Особенности употребления некоторых топонимов и культура русской речи

Нормативный аспект русского языка – необходимое начальное и одновременно важное фундаментальное звено изучения культуры русской речи. Норма является важнейшим средством оптимизации коммуникации, следование норме в процессе общения людей имеет серьезное воспитательное значение. Именно поэтому сегодня нас не могут не тревожить частые нарушения языковой нормы при употреблении некоторых географических наименований в речевой практике говорящих на русском литературном языке.

Бурные политические события, происходившие в СССР – России с конца 1980-х гг., вызвали всплеск изменений в русском языке; в первую очередь это касается лексики и фразеологии, в меньшей степени – грамматики. Распад Советского Союза, превращение бывших союзных республик в самостоятельные государства, усиление сепаратистских тенденций в национальных республиках Российской Федерации повлекли за собой почти всегда активно подхватываемые средствами массовой информации изменения в написании, произношении многих топонимов, прежде всего названий стран, автономий, крупных городов и т. п. Приведем лишь некоторые примеры. Следует особо отметить упорное желание многих пишущих и говорящих на русском языке (пусть даже это русский на территории Украины) заменить в управлении существительного Украина (вин. п. и предл. п.) предлог на предлогом в : например, вместо приехать на Украину – приехать в Украину ; вместо жить на Украине – жить в Украине . С подобной практикой никак нельзя согласиться, т.к. она разрушает привычные, устоявшиеся лексические, фонетические и грамматические нормы.

Экстралингвистические факторы всегда оказывали и оказывают активное влияние на лексику и фразеологию языка. В связи с этим переименование, в частности, городов влечет за собой появление нового (или чаще в последние два-три десятилетия в нашей стране и у ближайших соседей – возрождение старого) топонима. Например, был город Фрунзе – стал Бишкек , был город Ордженикидзе – стал Владикавказ , был город Акмола (до1961 г. – Акмолинск , с 1961 г. по 1992 г. – Целиноград ) – стал Астана и т. д . Подобные изменения лежат вне «компетенции» языковой системы, не могут быть регламентированы языковой нормой и по этой причине не вызывают никаких возражений. Однако варианты Беларусь, Башкортостан, Кыргызстан, Молдова, Балтия, в Украину – в Украине, Алматы и т.п., с нашей точки зрения, недопустимы в русском литературном языке.

Автор словаря-справочника «Географические названия. Прилагательные, образованные от них. Названия жителей» Е.А. Левашов пишет: «На некоторых национальных территориях бывшего СССР с его разбросанностью русскоязычного населения географические названия в местных русских текстах иногда испытывают трансформирующее давление соответствующих языков» [2, с. 5]. В случае с вышеперечисленными употреблениями топонимических существительных мы имеем дело как раз с подобным давлением. Не вызывает никаких сомнений то, что лексемы Беларусь, Башкортостан, Кыргызстан, Молдова, Алматы выступают в фонетической огласовке и соответствующей ей графической форме, совпадающей с тем, как данные слова произносятся и пишутся (правда, иногда средствами латинского алфавита) в белорусском, башкирском, киргизском, молдавском и казахском языках. Этой практике часто способствует довольно близкое звучание нормативного и измененного вариантов топо- нима. Однако нам кажется, что даже подобная произносительная близость не дает никому права нарушать нормы современного русского литературного языка. Это вредно. Искусственно созданная вариантность затрудняет процесс как устной, так и письменной коммуникации, провоцирует говорящих и пишущих на ошибки, например орфографические. Сегодня нередко можно встретить неверное, «кон-таминированнное» написание топонима (ср.: Беларусь, Белоруссия – Беларуссия, Белорусия, Белару-сия). Это тем более вредно, что почти всегда ненормативные топонимические варианты вводятся в русскую речевую практику под влиянием сиюминутной политической конъюнктуры, а это уже прямое, часто грубое, вторжение в русскую языковую картину мира и, как следствие, влияние на менталитет народа, на его духовную культуру. Факты ненормативного трансформирования топонимов избирательны: так, почему-то никому не приходит в голову переиначивать произношение и написание топонимов Германия – «Дойчлянд», Лейпциг – «Ляйпцихь» и т. п. Зато вместо привычного Башкирия сегодня мы часто слышим слово Башкортостан, и это несмотря на устойчивую словообразовательную корреляцию с существительным башкиры (не можем же мы теперь называть граждан башкирской национальности башкорами; и то, что с введением варианта Башкортостан появилась возможность однословно обозначить жителей автономии всех национальностей – башкортостанцы [2, с. 63], отнюдь не оправдывает употребление этого неологизма-топонима). Трудно объяснять сегодня школьникам и студентам, почему нарушается морфологический принцип русской орфографии при написании слов белорус, белоруска, белорусский; молдаванин, молдаванка, молдавский; алмаатинец, алма-атинка, алма-атинский; киргиз, киргизка, киргизский. Ведь они образованы от однокоренных названий Беларусь, Молдова, Алматы, Кыргызстан! Употребление топонима Кыргызстан вообще вступает в противоречие с фонетическим строем современного русского языка. Как известно, сочетания гы, кы, хы запрещены в русском литературном языке. Они стали исчезать с XII – XIII вв. Это было следствием пополнения русского звукового состава палатальными заднеязычными согласными. Отсюда наличие таких соотносительных пар, как рус. гибель – др.-рус. гыбель, рус. кипеть – др.-рус. кыпљти, рус. хитрость – др.-рус. хытрость [3, с. 141]. В современном русском литературном языке есть лишь несколько редко употребляемых или специальных (часто также оттопонимических или экзотических) слов с гы (гы (межд.), гыкать с производными); с кы (кыш, кыр, кыяк и пр.) [7]. Слова с сочетанием хы в русском языке практически отсутствуют.

Некоторое время назад наметилась тенденция употреблять для обозначения как единого целого, включающего три бывших союзных республики СССР – Эстонию, Литву, Латвию (ныне самостоятельные государства), географическое наименование Балтия (чаще страны Балтии ) вместо давно устоявшегося Прибалтика . На наш взгляд, нельзя принять и эту лексическую новацию. Во-первых, в русском языке существует традиция называть прилегающие к водоемам географические объекты существительными с префиксом при - с системным словообразовательным значением близости чего-л. к чему-л. (ср.: Приморье, Причерноморье, Приазовье, Приаралье, Прибайкалье и пр.). Во-вторых, топоним Балтия вообще может ввести в заблуждение читателя или слушателя, хотя бы в малой степени искушенного в географии: обычно подобного рода бесприставочные наименования географических объектов обозначают территориальные образования, находящиеся внутри водоема (на островах или полуостровах, «вдающихся» в акваторию моря, океана). Например, наименование совокупности островов в центральной и юго-восточной частях Тихого океана называется Океания . Считать производящим словом для лексемы Балтия существительное-этноним балты – «балтийские племена, предки современных латышей и литовцев» (по модели: Балтия – страна балтов, как Россия – страна россов) тоже невозможно, т.к. в понятийное содержание новообразования входит также элемент значения «эстонцы».

Предложно-падежные формы в Украину, в Украине вместо на Украину, на Украине стали использоваться в русском языке, очевидно, с подачи некоторых политиков и журналистов. Налицо попытка насильственно подогнать данную конструкцию под более частотную модель (ср. в Россию, в Германию, в Белоруссию и т. п.), заменить традиционно используемый с данным топонимом предлог на предлогом в, хотя лингвистических оснований для такой замены, на наш взгляд, нет. Действительно, немногие топонимы (особенно наименования государств) употребляются в русском языке с предлогом на, однако таковые имеются: например, на Кубу, на Гаити, на Камчатку, на Чукотку, на Мальту, на Кавказ и др. Так сложилось исторически, таковы языковая практика и грамматическая норма русского языка. В справочнике Д.Э. Розенталя «Пунктуация и управление в русском языке», в статье, регламентирующей употребление предлога на с вин. п., к значению «при обозначении предмета, явления, к которому направлено движение» приведены следующие иллюстрации: Уехать на Украину. Отправиться на Волгу. Вскоре перевели меня на Кавказ… (Лермонтов) [5, с. 502]. У Е.А. Левашова находим в словарной статье «Украина» однозначную рекомендацию по употреблению этого топонима с предлогом на [2, с. 527]. Более того, даже классик украинской литературы Т.Г. Шевченко в написанном на украинском языке знаменитом стихотворении «Заповiт» также употребляет существительное Украина с предлогом на: Як умру, то поховайте / Мене на могилi, / Серед степу широкого, / На Вкраїнi милiй, / Щоб лани широкополi, / I Днiпро, и кручi / Було видно, було чути, / Як реве ревучий [9, с. 5]. Таким образом, даже украинская речевая практика не дает оснований к изменению нормативного предложного управления при слове Украина. В русском языке традицию использования данного имени собственного с предлогом на поддерживает его генетическая связь с нарицательным существительным украина в значении «область на краю государства, окраина» (Степная украина Московского государства начиналась за Рязанью), зафиксированным, например, с пометой «старинное» в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова [8, т. 4]. Е.М. Поспелов в справочнике «Географические названия мира: топонимический словарь» пишет: «Название Украина в значении “окраина”, “пограничная территория” впервые упоминается в летописи под 1187 годом. Вначале оно обозначало часть юго-западных земель Древней Руси <…>, а затем распространилось на все земли, где обосновался украинский народ» [4, с. 430]. Действительно, Украина (или в период Российской Империи – Малороссия) часто осмыслялась как окраина «большой» России (Великороссии). Как правило, при нарицательном существительном окраина (= украина) в русском языке употребляется предлог на. Кроме того, автор статьи, общаясь с носителями украинского языка, часто отмечал использование со словом Украина именно предлога на, а не в. Все вышеизложенное указывает на искусственный характер употребления здесь предлога в.

В последнее время под влиянием англоязычной стихии, административно-чиновничьего канцелярита, тотального воздействия через СМИ на русскую речь рекламных текстов почти повсеместно утрачивается практика нормативного употребления приложений – географических названий. В справочниках по стилистике утверждается, что названия городов, рек, сел, деревень, хуторов, станций в русском литературном языке согласуются в падеже с определяемым словом (например, в городе Костроме, Шарье; у города Костромы, Шарьи; под городом Костромой, Шарьей; в реке Волге, Ветлуге; у реки Волги, Ветлуги и т.п.). Допускается неизменяемость только топонимов на о, е, реже на и, ы [1; 6]. Сегодня же мы в 7–8 случаях из 10 слышим: в городе Кострома, у реки Ветлуга, с городом Шарья, в реке Волга, под городом Галич, в городе Буй. Однако отсутствие согласования в падеже географических названий-приложений отмечается (и то не всегда!) лишь в профессиональной речи военных, топографов и, видимо, под влиянием этого – в официальных сообщениях и документах. Имеется несколько отдельных, конкретных случаев, когда согласовывать приложение с определяемым словом не рекомендуется. В остальном, будь то газетная, публицистическая, телевизионная, научная, политическая, бытовая и т.п. речь, требуется непременное согласование географического наименования с родовым названием! Вредная тенденция к несклоняемости приложений поддерживается языком рекламных текстов, где предъявляемые рекламодателями жесткие требования обусловливают обязательное сохранение в языке рекламы имени бренда в неизменяемой форме, несмотря даже на то, что часто соответствующие имени бренда слова имеют устойчивую парадигму склонения. См., например, слоган: Пей Coca-Cola! Живи футболом! Существительное кока-кола в русском языке бытует давно, обрусело, изменяется по падежам, и даже использование его в тексте слогана в английской графике (кстати, еще одна беда русской речи!) не должно быть помехой грамотному употреблению этой лексемы в приведенном примере в форме винительного падежа: Пей кока-колу…

Отдельного разговора заслуживают введенные не так давно в официальный обиход новые названия административно-территориальных единиц РФ. В большинстве случаев они не соответствуют не только формальным требованиям нормы русского языка, но также и самому его духу и многовековой традиции. За примерами далеко ходить не надо: городской округ город Шарья, муниципальное образование городское поселение город Нерехта, муниципальный район город Нерехта и Нерехтский район и т. п.

Забота о родном языке, неотъемлемой и, может быть, самой важной составляющей национальной духовной культуры, – абсолютно необходимая вещь. Преувеличивать «самоочистительные» способности даже такого богатого и сильного языка, как русский, нельзя. Здесь очень нужна разумная и последовательная государственная политика, усилия всех тех, кто работает со словом, для кого русский язык – профессиональный инструмент. Это политики, журналисты, писатели, учителя, ученые. Невольные либо сознательные ошибки в этой области – обусловленные ли сомнительной политической или другой выгодой, лингвистической ли неграмотностью людей, занимающих ответственные управленческие посты, – чреваты последствиями, грозящими разрушением самобытной русской народной культуры, вплоть до степени утраты национальной идентичности.