"Отражение" как прием критической прозы И. Анненского (на примере "Виньетки на серой бумаге к "Двойнику" Ф. Достоевского")

Критической прозе как объекту научных исследований уделяется мало внимания, т. к. интерес литературоведов обращен к художественному творчеству авторов. Вместе с тем исследователей привлекают критические работы Ф.М. Достоевского, Д.С. Мережковского, А.А. Блока. Так, особенности критической прозы Ф.М. Достоевского стали объектом изучения в монографии Е.А. Муртузалиевой [6]. Мы решили обратиться к критическим работам И. Анненского.

Восприятие текста у И. Анненского отличается тонкостью и глубоким проникновением в анализируемый мир, задача критика – познание текста и сосуществование с ним. Однако его критическое наследие, основанное на полном погружении в творчество автора, в свое время не получило такой известности, как работы других критиков Серебряного века. В своих статьях, посвященных Ф. Достоевскому, И. Анненский не пытается говорить о композиционных особенностях произведений, как это делают Вяч. Иванов и другие критики. Манера автора отличается особой заинтересованностью семантическим, словесным, поэтическим пластами произведения.

Глубокий лиризм И. Анненский сочетает с оценкой произведения. В предисловии к «Книгам отражений» автор определяет свой метод критического анализа как «отражение» текста.

«Эта книга состоит из десяти очерков. Я назвал их отражениями. И вот почему. Критик стоит обыкновенно вне произведения: он его разбирает и оценивает. Он не только вне его, но где-то над ним. Я же писал здесь только о том, что мной владело, за чем я следовал, чему я отдавался, что я хотел сберечь в себе, сделав собою.

Вот в каком смысле мои очерки – отражения, это вовсе не метафора» [1, с. 5].

Ф. Достоевскому в «Книгах отражений» посвящено несколько статей. В них критик рассматривает поэтику произведений, эволюцию героев и творчества писателя. О духовной значимости автора И. Анненский писал: «Он развивает ум, проницательность, воображение <...> он заставляет нас разбираться в собственных мыслях чувствах, поступках, искренне и смело являться собственным судьей <...> он направляет наши симпатии в тот мир обездоленных, униженных и оскорбленных, который не может и не должен оставаться вне лучшей цели человеческой жизни» [2, с. 445].

Критика И. Анненского работает как некий метатекст по отношению к исходному тексту-объекту. Он погружается в художественный мир текста, образует метамир, соединивший в себе мысли И. Анненского и Ф. Достоевского. Возникает своеобразный диалог между анализируемым произведением и его аналитиком. В очерке «Виньетка на серой бумаге к “Двойнику” Достоевского» это прослеживается особенно отчетливо. Виньетка определяет границы словесного текста, являясь иллюстрацией к основному тексту, чаще всего сделанной в русле импрессионистских методов. Она непосредственно связана с первоисточником, ее целью является своего рода дополнение первого текста посредством анализа и проникновения во все пласты. При этом синтезируется художественно-критическая целостность, которая станет своего рода иллюстрацией к художественному тексту.

Анализ у И. Анненского необычен тем, что в нем сосуществует несколько точек зрения, которые находятся во взаимодействии. В «Виньетке на серой бумаге к “Двойнику” Достоевского», на наш взгляд, можно выделить несколько миров – автора, читателя и героя, все они находятся в диалоге. Пересечение точек зрения автора, героя не дает определить, кто обращается – сам автор или герой, которому отведена роль повествователя. Складывается впечатление, что в «Виньетке» всего одно лицо, вобравшее в себя и повествователя, и автора, и героя (Голядкина), и адресата (т. е. читателя), т. к. все время всплывает местоимение мы, с позиций которого дается общая картина исследуемого и вновь конструи- руемого мира. Происходит размывание границ между «я» автора и «я» героя, возможно, даже некоторое слияние этих «я». Критик как бы находится на грани между реальностью и художественным миром, создавая тем самым самостоятельный мир, в котором проявляются черты поэтики Ф. Достоевского (и сознания Голядкина), но текст И. Анненского построен так, как будто является перевернутым монологом героя повести «Двойник».

Мотив двойничества, характеризующий творчество Ф. Достоевского, появляется и у И. Анненского, наряду с «петербургским текстом», часто встречающимся в русской литературе. «Виньетка на серой бумаге к “Двойнику” Достоевского» – своего рода копия, попытка создать зеркальное отражение текста произведения. Мы считаем, «Виньетку» можно определить как двойника «Двойника» Ф. Достоевского, в котором передается и атмосфера окружающей реальности (Петербург как таковой), и внутреннее состояние героя – Голядкина. «Двойник», по определению самого писателя, есть «петербургская повесть». И. Анненский не обходит это стороной, воссоздав мир Петербурга во всей полноте, но в тесной связи с состоянием Голядкина. И. Анненский в самом начале «Виньетки» говорит о «вечном» колорите петербургской ночи. «Над водой повис плоский и опустелый мост, а ветер то поскрипывает фонарными столбами, где тоскливо мигает что-то желтое, то выше колец взрывает черную воду канала» [1, с. 21–22]. Критик пытается передать Петербург Ф. Достоевского и господина Голядкина так, как видел и воспринимал сам.

Таким образом, «Виньетка на серой бумаге к “Двойнику” Ф. Достоевского» отражает в себе мир, изображенный в повести, восходящий к проблематике и смыслу повести. «Виньетка» отсылает к предисловию «Книг отражений» рядом мотивов, связанных с отражением одного в другом, – мотив зеркала, «водной глади», отражающих в себе предметы, находящиеся в близком или отдаленном видении. Объектом, видимым критиком, выступает повесть Ф. Достоевского, только текст и его содержание интересны И. Анненскому.

Критик «внедряется», «вживается» в повесть, начинает жить внутри этого мира, чтобы проследить основные мотивы и приемы, которыми пользуется автор; это не последовательное переписывание Ф. Достоевского, а отражение художественного текста повести в тексте критической статьи.