От классической антропологии к "антропотехнике". И обратно?

Делается попытка рассмотреть в общих чертах эволюцию антропологии, понимаемой, с одной стороны, как особый взгляд на природу человека, а с другой - как метод формирования человека. Рассматривается взаимосвязь воззрений на природу человека с целями и стратегиями образования. Особое внимание уделено гумбольдтовской модели образования как наиболее полному и последовательному воплощению антропологии модерна. Выдвигается и обосновывается гипотеза о корреляции спора Сократа и софистов с противостоянием гумбольдтовской и постмодернистской моделей образования и взглядов на природу человека. Существо этого противостояния - в двух раличных взглядах на человека: исходящего из конечной цели человека либо исходящего из его наличной фактичности. Первый взгляд соответствует антропологии и педагогике Сократа и культуре модерна, а второй - софизму и культуре постмодерна. Культура постмодерна рождает постгуманизм, который смотрит на человека как на некий агрегат свойств и способностей. Соответствующая ему образовательная стратегия состоит в стремлении «проапгрейдить» человека, что-то дополнить или отбросить ради максимизации его ситуативного приспособления к изменчивой реальности и приращения наличного множества возможностей в каждом здесь-и-теперь. Такому взгляду и отношению к человеку более релевантен термин «антропотехника» в его механистическом значении. Выдвинуто предположение и приведены аргументы того, что за различными видами «антропотехники», этическим релятивизмом и тому подобным просматривается намерение элит конструировать потребный им образа человека. В заключение ставится вопрос о возможности поворота от «антропотехники» к новой антропологии. Показано, что в основе этой антропологии должно лежать стремление увидеть реального человека, т.е. увидеть в нем главное за покровом случайного и второстепенного, не впадая при этом в абстрактную идеализацию. В качестве перспективной основы предлагаются философские концепции Э. Гуссерля и С.Н. Трубецкого.