Особый тип керамики как отражение культурных связей в начале среднего бронзового века Волго-Уралья

В памятниках начального этапа среднего бронзового века Волго-Уралья известна немногочисленная группа сосудов, совершенно не вписывающихся в керамические серии культур данного региона – крупные сосуды шаровидной формы с утолщенными короткими и отогнутыми наружу венчиками. Впервые два крупных реповидных сосуда с расширенным туловом, выделенной шеей и резко отогнутым венчиком были обнаружены в полупустынях Северного Прикаспия (рис. 2; 1, 2). В глиняном тесте сосудов зафиксирована примесь крупнотолченой раковины. Сосуд из Тау Тюбе украшен в верхней части горизонтальными рядами вертикальных отпечатков ногтя, а в нижней – наклонными расчесами. Плоскодонный сосуд из Досанга украшен волнистым налепным валиком, волнистыми и горизонтальными рядами наклонных отпечатков зубчатого штампа. Сочетание орнаментальных мотивов и волнистого валика образует сложную орнаментальную композицию из заштрихованных треугольников с бахромой, сплошных полос и горизонтальной елочки.

На юге лесостепного Заволжья эта редкая группа керамики фиксируется в памятниках бассейна р. Самары (Нур I, к.1, Красносамарское IV, к.2, к.7). Все три сосуда сохранились во фрагментарном состоянии. Реконструкция форм позволяет утверждать о том, что они имели большие размеры и превосходили своим объемом обычную погребальную посуду в пять и более раз. Сосуды данного типа в погребения не помеща-

Кузнецов Павел Фёдорович, кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник.

лись (Красносамарское IV – в насыпи, Нур I – в ровике). Вероятно, эта крупная посуда использовалась в тризнах, жертвенниках и подобных формах погребальных ритуалов, совершаемых вне могильной ямы. Важно отметить, что фрагмент венчика крупного сосуда обнаружен совместно с полтавкинской керамикой у края погребения 12, кургана 7, мог. Быково I [Смирнов, 1960, С.189-191].

Все крупные реповидные сосуды Волго-Ура-лья имели суженную шею. Поэтому в повседневном использовании они были весьма удобны как при транспортировке, так и для хранения продуктов. Керамика юга лесостепного Поволжья толстостенная с примесью толченой раковины, некоторые с органикой. Интересно, что для изготовления сосуда из к.7 могильника Красносамарское IV возможно использовалась форма-основа [Са-лугина, 2006, С.33-35]. При первой публикации данной группы сосудов из Волго-Уральского междуречья (Северный Прикаспий) приводилось их сравнение с реповидной посудой из погребений предкавказской катакомбной культуры [Васильев, Колев, Кузнецов, 1986, с. 117-127]. При этом авторы отметили специфику керамики и ее отличие от собственно катакомбных форм. Несравнимость этих сосудов с катакомбными была отмечена и в выступлении В.П. Шилова на Прикаспийской конференции 1985 года в Москве. Парадоксальным представлялся тогда факт совершенного отсутствия собственно катакомбной реповидной посуды в левобережье Нижнего Поволжья. В отличие от него, правый берег Волги был представительным ареалом распространения катакомбного населения современной Калмыкии. Неожиданно близкой аналогией прикаспийским находкам оказался реповидный сосуд, обнаруженный далеко на северо-востоке – на левом берегу

Рис. 1. Раскопки курганов степного Прикубанья р.Урал, в Оренбургской области [Моргунова Н.Л, 1992, С. 12, 27]. Он находился в обширной яме 2, под насыпью крупного кургана 1 могильника Кардаилово I. И форма, и орнамент сосуда в наибольшей степени соответствуют сосуду из Досанга.

В обобщающей публикации реповидной керамики катакомбной культуры особенности катакомбных форм и их отличия от новотитаровс-ких (при наличии и естественного сходства) еще раз подтверждаются [Стeганцева, 2004, С. 437444]. В работе В.Я. Стеганцевой обобщены данные более чем о 200 реповидных катакомбных сосудах и близких формах керамики Ближнего Востока, однако собственно новотитаровские сосуды в статье не учитывались. Д.Л. Тесленко, проанализировавший происхождение реповидных сосудов в западной части их распространения – в Поднепровье, пришел к выводу, что реповидная керамика могла появиться в нескольких центрах, о чем свидетельствуют различия в технологии, орнаментации и обработке поверхностей [Тесленко, 2000, С. 45-47].

Огромная территория распространения и единичность находок требуют поиска аналогий, какими бы удаленными они ни были. Описание посуды, наиболее близкой заволжской, было обнаружено в публикациях материалов раскопок курганов степного Прикубанья (рис. 1). Наиболее полная систематизация этой группы сосудов и подробный анализ представлены в работе А.Н. Гея, посвященной характеристике новотитаров-ской культуры. А.Н. Гей предлагает дробную классификацию керамики, им выделена, в частности, “кухонная (группа 7)” и “кухонно-тарная (группа 8)” посуда, которая имеет яркие особен- ности [Гей, 2000, с. 144-148]. В основном это крупные сосуды с раздутым туловом и резко отогнутым “манжетовидным” венчиком. На некоторых сосудах (тип 8-3) встречается орнаментация и рельефные украшения в виде крупных треугольников и волнистых валиков. Почти все сосуды покрыты крупными расчёсами. Зафиксирована примесь органики и шамота. Автором отмечается оригинальность этой группы сосудов и ее типичность для новотитаровской культуры. Таких сосудов учтено не менее десяти, что составляет около 5% всей новотитаровской керамики. Эти сосуды до отдельных деталей совпадают с волго-уральскими находками: крупный размер, раздутое тулово и резко отогнутый массивный венчик, грубые расчёсы, орнаментация верхней части сосудов треугольниками, елкой, волнистыми валиками. Если в Прикубанье известно 10 кухонных сосудов, то в Волго-Уралье и Северном Прикаспии, регионе более обширном, известно такое же их количество, и составляют они чуть менее 5% керамики данной эпохи. Следует отметить, что орнаментация волнистыми валиками или подражание ей – яркая особенность кавказской керамики эпохи бронзы, которая свойственна посуде предмайкопской и катакомбных культур Предкавказья, а также памятников Закавказья, близких триалетской культуре [Гей, 2000, С.147]. Однако, по данным А.Н. Гея, речь идет не об аналогиях, а о параллелях при явном хронологическом приоритете но-вотитаровской культуры по отношению к катакомбному кругу культур [Гей, 2000, С.148].

Приведенные сопоставления позволяют предполагать именно прикубанский импульс к распространению специфической кухонно-тарной и кухонной посуды в Заволжье. Вполне возможно, что она является своеобразным маркером, отражающим влияние традиций населения Прикубанья на территорию северо-восточного Волго–Уралья. При этом, в целом, резкой смены гончарных традиций, несмотря на появление инноваций, в начале эпохи средней бронзы в Волго-Уралье не фиксируется [Салугина, 2007, С.98-107]. Географически ареал распространения керамики, сопоставимой с новотита-ровской, включает Северный Прикаспий, Южное Приуралье и южную часть Среднего Заволжья. Бассейн реки Самары в Заволжье с прилегающими территориями является самым северным районом, где фиксируется данный тип посуды. Таким образом, границы ареала рассматриваемой керамики фактически соответствуют границам распространения ямной и полтавкинской культур. Здесь зафиксировано три сосуда, т.е. больше, чем в других регионах Волго-Уралья. Бассейн р. Самары, соединяю-

Рис. 2. Реповидные крупные сосуды

щий Поволжье с Уралом, возможно, являлся не только культурной границей степных и лесостепных племен, но и удобным путем с Кавказа через Северный Прикаспий на Урал. Именно здесь, на границе ландшафтных зон и регионов, признаки культурных контактов и, возможно, миграций фиксируются наиболее ярко.

Следует отметить, что в позднеямном захоронении Самарского Поволжья имеется сосуд небольших размеров, который своими пропорциями и особенностями оформления отдаленно напоминает кухонную новотитаровскую посуду (Лопатино II, 3/2). Ранее уже упоминалось и о его морфологической близости некоторым май-копско-новосвободненским сосудам Предкавказья. На Турганикской стоянке выделена группа керамики, относимая к эпохе ранней бронзы [Моргунова, 1984, С. 60, 61]. С.В. Богданов один крупный сосуд этой стоянки прямолинейно именует “сосудом майкопского облика” [Богданов, 2003, С. 171]. Более вероятным представляется объяснение такого сходства через общестадиальную унификацию культурно значимых признаков ямной общности на всей ее огромной территории. Одним из таких признаков является ре-повидность некоторых керамических форм. При этом важно, что А.Н. Гей выделяет ямный компонент формирования новотитаровской культуры и говорит о ямно-новотитаровской группе погребений. Необходимо отметить, что некоторые сосуды группы 1 новотитаровской керамики имеют ямные черты: небольшой размер, округлое или приостренное дно, расчёсы, отсутствие орнаментации. При этом аналогичные сосуды встречаются в Приуралье и в Поволжье, что подтверждает возможность прямого взаимодействия указанных культурных групп. Здесь представляется важным отметить, что новотита-ровские памятники не обнаруживают черт монолитности материальной культуры. И в этом отношении они вполне сравнимы с культурой пол-тавкинской. Остается нерешенным вопрос о специфическом содержании и особенностях культур катакомбного круга. Вследствие этого некоторые признаки катакомбной керамики фактически слились с признаками северокавказских культур бронзового века, особенно на поздней стадии среднего бронзового века. Возможно, в этом заключается одна из важных особенностей культурных образований в степной зоне Восточной Европы. Ареал аналогов данной группы керамики в целом очень широк и включает такие регионы, как Северный Кавказ, Днепровское Правобережье, Нижнее Подонье. Однако хронологический приоритет северокавказского региона в докатакомбное время заставляет видеть именно там первичный источник появления крупных реповидных форм.

Радиоуглеродное датирование памятников с керамикой реповидного облика позволяет относить их к 2900 – 2450 гг. до н.э. [Кузнецов, 2007, С. 224]. Синхронны тамар-уткульская группа памятников Приуралья и раннеполтавкинская – Поволжья. Их появление взаимосвязано с импульсом из Кавказского очага культурогенеза. В предкавказской степной зоне новые признаки подкурганного обряда имеют генетическую подоснову и некоторые изначальные практические функции. На территории Волго-Уралья фиксируются новые культурные традиции в уже сложившемся виде. Таким образом, начало III тысячелетия до н.э. датирует и начало среднего бронзового века в Восточной Европе.

Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 09-01-00306 а/У.