Особенности судебного обжалования в сфере предупредительного и последующего судебного контроля в уголовном процессе Республики Казахстан

С обретением законной силы Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан (далее – УПК РК) 2014 года, институт судебного обжалования, стал не только составной частью сферы судебного контроля, но и основным критерием оценки эффективности работы органов досудебного производства. Так только за 2016 год в судебную коллегию по уголовным делам суда города Астаны поступило 56 материалов по жалобам на постановления этих органов, из которых оставлено без изменения – 48, отменено – 3, изменено – 1, и 4 возвращено из-за пропуска сроков обжалования [1].

При этом обращает внимание то, что обжалуемые следственному судье действия и решения фактически ничем не ограничены (ч. 1 ст. 106 УПК РК) и распространяется на любые действия и решения, которые, по мнению жалобщика, ущемляют его правовой статус. Полагаем, что подобный механизм обжалования создает условия для следственного судьи самостоятельно регулировать вопрос об обоснованности или необоснованности предъявляемых претензий, исходя из собственного внутреннего убеждения. В этой связи он наделен не только полномочиями по проверке изложенных в жалобе доводов по представленным жалобщиком материалам, но и правом, в случае необходимости, истребовать дополнительные сведения, включая пояснения от лиц, чьи действия обжалуются. Обусловлено это тем, что такие решения (например, отказ в приеме заявления) могут существенно ограничить права и законные интересы участников досудебного расследования, создавая искусственную преграду для доступа к правосудию до их отмены в ходе текущего процессуального контроля прокурором.

Между тем, нормативная регламентация указанного института содержит определенные пробелы, которые, с одной стороны, затрудняют их научное толкование, а с другой – порождают трудности в правоприменении. В частности, в ч. 1 ст. 100 УПК РК при установлении предмета жалобы, законодатель использует такой критерий, как «затронутый интерес». Однако при этом не разъясняется, в чем заключается его нарушение. Указанная неопределенность позволяет произвольно толковать указанную норму, порождая различные подходы как в науке, так и в правоприменительной практике. Например, наделены ли правом обжалования незаинтересованные участники досудебного расследования, отнесенные к категории иных

лиц (п. 24 ст. 7 УПК РК). В этой связи следует согласиться с мнением А.Н. Халикова о том, что в подобных ситуациях при установлении круга субъектов следует исходить не из их процессуального статуса, а из реальности причинения ущерба конституционным правам и свободам любым участникам проводимого расследования [2, с. 53]. При таком подходе во главу угла будут поставлены не только лица, обладающие правом инициирования судебного обжалования, но и сам предмет судебного контроля.

Проведенный нами анализ дискреционных полномочий следственного судьи по рассмотрению жалоб и протестов показал, что установленная законом процедура обжалования не в полной мере обеспечивает состязательность его участников путем предоставления им равных возможностей. В частности, нами отмечено, что в законе не предусмотрено право сторон на предварительное ознакомление со всеми материалами по поступившей в суд жалобе. Фактически оно осуществляется в ходе самого судебного рассмотрения жалобы. Не предусмотрено и право на принесение возражений либо представления дополнительных материалов до назначения судебного рассмотрения жалобы, хотя законом и устанавливается общий срок ознакомления следственного судьи с указанными материалами: от трех до пятнадцати суток. Безусловно, представлять защите все материалы уголовного дела (даже в связи с поступившей жалобой) до его окончания вряд ли целесообразно, однако, если обжалуются решения, препятствующие дальнейшему движению уголовного дела, то отсутствие права сторон на ознакомление с ними до начала рассмотрения жалобы в суде, является не вполне оправданным.

Особенностью последующего судебного контроля является и то, что сфера его действия распространяется не только на разрешение жалоб (протестов) по уже проведенным несанкционированным действиям и решениям досудебных органов, но и на обжалование, опротестование постановлений самого следственного судьи (ст. 107 УПК РК). В последнем случае указанное право принадлежит и заинтересованным в этом участникам, и прокурору, как процессуальному руководителю проводимого расследования. Рассмотрение проходит в вышестоящем (апелляционном) суде в течение трех суток с момента оглашения постановления следственного судьи посредством суда, в состав которого он входит.

В то же время, следует отметить, что в отличие от рассмотрения жалоб следственным судьей в порядке предупредительного судебного контроля, пределы последующего судебного контроля ограничиваются лишь возможностью обжалования тех действий и решений должностных лиц, которые связаны с реализацией функции уголовного преследования. В предмет обжалования (ч. 1 ст. 107 УПК РК) входят только вопросы, связанные с незаконным или необоснованным санкционированием мер пресечения или применения иных мер процессуального принуждения; санкционированием и производством следственных и иных процессуальных действий; результатами разрешения различного рода ходатайств, заявленных в ходе досудебного производства.

Если обжалуется постановление следственного судьи в части законности или незаконности проведенных без судебного санкционирования следственных действий (осмотра, обыска, выемки, личного обыска), то также необходимо отметить, что предмет последующего судебного контроля в рассматриваемом случае достаточно четко регламентирован законодателем и по своему объему значительно уже, нежели предмет предупредительного контроля. В этой связи при применении процедуры последующего судебного контроля складывается несколько иная ситуация. Например, обыск и выемка должны производиться по мотивированному постановлению, санкционированному следственным судьей (ч. 1 ст. 254 УПК РК). И только в исключительных случаях возможно их несанкционированное проведение (ч. 3 ст. 254 УПК РК) по правилам, предусмотренным для аналогичных ситуаций несанкционированного осмотра жилого помещения. В этих случаях законом предусмотрена двухступенчатая процедура осуществляемой проверки: сначала прокурор рассматривает наличие оснований для их производства, а затем все материалы незамедлительно направляются следственному судье для проверки их законности. При этом за прокурором сохраняется право о признании проведенных следственных действий незаконными, без направления полученных материалов следственному судье. Тем самым прокурор выступает в качестве своеобразного «фильтра», освобождая следственного судью от рассмотрения явно незаконных действий. Если же решение о незаконности проведения обыска, выемки принято следственным судьей, то полученные результаты не могут быть допущены в качестве доказательств по делу.

Поэтому процедура рассмотрения жалоб (протестов) в вышестоящем суде предусматривает не только проверку законности решения следственного судьи о производстве следственных действий, но и сам процесс осуществления такой проверки. Указанные полномочия, на наш взгляд, полностью соответствуют сущности последующего судебного контроля за несанкционированным производством следственных действий. В этой связи судья проверочной инстанции обязан оценить не только законность постановления следственного судьи, но и обоснованность предшествующих этому решению обстоятельств, указывающих на исключительность ситуации, повлекшей немедленное их производство, а также сам ход и результаты его проведения.

В таких случаях было бы неправильным рассчитывать на то, что суд вышестоящей инстанции не будет анализировать достаточность оснований лишь исходя из достижения положительного результата проведенного с нарушениями следственного действия [3, с. 23].

Нормы, посвященные регламентации проведения судебной проверки обоснованности несанкционированных следственных действий, предусматривают только два решения: о законности или незаконности. В последнем случае все доказательства, полученные в ходе такого следственного действия, признаются недопустимыми. В то же время, среди фактических данных, признаваемых не допустимыми в качестве доказательств (ст. 112 УПК РК), признание следственным судьей проведенного следственного действия незаконным не содержится. Обусловлено это тем, что недопустимость доказательств определяется самим органом уголовного преследования или по ходатайству заинтересованной стороны исходя из общего для них оценочного критерия: повлияли или могли ли они повлиять на достоверность полученных фактических данных. Однако они могут быть использованы в качестве доказательств самого факта соответствующих нарушений и виновности лиц, их допустивших. Иными словами, критерием допустимости при нарушении предусмотренных законом процедур может выступать их существенность либо несущественность.

Например, в ходе предварительного слушания установлено, что протокол допроса свидетеля, содержащий смягчающие вину обстоятельства не включен в опись материалов уголовного дела или то, что в протоколе этого допроса отсутствует подпись должностного лица, производившего допрос. Либо следственное действие произведено должностным лицом, не управомоченным его производить ввиду отсутствия поручения со стороны следователя, в чьем производстве находится уголовное дело, или оно произведено без вынесения обязательного для его проведения постановления. Аналогичная ситуация может сложиться и при проведении следственного действия лицом, подлежащим отводу. Формально имеются все основания для признания полученных в ходе проведения таких действий доказательств недопустимыми, поскольку имеется существенное нарушение порядка производства процессуального действия (п. 5 ч. 1 ст. 112, ч. 1 ст. 436 УПК РК).

С другой стороны, если сторона в ходе предварительного слушания, предшествующего назначению главного судебного разбирательства, заявит ходатайство о том, что признанное прокурором или органом досудебного расследования доказательство может быть использовано в дальнейшем расследовании исходя из того, что оно способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела, то при отсутствии возражений другой стороны, оно может быть признано несущественным и допустимым. Например, полученные доказательства оправдывают или смягчают вину подозреваемого, обвиняемого. Либо

они могут быть устранены без каких-либо препятствий в дальнейшем. Либо формальное нарушение закона не влияет на объективность полученных доказательств. Однако если одна из сторон против этого, то такое ходатайство удовлетворению не подлежит, хотя это и не препятствует повторному обращению с данным ходатайством (ст. 99 УПК РК).

Совсем другая ситуация складывается при последующем судебном контроле. Если при судебном рассмотрении правомерности проведенного несанкционированного осмотра, обыска, выемки или личного обыска следственным судьей указанные действия признаны незаконными, то это решение является окончательным и, в отличие от недопустимых доказательств, влечет за собой невосполнимую утрату полученных результатов. Изложенное позволяет придти к выводу о том, что признание проведенного следственного действия незаконным в ходе последующего судебного контроля является более радикальным, чем аналогичное решение о недопустимости доказательств.

Однако, несмотря на исчерпывающий перечень решений следственного судьи, в практической деятельности все же наблюдаются случаи неверного их применения или толкования, влекущие их последующее обжалование.

Характерным является следующий пример по уголовному делу № 150000031000372. 18 февраля 2016 года в районный суд № 2 Сарыаркинского района г. Астаны в порядке статьи 106 УПК РК поступила жалоба защитника Н.А. Суттубаева о признании незаконным бездействия следователя Управления внутренних дел района Сарыарка «А». В результате следственный судья единолично принял решение, указав в постановлении: оставить жалобу без рассмотрения. Помимо этого, следственный судья, выйдя за пределы жалобы, неправильно оценив приведенные заявителем доводы, дал правовую оценку полномочиям следователя по изменению меры пресечения, хотя данный вопрос автором жалобы вообще не поднимался.

По жалобе защитника, апелляционная инстанция, рассмотрев представленный материал, отменила постановление следственного судьи, указав, что его решение об оставлении жалобы без рассмотрения не предусмотрено законом, поскольку ч. 8 ст. 106 УПК РК предусматривает в качестве основания: оставление жалобы без удовлетворения. Так же было указано на недопустимость рассмотрения следственным судьей вопросов, не являющихся предметом жалобы [1].

Указанный пример наглядно демонстрирует пределы полномочий следственного судьи при разрешении поступившей жалобы, протеста, которые определяются только самим предметом жалобы, протеста. Поэтому пределы судебного решения следственного судьи четко обозначены законом, не подлежат расширительному толкованию и в случаях, предусмотренных законом, их обжалование не приостанавливает их действия.

В то же время, теоретическая неразработанность проблемы порождает неопределенность в целевой направленности судебной проверки и недопонимание в определении ее пределов, а также является причиной для многочисленных характерных нарушений, допускаемых следственными судьями, выявленных при осуществлении последующего судебного контроля.

Так, постановлением следственного судьи районного суда №2 Есильского района города Астаны о проверке законности произведенного несанкционированного личного обыска Эбдираш А.К. по материалам досудебного расследования было принято решение об оставлении без рассмотрения. Апелляционная инстанция, отменила данное постановление, так как вопрос о проверке законности несанкционированного личного обыска Эбдираш А.К. прокурором надлежащим образом не оформлен. Просьба о проверке законности несанкционированного личного обыска выражена не в предусмотренной уголовно-процессуальным законом форме, а сопроводительном письмом от 17 января 2016 года к материалу о санкционировании меры пресечения в виде содержания под стражей Эбдираш А.К.

В постановлении апелляционной инстанции было указано: исходя из смысла п. 16 ст. 55 УПК РК, санкционирование личного обыска подозреваемого, как и проверка законно- сти указанного несанкционированного действия, являются самостоятельными процессуальными действиями следственного судьи, требующими от органа досудебного расследования и прокурора надлежащего самостоятельного оформления. Поэтому следственный судья не должен был принимать к производству рассмотрение указанного вопроса. Кроме того, незаконно приняв к производству рассмотрение вопроса о законности несанкционированного личного обыска, следственный судья принял решение, не предусмотренное п. 14 ст. 220 УПК РК, то есть оставил без рассмотрения [1].

Полагаем, что выходом из сложившейся ситуации может быть разъяснение порядка судебной проверки в официальном научном комментарии к УПК РК, либо в приказе Генерального прокурора, либо в соответствующем нормативном Постановлении Верховного Суда.