От юродства к духовному лидерству: юродивый Афанасий и писатель-публицист инок Авраамий (XVII век)

Юродство было распространенным явле нием на Руси . Исследователи русского юродства в достаточной степени охаракте ризовали основные моменты , составляющие этот парадоксальный вид подвига [ Живов , 1994. С . 106–110; Панченко , 1984; 2008; Ус пенский , 1996. С . 468–470; Федотов , 1990. С . 199–209]. Для нас важно отметить только некоторые аспекты этого феномена . Созна тельно выбирая юродство как путь свято сти ¹, человек ориентировался в том числе и на слова из Послания ап . Павла : « Никто не обольщай самого себя . Если кто из вас ду мает быть мудрым в веке сем , тот будь бе зумным , чтоб быть мудрым » (1 Кор . 3: 18). Практическое воплощение совета не увле каться светской мудростью , а стать безум ным с точки зрения мирского обывателя , чтобы сделаться мудрецом в христианском смысле , приводило вставшего на путь юродства к притворному безумию . Крайняя аскеза , самоуничижение , мнимое безумие , сочетаемые с презрением к общественным приличиям , – характерные черты этого вида « самоизвольного мученичества ».

Г. П. Федотов очень точно отметил особенности русского юродства, обратив внимание на следующие моменты: «1. Аскетическое попрание тщеславия, всегда опасного для монашеской аскезы. В этом смысле юродство есть притворное безумие или безнравственность с целью поношения от людей. 2. Выявление противоречия между глубокой христианской правдой и поверхностным здравым смыслом и моральным законом с целью посмеяния миру (1 Кор., I–IV). 3. Служение миру в своеобразной проповеди, которая совершается не словом и не делом, а силой Духа, духовной властью личности, нередко облеченной пророчеством» [Федотов, 1990. С. 200–201]. Затем исследователь привел в качестве свидетельств фрагменты из сочинений С. Герберштейна «Записки о Московии» и Д. Флетчера «О государстве русском», в которых посетившие Русь иностранцы писали об особом отношении к юродивым. Это позволило Г. П. Федотову сделать вывод о «многочисленности юродивых в Москве» и «что пророческое служение юродивых получает в XVI веке социальный и даже политический смысл» [Федотов, 1990. С. 208–209].

Современный исследователь А . М . Пан ченко уделил большое внимание рассмотре нию юродства как общественного протеста : « Активная сторона юродства заключается в обязанности “ ругаться миру ”, обличая грехи сильных и слабых и не обращая внимания на общественные приличия <…> добро вольное подвижничество , бездомность , нищета и нагота дают юродивому право об личать « горделивый и суетный мир » [ Пан ченко , 2008. С . 27]. Это обстоятельство , за мечает исследователь в другой работе , постоянно подчеркивалось агиографами и на него указывали иностранные путе шественники , посетившие Россию в XVI– XVII вв . Для нас особенно важно , что А . М . Панченко обратил внимание на воз растание в XVII в . общественной роли юродства , когда классический юродивый , протестующий одиночка , « превратился в человека партии , примкнув , конечно , к кон сервативному течению » [ Там же . С . 116– 153].

Церковная реформа , начатая патриархом Никоном , привела в лагерь ее противников значительную часть юродивых « Христа ра ди ». В этом случае сыграла свою решаю щую роль связь юродства с обличением , критикой действий как отдельных лично стей , так и социально - политических поро ков общества . А . М . Панченко , говоря о возрастании общественной роли юродства в кризисные моменты , обратил внимание на участие юродивых в становлении движения защитников старого обряда . В частности , в предисловии к публикации повести о боя рыне Морозовой он указал на конкретные факты пребывания в ее доме противников церковной реформы , в том числе и юроди вых , которые находили у нее пристанище [ Повесть …, 1979. С . 3–14].

Об общине юродивых , живших в доме боярыни , исследователи обычно пишут , ссылаясь на опубликованное Н . Субботи ным письмо известного деятеля раннего пе риода старообрядческого движения игумена Златоустовского монастыря Феоктиста , от правленное в начале 1665 г . Ф . П . Морозо вой . В нем говорилось следующее : « Стран ных же Христа ради , блаженнаго Киприяна , и многострадальнаго Феодора , и трудника неленостна Афанасия , яко ангелы Божия зри , и глаголы их Божия глаголы вменяй …»

[ Материалы …, 1874. С . 309–310]. В этом письме инок Феоктист пишет , чтобы к жившим в то время в доме Ф . П . Морозовой юродивым – « блаженному Киприяну , и многострадальному Феодору , и труднику неленостному Афанасию » – она проявляла особое почтение . По мнению автора письма , их нужно воспринимать как ангелов , про возглашающих « Божия глаголы », к которым следует прислушиваться . Здесь проступает характерное для русского общества отно шение к юродивым .

Издатель к этому тексту дает пояснение : « Киприян , Федор и Афанасий юродивые известны в истории раскола , как духов ные дети и преданные ученики Аввакума ». Затем он представил краткие биографиче ские сведения о каждом , сославшись на « Житие » и другие сочинения протопопа Ав вакума , а также на « Виноград Российский » Семена Денисова [ Там же . С . 310, сноска 1]. Действительно , в сочинениях защитников старого обряда , написанных в XVII – на чале XVIII в ., нашло отражение не только восприятие современниками подвига юрод ства , но и описание участия этих людей в борьбе с церковной реформой , начатой пат риархом Никоном .

Яркий образ юродивого , защищающего старые обряды , создал в главе , посвященной Киприану , Семен Денисов в « Винограде Российском », написанном в начале XVIII в . В нем передано не только почтительное от ношение к подвигу юродства , но особо под черкнута его общественная роль , которая четко проступает в сентенции : « от обличе ния никогда же престати хотяше ». Разу меется , речь идет не о свидетельстве совре менника , а о предании , сложившемся к началу XVIII в ., что особенно ценно . Уст ные рассказы свидетелей подвига юродиво го Киприана были использованы Семеном Денисовым для создания образа , в котором сочетались индивидуальные и типические начала .

Соответствующая глава открывается следующими словами: «Бяше тогда и дивный Киприан, иже мирови юрод и буй, богови же премудр и благоразумен показовашеся». Обозначив Киприана как взявшего на себя подвиг юродства, Семен Денисов постарался убедить читателя в том, что он «святаго и великаго жития бяше». Аргументом для автора послужил рассказ о том, что Киприана знал сам монарх и «за премногую доброде- тель зело любил». В качестве довода приведен факт его езды «с царем на колеснице», который, как справедливо замечает А. М. Панченко, вполне мог соответствовать действительности. Характеристику юродивого Киприана заключает достаточно стандартная формулировка: «Муж конечнаго безстрастия и пророческаго дарования исполнен» 2.

Вехой в жизни юродивого назван период церковной реформы : « Внегда Никонова нов шества росийския части болезнено колебати начаша и смущения и мятежа исполняти , тогда дивный Киприан к самодержцу на ко лесницу востекая , краткими увещении того моляше о древнем благочестии » ³. Обозна чив начало церковной реформы в качестве хронологического рубежа в жизни юродиво го , автор сразу заявил , что он оказался на стороне ее противников . Для этого автору достаточно было подчеркнуть , что с первых дней он начал « увещать » государя , « моляше о древнем благочестии ». Основная часть этой главы посвящена описанию участия Киприана в движении защитников старого обряда . Кратко и образно представил автор процесс агитации юродивым за старый об ряд : « Таже , по улицам градским и по тор жищу ходя , свободным языком древняго благочестия доброту возвещаше . Свободно и дерзновенно новины Никоновы обличаше и потязаше » ⁴.

Особое положение юродивых в общест ве , действительно , позволяло им , как точно определил С . Денисов , выражать свою под держку старым обрядам « свободным язы ком », а также обличать « новины » не только свободно , но и « дерзновенно ». Такой при зыв не признавать изменения , внесенные в результате церковной реформы в обряд и богослужебную практику , был особенно убедительным и , скорее всего , привлек в стан противников церковной реформы мно гих . За пропаганду старого обряда Киприан был заключен сначала в темницу одного из монастырей , а затем сослан в Пустозерский острог .

«Тако блаженный, – продолжает свой рассказ автор «Винограда Российского», – во изгнании некая лета пребывая, не можа-ше носити молчанием, не можаше терпети многосмущении церковных, но свободным языком, паки обличати, паки потязати ново-любителныя архиереи добромужествено дерзает присно благоревностными усты и сердцем тех новопреданныя укоряше догматы» 5. Обличение сторонников церковной реформы и объявление незаконности нововведений юродивый Киприан, как об этом писал С. Денисов, не оставлял и в заключении. За свою приверженность старому обряду он был казнен.

Еще один человек из названных иноком Феоктистом в письме Ф . П . Морозовой – « многострадальный Феодор » тоже скончал ся юродивым , защищая древнее благочес тие . Протопоп Аввакум часто писал о нем в письмах , а потом в своих сочинениях , вспо миная его жизнь и мученическую кончину . У Ф . П . Морозовой был конфликт с живу щим у нее юродивым Федором , поэтому о нем Авввакум часто упоминает в письмах к ней . Например , отвечая боярыне Ф . П . Мо розовой , которая жаловалась ему , « сердитуя на Федора », Аввакум заявил следующее : « Я детем своим велю Феодора любить – доброй он человек : преже тебя я его знаю и давно мне сын духовной » [ Памятники …, 1912. С . 39]. С такой теплотой он отзывался о живом Федоре .

С еще большей любовью он вспоминает о нем в своем Житии : « Зело у Федора тово крепок подвиг был : в день юродствует , а нощь всю на молитве со слезами . Много добрых людей знаю , а не видал подвижника такова ! Пожил у меня с полгода на Москве . <…> На Устюге пять лет беспрестанно мерз на морозе бос , бродя в одной рубашке : я сам ему самовидец . Тут мне учинился сын ду ховной , как я из Сибири ехал . <…> Зело у него во Христа горяча была вера ! Да что много говорить ? – как начал , так и скончал ! Не на баснях проходил подвиг , не как я , окаянной ; того ради и скончался боголепне » [ Житие …, 1979. С . 57].

Здесь описано характерное поведение юродивого, обличающего пороки общества. Юродивые, примкнувшие к движению противников церковной реформы, стали последовательными защитниками старого обряда, «свободным языком древнее благочестие возвещая». Они внесли свой вклад в превращение движения из внутрицерковного в широкое религиозно-общественное, по- скольку открыто призывали народ не принимать нововведений и обличали патриарха Никона и его последователей. Их агитация была особенно убедительной, народ верил им более, чем самому пламенному оратору, формулирующему четко и ясно аргументы в пользу защитников старого обряда.

Устные инвективы , направленные в ад рес царя и церковных властей , высказанные юродивыми , оказывались более действен ными с точки зрения формирования обще ственного сознания . Кроме того , юродивые , не имея постоянного места жительства , сво бодно передвигались по стране . Их поведе ние делало возможным получить доступ к любому лицу , будь это государь или заклю ченный в темнице противник церковной реформы . Они выполняли роль « связных » между лидерами движения , передавая по слания , челобитные . Об этом не только упоминается в письмах , но и на Третьей че лобитной протопопа Аввакума имеется сле дующая приписка : « Сию челобитную подал великому государю Киприян , Христа ради уродивый , во 173 году , ноября в 21 день » [ Памятники …, 1927. Стб . 754]. Исследова тели справедливо объяснили этот факт же ланием протопопа Аввакума таким образом усилить воздействие переданного текста на царя [ Панченко , 2008. С . 37].

Юродивые Федор и Киприан приняли мученическую смерть , защищая право не принимать изменений , внесенных в обряд и богослужебную практику Русской Церкви в результате реформ , начатых патриархом Никоном . Они внесли свой вклад в распро странение идей , сформулированных защит никами старого обряда , оставаясь до конца своих дней юродивыми . Выбрав этот пара доксальный путь подвига , они сумели таким образом повысить его социально - общест венный статус . В этот контекст органично вписалась судьба юродивого Афанасия . В ней не только ярко проявились характер ные черты русского юродства второй поло вины XVII столетия , когда была особенно заметна его связь с социально - обществен ным , религиозным протестом , но его судьба наглядно показала , каким образом бывший юродивый стал духовным лидером защит ников старого обряда в Москве .

Кратко, но очень информативно представил биографию Афанасия протопоп Аввакум в своем «Житии»: «Хорош был и Афо-насьюшко миленький, сын же мне духов- ной, во иноцех Авраамий, что отступники на Москве в огне испекли, и яко хлеб сладок принесеся Святей Троице. До иночества бродил босиком же в одной рубашке и зиму и лето; только сей Феодора посмирнее и в подвиге малехнее покороче. Плакать зело же был охотник: и ходит и плачет. А с кем молыт, – и у него слова тихо и гладко, яко плачет. Феодор же ревнив гораздо был и зело о деле Божии болезнен; всяко тщится разорити и обличити неправду» [Житие…, 1979. С. 57–58]. Поскольку юродивого Федора Аввакум представил очень подробно, поэтому он постоянно апеллирует к его образу, характеризуя Афанасия. Выражение «сей Федора посмирнее» станет понятным, если обратить внимание на письма Ф. П. Морозовой, которая писала Аввакуму «серди-туя на Феодора». Протопоп Аввакум в данном случае имел в виду, что Афанасий был менее конфликтным человеком, «посмирнее», и в подвиге юродства пребывал «покороче», т. е. не до конца жизни.

В « Словаре книжников и книжности Древней Руси », в статье , посвященной Афа насию , которую написали А . М . Панченко и Н . В . Шухтина , разумеется , более подробно освещен его жизненный путь , но основные вехи , отмеченные протопопом Аввакумом , остались прежними : « Авраамий ( в миру Афанасий ) – юродивый , затем инок , ранне старообрядческий писатель и поэт . Авраа - мий был земляком , учеником и духовным сыном протопопа Аввакума / <…> Весной 1672 г . на Болотной площади – против Кремля за Москвой - рекой , куда выходил государев сад , где устраивали кулачные потехи и где казнили еретиков и разбойни ков , – Авраамий был сожжен » [ Словарь …, 1992. С . 31–33]. Эту цитату из современной словарной статьи мы привели для того , что бы показать насколько был точен в сооб щаемых фактах о жизни Афанасия протопоп Аввакум . Не менее ценно и сделанное им описание подвига юродства , образ которо го дан в сравнении с поведением юродивого Федора .

Превращение Афанасия в инока Авраа-мия произошло в одном из монастырей после отъезда его из Москвы весной 1665 г. В письме игумену Феоктисту от 26 марта 1665 г. дьякон Федор сообщает следующее: «А я на Москве месяца марта в 26 день дал Бог жив, а впредь его ж святая воля, а Афо-насей с Гаврилом уродивым собрались че- ловек з десять и поехали с Москвы, а мне многогрешному не поведали…» [Материалы…, 1874. С. 397] Здесь речь идет об отъезде Афанасия из Москвы весной 1665 г. По-видимому, к этому времени Афанасий стал весьма влиятельной фигурой в стане противников церковной реформы. Возможно, этому способствовала его духовная близость с протопопом Аввакумом. Во всяком случае, зимой 1665 г. Аввакум, находившийся в ссылке, в письме с Мезени, направленном Феоктисту просит, чтобы тот про -информировал его о каких-то важных событиях, прояснив ситуацию: «Да отпиши ко мне кое о чем пространно – не поленись, или Афонасья заставь» [Житие…, 1979. С. 174]. Следовательно, для протопопа Аввакума представляли равную ценность письма и уважаемого игумена монастыря, и юродивого Афанасия 6. Он готов был прислушаться к их суждению по какому-то важному вопросу.

Протопоп Аввакум, скорее всего, поддержал Афанасия в его решении отказаться от подвига юродства. Защитникам старого обряда в это время особенно нужны были люди, способные не только призывать, но и убедительно обосновать право оставаться в оппозиции к нововведениям. А. М. Панченко справедливо считал, что отказ от подвига юродства был обусловлен, в том числе, и стремлением Афанасия реализовать себя в качестве писателя и поэта. Не менее важным побудительным мотивом можно считать и потребность в духовных лидерах, которую движение противников церковной реформы явно ощущало после собора 1666–1667 гг. Все видные деятели были либо деморализованы и отреклись от ранее отстаиваемой точки зрения, либо оказались в заключении. В этой ситуации нужны были люди, способные руководить все более ширившимся движением противников церковной реформы. Юродивый Афанасий как нельзя лучше подходил для такой роли. Как очень точно отметил А. М. Панченко, он «принадлежал к типу не только душевно здоровых, но и интеллигентных юродивых», был весьма начитан и, по-видимому, знаком с библиотеками Троице-Сергиевой Лавры и Иосифо-Волоколамского монастыря. Богатое творческое наследие инока Авраамия всегда привлекало внимание исследовате- лей 7, но до сих пор остается недостаточно изученным, как и сам факт отказа от подвига юродства.

В Москву он возвратился уже « черне цом » Авраамием в 1667 г . О своем благопо лучном возвращении в Москву он сообщил в письме , опубликованном Я . Л . Барсковым , так : « Чернец Авраамий возлюбленному другу Ивану Ивановичю радоватися . <…> А на Москве христолюбцы ко мне на приез де великую милость и приятство показали , паче прежняго ; а живут такоже в сетовании и в скорбех » [ Памятники …, 1912. С . 70]. После одобрения на соборе 1666–1667 гг . результатов церковной реформы ее против ники нуждались не только в моральной под держке , но и в организации мер , направлен ных на смягчение участи осужденных . В письме другу инок Авраамий рассказал о своих возможностях в этом плане сле дующее : « А егда доволокся я до Владимера града , и обретох тамо прежняго друга сво его Бориса Ивановича Остолопова , что племянник патриарху Иоасафу … и ко мне грешнику он , христолюбец , не умалил прежней любви ; наипаче же и сугубо лю бовь показал ко мне . Только поговорить бы ло некогда – товарищи не подождали . А на Москве его заступлением братия наша зело похваляются . Да и мне , грешнику , такое ми лостивое слово изрек , что де какое дело бу дет в Патриаршем приказе , и аз о тебе буду писать . А я с Москвы нарочно еду к нему в Володимер побывать . <…> А он меня на том и отпустил , что мне быть у него » [ Там же . С . 71].

Перед нами рассуждения делового чело века , который озабочен положением едино верцев , живущих « в сетовании и в скорбех ». Он ощущает свою ответственность за про исходящее и рассказывает о влиятельном знакомом , с которым при встрече на пути следования к Москве ему не удалось пого ворить , но он намерен специально съездить во Владимир , о чем есть договоренность . Как и в случае с описанием приема москов скими « христолюбцами », когда автор пись ма заметил , что они « великую милость и приятство показали , паче прежнего », рассу ждая о встрече с давним своим знакомым во Владимире , Авраамий подчеркнул , что

« он , христолюбец , ко мне грешнику не ума лил прежней любви ». Возможно , это внима ние к восприятию его личности было связа но с изменением статуса : юродивый Афана сий превратился в инока Авраамия . В этой ситуации важно было почувствовать , что , как и прежде , к нему сохранилось особое отношение окружающих , проявляющееся в расположении , любви , которое на Руси ис пытывали к юродивым . В опубликованном Я . Л . Барсковым письме инок Авраамий подчеркивает , что оно не только сохрани лось , но и стало « паче прежнего ».

Инок Авраамий явно не ошибся в такой интерпретации отношения к нему едино верцев . По возвращении в Москву он воз главил общину староверов , что свидетель ствовало об уважительном отношении к нему и о его авторитетности в среде « хри - столюбцев ». Отказ от подвига юродства да вал Авраамию возможность принимать уча стие в борьбе с церковной реформой , не только призывая население не принимать новшества , но и высказывая свое мнение устно и письменно по всем догматическим и обрядовым вопросам , обсуждаемым в обще стве . Мы уже обратили внимание на его ак тивную позицию в отношении к осужден ным собором : он намеревался попытаться облегчить их участь , воспользовавшись зна комством с влиятельными людьми .

Инок Авраамий по - прежнему находился в постоянном контакте с протопопом Авва кумом . В 1670 г . его арестовали , в том числе и за связь с опальным протопопом . В сочи нении « Вопрос и ответ старца Авраамия » он сам описал ситуацию ареста и допросов , указав на следующее обвинение : « И паки Павел начал говорить : что ты , Аврамей бед ной , худо делает , – пишешь ко Аввакуму протопопу грамотки , и в тех грамотках сво их зело его хвалишь и о великих таких де лах вопрошаешь его » [ Материалы …, 1885. С . 389]. Здесь митрополит Крутицкий Павел сформулировал достаточно четко обвинение Авраамия в контактах с лидером противни ков реформы . При этом он подчеркнул , что Авраамий постоянно пишет « грамотки », в которых « зело хвалит » Аввакума и спраши вает его о « великих делах ». Духовные вла сти явно знали содержание этих писем .

Под «великими делами» митрополит подразумевал, естественно, вопросы, связанные с религиозной жизнью. Об этом нам позволяет говорить его утверждение, что с такими вопросами следует обращаться не к опальному протопопу, который, как он заметил далее, «за свое безумие и нечестие от всех архиереов Великия Росии проклят», а к церковным иерархам: «Есть зде в Московском государьстве патриарх и прочие архиереи… ино есть кого спрашиватися и кроме его». В ответ инок Авраамий заявил, что он «отца Аввакума истинна Христова ученика исповедует, чего ради и вопрошает» и надеется «от него научитися всякому доброму делу» [Там же].

Из процитированного фрагмента « Во проса и ответа старца Авраамия » явствует , что Афанасий и после отказа от подвига юродства находился в постоянном контакте с протопопом Аввакумом , стремясь « от него научитися всякому доброму делу ». Одобрив отказ Афанасия от подвига юродства , а мо жет быть , и инициировав его , Аввакум стал поддерживать инока Авраамия в его дея тельности по защите старых обрядов . Она заключалась уже не только в устной пропо веди . Защитникам старого обряда нужны были люди , способные после собора 1666– 1667 гг . дать достойный ответ , подведя итог длительной дискуссии между сторонниками и противниками церковной реформы . Воз можно , на инока Авраамия и была возложе на эта миссия . Во всяком случае , именно он в 1667–1669 гг . составил сборник « Хри стианоопасный щит веры против еретиче ского ополчения ». В нем он собрал все авторитетные сочинения , написанные за щитниками старого обряда к этому времени , в том числе и собственные , дополнил их произведениями древнерусских авторов и выписками из старопечатных книг .

Для составления такого сборника ему нужны были соответствующие тексты, которые, по-видимому, ему были предоставлены. Во всяком случае, некоторые сочинения защитников старого обряда дошли до нас только в составе этого сборника. Возможно, рукописи, содержащие авторитетные в среде противников церковной реформы произведения, были собраны в одном месте. В момент ареста в 1670 г. у инока Авраамия был изъят архив. Об этом упоминает несколько раз сам инок Авраамий в «Вопросе и ответе»: «И учал (думный дьяк. – Н. Г.) мя вопрошати о писмах моих, у кого что взял и кто писал те писма. И аз сказал о писмах: кто писал, не вем; а доста-лися мне писма от покойнаго игумена Феок- тиста, и от старца Антония, и от Григория Неронова» [Материалы…, 1885. С. 388].

Ниже он пояснил , какую тактику выбрал , отвечая на вопрос о « писмах », когда дум ный дьяк выяснял по реестру , составленно му после ареста : « Да и сие вам поведаю , как распрашивал меня думной о писмах , по вы пискам своим , в тонкость о всяком деле <…> и о чем мочно отвод дать , скажу , а иных будто не помню по выписке сказать . И думной доколе приискивает моих писем , и я в те поры понадумаюся » [ Там же . С . 412–413]. Властям важно было опреде лить принадлежность изъятых рукописей , которых было , по - видимому , немало . Ав - раамий здесь объяснил свою линию поведе ния . Он отвечал только в том случае , когда речь шла об уже умершем составителе ру кописи , как это было с иноком Феоктистом и Григорием Нероновым . Если это могло повредить живущему , он отговаривался « будто не помнит », о чем идет речь . Дьяк вынужден был отыскать это « писмо » среди изъятых для предъявления . Авраамий , как он поясняет , таким образом выигрывал вре мя , чтобы придумать правдоподобную вер сию ответа .

Мы обратили внимание на этот фрагмент « Вопроса и ответа старца Авраамия », чтобы засвидетельствовать факт наличия в мос ковской общине или у самого инока Авраа - мия архива , содержащего рукописи с сочи нениями , написанными к этому времени в защиту права не принимать нововведений , внесенных в результате церковной реформы в русский обряд и богослужебную практику . Это позволило ему составить сборник , в ко тором не только нашла отражение , но и об рела достаточно структурированную форму идеология раннего этапа старообрядческого движения . Работа , проделанная иноком Ав - раамием в этом случае , характеризует его как явного духовного лидера , способного не только дать достойный ответ на соборное решение , одобрившее нововведения и пре давшего анафеме противников церковной реформы , но и предоставить убедительную аргументацию в пользу точки зрения , от стаиваемой защитниками старого обряда .

Сорок шесть глав сборника составили отобранные со знанием дела тексты, в которых не только провозглашались, но и обосновывались идеи, сформулированные к этому времени защитниками старого обряда. Инок Авраамий сумел представить идеоло- гию раннего этапа старообрядческого движения как весьма цельную и непротиворечивую. Для этого, естественно, он должен был произведения, написанные противниками церковной реформы, включить в сборник в несколько отредактированном виде. Инок Авраамий пострался отобрать авторитетные тексты, внеся в них совсем небольшие коррективы. При публикации «Христианоопасного щита веры» Н. Субботин отметил несколько таких случаев [Материалы…, 1885. С. 1–257].

Ярким примером может служить работа инока Авраамия с текстом « Молебного пи сания старца Феоктиста к собору 1666 г .», в котором было представлено развернутое и достаточно аргументированное обоснование права оставаться в оппозиции к церковной реформе . Инок Авраамий поместил его в « Христианоопасный щит веры » в качестве 15- й главы , воспроизведя дословно , исклю чив только следующий фрагмент : «… и с тех книг , благоволением великаго государя , ца ря и великаго князя Алексея Михайловича , всея Великия и Малыя и Белыя Росии само держца , советом же и благословением вас , преосвященных великих Божиих архиереов , исправленныя книги новаго тиснения при емлю и облобызаю , и верую и держу » ⁸.

В данном случае инок Араамий убрал этот небольшой пассаж , чтобы позиция старца Феоктиста проступила более четко . В изъятом фрагменте сказано , что автор якобы признает « исправленные книги нова - го тиснения ». Подобные заявления против ников церковной реформы были обусловле ны желанием достигнуть временного компромисса с властями , чтобы суметь при влечь на свою сторону государя . После со бора 1666–1667 гг . изменилась ситуация , защитники старого обряда окончательно расстались с иллюзиями . Дело в том , что они возлагали большие надежды на собор , на котором предполагали привести доказа тельства и убедить в неправомерности но вовведений . В декабре 1665 г . на допросе дьякон Федор заявил следующее : « А о Слу жебниках де новые печати говорить не сме ет , а служить де по тем Служебникам новой печати не будет до собору » [ Материалы …,

1885. С . 402]. В переданных словах дьякона Федора проступает явное желание не обост рять ситуацию , как и в изъятом фрагменте из « Молебного писания старца Феоктиста ».

Власти , естественно , заинтересовались , откуда дьякон Федор узнал о предстоящем соборе : « И преосвященный митрополит его дьякона Федора допрашивал , кто ему сказы вал и почему он ведает , что о книгах новые печати собор будет ». Дьякон Федор ответил так : «… сказывал де ему про собор Аввакум , а к нему де , Аввакуму , присылано от вели - каго государя , как был на Москве , чтоб тер пел до собору …» [ Там же . С . 402–403]. Здесь достаточно четко выражена мысль о том , что защитники старого обряда в то время еще надеялись на благоприятный для себя исход . Собор для православного хри стианина являлся высшей инстанцией . Дья кон Федор сумел придать особую значи мость предстоящему собору , сообщив , что Аввакума о нем предупредил сам « великий государь », посоветовав « терпеть до собору ». Это типичная для защитников старого обря да точка зрения , которой они придержива лись до собора 1666–1667 гг . В ней сочета лась уверенность в собственной правоте и надежда на возможность переубедить своих оппонентов , а самое главное , привлечь на свою сторону государя .

Инок Авраамий , составляя « Христиано опасный щит веры », явно понимал и не осуждал эту особенность воззрений против ников церковной реформы раннего этапа . Фрагмент о признании « исправленных книг нового тиснения » он исключил из « Молеб ного писания старца Феоктиста », чтобы не смущать читателей . Совсем не случайно по сле текста он поместил и свое пояснение , в котором кратко охарактеризовал личность автора , упомянув , что это старец Феоктист , « бывый прежде игуменом в Златоустове монастыре », скончавшийся « в мучении » из - за этого « писания ». « Горек им был обличи тель , – завершает свой рассказ инок Авраа - мий , – восписуя бо Божественных Писаний свидетелства многа и обличая их кривопри сяжное отступление и тщетное поучение , никонианския богохулныя ереси и о нару шении православныя християнския непо - рочныя во Христа Бога отцепреданныя ве ры , на лживое учителство и прелщение . Скончашеся <…> во 174- м году » [ Там же . С . 85].

В этом послесловии инок Авраамий су мел представить автора и дать высочайшую оценку его « Писанию ». По мнению состави теля , старец Феоктист смог обличить « никонианские богохулныя ереси », собрав « свидетелства многа » от Божественных Пи саний . Читатель , таким образом , был сори ентирован в нужном составителю русле . Новыми заголовками , небольшим редакти рованием , а также послесловиями состави тель сумел представить все сочинения , на писанные к этому времени в защиту старых обрядов , в качестве системы . Он отобрал авторитетные сочинения , авторы которых либо уже мученически скончались , либо продолжали страдать за истинную веру . Все это делало сборник цельным текстом , в ко тором были сформулированы особенности вероучения и приведены достаточно веские аргументы в пользу защитников старого об ряда . Немаловажную роль играли включен ные в сборник сочинения самого инока Ав - раамия . Например , 25- я глава озаглавлена следующим образом : « Моление от лица оз лобленных чад церковных ко царю держав ному о умирении Святыя Церкви ». Под та ким названием был включен текст , представляющий , как справедливо заметил Н . Субботин , « по своему плану и содержа нию как бы первоначальную попытку к со ставлению Челобитной » [ Там же . С . XX].

Мы не случайно обратили внимание на эту главу сборника . В ее названии проступа ет мысль , что защитники старого обряда расстались с иллюзиями , которыми они жи ли до собора 1666–1667 гг . Уверенность в собственной правоте , которая была подкре плена весьма убедительными аргументами , найденными в рукописях и старопечатных книгах , поддерживала в них надежду на благоприятный для себя исход . Но собор лишил их возможности отстоять свою точку зрения , они были преданы не только анафе ме , но и градскому суду . Употребив выра жение « Моление озлобленных чад церков ных », инок Авраамий пытался подчеркнуть тот факт , что противники церковной рефор мы притесняемые и мучимые взывают к справедливости . Об этом заявлено уже в самом начале : « Молим тя , самодержавне , приклони милостивно ухо твое ко изгнан ным правды ради и неимущим уже где гла вы подклонити : время ти есть воспрянути от помраченныя прелести зловерных » [ Там же . С . 209].

Двадцать пятая глава большей частью вошла в Челобитную инока Авраамия , на правленную на имя царя Алексея Михайло вича . Ее он написал после ареста в 1670 г . В этой Челобитной в довольно откровенной форме высказаны претензии от имени всех защитников старого обряда . Это последнее сочинение инока Авраамия послужило при чиной его казни в 1672 г . Составление сборника « Христианоопасный щит веры », в котором в определенной степени был под веден итог длительной дискуссии между сторонниками и противниками церковной реформы , помогло иноку Авраамию не только быть в курсе обсуждаемых проблем , но и получить достаточно полное представ ление об идеологии раннего этапа старооб рядческого движения . Он своими сочине ниями тоже внес посильный вклад в ее оформление , но особенно четко она просту пает в Челобитной .

В 25- й главе сборника « Христианоопас ный щит веры », как и обозначено в назва нии , находим обращение к царю от имени « озлобленных чад церковных », а в Чело битной инока Авраамия , естественно , от первого лица . По сути , и в том , и в другом случае инок Авраамий выступает от лица всех защитников старого обряда . В Чело битной он сумел выразить согласованную точку зрения по спорным вопросам , обсуждае мым в обществе после собора 1666–1667 гг . Высокая оценка ее содержания дана в загла вии - аннотации , воспроизведенном при пуб ликации текста Н . Субботиным : « Книга , глаголемая Челобитная . Снискание и труды и от Божественных Писаний свидетельства новаго исповедника и страдальца Христова инока Авраамия . Иже в сей челобитной объ яви и описа подробно кияждо богомерския ереси никониянския , что обретошася в но воизданных книгах . Яже хотяй спастися , ведати сия должен . Понеже бес правыя веры невозможно есть угодити Богу » [ Материа лы …, 1885. С . 259].

В этой аннотации проступает восприятие текста Челобитной следующими поколениями защитников старого обряда. В ней воздали должное автору, сумевшему, как они считали, «свидетельствами от Божественных Писаний» разоблачить неправомерность нововведений. Читателю этот текст, в котором, по мнению автора, была выражена сущность истинного вероисповедания, рекомендовался для обязательного прочтения, если он заботится о своей душе. Действительно, в Челобитной, в концентрированном виде была представлена суть расхождений противников церковной реформы с ее сторонниками. Инок Авраамий сумел не только изложить, но и привести все аргументы, собранные к этому времени защитниками старого обряда, в пользу своей точки зрения. В этом проявился его талант писателя-публициста, ставшего одним из духовных лидеров старообрядческого движения в конце 60-х – начале 70-х гг. XVII в.

Разумеется , инок Авраамий ориентиро вался на стиль своего духовного отца Авва кума , на его последнюю , Пятую челобитную Алексею Михайловичу . Очень искренняя , страстная речь обращена к государю , кото рого оба автора пытались обратить на « путь истинный », т . е убедить в несправедливости гонений на старообрядцев . Доверительный тон Челобитной Авраамия придают обра щения типа : « Послушай , самодержавне , по беседую с тобою , яко усты ко устом …» или « Послушай , Михайлович …». Основную проблему он обозначил так : « И воистинну , государь , ныне оне , власти , паче того бого - отступнаго Никона , правоверных християн люто озлобляют , а православную веру до конца истребляют , или рещи , яко и всю ис коренили ». Инок Авраамий не ограничился только этим обвинением , что духовные вла сти « люто » мучают , обижают противников церковной реформы , а подробно описал их страдания , начиная с собственных . При этом напомнил государю , что « мнози отцы и братия наша , чада церковная , имущи ве лику ревность во благочестии , и челобитныя тебе , государю , подали …» [ Материалы …, 1885. С . 262, 260].

Далее, перечислив казни, которым были подвергнуты осмелившиеся выразить протест против нововведений, автор с горечью заключает: «И ты, царю, о всех вышеречен-ных неумолим пребыл еси. <…> И ты, государь, пекущихся зело о святей восточной церкви и о спасении твоей царевы души, и о утвержении царьствия твоего, страдалцов моления во всем презрел и благаго их совета удалился и послушал совета злоласковцев мира сего и отступников православныя веры, гонителей християнских, нынешних властей, учеников Никоновых…». Это позволило Авраамию сформулировать в адрес государя самое главное обвинение: «Понеже государь, твоим попущением еретики Цер- ковь Божию развратили зело и вся церков-ныя правыя догматы истребили без остатку…». После этого совершенно изменился тон обращения: «Изволь, государь, послушать; ис темницы, яко из гроба, тебе глаголю, седя за крепким караулом в духовном Содоме и Египте: приклони милостивно ухо свое ко изгнанным правды ради» [Материалы…, 1885. С. 262, 265, 266].

Челобитную инока Авраамия отличает от других последовательность в обличении поведения царя Алексея Михайловича , « по пущением » которого , по мнению автора , еретики « церковныя правыя догматы истре били без остатку ». Вина его , как считал Авраамий , заключалась в том , что не при слушался к обращениям « страдалцов », пи савших челобитные , а « во всем презрел и благаго их совета удалился ». Всех против ников церковной реформы он обозначил как « изгнанные правды ради ». В этом обличи тельном пафосе , в форме его выражения яв но проступает опыт юродивого Афанасия , которому позволялось « свободно и дерзно венно новины Никоновы обличаше ». Инок Авраамий как писатель - публицист позволил себе подобную « свободу » реализовать в своих сочинениях . Его Челобитная написана не только от собственного лица , но и от имени всех защитников старого обряда – от живых и уже ушедших из этого мира , « оз лобленных чад церковных ». Инок Авраамий явно ощущает себя безусловным духовным лидером противников церковной реформы в этот период , таковым его стали считать и все последующие поколения старообрядче ского движения .

FROM HOLY FOOLISHNESS TO SPIRITUAL LEADERSHIP:

HOLY FOOL AFANASII AND WRITER-PUBLICIST MONK AVRAAMII (XVII Century)