Отечественная историография 1990-х гг. О диссидентстве

Одной из первых по хронологии была работа В. Пономарева «Общественные волнения в СССР». В ней не рассматривается непосредственно инакомыслие, однако она близка к исследуемой проблеме. Автор понимает под общественными волнениями всякое социальное возмущение, выраженное в форме коллективных действий. Автор, не претендуя на глобальные концептуальные изыскания, подчеркивает, что данная работа выступает «предварительным сообщением по пока только развертывающемуся исследовательскому проекту» [1, с. 3] и стремится привлечь внимание к данному вопросу.

Следующей из известных появляется работа Ю.Ф. Лукина «Из истории сопротивления тоталитаризму в СССР». Однако это была, скорее, заявка на новую тему в научных исторических исследованиях. Определяя суть любого протеста как возражение, несогласие и систематизируя формы выражения протеста (опосредованные, прямые), он приводит большой фактический материал, главным образом, публицистического плана, что на тот период являлось актуальным и значимым. Автор исследовал инакомыслие через призму социально-исторического творчества, социально-политической активности субъекта.

Затем было опубликовано учебное пособие А.Б. Безбородова, М.И. Мейера, Е.И. Пивовара «Материалы по истории диссидентского и правозащитного движения в СССР 50-х - 80-х годов». Утверждалось, что диссиденты – граждане, вступившие в открытый конфликт с официальными установками власти в различных сферах жизни в СССР. Авторы объявляли правозащитников «ядром диссидентского движения, полем пересечения интересов всех иных течений - политических, социально-культурных, национальных, религиозных и др.» [2, с. 4]. В работе впервые дается характеристика литературы и источниковой базы по проблеме. Существенным вкладом в разработку темы явилась публикация документов по истории оппозиции: А.Д. Сахарова, Р.А. Медведева, А.И. Солженицына и др.

Позже была опубликована работа А.А. Данилова «История инакомыслия в России. Советский период. 1917-1991», где предлагается определение дефиниций «инакомыслие», «диссидентство», дается классификация оппозиции, характеризуются основные события движения [3].

Изданием данного пособия как бы заканчивалась подготовительнонакопительная стадия, завершившаяся появлением коллективной монографии «Власть и оппозиция. Российский политический процесс ХХ столетия». В третьей части «Советское общество в 50-х - начале 80-х годов. На путях к новому системному политическому кризису» [4, с. 175-273] параллельно рассматриваются зарождение и эволюция плюрализма в верхах власти и легитимизация инакомыслия внизу. На базе обширного фактического материала, часть которого впервые была введена в научный оборот, выявляется сущность феномена «диссидентство», определяется его специфика, предлагается анализ историографии, дается классификация движения.

Вслед за обобщающими работами логично появились работы по конкретным аспектам проблемы. Так, в коллективной работе «Советская историография» содержалась статья А.Б. Безбородова «Историография истории диссидентского движения в СССР 50 - 80-х гг.». Автор под диссидентами понимает людей, в той или иной форме, проявлявших свой нонконформизм по отношению к официальным доктринам или политике существующей власти [5]. Безбородов характеризует источниковую базу: самиздат, тамиздат и магнитиздат; архивные документы; опубликованные сборники документов; мемуары. По сравнению с первым опытом историографического анализа [6] данный материал отличается большей глубиной и объемностью затрагиваемых вопросов.

В книге А.А. Королева и В.А. Ливцова «Религиозная безопасность России: история и проблемы» [7] затрагиваются вопросы инакомыслия собственно в РПЦ. Значительный интерес представляют статьи Королева «Диссидентство и молодая творческая интеллигенция: К проблеме духовных истоков современных радикально-либеральных реформ» и «Диссидентство как общественно-политический феномен» [8; 9].

Инакомыслию в широком смысле слова, и диссидентству, в частности, посвящена книга Ю.И. Стецовского «История советских репрессий», где предпринята попытка исследования правовой базы репрессий в СССР. Стецовский, не претендуя на серьезные теоретические обобщения, традиционно понимает под диссидентами людей демократических убеждений, сторонников мирных способов изменения положения, исследуя инакомыслие исключительно как объект карательной практики [10].

Роль научно-технической интеллигенции в процессе духовного раскрепощения советского общества исследовал А.Б. Безбородов в работе «Феномен академического диссидентства в СССР» [11]. Взвешенный подход к проблеме, богатый фактический материал позволили автору сделать вывод о не решающем, но косвенном воздействии инакомыслящих на разрушение советской системы.

Довольно неожиданной и резкой выглядит на этом фоне оценка В.А. Козлова в работе «Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 - начало 1980-х гг.)», рассматривавшего диссидентское движение как слабую и маловлиятельную либеральную (интеллигентскую) альтернативу коммунистическому режиму. Диссиденты не «смогли заразить своими идеями массы населения» [12, с. 10].

Одной из последних работ 1990-х гг. по теме исследования появилась книга Ф.М. Бурлацкого «Проблемы прав человека в СССР и России (1970 – 80-е и начало 90-х годов)». Ее значимость заключается в том, что не просто излагаются факты, а предлагаются интервью людей, непосредственно занимавшихся решением данных вопросов на внутреннем и международном уровнях СССР и других государств, комментарии к ним. По мнению автора, в советской оппозиции необходимо различать три основных направления: «собственно диссидентское движение как борьба за политическую свободу, особенно за свободу слова и убеждений; правозащитное движение; движение еврейской, армянской и иной иммиграции» [13, с. 64]. Автор подчеркивает, что голоса диссидентов практически не было слышно; правозащитное движение как бы свелось к одной проблеме - эмиграции.

Особенностью складывания историографической базы по проблеме диссидентства заключается в том, что сначала этой темой занялись публицисты, потом появляются материалы архивного содержания, а затем уже – собственно научные исследования.