Освоение Нижнего Приобья в позднем плейстоцене по археологическим данным

Современные палеографические реконструкции свидетельствуют о благоприятных условиях окружающей среды для освоения человеком субарктических и арктических широт от Баренцева до Восточно-Сибирского моря начиная с конца среднего палеолита [Величко и др., 2014; Svendsen et al., 2004]. В субарктических и арктических широтах Европейского Приуралья и Восточной Сибири обнаружены археологические памятники раннего верхнего палеолита [Павлов, 2016; Питулько, 2016]. Однако до недавнего времени палеогеографические реконструкции и стратиграфические построения исключали возможность заселения северной части Западно-Сибирской равнины в палеолитическую эпоху [Архипов, Волкова, 1994]. До 2016 г. на территории северной части Западно-Сибирской равнины был известен только один памятник палеолитического времени – стоянка Луговское [Зенин и др., 2006], хотя предположения об отнесении некоторых объектов к плейстоцену высказывались и ранее [Погодин, 2000]. За последние пять лет на территории Нижнего Приобья открыто несколько местонахождений и стоянка Комудваны [Макаров, Резвый, 2018; Зольников и др., 2018; 2020], датируемые верхним палеолитом. С учетом данных палеогеографии и археологии позднего плейстоцена высказано предположение о возможности заселения северной части Западной Сибири начиная со стадии MIS 3 [Зольников и др., 2018; 2020].

Целью данной работы является обобщение палеолитического материала Нижнего При-обья и установление связей каменных индустрий с палеолитическими комплексами сопредельных территорий. Для достижения поставленной цели привлекаются материалы всех известных на данный момент в Нижнем Приобье палеолитических памятников и проводится их сравнение с палеолитическими памятниками Урала и южной части Западной Сибири.

Характеристика палеолитических памятников Нижнего Приобья

Палеолитические памятники северной части Западно-Сибирской равнины немногочисленны: стоянки Луговское и Комудваны [Зенин и др., 2006; Макаров, Резвый, 2018], а также несколько местонахождений с подъемным археологическим и палеонтологическим материалом [Косинская, Федорова, 1994; Зольников и др., 2018; 2020] (см. рисунок).

Стоянка Луговское (Ханты-Мансийский район, Ханты-Мансийский автономный округ) расположена на террасовидной поверхности, примыкающей к Мамонтовому логу, по дну которого протекает ручей. Высота бортов лога составляет 3-4 м [Лещинский и др., 2006].

Памятник, вероятнее всего, является кратковременной, многократно посещаемой стоянкой, расположенной на территории «мамонтового кладбища». Палеонтологические находки насчитывают ~ 7 000 экз., 97 % которых составляют кости шерстистых мамонтов. По костям, обнаруженным в отложениях ручья, получена серия радиоуглеродных дат от 30 до 10 тыс. л. н. [Макаров, 2009].

Археологический материал встречается в переотложенном виде в донных отложениях ручья (нестратифицированный комплекс), а также в отложениях бортов террасы (стратифицированный комплекс). Находки представлены каменным инвентарем, изделиями из бивня и кости мамонта, фрагментами обожженной керамической массы. Радиоуглеродные даты, полученные по позвонку, пораженному вкладышевым наконечником, а также по древесному углю из культурного слоя, указывают на возраст 13,5–9,4 тыс. л. н. (радиоуглеродный) [Макаров, 2009; Макаров и др., 2014].

Сырьевой состав каменного инвентаря представлен кремнем, халцедоном, яшмой, кварцитами, горным хрусталем, окремненными и окварцованными породами. Важно отметить, что в настоящее время выходов каменного сырья в радиусе 15 км от стоянки не обнаружено.

Первичное расщепление на стоянке, вероятно, производилось, но в ограниченном объеме. Сколы с естественной поверхностью составляют менее 1 %, а следы неутилитарного износа (транспортировки), зафиксированные на сколах и орудиях, могут свидетельствовать о расщеплении принесенных подготовленных нуклеусов или пренуклеусов (устное сообщение канд. ист. наук Е. Ю. Гири).

Комплекс каменного инвентаря представлен нуклевидными изделиями (12 экз.), орудийным набором (230 экз.), сколами и отходами производства (4363 экз.). Среди нуклевидных изделий преобладают подпризматические, плоскостные формы, также встречаются торцовые ядрища. Основной категорией скола-заготовки является пластинчатый скол менее 5 см в длину, а также микропластинка. Среди приемов расщепления фиксируется как отжимная [Зенин и др., 2006], так и ударная техника. В орудийном наборе преобладают долотовидные изделия (23,9 %); пластины с ретушью (19,1 %) и отщепы с ретушью (11,3 %); также присутствуют микропластинки с ретушью; пластинчатые сколы с притупленным краем; концевые скребки; угловые, поперечные, плоские и срединные резцы; усеченные ретушью пластины; острия. Единичными находками являются скребла, двойные и тройные проколки, выемча-тые орудия, отбойник-наковальня, изделия из бивня мамонта: скребок и изделие с шипом. Все орудия и нуклевидные формы, за исключением единичных экземпляров, не превышают 5 см в длину. Зафиксировано большое количество неформальных орудий (сколы с ретушью утилизации) (13,5 %). Галечные орудия отсутствуют.

Основным типом вторичной обработки является дорсальная, краевая, крутая и полукрутая ретушь слабой и средней степени модификации. Кроме ретушной обработки использовался прием резцового скола, ретушного усечения, анкоша, подтески. Учитывая большое количество чешуек, осколков, обломков, резцовых отщепов и мелкие размеры орудий, можно утверждать, что на стоянке интенсивно применялись приемы подправки и переоформления орудий.

Расположение палеолитических памятников на территории Западно-Сибирской равнины и Уральского региона:

1 – Енисейская карга; 2 – Некрасовское; 3 – Большой Кемчуг; 4 – Большой Улуй; 5 – Арышевское; 6 – Байгара; 7 – Мамонтова Курья; 8 – Бызовая; 9 – Гарчи; 10 – Заозерье; 11 – Байсланташ; 12 – Капова; 13 – Кульюрттамак; 14 – Игнатьевская; 15 – Талицкого; 16 – Ганичата II; 17 – Шированова II; 18 – Большой Глухой; 19 – Столбовой; 20 – Усть-Пожва; 21 – Медвежья; 22 – Пымва-Шор I; 23 – Комудваны; 24 – Луговское; 25 – Гари; 26 – Бобылек; 27 – Троицкая; 28 – Шикаевка II; 29 – Чернозерье II; 30 – Венгерово V; 31 – Волчья Грива; 32 – Елбань; 33 – Мо-гочино; 34 – Томская; 35 – Шестаково; 36 – Березовый ручей, Березовый разрез; 37 – Ачинская; 38 – Казым-мыс; 39 – Золотой мыс; 40 – Горки III; 41 – Харгорт; 42 – Питляр; 43 – Юган-Горт VI

Location of Paleolithic sites on the West Siberian Plain and the Ural Region:

1 – Eniseiskaya karga; 2 – Nekrasovskoe; 3 – Bol’shoi Kemchug; 4 – Bol’shoi Ului; 5 – Aryshevskoe; 6 – Baigara; 7 – Mamontova Kur’ya; 8 – Byzovaya; 9 – Garchi; 10 – Zaozer’e; 11 – Baislantash; 12 – Kapova; 13 – Kul’yurttamak; 14 – Ignat’evskaya; 15 – Talitskogo; 16 – Ganichata II; 17 – Shirovanova II; 18 – Bol’shoi Glukhoi; 19 – Stolbovoi; 20 – Ust’-Pozhva; 21 – Medvezh’ya; 22 – Pymva-Shor I; 23 – Komudvany; 24 – Lugovskoe; 25 – Gari; 26 – Bobylek; 27 – Troitskaya; 28 – Shikaevka II; 29 – Chernozer’e II; 30 – Vengerovo V; 31 – Volch’ya Griva; 32 – Elban’; 33 – Mogochino; 34 – Tomskaya; 35 – Shestakovo; 36 – Berezovyi ruchei, Berezovyi razrez; 37 – Achinskaya; 38 – Kazym-mys; 39 – Zolotoi mys; 40 – Gorki III; 41 – Khargort; 42 – Pitlyar; 43 – Yugan-Gort VI

Среди находок необходимо отметить фрагменты обожженной глиняной массы, интерпретировать которые в настоящее время трудно, хотя возможно их отнесение к глиняной обмазке очага или к фрагментам красящих веществ.

Стоянка Комудваны (Октябрьский район, Ханты-Мансийский автономный округ) приурочена к террасовидному участку правого берега р. Манья в 300 м от ее впадения в Обь. Высота террасовидного участка от уреза воды в р. Манья составляет 4,5 м [Макаров, Резвый, 2018]. На памятнике зафиксировано два участка находок археологического и палеонтологического материала in situ и один участок с переотложенными палеонтологическими находками.

Памятник, вероятнее всего, является кратковременной стоянкой, расположенной в непосредственной близости от «мамонтового кладбища». Палеонтологические находки насчитывают ~ 500 экз., 95 % которых составляют кости мамонта.

Археологический материал встречен только в стратифицированном положении на террасовидном и мысовом участках памятника. Археологические находки представлены каменным инвентарем (9 экз.) и фрагментом бивня со следами трех продольных снятий. На основании радиоуглеродного датирования костного материала из культурного слоя возраст стоянки определяется от 12,5 до 10,5 тыс. л. н. (радиоуглеродный) [Макаров и др., 2014].

Сырьевой состав каменного инвентаря представлен кварцитами и окремненными породами. Кварциты, из которых изготовлена часть каменного инвентаря, присутствуют по берегам рек Манья и Обь, в непосредственной близости от памятника.

Каменный инвентарь (9 экз.) составляют пластинчатый скол и осколок с ретушью утилизации, пластинчатый скол, отщепы (3 экз.), осколки (3 экз.). Все находки каменного инвентаря не превышают 5 см в длину.

Местонахождение Казым-мыс (Шурышкарский район, Ямало-Ненецкий автономный округ). Подьемный материал обнаружен на участке бечевника протяженностью около 200 м правого берега Горной Оби на южной и юго-западной окраине пос. Казым-мыс под береговыми обнажениями высотой до 25 м над урезом воды [Зольников и др., 2018].

Палеонтологический материал включал кости лошади и северного оленя. Археологические находки были представлены каменным инвентарем: плоскостным, одноплощадочным, монофронтальным нуклеусом параллельного принципа скалывания и проксимальной частью крупного скола без следов вторичной обработки с галечной коркой на одной из граней. Оба изделия выполнены из желто-серого сланца и слабоокатаны.

Местонахождение Золотой мыс (Шурышкарский район, Ямало-Ненецкий автономный округ). Подъемный материал обнаружен на участке бечевника протяженностью около 300 м правого берега Горной Оби в 15 км ниже пос. Казым-мыс под обнажениями высотой 15 м [Там же].

Палеонтологические находки составляют кости мамонта, бизона и лошади. Археологический материал представлен каменным инвентарем: плоскостным, одноплощадочным, моно-фронтальным нуклеусом и изделием с шипом на крупном отщепе, оформленном вентральной, прерывистой ретушью и анкошем. Оба изделия выполнены из окварцованной породы и слабоокатаны.

Местонахождение Горки III (Шурышкарский район, Ямало-Ненецкий автономный округ). Подъемный материал обнаружен на бечевнике протяженностью около 2 км правого берега Горной Оби у основания обнажений высотой до 20–25 м над уровнем воды [Зольников и др., 2020]. Примерно в 2-х км выше по течению от пос. Горки на участке бечевника протяженностью 100 м зафиксировано скопление палеонтологических материалов и одна археологическая находка – удлиненная плоская галька со следами забитостей по торцам (отбойник?).

Местонахождение Хашгорт (Шурышкарский район, Ямало-Ненецкий автономный округ). Подъемный материал обнаружен на участке бечевника, начиная от устья реки Хашгортъёган (правый приток Оби) и ниже по течению на расстоянии 1,8 км под береговым обрывом высотой 20–30 м над уровнем бечевника [Там же].

Палеонтологические находки составляют кости мамонта, шерстистого носорога, лошади. Археологические материалы представлены каменным инвентарем: нуклевидный обломок с ретушью и скребловидное галечное орудие овальной в плане формы. На обоих предметах разные грани имеют разную степень окатанности, и на всех ребрах представлены следы забитости. Сырье - кремнистая порода.

Местонахождение Питляр (Шурышкарский район, Ямало-Ненецкий автономный округ). Подъемный материал обнаружен на участке бечевника протяженностью 1 км, расположенного ниже по течению Оби от северной границы пос. Питляр у обнажений высотой до 15 м [Зольников и др., 2020].

На бечевнике в основании обрыва встречаются разрозненные фрагменты костей мамонта, северного оленя и лошади. Археологический материал представлен крупным сколом треугольной формы без галечной корки. Все грани и ребра скола слабоокатаны. Сырье - песчаник.

Местонахождение Юган-Горт VI (Шурышкарский район, Ямало-Ненецкий автономный округ). Подъемный материал обнаружен на участке бечевника правого берега реки Войкар, где вместе с костями позднеплейстоценовых животных собрана небольшая коллекция каменного инвентаря [Косинская, Федорова, 1994]. Вблизи от местонахождения расположено береговое обнажение 5-7 м в высоту.

В коллекции каменного инвентаря стоянки Юган-Горт VI, хранящейся в Шурышкарском музейном комплексе им. Г. С. Пузырева, присутствуют боковое скребло на крупном отщепе, галечное скребло, долотовидное орудие, два обломка с ретушью и мелкий скол. Ребра всех находок слабоокатаны. Сырье - кварцитовые и кремнистые породы.

Результаты исследования

Каменный инвентарь на стоянках Луговское и Комудваны - это мелкие сколы, орудия, изготовленные в основном на пластинчатых сколах, нуклеусы, размеры которых не превышают 5 см в длину, что позволяет отнести его к кругу мелкопластинчатых индустрий. На местонахождениях Нижнего Приобья находки всегда крупнее 5 см, а в каменном инвентаре встречаются галечные скребла, что свидетельствует об иных технологических принципах утилизации каменного инвентаря, отличных от мелкопластинчатых. Данные различия позволяют выделить часть местонахождений Нижнего Приобья в иную группу памятников (Горки III, Хашгорт, Юган-Горт VI), условно называемую в данной работе «галечная». Наличие в Нижнем Приобье двух позднеплейстоценовых индустрий может указывать на присутствие двух разных культур или на две волны миграции - ранней (галечная индустрия) и поздней (мелкопластинчатая индустрия). Однако нельзя исключать, что указанные различия могут объясняться как неполнотой коллекций памятников, так и различиями в хозяйственной деятельности.

В настоящее время наилучшим материалом для анализа вопросов хронологии и освоения Нижнего Приобья в позднем плейстоцене является индустрия Луговского - стоянки охотников, расположенной на территории мамонтового кладбища. Аналогии данному памятнику пока обнаружить не удается ни на территории Западно-Сибирской равнины, ни на сопредельных территориях. Наибольшим сходством со стоянкой Луговское обладают археологические комплексы стоянок Гари и Комудваны, которые также расположены на низких гипсометрических уровнях и приурочены к мамонтовым кладбищам. Однако на стоянке Гари почти весь каменный инвентарь является подъемным [Сериков, 2007], что не позволяет уверенно использовать его для целей данной работы, а материал на стоянке Комудваны малочислен и невыразителен [Макаров, Резвый, 2018]. Похожая ситуация складывается и в случае привлечения материалов большинства палеолитических стоянок Западно-Сибирской равнины [Петрин, 1986; Зенин, 2002].

Наибольшую степень сходства каменный инвентарь Луговского имеет с коллекцией стоянки Шестаково (25–18 тыс. л. н.) [Деревянко и др. 2003]. Это сходство выражено в размерах находок (мелкие), в направленности расщепления на получение мелких сколов, в присутствии плоскостных и торцовых форм нуклевидных изделий, а также в составе орудийного набора (многоэлементные шиповидные изделия, концевые скребки, изделия с ретушированными выемками, долотовидных орудий, усеченные ретушью пластинки и др.). Оба памятника приурочены к «мамонтовым кладбищам». Данные сходства могут объясняться их преемственностью и влиянием индустрии Шестаково на индустрию Луговского.

Стоит отметить, что в каменном инвентаре стоянки Шестаково представлены конусовидные и радиальные нуклеусы, боковые, стрельчатые скребки и скребки высокой формы, зубчатые, галечные орудия, микроострия – орудия, отсутствующие на Луговском, но встречающиеся на позднепалеолитических памятниках Уральского региона (стоянка Талицкого) [Щербакова, 1994, Деревянко и др., 2003].

Обсуждение

Индустрия стоянки Луговское проявляет высокую степень сходства со стоянкой Шеста-ково, одним из наиболее удаленных на восток палеолитических памятников Западно-Сибирской равнины. При этом В. Н. Зенин отмечал сходство материалов Луговского с комплексами стоянок Урала: Островская (Талицкого), Гари, Троицкая-1, Капова пещера, Игнатьевская пещера, грот Зотинский, и высказывал предположение о проникновении охотничьих коллективов в районы Нижнего Приобья, Сибирских увалов и Обь-Иртышского междуречья со стороны Урала [Зенин и др., 2006]. П. Ю. Павлов считает индустрию стоянки Луговское родственной уральской позднепалеолитической культуре (19–12 тыс. л. н.) [Павлов, 2012].

Среди памятников позднего палеолита Урала наибольшее сходство материалы стоянки Луговское обнаруживают с индустрией стоянки Талицкого [Щербакова, 1994], которое выражено в типологии нуклеусов и принципах расщепления (призматическая, торцовая, плоскостная), в направленности на получение мелких сколов-заготовок (как пластинчатых, так и отщепов) и в составе орудийного набора. Важно отметить, что эти же характеристики сближают индустрии стоянок Луговское и Шестаково.

Сравнение коллекций стоянок Луговское, Талицкого и Шестаково свидетельствует о близости их индустрий, и, вероятно, индустрия стоянки Талицкого занимает в этом ряду промежуточное положение. Аналогичная последовательность проявляется и в хронологии этих памятников: Шестаково (культурный горизонт 6) – 24 000–20 000 л. н. [Деревянко и др., 2003], Талицкого – 18 700 ± 200 лет [Свеженцев, Щербакова, 1997], Луговское – 13 500–9 400 л. н. [Макаров, 2009; Макаров и др., 2014] (все даты отражают радиоуглеродный возраст).

Вероятно, близость указанных индустрий позволяет говорить не только о «колонизирующих миграциях древнего населения с юго-востока, из западной Сибири» [Павлов, 2011. С. 79], но о последовательном распространении культурных традиций мелкопластинчатых комплексов с юго-востока Западной Сибири на Средний Урал, а затем и в Нижнее Приобье.

Заключение

Проведенный анализ позволяет утверждать, что территория Нижнего Приобья в финале плейстоцена входила в единую культурно-историческую область мелкопластинчатых индустрий и может быть включена в ареал распространения уральской позднепалеолитической культуры. Вероятнее всего, освоение Нижнего Приобья в конце стадии MIS-2 осуществлялось охотниками на крупных млекопитающих, ведущими мобильный образ жизни, являющихся носителями традиций мелкопластинчатой индустрии и пришедших из Уральского региона. Отсутствие преград для таких миграций показано картографированием сквозных долин через Уральский хребет, которые могли использоваться древним человеком как про- ходы из Печорской низменности на север Западной Сибири [Зольников и др., 2020]. Однако сходство каменных индустрий стоянки Луговское и памятников уральской позднепалеолитической культуры не исключает освоения этой территории из южных или юго-восточных районов Западно-Сибирской равнины, минуя Урал.

«Галечная» группа памятников также связана с территорией Урала, поскольку орудия, представленные в подъемных материалах на местонахождениях Нижнего Приобья, находят аналогии именно в коллекциях верхнепалеолитических памятников Приуралья. Наличие на территории Нижнего Приобья «галечной» индустрии, может объясняться попытками освоения этой территории носителями иных культурных традиций, отличных от мелкопластинчатых, или указывать на начало освоения этой территории в более ранее время, возможно, во время стадии MIS-3 [Зольников и др., 2020].

Достоверные сведения о заселении Нижнего Приобья относятся к финалу верхнего палеолита. Археологические материалы, обнаруженные на этой территории, позволяют говорить как о двух волнах ее заселения – ранней (галечная индустрия) и поздней (мелкопластинчатая индустрия), так и о сосуществовании двух культур. Хотя нельзя исключать связь выявленных индустриальных различий среди памятников Нижнего Приобья с разными типами хозяйственной деятельности. Наличие двух разновременных волн миграции населения на территорию Нижнего Приобья является наиболее вероятной рабочей гипотезой, которая требует дополнительных полевых исследований.