Особенности структурной организации субстантивных фразеологических единиц с компонентом цветообозначения в современном кумыкском языке

Сolour naming phraseological units, substantive phraseological units, grammatical structure, phraseology.

This article studies structural-grammatical features of substantive colour naming phraseological units in the modern Kumyk language. It also presents the new data on the essence of the formal-grammatical organization of the studied phraseological units and the features of the functioning of their form.

зеологические единицы. Исследование проводилось на основе собранного материала путем сплошной выборки, который составил 275 цве-тофразеологизмов. Проведенный анализ показал, что двухкомпонентные цветофразеологизмы в кумыкском языке составляют большую часть – 62 %, многокомпонентные – 38 %.

Двухкомпонентные субстантивные цветоф-разеологизмы представлены двумя компонентами: акъ табан « неудачник, с появлением которого связываются одни неприятности» (букв.: белая пятка), къара халкъ «бедный, простой народ, чернь» (букв.: черный народ), гёк бёрю «редкий вид самого смелого волка» (букв.: синий волк) и другие [Бамматова З.З., Бамматова Б.Г., 1999, c. 3].

Первые компоненты рассматриваемых фразеологизмов, как правило, остаются неизменными, последние способны изменяться, принимая различные грамматические формы (падежа, лица, числа).

Двухкомпонентные фразеологические единицы модели «прилагательное + существительное в именительном падеже» обладают способностью

сочетаться с существительными в родительном падеже, тем самым расширяя свои структурнограмматические возможности: Айны акъ гюнле-ри . Гьар айны акъ гюнлеринде ораза тутмакъ -сюннетдир (А. Акаев). «Белые дни месяца. Держать уразу в белые дни месяца – сунна».

Среди субстантивных цветофразеологиз-мов модели «прилагательное + существительное» встречаются одноформенные фразеологизмы. К таким фразеологизмам можно отнести: акъ билек «лицо знатного происхождения», къара пулгъа «за бесценок, за черную копейку», къара къалмагъал «много шума», къара къадар «черная судьба», къара тегенек «яблоко раздора» и др.

Многокомпонентные субстантивные цветоф-разеологизмы представлены тремя и более компонентами: акъгъа къара булан «черным по белому, совершенно четко, ясно, недвусмысленно, определенно (сказать, написать)», авузгъа бош акъ бабиш «болтливая сорока», акъ къувланы сю-ювю «чистая, красивая любовь» (букв.: любовь белых лебедей) [Даибова, 1981, c. 23].

Встречаются трехкомпонентные фразеологизмы, соответствующие модели «существительное в родительном падеже + прилагательное + существительное» с аффиксом принадлежности в местном падеже, например: язбашны къара су-вукъларында «в холодные дни весны». Къышны къутургъан боранларында: язбашны къара су-вукъларында оланы кёп гьайванлары, къойлары, йылкъылары къырылгъан, оьзлер ачлыкъгъа та-рыгъан (Б. Атаев). «В злые ураганные дни зимы, в ранние холодные дни весны у них погибло много скота, баранов, табунов, сами голодали».

Все рассматриваемые цветофразеологизмы лексико-семантического поля подразделяются на фразеологизмы с сочинительной связью и фразеологизмы с подчинительной связью. Цветофра-зеологизмов, в которых обязательным элементом являются сочинительные союзы с сочинительной связью, обнаружено 3 %: акъ да бар, къара да бар «есть и хорошее, и плохое», акъ гюнлер де, къа-ра гюнлер де «светлые дни и черные дни» и т. д.

В количественном отношении субстантивные обороты с подчинительной связью занимают большую группу (97 %).

В основном в исследуемом языке средством подчинительной связи субстантивных цветофра- зеологизмов являются аффиксы, выполняющие связующую функцию. Среди них чаще всего встречаются аффикс -лы, указывающий на наличие того или иного признака, и аффикс принадлежности обычно в форме третьего лица единственного числа: акъ сакъаллы «старик, старец, старейшина», къара юзлю «нечестный, коварный, низкий человек», къара юрекли «злонамеренный, жестокий человек, желающий вреда окружающим, завистник».

Стержневой компонент субстантивных цве-тофразеологизмов может быть представлен:

• 1)    существительным в единственном числе: къара юрек «черное сердце», къара гюн «черный день; очень трудное в жизни кого-нибудь время», акъ бабиш «болтливая сорока» и т. д.;

• 2)    существительным во множественном числе: къызыл еллер (букв. красные ветры) , акъ ха-латлар «врачи, медицинский персонал», къа-ра гюнлер «мрачные дни», къара ойлар «темные мысли» , къара ишлер «темные дела» (букв.: черные дела) [Садыкова, 2012, c. 2–150].

Некоторым субстантивным цветофразеоло-гизмам свойственно нормативное образование множественного числа. В большей степени это присуще фразеологическим оборотам со структурой прилагательное + существительное: акъ халатлы - акъ халатлылар «врачи», къара ой – къара ойлар «темные мысли», къара гюн – къа-ра гюнлер «мрачные дни»; гёк бёрю – гёк бёрю-лер «синие волки», акъ офицер – акъ офицер-лер «белые офицеры, офицеры царской армии» [Асадулаева, 2012, c. 44].

Как правило, в исследуемых цветофразеоло-гизмах прилагательное (зависимый компонент) находится в препозиции по отношению к существительному (главному компоненту). Случаи постпозитивного расположения прилагательного встречаются весьма редко:

Бу башалман къыз - бир йылавуч къурчакъ, Бети къара айтмагъа: эрге бармайман Сюймеймен, мен бармагъа гьали де яшман (Б. Магьамматов).

«Это девушка-беспризорница – некая кукла-плакса,

Совести нет, чтобы сказать: я не хочу выйти замуж,

Я еще молода, чтобы выходить замуж».

Кумыкскому языку свойственна вариантность компонентов субстантивных фразеологических единиц: къара ерге салгъанда фолькл. – къара ерге гиргенде «когда моё тело положат в могилу»; бетинг къара болсун – юзюнг къара болсун «будь ты проклят»; авузгъа бош акъ бабиш // авуз ачыкъ акъ бабиш (букв. «белая утка с открытым ртом») «наивный», «легковерный». В данных оборотах мы имеем дело с фразеологическими вариантами.

В субстантивных цветофразеологизмах кумыкского языка в большинстве случаев наблюдается преимущественно постоянный порядок следования компонентов. Перестановка компонентов в данных фразеологических выражениях может привести к потере общего значения или к распаду фразеологической единицы и образованию свободного словосочетания.

Наличие категории принадлежности в тюркских языках, в том числе и в кумыкском языке, формирует особую связь с окружающим миром, разделяя предметы на имеющие отношение к лицу и не имеющие никакого отношения к лицу.

В кумыкском языке, как и в других тюркских языках, существует постоянная потребность соотносить любое имя или предмет с лицом: анам «(моя) мама»‚ абийим «(мой) дедушка», гели-ним «(моя) невеста», эчивюм «(моя) тетя» и т. д. В основе этой категории лежит идея обладания одного объекта другим. В менталитете тюркского человека изначально изложено стремление подчеркнуть принадлежность предмета определенному лицу, т. е. все вокруг должно кому-то принадлежать [Закиров, 2003, c. 67]. По-видимому, такое состояние в языке‚ оформленное в грамматическую категорию принадлежности‚ обусловлено социально-экономическими устоями жизни тюркских народов‚ которые на протяжении многих веков жили по законам частной собственности. Отношения обладателя и обладаемого всегда были принципиально важными в социальноэкономической жизни тюрков. Для славянского человека эти свойства предметов не столь принципиальны, поэтому семантическая доминанта принадлежности в русском языке не поднялась до грамматического обобщения.

Мы также обнаружили в кумыкском языке цветофразеологизмы, которые без аффикса принадлежности не употребляются: ёлну агъы «в путь- дорогу», къызылы – къызыл, агъы – акъ «самый смак», сариси таймагъан «молокосос», «молоко на губах не обсохло», къара къанынгны къусгъур! прокл. «чтоб ты своей чёрной кровью харкал!», гёзлери къарангылашмакъ «потемнеть в глазах», къаргъа баласы ап-агъым «каждый кулик свое болото хвалит», къара юзю «мрачное лицо», айны акъ гюнлери (букв.: белые дни месяца).

В предложении субстантивные фразеологические единицы выступают в функции:

• а)    подлежащего:

Кёмюрдей къара юрек -

Жагьаннемни ачгъычы (М. Минатуллаев).

«Сердце черное, как уголь, -

Ключ к аду»;

• б)    составного именного сказуемого:

Гьасан. Уллу имам, мен не билейим. Мен къа-ра адамман (А. Къурбанов). Гасан. Великий имам, откуда мне знать. Я черный человек»;

• в)    дополнения:

Къара хабарны къанатлары генг бола деген дурус экен! (Р. Расулов). «Оказывается правда, что у черной вести крылья широкие бывают»;

• г)    обстоятельства:

Яйда олай болгъан, тек гьали булай:

Акъ ювургъан ябып ята гёк будай.

Заман гелсе, о да чайкъалар туруп, Яшлагъа къарар, ез мыйыгъын буруп (Анвар). «Летом было так, а теперь вот так:

Синяя пшеница лежит, укрывшись в белое одеяло.

Если время придет, она тоже поднимется и будет колыхаться,

На детей посмотрит, закрутив медный ус».

Итак, по внешнему, формальному признаку – количеству компонентов – можно выделить следующие разновидности цветофразеологизмов: двухкомпонентные (62 %) и многокомпонентные (38 %) единицы. В кумыкском языке значительно преобладают двухкомпонентные фразеологизмы. Большая фразеообразовательная активность двухкомпонентных моделей, структурно равных простому словосочетанию, обусловлена их большей компактностью. Многокомпонентные цветовые фразеологизмы могут иметь структуру простого или сложного словосочетания. Преобладают фразеологизмы, восходящие к простому словосочетанию.

Образованы фразеологические единицы с ко-лоративным компонентом в основном в результате простого переосмысления. Прототипами таких фразеологизмов являются переменные словосочетания, значениями которых они опосредованы. Таким путем в кумыкском языке образованы более 50 % колоративных фразеологических единиц.

Проведенное исследование позволяет уточнить представления о грамматической структуре фразеологических единиц с колоративным компонентом. В данной статье содержатся новые сведения о сущности формально-грамматической организации исследуемых фразеологических единиц и их функционирования в современном кумыкском языке.

Это исследование представляет собой первую попытку инвентаризации и систематизации фразеологических единиц с компонентом цвето-обозначения в кумыкском языкознании.

Проведённый анализ фразеологических единиц с колоративным компонентом даёт основание обозначить перспективы дальнейшего изучения лингвоцветовой картины мира анализируемого языка.