От конкретизации понятийного аппарата по противодействию коррупции к совершенствованию российского законодательства и правоприменительной практики и минимизации ущерба граждан России

Проблема коррупции как самостоятельное научное междисциплинарное направление исследуется в настоящее время с применением новых понятий, которые можно рассматривать как постановку значимых вопросов, требующих перспективных решений.

Рассмотрим ряд из них, кроме рассмотренного выше научной и практической трактовки базового понятия «коррупция».

В международных правовых актах коррупция однозначно трактуется как преступление1. Российской юридической наукой используются в настоящее время два основополагающих термина – «коррупционные преступления»2 и «коррупционные правонарушения»3. Однако различия между ними для оценки наносимых различных видов ущерба, подлежащих дальнейшей экспертизе, четко не проводятся. Вслед за использованием данных основополагающих терминов российские юристы стали использовать термины «коррупционные проявления»4, а экономисты – «коррупционные отношения»5. По мнению Алишаева Э.А., «Коррупционные отношения представляют собой специфическую форму проявления теневых экономических взаимоотношений, возникающих между субъектами, наделенными властными полномочиями, и субъектами, заинтересованными в принятии решений, неподконтрольных государству и обществу, в обмен на финансовое или иное неофициальное вознаграждение»6.

Само по себе использование термина «коррупционное отношения» – нейтрально и правомерно для рассмотрения данной проблематики. Другое дело, какая научная гипотеза закладывается для выработки более эффективных механизмов противодействия коррупции с учетом того, что число исследователей по проблеме растет, а механизмы коррупционного обогащения за счет других членов общества воспроизводятся и, к сожалению, в последние годы – лишь в расширенном масштабе.

Исследователь из Тамбова В.А. Астафьев также определяет сущность коррупции через особую форму экономических отношений, которая возникает, если изложить его позицию более кратко и точно, при наличии некоей статусной ренты, связанной с наличием дискреционных полномочий. Развивая данную, на наш взгляд, удаляющую нас от практики гипотезу извлечения этой специфической ренты, В.А. Астафьев также выделяет одно из направлений противодействия коррупции – увеличение заработной платы государственным слу-жащим7.

• В. В. Макаров использует в своем исследовании понятие «коррупционный оборот»⁸.

Одним из новых терминов, связанных с состоянием российского общества, является термин «коррупциогенность». В 2004 г. российские ученые – юристы начали использовать этот термин, подчеркивая при этом, что «одной из сфер, где коррупция оказывает свое тлетворное влияние, является законодательство»9. Как отмечает другой исследователь А.М. Цирин, «оценка нормативных правовых актов на коррупциогенность представляет собой оценку нормативных правовых актов, в том числе на соответствие антикоррупционным требованиям, в целях выявления коррупционных факторов (норм, дефектов, правовых формул), которые могут способствовать коррупционным проявлениям при правоприменении и разработке рекомендаций по их исключению»10. И далее этот автор вводит в своей статье понятие «коррупционный потенциал», не конкретизируя, что он под ним понимает.

Вслед за развитием исследований в данном направлении – предупреждения коррупционных правонарушений (преступлений) и следующих за ними негативных финансовых последствий в масштабах всего общества Генеральной прокуратурой России был принят правоустанавливающий документ под названием «Методика проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» с устанавливаемым периодом действия с 13.03.2010 г. по 14.04.2013 г., в котором были выделены отдельно коррупциогенные факторы, устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, и коррупциогенные факторы, содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям.

К коррупциогенным факторам, устанавливающим для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, данным документом отнесены:

«а) широта дискреционных полномочий – отсутствие или неопределенность сроков, условий или оснований принятия решения, наличие дублирую- щих полномочий органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц);

• б)    определение компетенции по формуле «вправе» – диспозитивное установление возможности совершения органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) действий в отношении граждан и организаций;

• в)    выборочное изменение объема прав – возможность необоснованного установления исключений из общего порядка для граждан и организаций по усмотрению органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц);

• г)    чрезмерная свобода подзаконного нормотворчества – наличие бланкетных и отсылочных норм, приводящее к принятию подзаконных актов, вторгающихся в компетенцию органа государственной власти или органа местного самоуправления, принявшего первоначальный нормативный правовой акт;

• д)    принятие нормативного правового акта за пределами компетенции – нарушение компетенции органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц) при принятии нормативных правовых актов;

• е)    заполнение законодательных пробелов при помощи подзаконных актов в отсутствие законодательной делегации соответствующих полномочий – установление общеобязательных правил поведения в подзаконном акте в условиях отсутствия закона;

• ж)    отсутствие или неполнота административных процедур – отсутствие порядка совершения органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка;

• з)    отказ от конкурсных (аукционных) процедур – закрепление административного порядка предоставления права (блага)».

Коррупциогенными же факторами, содержащими неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям, определены:

«а) наличие завышенных требований к лицу, предъявляемых для реализации принадлежащего ему права, – установление неопределенных, трудновыполнимых и обременительных требований к гражданам и организациям;

• б)    злоупотребление правом заявителя органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) – отсутствие четкой регламентации прав граждан и организаций;

• в)    юридико-лингвистическая неопределенность – употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера»¹¹.

Сам же термин «коррупциогенность» был использован во многих ведомственных нормативных правовых актах, значимость принятия которых еще публично и официально не рассмотрена, в том числе на предмет действенности данного механизма, видимо, именно предупреждения, а не пресечения коррупции в будущем12.

Российский исследователь М.Ю. Жужома13 предлагает рассматривать проблему коррупции, базируясь на использовании термина «рынок коррупционных услуг», который обособлен по своему действию в сфере корпоративной коррупции, таможенного и налогового администрирования в отдельности друг от друга, в сфере расходования бюджетных средств; в связи с государственными заимствованиями и обслуживанием государственного долга.

По нашему мнению, употребление данного термина было бы неправомочно, так как речь идет об узаконенной правоприменительной практике по обнаружению, пресечению (проти-водействованию) и предупреждению негативных форм разнообразных форм человеческой, внеправовой деятельности, определяемой как правонарушение, в ряде случаев преступление. Опора на нормы права, особенно в многочис- ленных случаях отступления от него, первична по сравнению со спорами относится ли та или иная коммерческая операция к коррупционной или иной сделке, вне понимания ее сущности как запрещенной нормами права и направленной на обогащение одного субъекта за счет другого в нарушение законодательства. Хотя, с другой стороны, нелегальный рынок коррупционных услуг все же существует, а сфера финансов рынков коррупционных услуг является частью теневого сектора российской экономики, выходя в сектор легальной экономики в виде завышенных цен для большинства граждан.

Э.А. Алишаев также придерживается позиции, что «коррупционные услуги» – новое понятие для российских исследователей – являются объектом «коррупционных отношений». «Субъектами коррупционных отношений, – поясняет он, – являются производители и потребители коррупционных услуг. Производителями коррупционных услуг являются отдельные лица или группы лиц (представители властных структур, носители властных полномочий, чиновники и др.), наделенные правом принятия и реализации решений и оказывающие помощь другим лицам в решении проблем на возмездной неофициальной основе.

Потребители коррупционных услуг – это лица или их группы (представители бизнеса, различные бизнес-сообщества, отдельные граждане и их социальные группы), заинтересованные в оказании им коррупционных услуг»14. По его ошибочному, на наш взгляд, мнению, денежное или иное вознаграждение, которое коррупционер получает за «коррупционную услугу», является его «доходом» или «коррупционной рентой». И далее исследователь использует теорию воспроизводства К. Маркса для описания воспроизводства коррупционных отношений как системы в виде цикла, включающего четыре фазы: производство, распределение, обмен и потребление15. По его мнению, «различают простое воспроизводство системы коррупционных отношений (сохранение и упрочение имеющейся системы коррупционных отношений, обеспечение ее дальнейшего функционирования в процессе коррупционной деятельности) и расширенное воспроизводство (качественное обновление и усложнение системы коррупционных отношений в целях ее дальнейшего развития).

В основе механизма воспроизводства системы коррупционных отношений, – считает данный исследователь, – лежит система постоянно возобновляемого взаимодействия и согласования разнообразных интересов субъектов коррупционных отношений, обеспечивающая удовлетворение их коррупционных интересов и потребностей»16.

Такая трактовка, на наш взгляд, способствует размыванию проблемы коррупции до неощутимых на практике размеров, поскольку исследования в области коррупции связаны, в первую очередь, с четкой идентификацией правонарушений, которые и без данных теоретических гипотез, недостаточно четко отражены в российском уголовном и административном праве, которое в свою очередь не всегда реализуется на практике. И кроме того, предусматривают применение также четких и действенных количественных измерений, связанных, по нашему убеждению, с правомерной и отражающей процессы, происходящие в реальной жизни, оценкой ФИНАНСОВЫХ последствий коррупции как всеобъемлющего механизма торможения прогрессивного социально-экономического развития, в котором есть нарушители и их жертвы, а не уравненные в своей вине перед обществом правонарушители (преступники) и потерпевшие от коррупции лица, а также нерассмотренные в приведенной трактовке представители третьей стороны, оказывающие существенное влияние на развитие коррупции в стране, а именно: суды, средства массовой информации, религиозные организации, правоохранительные органы.

В таком же дискуссионном ключе мы рассматриваем и использование М.Ю. Жужома также нового дискуссионном термина «коррупционная сделка», так как ее параметры трудно четко определить. В сфере государственных закупок, которым сегод- ня посвящены многие исследования17, в других формах взаимодействия государства и бизнеса заключаемые сделки можно рассматривать в качестве коррупционных или внекоррупционных. Но понятие коррупции предусматривает не только заключение невыгодных для государства контрактов, но взаимовыгодных для конкретных персон, ведущих их, и другие коррупционные проявления на рабочем месте, при исполнении коррупционером своего должностного регламента – уклонение от выполнения служебных обязанностей, бумагот-ворчествование как искусственно создаваемый лишний административный барьер в целях воспроизводства сложившихся коррупционных связей, волокита как способ получения взятки и пр. Поэтому термин «коррупционная сделка», равно как и «рынки коррупционных сделок» представляется нам излишествующим, не применимым на пути дальнейшего развития решений проблемы коррупции и создания более действенных механизмов предупреждения и пресечения коррупционных преступлений с минимизациями ущербов от множественных проявлений коррупции в России.

Не можем мы также согласиться и с главным предложением данного автора по противодействию коррупции, а именно – в дальнейшем обособлении от остальной части общества взяткополучателей в лице недобросовестных и некомпетентных граждан, добивающихся в своей жизни властных полномочий неправомочным путем, которые, в том числе, по мнению исследователя, используют взятки как статусную ренту, поэтому противодействие получению взятки в наличной форме, по мнению М.Ю. Жужомы, целесообразно лишь на основе применения экономического механизма борьбы с этим явлением, а именно – путем материального стимулирования должностных лиц, которые тогда отказались бы от совершения преступных деяний. Материальное стимулирование труда необходимо для всех без исключения граждан России, но не на доходных местах, создающих условия для вымогательства взяток как средства наживы на распределении благ и ресурсов. Недобросовестный труд, недостаточность квалификации и нерациональная структура хозяйствования, по нашему мнению, играет здесь более весомую роль, чем недостаточ- ное статусное материальное стимулирование. На наш взгляд, рассмотрение проблемы взятки как узкого и во многом на сегодняшний день устаревшего толкования коррупционных преступлений, в большей степени связываемых с финансовыми аферами и махинациями, было бы целесообразно начинать с выявления всей совокупности факторов, или причин, обуславливающих данный феномен с последующим их ранжированием по важности, а уже на этой основе – предложениями (затратными или организационными), влекущими за собой либо снижение уровня коррупционности российской экономики, либо его рост. Поэтому за аналогичными предложениями по затратным формам борьбы с коррупцией, имеющей ощутимые для всей страны негативные финансовые последствия, должна стоять весомая аналитическая составляющая, включающая использование базовых аналитических методов, к которым относятся как раз расчетно-конструктивный метод, системный и факторный анализ.

Проведенное нами исследование процесса становления понятийного аппарата междисциплинарного исследования проблемы «коррупции» позволяет сделать вывод о наличии в России разнонаправленных трактовок сути коррупции – от однозначной международной трактовки ее как преступления до размытых общественных отношений с воспроизводственным коррупционных механизмом, в котором задействована большая часть общества, разновеликой значимости и определения различных механизмов противодействия и предупреждения дальнейшего развития коррупции – от умозрительных, декларативных до нормотворческих, но не подкрепленных необходимым механизмом контроля их реализации, а также отсутствия пока в стране критерия действенности принимаемых нормативных правовых актов и коэффициентов их исполнения на практике. Все эти проблемы научной несвязанности в единое целое теории коррупции в ее тесной взаимосвязи с практикой затрудняют процессы точной идентификации финансовых последствий коррупционной составляющей в России и их использования в правоприменительной и законодательной деятельности.

Точная идентификация понятия «коррупция» позволяет более детально рассматривать ее негативные проявления и оценивать ощутимый для общества финансово-экономический ущерб. И напротив – неопределенность, неточность, размытость научно-теоретического и как следствие – законодательного определения данного понятия приводит к недейственной борьбе с этим явлением, воспроизводству коррупционных преступлений на все еще расширяющейся основе.

Коррупция определена ст. 1 Федерального закона от 25.12.2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» как:

• а)    злоупотребление служебным положением, дача взятки, получение взятки, злоупотребление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами;

• б)    совершение деяний, указанных в подпункте «а» настоящего пункта, от имени или в интересах юридического лица»¹⁸.

В Уголовном кодексе Российской Федерации отсутствует специальная глава, посвященная коррупции, хотя сам термин используется в ряде статей (таблица 1).

А.В. Кудашкин предлагает уточнить определение коррупции, вводя такое важное понятие как «дискреционная власть». «Коррупции, – справедливо отмечает он, – может быть подвержен любой человек, обладающий дискреционной властью, то есть властью над распределением каких-либо не принадлежащих ему ресурсов по своему усмотрению (чиновник, депутат, судья, сотрудник правоохранительных органов, администратор, экзаменатор, врач, должностное лицо и т. д.), имеющий полномочия и использующий эти полномочия вопреки законным интересам общества и государства в своих личных интересах или в интересах иных лиц, поскольку последние в той или иной степени могут удовлетворить его личный интерес (имеется в виду лицо, обладающее дискреционной властью).

Полномочия при этом могут носить как постоянный, так и временный характер, например у экзаменатора (во время вступительных экзаменов, сессии)

Таблица 1

Виды коррупционных преступлений в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации

Статья УК РФ	Характер преступления
ч. 3 ст. 159	мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения
ч. 4 ст. 160	присвоение или растрата
ст. 204	коммерческий подкуп
ч.1 ст. 285.1	нецелевое расходование бюджетных средств
ст. 285	злоупотребление служебным положением
ч. 1 ст. 286	превышение должностных полномочий
ч. 2 ст. 290	получение взятки
ст. 291	дача взятки
ч. 2 ст. 292	служебный подлог
ч.1 ст. 327	подделка, изготовление или сбыт поддельных документов
ч. 3 ст. 327	использование заведомо подложного документа

или врача (принимающего решение или участвующего в принятии решения о годности к военной службе). Данный вывод подтверждается судебной практикой. Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» (п. 4) к организационнораспорядительным функциям, являющимся элементом статуса должностного лица, относятся полномочия лиц по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия (например, по выдаче медицинским работником листка временной нетрудоспособности, установлению работником учреждения медико-социальной экспертизы факта наличия у гражданина инвалидности, приему экзаменов и выставлению оценок членом государственной экзаменационной (аттестационной) комиссии)»19.

То есть власть распределения (а не крайний исполнитель инициаторов правонарушений, как стало модным считать на практике) не принадлежащих должностному лицу морально-материальных благ (ресурсов) является одним из существенных признаков, присущих коррупционеру, который распоряжается этими ресурсами по своему усмотрению.

• Е. Е. Румянцева считает, что к главным характеристикам коррупции, за которыми стоит финансо-

• вый ущерб, наносимый жертвам коррупционеров, следует относить:

«а) то, что это – правоотступление, правообман, правонезнание себе не в убыток – правонарушение и, наконец, преступная деятельность, которая может принимать разные формы – сращивания чиновников, имеющих доступ к государственной казне, к коммерческой информации и закрытым сведениям о гражданах России и оказывающих влияние на принятие тех или иных противоправных, некомпетентных, неэффективных государственных решений, с криминальными структурами, с частным сектором или развитие коррупции в рамках отдельно взятых организаций;

• б)    то, что коррупция – это тщательно скрываемая преступная деятельность;

• в)    то, что она распространена только там, где есть власть и деньги (именно поэтому использовать власть в интересах всего общества и государства как субъекта мирового сообщества могут только люди с более высоким уровнем духовнонравственного развития, чем остальные, равно как и с более высоким уровнем интеллекта, знаний и опытом работы);

• г)    коррупция распространена не только в системе государственной службы, но и в бюджетном и частном секторе – любой человек, обладающий властными полномочиями и злоупотребляющий своим служебным положением, является коррупционером;

• д)    организационной основой коррупции является негласная устная взаимосвязь ее членов (в крупных неформальных группировках, связанных едиными коррупционными целями с криминалом, – мафия) как устоявшийся тип организации неформальных отношений;

• е)    коррупционер может осуществлять свою преступную деятельность, связанную со злоупотреблением своего служебного положения, как руководствуясь личными интересами», так и в интересах неформального объединения граждан с корыстными целями (в 1-м издании работы схема работы такой неформальной структуры сравнивается с мафиозным формированием)²⁰.

В таком расширительном толковании явление коррупции представлено впервые. По нашему мнению, данные признаки имеют существенное значение при выявлении вреда и ущерба от коррупции в стране, а также дальнейшей корректировки российского законодательства в сторону его усиления.

Определение коррупции Федерального закона от 25.12.2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» дополняют (разъясняют) другие принятые в недавнее время нормы российского права.

Статьей 8.1. «Предоставление уполномоченным органом информации в целях противодействия коррупции» Федерального закона от 03.12.2012 № 231-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», введенной с конца 2012 г., установлено, что «уполномоченный орган обязан в целях противодействия коррупции предоставлять руководителям (должностным лицам) федеральных государственных органов, перечень которых определяется Президентом Российской Федерации, высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации (руководителям высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации) и Председателю Центрального банка Российской Федерации по их запросам, направленным в порядке, установленном Президентом Российской Федерации, имеющуюся у него информацию»21.

Федеральным законом от 21.11.2011 г. № 329-ФЗ с конца 2011 г. введена статья 59.1. Федерального за- кона от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» под наименованием «Взыскания за несоблюдение ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции», в которой проблемы общества в сфере актуализации работы по борьбе и противодействию коррупции учитывались следующим образом: «За несоблюдение гражданским служащим ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции настоящим Федеральным законом, Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и другими федеральными законами, налагаются следующие взыскания: 1) замечание; 2) выговор; 3) предупреждение о неполном должностном соответствии»22.

Федеральным законом от 21.11.2011 г. № 329-ФЗ была введена аналогичная вышеупомянутому Федеральному закону статья 30.1. «Взыскания за несоблюдение ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции», в которой говорится о том, что «за несоблюдение сотрудником полиции ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции настоящим Федеральным законом, Федеральным законом от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и другими федеральными законами, налагаются взыскания, предусмотренные федеральным законом, определяющим порядок и условия прохождения службы сотрудниками органов внутренних дел»23. Как указывается в комментарии, а не в самой статье, «антикоррупционное нарушение запретов и ограничений признается грубым нарушением служебной дисциплины и служит основанием для прекращения контракта о службе. Кроме того, к сотруднику могут быть применены взыскания в виде понижения в должности, предупреждения о неполном служебном соответствии и др.»24.

Кроме российских полицейских, преследование за коррупцию с достаточно расплывчатой и однотипной формулировкой было введено тем же Федеральным законом от 21.11.2011 г. № 329-ФЗ к сотрудникам Следственного комитета (с такими видами взысканий как: 1) замечание; 2) выговор; 3) строгий выговор; 4) понижение в специальном звании; 5) лишение медалей Следственного комитета; 6) лишение нагрудного знака «Почетный сотрудник Следственного комитета Российской Федерации»; 7) предупреждение о неполном служебном соответствии; 8) увольнение из Следственного комитета по соответствующему основанию)25; му- ниципальным служащим (с такими видами взысканий как: 1) замечание; 2) выговор; 3) увольнение с муниципальной службы по соответствующим основаниям)26 и сотрудникам таможенных органов (с такими видами взысканий как: 1) замечание; 2) выговор; 3) строгий выговор; 4) предупреждение о неполном служебном соответствии по результатам аттестации; 5) увольнение из таможенных органов)27.

Все вышесказанное свидетельствует о необходимости более четкого определения понятия «коррупция» не абстрактно как «всеобщего зла», с которым общество уже давно призвано бороться, а как конкретного вида правонарушения (преступления) с четкой идентификацией его видов, участников и последствий.

*****

• 1.    Голубев В.В. Квалификация коррупционных преступлений: Монография. – М.: ВНИИ МВД России, 2002.

• 2.    Сухов Д.С. Криминологическая характеристика и предупреждение коррупционных преступлений, совершаемых сотрудниками ГИБДД: по материалам Восточной Сибири: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук 12.00.08. – Иркутск: Байкальский государственный университет экономики и права, 2008.

• 3.    Поляков М.М. Административно-правовые способы предупреждения коррупционных правонарушений: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук: 12.00.14. – М.: Московская юридическая академия им. О.Е. Кутафина, 2009.

• 4.    Деятельность прокуроров по предупреждению коррупционных проявлений в таможнной сфере: методические рекомендации / Диканова Т.А., Остапенко В.И., Ястребов В.В. – М.: НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ, 2009.

• 5.    Алишаев Э.А. Трансформация системы коррупционных отношений диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук: 08.00.01. – М.: РГСУ, 2011.

• 6.    Астафьев В.А. Коррупция как особая форма экономических отношений в обществе: диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук: 08.00.01. – Тамбов, 2010.

• 7.    Макаров В.В. Коррупция как угроза экономической безопасности: диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук: 08.00.05. – М.: Московская академия экономики и права, 2008.

• 8.    Тихомиров Ю.А. Преодолевать коррупциогенность законодательства // Право и экономика. –2004, № 5.

• 9.    Цирин А.М. Методическая база оценки нормативных правовых актов на коррупциогенность // Журнал российского права. – 2009, № 10.

• 10.    Жужома М.Ю. Экономический механизм противодействия коррупции как угрозе финансовой безопасности Российской Федерации: диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук 08.00.10. – М.: Финансовая академия при Правительстве Российской Федерации, 2008.

• 11.    Храмкин А.А. Противодействие коррупции в госзакупках. – М.: Юриспруденция, 2011.

• 12. Тижина Э.Н. К вопросу о коррупции в государственных закупках // Следователь. – М., 2012, № 4 (168).

• 13.    Пивоварова С.Г. Сговор в государственных закупках: подходы к анализу // Вопросы государственного и муниципального управления. – 2009, № 3.

• 14.    Кудашкин А.В. Антикоррупционная экспертиза: теория и практика: научно-практическое пособие. – М.: Норма, Инфра-М, 2012.

• 15.    Румянцева Е.Е. Механизмы противодействия коррупции. – М.: ВГНА, РАНХиГС при Президенте РФ, 2012, 1-е изд.

• 16.    Комментарий к Федеральному закону «О полиции» (постатейный) / Ю.Е. Аврутин, С.П. Булавин, Ю.П. Соловей и др. М.: Проспект, 2012.