Отображение гендерного фактора в немецкой женской прозе второй половины XX в. (на примере произведений Ю. Герман)

Категории маскулинности и фемининности культурно обусловлены. Этим понятиям уделяется огромное внимание «в обрядах, мифологическом сознании, наивной картине мира» [1, с. 66]. Однако в разных культурах стереотипизация и ценностная шкала гендера существенно отличаются друг от друга. Соответственно различаются и социальные роли мужчин и женщин. «Они, как правило, регламентированы; такая регламентация стереоти-пизируется, а затем функционирует в коллективном сознании. Одним и тем же действиям человека в зависимости от его половой принадлежности придается различное содержание в разных культурах, одно и то же содержание находит различное выражение в действиях» [Там же].

А.В. Кирилина считает, что гендерные стереотипы являются «культурно и социально обусловленными мнениями о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражение в языке» [2]. По мнению Л.Н. Надолинской, гендерные стереотипы – «это внутренние установки в отношении места мужчины и женщины в обществе, их функций и социальных задач. Особенность стереотипов такова, что они настолько прочно проникают

в подсознание, что их очень трудно не только преодолеть, но и осознать вообще» [4, с. 77].

Гендерные стереотипы – это сформировавшиеся в культуре обобщенные представления о том, как ведут себя мужчины и женщины [3, с. 65]. При сравнительном анализе поведенческих стратегий в речи мужчин и женщин отчетливо выделяются различия, которые обусловлены, с одной стороны, воспитанием, а с другой – социальным окружением. Уже в детстве существуют два «противоположных» мира – мир мальчиков и мир девочек. Можно сказать, что девочке (а позднее и женщине) дозволено быть «более непосредственной в проявлении своей реакции, в результате чего несдержанность, эмоциональность, сентиментальность являются характерными для ее речевого поведения» [6, с. 11]. В отличие от них, мальчики, будущие мужчины, стараются свои чувства и эмоции не выражать, они более сдержанны и стремятся обладать «каменными» лицами.

Речевое поведение мужчин, как правило, нацелено на достижение и сохранение независимости и высокого статуса. Женщины говорят в большинстве случаев, чтобы установить контакт, мужчины – чтобы найти решение проблемы [5]. В отличие от мужской речи, в которой преобладают термины и неологизмы, женская речь в определенной степени нейтральна, в ней больше эпитетов, описывающих чувства, устаревших слов, метафор, фразеологизмов.

Следует отметить, однако, что уже во второй половине XX в. начались изменения в рассмотрении как самой природы человека как социального объекта, так и роли мужчины и женщины в обществе. Женщина стремилась встать на одну ступень с мужчиной, быть с ним наравне. А для этого, безусловно, надо было приобрести характерные мужские черты, такие как аналитический ум, предприимчивость, социальную активность и т. д. По нашему мнению, женщине XXI в. это удалось осуществить. Мы наблюдаем успешных женщин в политике, бизнесе, т. е. в тех сферах, которые традиционно считались исключительно мужскими. Изменения, происходящие в современном обществе, не могли не отразиться и в литературе.

Чтобы проследить основные различия в речевом поведении мужчин и женщин, проведем анализ коммуникативных ситуаций героев рассказа немецкой писательницы Ю. Герман «Sommerhaus, später»:

– Ich sagte zögernd «Stein? Hast du es ge-kauft?»

– Er schrie «Ja!» Er schrie weiter «Du mußt es angesehen, es ist unglaublich, es ist großartig, es ist toll!»

– «Komm rein!!!» rief er zurück. «Es ist doch mein Haus!»

– «Stein!!!» rief ich. «Komm da raus! Es stürzt zusammen!»

– Ich fragte nicht, wieso gerade ich mir das ansehen sollte.

– «Nichts» sagte ich, «Ich sitze so rum und lese Zeitung»

– «Was machst du gerade?» fragte er schließ-lich, «Ich hol dich ab. In zehn Minuten», sagte Stein [7] .

На примере приведенных коммуникативных ситуаций можно обнаружить проявление гендерной принадлежности коммуникантов, в частности мужскую демонстрацию силы и уверенности, прямолинейности, мужскую постановку вопроса с целью получить конкретный ответ и женское желание уточнить детали разговора, женскую демонстрацию в разговоре неуверенности (Nichts, ich sagte zögernd) , использование в речи женщины вопросительных предложений. В данных диалогах также присутствуют и нехарактерные мужские признаки (например, повышенная эмоциональность речи).

Далее следует обратить внимание на внутренний невербальный монолог главной героини:

Ich rauchte eine Zigarette und fragte mich, warum gerade ich jetzt neben Stein sitzen musste, warum er gerade mich angerufen hatte – weil ich ein Anfang gewesen war, für ihn? Weil er Anna oder Christiane oder Toddi nicht anreicht hat-te? Weil keiner von denen mit ihm rausgefahren wäre? Und warum fuhr ich mit ihm raus? Ich kam an keine Antwort heran.

Ich fragte mich kurz, weshalb das beruhi-gend sein sollte, dann stolperte ich über Mülltü-ten und Schrott auf die Veranda zu [Ibid.].

Данный монолог показывает склонность женщин к рефлексии, которая также выражается в невербальной речи преобладанием вопросительных предложений и употреблением преимущественно сослагательного наклонения (конъюнктива):

«Stimmt was mit der Heizung nicht Stein?» Stein antwortete nicht. Es war das erste Mal, daß wir wieder zusammen in seinem Auto saßen, seit damals, ich sagte nachsichtig: «Stein, was ist das für ein Haus. Was hast du dafür bezahlt?»

«80 000», sagte er. «Ich hab 80 000 Mark dafür bezahlt. Es ist schön. Ich hab`s gesehen, und hab gewußt – das ist es.» Ich sagte: «Woher hast du 80 000 Mark?», er warf mir einen kurzen Blick zu und antwortete: «Du stellst die falschen Fragen.» Ich beschloß, nichts mehr zu sagen [7].

В приведенном выше разговоре между двумя героями ярко выражены их гендерные характеристики:

– женщина быстро переключается с одной темы на другую, не связанную с ней;

– мужчина переключается труднее, проявляет некоторую «психологическую глухоту», увлекаясь обсуждаемой темой, не реагирует на реплики, с ней не связанные;

– женщину интересуют детали, в выяснении которых мужчина не видит смысла, что приводит к взаимному непониманию.

Из следующих речевых ситуаций можно заметить частое употребление иностранной лексики, абстрактных выражений у мужчин и эмоционально-окрашенных слов и сравнений у женщин:

– Er sagte «Come on baby, let the good times roll»

– Er sagte «In Ordnung. In Ordnung. In Ord-nung. O.K.»

– Ich sagte «Es ist schön, daß wir da zusam-men hinfahren, Stein»

– «Die sind doch ekelhaft»

– Das Haus war ein Schiff.

– «Also, die Sonne hinterm Kirchturm» [Ibid.].

Среди многих реплик героини мы также выделяем частое употребление имени ее собеседника (Stein) , которое подтверждает тот факт, что стиль речи женщины фамильярен, чего нельзя заметить никак в речи героя:

– Ich sagte: «Stein, kannst du mir was sagen, bitte? Kannst du mir vielleicht irgendetwas erklä-ren?»

– «Stein, was ist das für ein Haus. Was hast du dafür bezahlt?»

– «Stein!!!» rief ich. «Komm da raus! Es stürzt zusammen!» [Ibid.].

Нам известно, что среди коммуникативных особенностей речевого поведения мужчин выделяют такие факторы, как «разговор-сообщение», т. е. беседа, которая носит информативный характер, прямое выражение мысли, логично построенное высказывание и краткость речевого высказывания. Все перечисленные факторы отображаются в следующей приведенной речевой ситуации главного героя. Штайн информирует героиню обо всех возможных вариантах коротко и ясно, без каких-либо отвлечений или выражения неуверенности. Статус его речевого поведения носит независимый характер:

Stein schnickte seine Zigarette in den Schnee, sah mich nicht an, sagte: «Was soll ich dir denn sagen. Dad hier ist eine Möglichkeit, eine von vie-len. Du kannst sie wahrnehmen, oder du kannst es bleiben lassen. Ich kann sie wahrnehmen, oder abbrechen und woanders hingehen. Wir können sie zusammen wahrnehmen oder so nun, als hät-ten wir uns nie gekannt. Speilt, keine Rolle. Ich wollt`s dir nur zeigen, das ist alles» [7].

Зачастую речь женщины ориентирована на взаимодействие, в большинстве случаях женщины говорят, чтобы поддержать беседу, а не прийти к какой-то цели высказывания. На примере следующей речевой ситуации мы можем заметить, что героиня совсем не ожидает ответа на свой вопрос, она спрашивает просто, чтобы спросить. В речи героя мы вновь наблюдаем использование повелительного наклонения (императив):

Stein stand auf und sagte: «Lass uns fah-ren.»Ich sagte: «Stein – das Kind. Aus Angermü-de. Warum steht es hier auf der Straße herum und beobachtet uns?» Ich wußte, daß er nicht antwor-ten würde [Ibid.].

В конце рассказа «Sommerhaus, später» вновь опровергаются свойственные мужчинам качества речи. На данном примере можно увидеть неуверенность в речи мужчины, выраженную с помощью союза wenn . Мы также определяем, что это wenn действует на героиню отталкивающе, она хочет получить от мужчины конкретный, уверенный ответ, повелительного тона (Komm) , что подчеркнуло бы мужественную сторону речи и помогло женщине справиться с ее собственной неуверенностью:

Stein schrieb oft… wenn du kommst. Er-schrieb nicht «Komm.» Ich beschloß, auf das «Komm» zu warten, und dann loszufahren [Ibid.].

Подводя итог анализу данного произведения, можно отметить, что в рассказе Ю. Герман «Sommerhaus, später» присутствуют речевые ситуации, в которых находит яркое отражение фактор гендера. Но следует обратить внимание на некоторую особенность. Речевое поведение главной героини полностью отражает свойственные женщинам качества. А вот коммуникативный характер главного героя не всегда соответствует качествам мужской речи. Речь главного героя в некоторых случая приобретает женские черты. Это может быть об- условлено тем, что автор данного рассказа – женщина, и она неосознанно придала речи главного героя такие черты. Или, что является в большей степени вероятным, это исходит просто из характера главного героя. Он эмоционален и не совсем уверен в себе, ведет легкий, ничем не обремененный образ жизни. Отсюда и эмоциональность, и неуверенность его речи.

Анализируя другое произведение Ю. Герман «Hurrikan», мы обратили внимание на следующие гендерные факторы, отражающиеся в коммуникативных ситуациях между героями. Речевое поведение главного героя направлено на принятие решения, на достижение независимости:

– Kaspar sagt sehr entschlossen: «Ich verlas-se die Insel nicht» [8].

Героини рассказа употребляют абстрактную лексику, которая в зависимости от ситуации может в равной степени свойственна как женщинам, так и мужчинам:

– Nora und Christine sitzen auf den sonnen-trockenen Holzdielen und sprechen das andächtig vor sich hin «Tropische Depression, tropische…» [Ibid.].

Главный герой задает вопрос, ориентируясь на цель получить конкретный ответ. Однако героиня отвечает неоднозначно, она кружит вокруг цели, меняет последовательность мыслей:

– «Warum seid ihr überhaupt gekommen», fragt Kaspar dann, Nora antwortet leichthin: «Weil du uns eingeladen hast», oder «Weil ich Lust hatte, dich zu sehen. Wie du hier lebst, ob du dich verändert hast» [Ibid.].

В следующей речевой ситуации проявляется рефлексия главного героя, он задает вопросы самому себе, уверенный в том, что не найдет на них ответы. Раннее мы были убеждены, что в основном женщины склонны к рефлексии, теперь мы позволим себе опровергнуть этот факт:

«Habe ich mich verändert?» fragt sich Kaspar. «Bin ich hierher gegangen, um mich zu ver-ändern?», er weiß keine Antwort und fühlt sich beleidigt, allein gelassen [Ibid.].

В данных высказываниях героиня использует слова со значением неуверенности aber, ich meine, ich glaube, vielleicht, ich weiß nicht . Она размышляет над проблемой, но не пытается ее решить:

– «Ja», sagt sie jetzt trotzig. «Ja, ich weiß. Aber du mußt etwas vermissen. Herbst meinetwe-gen, Schnee und Jahreszeiten, du bist nicht von hier. Ich meine, du mußt die Stadt vermissen, deine Freunden, deine alte Wohnung, all das – ver-mißt du das nicht?».

– «Kommst du mit?» Fragt Christine, und Nora sagt: «Nein. Ich glaube, ich bleibe noch ein wenig bei Kaspar», Christine schaut sie von der Seite an, sagt dann: «Warum eigentlich». Nora zuckt mit den Schultern. «Vielleicht tut er mir leid? Vielleicht fühle ich mich verpflich-tet, wegen dem, was mal war? Vielleicht denke ich, er braucht ein wenig Gesellschaft? Ich weiß nicht» [8].

В речи героини используется ненормативная лексика. Это позволяет сделать вывод о том, что не только мужчинам свойственно ее употребление:

Christine ruft zurück: «Und wann kommt der gottverdammte Hurrikan?»

Christine sagt: «Danke, das wäre wirklich nicht nötig gewesen. Scheiße» [Ibid.].

Героиня пытается оказать влияние на свою собеседницу с помощью фразы verstehst du , используя обращение по имени Ach Christine . Речевое поведение, направленное на взаимодействие, мы рассматриваем как особенность женского высказывания:

– «Ach Christine», sagt Nora. «Das hier nennt man Urlaub. Eine Reise, verstehst du? Nichts mehr. Du packst deinen Koffer, und drei, vier Wochen später packst du ihn wieder aus» [Ibid.].

Героиня употребляет в своей речи иностранную лексику:

Christine wiederholt, lacht dann, sagt: «Bel-afonte, Jamaica fare well, kennst du das? Sad to say, I`m on my way, won´t be back for many a day» [Ibid.].

Рассказ «Hurrikan» отражает неоднозначные гендерные характеристики речевых ситуаций героев. Установлено, что в некоторых случаях речь героинь подтверждает и выражает свойственные женской речи черты, а в других случаях приобретает мужской характер.

В заключение отметим, что в проанализированных нами произведениях Ю. Герман «Sommerhaus, später» и «Hurrikan» встречаются речевые ситуации, в которых, на первый взгляд, находит яркое отражение фактор гендера. Но если рассмотреть их более подробно, мы обнаружим, что речь мужчин и женщин в некоторых случаях приобретает новые качества, которые не возникают из ниоткуда, а заимствуются у противоположного пола. Мужчина и женщина как бы обмениваются этими чертами. В связи с этим следует отметить, что фактор гендера приобретает некоторую неоднозначность, нейтральность в произведениях современной немецкой писательницы Ю. Герман.