Отграничение побоев от преступлений, предусмотренных ст. 116.1, 117 УК РФ, и от административного проступка

Статья 116 УК РФ претерпела в последнее время колоссальные изменения.

Для квалификации очень важно отграничивать смежные по объекту преступления составы. В связи с этим любопытно проследить связь состава преступления, предусмотренного ст. 116 УК РФ от ряда иных составов преступления и административного проступка, установленного в ст. 6.1.1. КоАП РФ.

Для начала целесообразно рассмотреть соотношение ст. 116 УК РФ и ст. 117 УК РФ, предусматривающей ответственность за истязание. Что касается объективных признаков, то объекты этих составов идентичны, а объективная сторона складывается из сходных способов действий, отличие заключается лишь в том, что истязание является причинением физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иных насильственных действий. При этом возможно причинение не только физической боли, но также и психических страданий. Особо важна интенсивность воздействия на потерпевшего, его восприятие непрерывности, постоянства, которые и составляют обязательный признак системности. В связи с этим действия виновного должны совершаться продолжительное время с наименьшими временными промежутками между ними.

Так, Верховный Суд России не нашел состава истязания в действиях Л., который в течение двух лет дважды избивал свою жену, поскольку избиения не являлись систематическими и не причиняли продолжительных по времени физических страданий.

Субъект преступления общий в двух составах – физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Субъективная сторона представлена в форме прямого умысла.

Также состав истязания имеет наряду с основным составом и квалифицирующие признаки, один из которых является в действующей редакции частью состава побоев.

Нормы статей 116.1 УК РФ и 6.1.1. КоАП демонстрируют допустимое законодателем смешение сфер уголовного права и административного, что способствует смыванию границ между уголовным и административным судопроизводством, ведь степень общественной опасности указанных норм идентична. Так, субъект может быть привлечен к ответственности по ст. 116.1 УК РФ лишь при повторном совершении аналогичного деяния в течение одного года после исполнения административного наказания. Но ведь за систематические нанесение побоев или иных насильственных действий уже установлена уголовная ответственность по ст. 117 УК РФ?

Результаты исследования позволяют утверждать, что использование механизма административной преюдиции в целях гуманизации уголовного законодательства сомнительно, и вряд ли применимо в вопросах смягчения мер уголовной репрессии.

Также с юридической точки зрения возникают и иные некоторые вопросы, ввиду закрепления законодателем в УК РФ статьи 116.1, устанавливающей ответственность за нанесение побоев лицом, к которому применялось административное наказание за аналогичное деяние. Так, введя указанный состав в УК РФ и отнеся указанную норму к категории уголовных дел частного обвинения, законодатель не предусмотрел тот момент, что уголовные дела указанной категории должны возбуждаться в отношении определенного лица по заявлению потерпевшего, либо его законного представителя в мировой суд. Однако видится недопустимым возложения на потерпевшего или суд обязанности по выяснению обстоятельств, связанных с наличием административной ответственности за аналогичное преступление у лица, совершившего преступление. Содержание ч.1.1 ст. 319 УПК РФ указывает на то, что судья, не имея вышеуказанных данных, отказывает в принятии заявления и передает его руководителю следственного органа либо начальнику органа дознания для того, чтобы ими уже был решен вопрос о возбуждении уголовного дела на основании ч.4 ст. 20 УПК РФ. Видится, что такое нововведение может создать препятствия для доступа граждан к правосудию.

На наш взгляд, актуальнее было бы расширить перечень квалифицированных составов побоев, дополнив их за счет включения таких признаков, как:

• 1)    «из корыстных побуждений или по найму»;

• 2)    «в отношении заведомо несовершеннолетнего или лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного».