "право", "если бы мы могли заменить его другим» [3, с. 4]. Именно такая

замена официального права партийным правом и была осуществлена.

Таким образом, советское право – это своего рода юридический феномен, опубличенная юридическая система, доминирующим началом которой неизменно оставалось «право власти» – зависимость юридических установлений от произвола, усмотрения государственных органов [1].

По мнению В.В. Адоратского право и государство не представляли собой самостоятельных сущностей "это идеи, являющиеся лишь звеньями в цепи своеобразного процесса общественной жизни. Самое же явление, которое скрывается под этой идеей, под этой видимостью, есть власть, вооруженная сила" [4, с. 32].

В.И. Ленин исходя из соображений политической целесообразности и стремясь преодолеть в государственном строительстве трудности, связанные с анархизмом и неорганизованностью, пришел к выводу, о том, что "в первой фазе коммунистического общества "буржуазное право" отменяется не вполне, а лишь отчасти, оно, остается все же в другой своей части, остается в качестве регулятора распределения продуктов и распределения труда между членами общества" [5, с. 70]. Именно эта ленинская идея в последствии приведет к возникновению концепции пролетарского права, которое в дальнейшем будет восприниматься в качестве единственно возможного средства осуществления диктатуры пролетариата.

Социологическое направление правопонимания, подходящее исследованию феномена права с точки зрения философии прагматизма (истинно то, что полезно, а в случае с правом – эффективно), развивалось в России такими дореволюционными теоретиками права как Н.М. Коркунов, М.М. Ковалевский, С.А. Муромцев. По мнению венгерского юриста К. Кульчара «Марксистская концепция права возникла с самого начала как часть социологической мысли, социологии в широком смысле слова, марксистского учения об обществе» [6, с. 96]. Именно, историко-материалистические основы марксистского учения об обществе, праве и государстве обусловили социологизм марксистского правоведения. Исследования, проводимые в рамках историко-материалистической концепции общества, сформировали социологическое направление правопонимания в советской теории права 20-30 годов прошлого века.

Указанный период отличается значительным разнообразием правовых концепций, «плюрализмом идей», касающихся права. Этот период П.И. Стучка характеризовал как период «борьбы за право», период «гражданской войны» [7, с. 5] на правовом фронте, когда формируются теории альтернативные традиционному нормативному подходу к праву. Разрабатываемая П.И. Стучкой концепция права как порядка общественных отношений, в значительной мере была сформирована под влиянием социологического подхода к праву, разработанному еще рос- сийской классической дореволюционной юриспруденцией. Кроме того, именно социологический подход к праву наиболее близок марксистской философии права, которая изначально покоится на социологии. Рассматривая право через призму общественных отношений, П.И. Стучка оказался наиболее ярким представителем социологического направления. Но, его идеи являлись лишь разновидностью классической социологической трактовки права, основанной на марксистских воззрениях.

П.И. Стучкой было предложено первое в советской юридической науке определение права, которое по своей сути носило социологический характер. Это определение было официально закреплено в "Руководящих началах по уголовному праву РСФСР", предназначенному для народных судов: "Право – это система (или порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной силой его (т.е. этого класса)" [8, с. 44]. Данное определение явно отражало слабое развитие нового советского законодательства. При этом употребляемые П.И. Стучкой такие термины как "система", "порядок", "форма" не имели юридической специфики и собственно правовой нагрузки не несли. Это приводило к сближению и даже отождествлению права с общественными, производственными, экономическими отношениями [9, с. 894-895]. По мнению П.И. Стучки юридические нормы, являются лишь отражением материальных отношений, которые превалируют над юридической формой [8, с. 44, 47, 71-72]. Опираясь на идею классового интереса П.И. Стучка приходит к выводу о том, что классовые отношения, отражающие классовые интересы – первичны, в то время как нормы права и законы, издаваемые государством – вторичны [5, с. 68-69]. Следовательно, поскольку основой права являются общественные и производственные отношения, то в Советском государстве, по мнению П.И. Стучки, у права организующая роль, оно закрепляет новые общественные отношения и содействует их развитию.

При таком положении вещей закон, поскольку он всего лишь один из способов организованного массового действия государства, нужен только на время существования государства. Важнейшим признаком права является принуждение, исходящее от господствующего класса, поскольку с помощь его охраняется созданная система общественных отношений [5, с. 69]. По мнению П.И. Стучки, существуют одна конкретная и две абстрактные формы выражения права. Конкретная форма имеет не надстроечный, а базисный характер и целиком совпадает с экономическими отношениями (например, право пользования, распоряжения и т.д.), вот абстрактные формы выражающиеся в нормах законодательства и в "правовой идеологии" имеют надстроечный характер. Таким образом, считал П.И. Стучка правосознание и законода-

тельство лишь форма права, а вот общественные отношения являются его содержанием. В первобытном обществе, поскольку средства производства были обобщены, не было государства и права. На следующих ступенях экономического развития (рабовладельческое и феодальное общество) происходит постепенное расхождение абстрактной и конкретной формы, в результате буржуазных революций возникает конфликт между вновь возникшими материальными отношениями и устаревшим законодательством, а в результате пролетарской революции на основе материального и формального равенства происходит сближение форм права, и последующее их слияние при коммунизме приведет к полному отмиранию государства и права [10, с. 88].

Находясь в плену у тех же идеологических заблуждений, что и большинство других советских юристов-марксистов, П.И. Стучка считал право молодого Советского государства преимущественно буржуазным и делал вывод о том, что оно является тормозом коммунистического строительства. По мнению П.И. Стучки, сущность права заключается в правоотношениях, а не в правовых нормах, это основное положение его теоретической концепции, и именно это было слабым местом его концепции. Понимая правовые нормы в качестве определенного аспекта права, и считая, что суть права заключена в правовых отношениях, правовые отношения он считал не формой отношений производства и обмена, а самими отношениями, оформленными специфическим образом. Эти идеи давали возможность его оппонентам говорить, что он растворяет право в экономике, отождествляет право с экономическими отношениями.

Серьезные изменения, произошедшие в 30-е гг. во внутренней политике государства, привели к гонениям на неиделогизированные исследования в сфере общественных наук, но и к исчезновению социологического правопонимания из сферы изучения советской юридической науки.