Отщеповые индустрии Забайкалья в контексте палеолитических культур Центральной и Восточной Азии

Забайкальское палеолитоведение с момента его становления прошло несколько этапов формирования концептуальных взглядов на характер и пути развития палеолита в регионе.

Первые систематические сборы артефактов каменного века на территории Забайкалья осуществлялись еще в XIX в., однако целенаправленные исследования палеолита начинаются здесь с экспедиции Г.П. Сосновского в 1928–1929 гг. По результатам этой экспедиции Г.П. Сосновский написал статью, в которой заявил о палеолите в Забайкалье и указал на основные его черты. Согласно выводам исследователя ведущими формами орудий в палеолите Забайкалья определялись изделия, характерные и для палеолита Восточной Сибири – массивные скребла, архаические по облику и, как правило, изготовленные из крупных сколов с галечного сырья или из расколотых галек, крупные пластины, остроконечники, галечные нуклеусы, нуклеусы-скребки [19]. В дальнейшем разработки Г.П. Сосновского были поддержаны и детально разработаны академиком А.П. Окладниковым. Согласно разрабатываемой концепции А.П. Окладников видел своеобразие в палеолите Забайкалья, как и всей Восточной Сибири, заключающееся в «особом» пути развития с сохранением леваллуазских традиций и выраженной тенденцией к макролитизации орудий [16]. Наиболее яркие черты этого пути развития палеолита Сибири и Забайкалья виделись в следующем: «сочетание типичной для верхнего палеолита Запада техники изготовления каменных орудий из пластин, снятых с призматического нуклеуса, с иной техникой – способом изготовления их не из пластин, а из целых или расколотых галек». В этой схеме палеолит Забайкалья представлен как одновариантное явление в плане развития культуры.

Исходя из вышесказанного следовало рассматривать Восточную Сибирь и Забайкалье как территории, на которых в эпоху палеолита обитали родственные общности людей, чья культура развивалась в едином русле. Для этого развития было характерным сохранение в течение десятков тысячелетий определенных типов орудийного набора, игравших роль ведущих форм и определяющих облик, в частности, забайкальского палеолита. Наряду с ними возникают некоторые новые типы орудий, что и определяет постепенное развитие палеолита Забайкалья в рамках единой культуры. Такой взгляд ук- ладывался в рамки превалирующей, особенно в середине ХХ в., концепции стадиальности общественно-экономического развития.

Важную роль в развитии этой точки зрения сыграла концепция Х. Мовиуса, который, анализируя материалы раннего палеолита, известные к середине ХХ века, выделил две большие археологические зоны. Одна зона охватывала Европу, Северную Африку и простиралась на восток до Индии, восточнее этой зоны располагалась вторая зона. Для первой зоны, согласно Х. Мовиусу, было характерно производство ручных рубил. Во второй зоне основными типами орудий были чопперы и чоппинги. Именно подобные орудия, по А.П. Окладникову, продолжали существовать в Восточной Сибири и Забайкалье в верхнем палеолите. Наряду с изготовлением орудий из оббитых галек применяется производство орудий из коротких сколов – отщепов.

На востоке и юго-востоке Азии известны археологические культуры позднего палеолита, в которых значительная часть каменных орудий изготавливались из цельных речных камней путем их оббивки. Например, Хоабинская культура Юго-Восточной Азии содержит большое количество таких орудий [1].

В последней четверти ХХ в. взгляд на палеолит Забайкалья как на монокультурное явление перестал быть единственным. В 80-е гг. ХХ в. окончательно сложилась концепция о двух культурах в верхнем палеолите Забайкалья. Это мнение было высказано М.В. Константиновым на основании исследований двух основных (эталонных) палеолитических местонахождений – Толбага и Куналей [7]. Согласно М.В. Константинову в Забайкалье на раннем этапе верхнего палеолита каменная индустрия толбагинской археологической культуры была ориентирована на изготовление орудий из удлиненных сколов – пластин, а в индустрии куналейской культуры предпочтение отдавалось коротким сколам – отщепам. В дальнейшем полевыми исследованиями были выявлены новые палеолитические местонахождения куналейского типа, например, Читкан и Мельничное, что подтвердило существование палеолитической культуры, в которой большинство орудий было изготовлено из укороченных сколов отщепов. К этой же культуре отнесен комплекс Б стоянки Каменка [10].

Вместе с тем новая концепция не стала доминирующей. Сторонники идеи о монокультурном развитии палеолита Забайкалья настаивают на постепенном видоизменении единой палеолитической культуры. Согласно этой концепции пластинчатые индустрии раннего этапа верхнего палеолита в результате эволюции перерастают в отщеповые индустрии [23]. Такое утверждение основано отчасти и на хронологических данных: археологические памятники с пластинчатой индустрией (Толбага, Подзвонкая и др.) древнее известных на начало 2000-х гг. памятников с отщеповой индустрией (Ку-налей и др.). В частности, новосибирские археологи, анализируя материалы палеолитического местонахождения Толбор 4, расположенного в Монголии, реконструируют механизм перерастания пластинчатой индустрии в отщеповую [18]. С их точки зрения, одним из побудительных мотивов отказа древнего человека от производства крупных пластин был переход к производству микропластин, при этом необходимые крупные изделия, изготавливавшиеся ранее из пластин, стали делать из отщепов. Придерживаясь позиции многовекторного развития палеолита в Центральной Азии, можно согласиться с результатами данного исследования, но только как частного явления, а не как процесса, отражающего всеобщую закономерность.

Говоря об отщеповых индустриях Забайкалья, стоит уточнить, что уже к 2005 г. здесь были разведаны и изучались памятники с преобладанием орудий на отщепах, возраст которых составлял не меньшую величину, чем возраст толбагинских местонахождений [21; 22]. Этот факт указывает на совместное сосуществование двух типов культур в самом начале верхнего палеолита. На основании вышесказанного следует искать корни отщеповых индустрий Забайкалья не в эволюции пластинчатой верхнепалеолитической культуры (культур), а в недрах среднепалеолитической эпохи.

До конца 90-х гг. ХХ в. в Забайкалье известные археологические материалы предположительно эпохи среднего палеолита были единичны, и систематически эта эпоха здесь не изучалась. В конце 1990-х – начале 2000-х гг. в Западном Забайкалье открыта серия среднепалеолитических местонахождений. Среди них, такие как Хэнгэр-Тын 2 и Барун-Алан 3 содержат большое количество артефактов, невписывающихся в рамки верхнепалеолитических индустрий. На основании изучения данных местонахождений появилась возможность дать предварительную характеристику забайкальского среднего палеолита. Каменная индустрия этих стоянок ориентирована на получение крупных отще-пов, среди которых преобладают экземпляры с массивными обушками, полученные в результате смещения процесса расщепления на массивный край нуклеуса [20]. Подобный способ производства асимметричных отщепов впервые детально описан новосибирскими археологами на материалах хребта Арц-Богдо в Монголии [4]. Кроме того, отщепы с обушком отмечаются в материалах пещер- ной стоянки Монголии Цаган-Агуй, где они приурочены ко второму и третьему циклам осадконакопления [6], что указывает на появление подобного типа сколов и развитие их производства еще в рамках раннего и в начале среднего палеолита. Исследователями предположено, что проникновение данной леваллуа-мустьерской традиции расщепления камня на территорию Монголии могло происходить с территории современного Казахстана.

Леваллуазская традиция, безусловно, оказывала влияние на облик каменной индустрии в финале среднего палеолита Забайкалья – на местонахождениях долины речки Алан найдены классические экземпляры леваллуазских отщепов и нуклеусов, причем эти находки систематические, а не случайные. Также здесь зафиксированы радиальные нуклеусы для отщепов. Как установлено в настоящее время, в диапазоне от 70 до 40 тыс. лет назад (возможно и более древнее время) на стоянке Барун-Алан 1 существовала археологическая культура, сочетающая в себе две линии развития каменной индустрии. Одна из них – отщеповая с леваллуазскими элементами в технологии (среднепалеолитические типы орудий), вторая – пластинчатая с сильным влиянием микротехники и призматическим расщеплением (верхнепалеолитические типы).

Помимо леваллуа-мустьерских элементов в каменной индустрии среднего палеолита ярко выражена линия отщеповой индустрии характерной для палеолита восточного и юго-восточного регионов Азии. Как показывают результаты морфологического и технико-типологического анализа материалов среднепалеолитических стоянок долины Алана, множество сколов здесь получено расщеплением радиальных нуклеусов, крупных кубовидных, пирамидальных и многогранных нуклеусов, а также в режиме расщепления «от ребра». В последнем случае часто использовались очень крупные продолговатые ядрища с продольным ребром. Отщепы получали нанесением ударов, перпендикулярных линии ребра, в край плоскости нуклеуса. В результате получались овальные, округлые, подтреугольные и прямоугольные отщепы с массивными ударными площадками. Такого рода технология производства отщепов была широко распространена в Восточной Азии еще с нижнего палеолита и сохранялась в большинстве областей региона до начала верхнего палеолита наряду с техникой получения мелких отщепов.

В связи с этим интересно рассмотреть влияние отщеповых индустрий на формирование материальной культуры палеолита на востоке Азии на примере зоны с ярко выраженным преобладанием отщепов при производстве каменных орудий – Корейского полуострова.

На материалах полуострова четко прослеживается взаимосвязь верхнепалеолитических отщепо-вых индустрий с индустриями среднего палеолита. Здесь следует указать на такую черту, как архаичность облика культур Кореи, замеченную исследователями еще в 70-х гг. XX в.: «…однажды появившись, орудийные формы продолжают существовать на протяжении всего палеолита, а некоторые и до неолита», – писал В.Е. Ларичев относительно палеолита Кореи [9]. Именно поэтому большинство среднепалеолитических памятников Кореи представляет традицию изготовления галечных орудий, продолжающую существовать вплоть до финальной стадии верхнего палеолита. Тем не менее Ли Хонджон выделяет технико-типологический вариант среднепалеолитической индустрии с комплексами орудий на отщепах наряду с галечными индустриями. Собственно отщеповая индустрия с изрядной долей галечных орудий и становится основной на начальном этапе верхнего палеолита Кореи [13].

Механизм трансформации среднепалеолитической индустрии в верхнепалеолитическую корейскими археологами детально не разработан, однако Ли Хонджон, учитывая происходящие в этот период на Корейском полуострове климатические изменения (речь идет о похолодании около 40 тыс. лет назад), связывает развитие новых технологий с процессом адаптации к меняющейся окружающей среде [14, 25]. Адаптационный процесс выражается в поиске и использовании нетрадиционного сырья, при апробировании которого разрабатывается техника изготовления орудий на отщепах. Основной вывод заключается в том, что изменения в галечной индустрии, приведшие к окончательному становлению верхнепалеолитических традиций, были вызваны увеличением производства орудий на отщепах в переходный период в связи с использованием нового сырья. О смене сырьевой базы при переходе к верхнему палеолиту говорит и Ли Гикил [2005], он акцентирует внимание еще на двух моментах: изменении в технике расщепления (крупные отщепы практически исчезают и доминирующими становятся микропластинчатые техники) и смене типов изготавливаемых орудий (появляются более утонченные и мелкие орудия) [11]. Учитывая глубоко традиционный характер верхнего палеолита Кореи и архаичный вид материалов, которые затрудняют четкое разделение средне- и верхнепалеолитических культур, становится понятной регулярная апелляция корейских археологов к смене сырьевой базы на рубеже этих двух эпох как наиболее яркому разграничителю.

В связи с различным пониманием сути верхнего палеолита встает вопрос о нижней его хронологической границе. Ли Хонджон, выделяя галечную культуру как первый этап верхнего палеолита, определяет последний возрастом 45-30 тыс. лет назад. Для изготовления орудий в индустриях этого этапа используется кварцитовая галька. Состав основного набора орудий характеризуется чопперами, чоп-пингами, скреблами, скребками, многогранниками, нередки ручные рубила. Отмечается, что частотность изготовления орудий на отщепах быстро растет в хронологически более поздних слоях, в которых также увеличивается функциональное разнообразие изделий. Помимо этого с течением времени сокращается численность рубил.

Традиция орудий на отщепах отнесена ко второму этапу в хронологических рамках 30-20 тыс. лет назад и характеризуется каменными индустриями, основную часть орудийного набора которых составляют изделия, оформленные на отщепах с сохранением галечной традиции. Основу технологии составляла техника получения отщепа путем простого расщепления. Орудийный набор представлен круглыми скреблами, боковыми и концевыми округлыми скребками на отщепах, также имеются чопперы, архаичные бифасы, крупные скребла [5; 12]. Наряду с кварцем, характерным для среднего палеолита, в течение этого периода использовались сланцевые и вулканические породы. Истоки верхнепалеолитической традиции изготовления орудий на отщепах восходят, как уже указывалось, к среднему палеолиту, когда в ходе адаптационных процессов происходило освоение новых источников сырья, приспособление к нему, в результате чего и выработалась данная технология [14].

Не уникальными отщеповые индустрии являются и для территории северного Китая. В 1972 г. Цзя Ланьпо была предложена теория существования двух линий развития на этой территории. Первая – система «Кэхэ–Динцунь», названная по двум главным ранее обнаруженным памятникам, представляет собой «традицию рубящих орудий на крупных отщепах – массивных трехгранных остроконечников». Мелкие орудия в составе материалов этой традиции хотя и присутствуют, но незначительны в количественном отношении и типовом разнообразии. Вторая – «система местонахождения 1 (стоянка синантропа) Чжоукоудяня–Шиюй» – характеризуется наличием большого количества ретушированных микролитов, изготовленных на отщепах нерегулярной формы. В дальнейшем данная концепция была дополнена Янь Вэньмином. Он выделил ареалы распространения культур и определил, что традиция Чжоукоудянь 1–Шиюй существовала севернее (в северных районах Хэбэя, Шаньси и Шэньси и южных – Нинся, Внутренней Монголии и Ляонине), чем Кэхэ–Динцунь (на стыке Шаньси Шэньси и Хэнани). Контакты двух традиций постепенно приводили к «естественному сближению» – к миниатюризации изделий, ставшей характерной для обеих систем, вследствие чего их трудно разграничить в верхнем палеолите. При этом обе системы не образовали единой культуры [цит. по: 8].

Исходя из того, что на северо-востоке Китая в нижнем и среднем палеолите были распространены отщеповые индустрии, подобные представленным на Чжоукоудяне, можно говорить об общности процессов становления материальной культуры как на Корейском полуострове, так и на северо-востоке Китая. Вполне допустимо влияние данных процессов на западные и северо-западные территории. Под «данными процессами» понимается самостоятельное становление отщеповых индустрий верхнего палеолита на основе развития среднепалеолитических индустрий.

Пластинчатые индустрии верхнего палеолита, ярко представленные в Забайкалье, не являются доминирующими в данных областях Азии, особенно на раннем и среднем этапах верхнего палеолита.

Практически все исследователи указывают на пришлый характер пластинчатых индустрий в этом регионе. Корейский исследователь Чжан Ён Чжун, связывая начало верхнего палеолита с появлением именно пластинчатой технологии, рассматривает Байкальский регион как район, с которым может быть связан генезис пластинчатой техники Кореи [24]. Японский исследователь Матсуфудзи Кадзуко, рассматривая материалы Северного Китая, Корейского полуострова и Японии, приходит к выводу об отсутствии на этой территории в среднем палеолите предпосылок для появления пластинчатого расщепления, а также указывает на внезапность возникновения здесь данной технологии [27]. Принимая во внимание коренное отличие пластинчатой индустрии Шуйдунгоу от северокитайских от-щеповых комплексов, он считает, что создатели данной индустрии пришли с северо-запада через Монгольское плато. Предполагается, что местами генезиса пластинчатого производства являются Алтайский регион и Монголия. А.П. Деревянко акцентирует внимание на приходе пластинчатой технологии в Корею из района Горного Алтая, связывая появление новой техники с приходом другого населения [3]. При этом, он считает, что процесс внедрения производства пластин не носил характера вытеснения, это было смешение двух технологических традиций, аккультурация и метисация населения. Подобным же образом рассматривается и появление пластин в Северном Китае, где верхнепа- леолитические индустрии сформировались на древней основе, но в результате прихода популяций, владеющих пластинчатыми технологиями, из Монголии и Южной Сибири.

Наличие местонахождений с выраженной пластинчатой технологией не отрицается Ли Хонджо-ном, он указывает на ее сосуществование в верхнем палеолите с традицией изготовления орудий на отщепах [25; 26]. Более того, он приводит примеры применения пластинчатой техники уже в материалах культур среднего палеолита. Однако в этом случае подчеркивается эпизодический характер данного явления, что значительно затрудняет возможность связать его с существующей в более поздних культурах верхнепалеолитической пластинчатой технологией. Ли Хонджон не категоричен в своих рассуждениях по поводу характера данной традиции на территории Корейского полуострова и допускает оба возможных варианта: развитие на местной основе и привнесение с сопредельных территорий. Тем не менее при построении своей периодизационной схемы верхнего палеолита, основное внимание он уделяет развитию именно отщеповой традиции с сохранением галечного компонента, то есть той, которая восходит к местным корням.

Из приведенного выше, краткого обзора данных по верхнему палеолиту востока Азии видно, что отщеповая индустрия нижнего палеолита Восточной Азии постепенно трансформировалась, но продолжала оставаться отщеповой и играть значительную роль в формировании внешнего облика материальной культуры местного населения.

Широко распространенная традиция орудий на отщепах нижнего и среднего палеолита в восточноазиатском регионе, безусловно, оказывала воздействие на развитие палеолита в сопредельных территориях. В материалах Забайкальских стоянок фиксируются отщепы и нуклеусы, характерные для северо-востока Китая. Например, значительная часть археологических материалов стоянок Хэнгэр-Тын «Скальная», Хэнгэр-Тын 2, Барун-Алан 3, Барун-Алан «Мастерская на склоне» обнаруживают сходство, в частности, с материалами стоянки Чжоукоудянь-15, где в большом количестве отмечаются широкие и короткие отщепы [27]. Однако в материалах данной стоянки не упомянуты продолговатые нуклеусы с негативами сколов вдоль ребра, выявленные на забайкальских стоянках. При этом важно отметить, что уже на позднем этапе среднего палеолита наряду с перечисленными материалами в забайкальских стоянках отмечается сильное влияние леваллуазской технологии на процессы расщепления камня и изготовления каменных орудий. Леваллуазские нуклеусы с фасетированными ударными площадками и расщепляемыми поверхностями, которые тщательно подработаны центростремительными сколами, направленными от латералей, а также снятые с таких нуклеусов отщепы зафиксированы как на местонахождениях с поверхностным залеганием материалов, так и в геологических отложениях геоархеологических объектов. Все леваллуазские нуклеусы, найденные на поверхности, относятся к находкам со средней степенью дефляции поверхности. Среди находок с сильной степенью дефляции леваллуазских изделий нет. Предметы, найденные в геологических отложениях, как правило, не несут на поверхности следов дефляции, но встречаются раскопы со слабой и даже средней степенью заветренности. Находки, зафиксированные в литологических подразделениях археологических местонахождений, залегают ниже уровней, возраст которых определен как более 40 000 лет назад. В целом леваллуазские технологии не характерны для востока Азии. По нашему мнению, это указывает на то, что в среднем палеолите, а особенно на позднем его этапе, влияние восточноазиатских индустрий на регион Забайкалья ослабевает, и сюда проникают носители леваллуаз-ских традиций. Вполне вероятно, что это проникновение осуществляется через территорию Монголии. На базе местных индустрий, входивших в круг индустрий с восточноазиатскими традициями, и новых индустрий с леваллуазскими традициями в Забайкалье складываются новые, перешедшие в верхний палеолит. Механизм сложения новых культурных традиций не должен был носить и не носил однообразного характера. Надо полагать, что в зависимости от степени влияния той или иной культурной традиции формировался облик новой археологической культуры. Возможно, именно этим объясняется отличие забайкальской палеолитической культуры Хэнгэрэктэ от куналейской. Обе культуры относятся к отщеповым и датируются в рамках раннего этапа верхнего палеолита. При этом для культуры Хэнгэрэктэ характерны бифасы, крупные скребла высокой формы и деградировавшая леваллуазская технология в расщеплении камня. Для куналейской культуры это все нехарактерно, здесь ведущие сколы-заготовки получают с ортогональных нуклеусов, бифасы отсутствуют [7].

Интересен еще один вариант развития каменной индустрии, зафиксированный в Западном Забайкалье – индустрия седьмого литологического слоя Барун-Алана 1. В этой индустрии четко прослеживается леваллуа-мустьерская линия, направленная на изготовление орудий на отщепах в сочетании с пластинчатой призматической и микролитической технологиями. На рубеже 40 000 лет назад индустрия седьмого слоя уступает место индустрии культуры Хэнгэрэктэ, основанной на отщепах и бифасах.

Один из пока немногочисленных (раскапывавшихся и детально изучавшихся) верхнепалеолитических памятников Забайкалья с бифасами – Сухотино 4 расположен в окрестностях г. Чита (Восточное Забайкалье). Здесь наряду с торцовыми клиновидными нуклеусами и развитой микропластинчатой технологией отмечаются разнообразные бифасы [17]. Наличие бифасов сближает местонахождения горы Хэнгэрэктэ и Сухотино 4. Учитывая возраст памятников (Сухотино 4 – 11900 ± 130, СОАН – 841 и 26110 ± 200 лет назад, СОАН – 1138 [17]; Барун-Алан 1 – 35500 ± 4000, ГИ СО РАН – 733 и Хэнгэр-Тын «Святилище» 37860 ± 430 лет назад, СОАН – 5642 [22]), следует рассматривать культуру Хэнгэрэктэ как предшествующую забайкальским памятникам с бифасами второй половины позднего палеолита. В этом случае новые предлагаемые модели развития толбагинской верхнепалеолитической культуры Забайкалья в отщеповую с бифасами и без бифасов, на наш взгляд, не соответствуют имеющимся материалам.

Таким образом, отщеповые индустрии верхнего палеолита в Забайкалье развивались на основе более древних индустрий среднего палеолита, вероятно, сложившихся в результате контактов нижне- и среднепалеолитических традиций востока Азии и среднепалеолитических культур, пришедших с запада.