Ответственность за преступления в сфере экономии в уголовном законодательстве России: тенденции и приоритеты

Содержание уголовной политики обуславливается многими факторами, среди которых, как представляется, экономический является доминирующим - не случайно глава 22 УК РФ [1] («Преступления в сфере экономической деятельности») является самой «многостатейной». Такое положение соответствует функционированию в России рыночных экономических отношений и отражает известный марксистский тезис об экономике как базисе общественных отношений при капитализме, который предопределяет развитие надстроек к этому базису, в том числе права, а в его рамках и уголовного права.

Однако здесь нужно иметь в виду, что, в отличие от абсолютного большинства других стран мира, становление в современной России рыночных отношений (с рубежа 1990 г.) началось неординарно, а именно путем резкого перехода от экономики «государственной» к экономике «частной». Появление тогда новых крупных собственников происходило путем приватизации государственного и общественного имущества. При этом приватизационные сделки промышленного характера в своем большинстве совершались «под ковром», в тайне от общества, узкой группой лиц, без учета интересов населения, государства, всего общества, в связи с чем их не без оснований называют преступными [2, с.75-95; 3, с. 252-256; 4], то есть изначально крупный частный капитал формировался не путем созидания и преумножения материальнотехнических и иных ресурсов, а путем перераспределения созданного ранее экономического потенциала в пользу относительно небольшой группы лиц с использованием незаконных способов. Это, на наш взгляд, по-прежнему имеет существенное значение при определении уголовной политики в настоящее время, поскольку обогатившиеся тогда таким образом лица несут с собой психологию непойманного вора, стремящегося предпринять все меры, в том числе через влияние на уголовную политику, чтобы эта тема никогда больше не всплывала в обществе и чтобы предотвратить возможность юридической ответственности. Здесь же нужно заметить, что приватизационный процесс занял несколько лет, и класс новых крупных собственников стал обособляться лишь во второй половине 1990-х гг., когда российское общество явственно расслоилось по имущественному признаку, причем между богатыми и бедными такая пропасть, какой нет ни в одной другой стране Европы.

До этого активное и достаточно длительное обсуждение на многочисленных конференциях альтернативных уголовных законов и затем принятие нового УК РФ 1996 г. происходило не столько на экономической, сколько на политической волне, вызванной распадом СССР, разрушением монополии КПСС, провозглашением политических прав и свобод, однозначной приверженностью новой правящей элиты к западным ценностям, что ярко показывает действу- ющая Конституция России 1993 г., принятая всенародным голосованием по инициативе действующей тогда власти. Соответственно уголовное законодательство в итоге во многом восприняло зарубежные образцы. Особенно это видно по определенным в УК РФ 1996 г. приоритетам уголовно-правовой охраны, где на первое место поставлена защита личности от противоправных посягательств, и за соответствующие преступления были предусмотрены более жесткие наказания, чем в ранее действовавшем до этого УК РСФСР (приводится по состоянию на 5 мая 1990 г.) - например, за убийство по УК РСФСР могло быть назначение лишение свободы от 3 до 10 лет (здесь и далее, если нет оговорок, имеется в виду простой состав преступления, то есть без квалифицирующих признаков, и наиболее строгое наказание), в то время как по УК РФ - от 6 до 15 лет. Вместе с тем в соответствии с европейскими стандартами было ограничено применение смертной казни, введено пожизненное лишение свободы и др. Собственно, такой подход больше всего и характеризовал уголовно-правовую политику (то есть развитие законодательства) в начале постсоветской России.

В этой связи А.Н. Игнатов в 1998 г. отмечал, что «современная доктрина уголовного права отражает такую иерархию ценностей: личность — общество — государство. Такой подход соответствует взглядам, общепринятым в цивилизованном обществе. Поэтому в Особенной части УК на первом месте должны находиться преступления, посягающие на личность, ее права и интересы» [5, с.57]. Однако уже тогда отмечалось, что «при всем своем пафосе это и подобные ему утверждения далеко не полностью соответствуют реальной действительности» [6, с. 102]. И если сначала новый УК РФ получал весьма положительные, чуть ли не восторженные, оценки правоведов, то уже в 1996-1997 гг. в печати появились критические отклики, которые в последующие годы стали преобладать.

Что касается составов преступлений в сфере экономики, что и диспозиции, и санкции за совершение большинства из них отражали усредненный опыт других европейских стран, учитывая, что в России еще не было наработано опыта для того, чтобы устанавливать собственные меры наказания. Так, было существенно смягчено наказание за контрабанду: по УК РСФСР было от 3 до 10 лет лишения свободы, а по УК РФ - до 5 лет. В то же время новый уголовный закон ужесточил наказание за неправомерное завладение автомобилем без цели хищения: было до 1 года лишения свободы, а стало до 3 лет лишения свободы. Исключение составляли другие преступления против собственности - здесь изменения были минимальными. В частности, за кражу (государственного имущества) по УК РСФСР было предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет; такая же санкция была оставлена в УК РФ 1996 г., аналогично по грабежу (до 4 лет лишения свободы), по мошенничеству (до 3 лет), вымогательству (до 4 лет). Несколько смягчено было наказание за разбой: было от 3 до 10 лет лишения свободы, стало от 3 до 8 лет.

В целом новый УК РФ, если оценивать по предельным мерам наказания, оказался более жестким, чем предыдущий (по УК РСФСР лишение свободы не могло превышать 15 лет, а по УК РФ этот срок был значительно увеличен: лишение свободы на определенный срок - до 20 лет, лишение свободы по совокупности преступлений - до 25 лет, лишение свободы по совокупности приговоров - до 30 лет, а также пожизненное лишение свободы) [7, с. 46]. Вместе с тем количество составов преступлений, за которые могла быть назначена смертная казнь, было сокращено до 5, и такое наказание стало возможным только за преступления против жизни и здоровья - в этом также нашла отражение новая российская уголовная политика.

Однако если иметь в виду преступления в сфере экономики, то новый УК РФ предусматривал самые строгие наказания в виде лишения свободы на срок не более 15 лет. Такое наказание (15 лет лишения свободы) могло быть назначено за совершение особо квалифицированных разбоя (ч. 3 ст. 162 УК РФ), вымогательства (ч. 3 ст. 163 УК РФ) и изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ч. 3 ст. 186 УК РФ). Помимо этого наказание в виде 12 лишения свободы могло быть назначено за особо квалифицированную совершение контрабанды (ч. 4 ст. 188 УК РФ). 10 лет лишения свободы мог получить преступник, совершивший особо квалифицированные легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем (ч. 3 ст. 174 УК РФ), принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения (ч. 2 ст. 179 УК РФ), незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга (ч. 2 ст. 191 УК РФ). Следует также иметь в виду, что предусматривалась конфискация имущества в прежнем, жестком варианте, который имел место в советский период, когда законодатель предусматривал только перечень видов имущества и предметы, принадлежащие осужденному на правах личной собственности или являющи- еся его долей в общей собственности, которые не подлежали конфискации, – соответственно все остальное имущество изымалось и обращалось в доход государства.

Между тем к 2000 г. класс новых крупных российских собственников определенным образом консолидировался и стал активно влиять на важнейшие государственные решения, тогда же наметилась тенденция вхождения крупных собственников во власть (в качестве депутатов Государственной Думы ФС РФ, членов Совета Федерации ФС РФ, высокопоставленных должностных лиц Правительства РФ и других органов как федерального уровня, так и на местах). Довольно быстро т.н. российские олигархи стали определять нужную и выгодную для них внутреннюю политику, в том числе уголовную политику. Рубежным в этом смысле стал Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», которым обозначился вектор, направленный на либерализацию уголовной политики в сфере экономики. Этот закон характерен еще и тем, что столь масштабные изменения в УК РФ были фактически приняты без обсуждения законопроекта экспертным сообществом.

Этим законом из перечня видов наказаний (ст. 44 УК РФ) была исключена конфискация имущества, что вызвало активное несогласие с такой позицией законодателя многих ученых и специалистов (конфискация была восстановлена в 2006 г., но уже не как мера наказания). Было смягчено наказание за мошенничество (максимальное наказание стало до 2 лет лишения свободы). Наиболее существенным стало уменьшение санкций за незаконное предпринимательство (ст. 171 УК РФ) – было максимальное наказание до 3 лет лишения свободы, стало – арест на срок от 4 до 6 месяцев, а если учесть, что исполнение ареста откладывалось и соответственно данное наказание не назначалось, то самым строим наказанием стали обязательные работы на срок от 180 до 240 часов. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (ст. 174, 174. 1 УК РФ) также, с точки зрения законодателя, резко понизила свою общественную опасность: было максимальное наказание до 4 лет лишения свободы, а стал всего лишь штраф. Законом 2003 г. были внесены и другие подобные корректировки, и в целом этот закон, даже с учетом криминализации некоторых деяний (введение ст. 199.1, 199.2 УК РФ и др.) заметно понижал уголовную ответственность за указанные преступления, что, безусловно, было выгодно лицам, нарушающим закон в процессе предпринимательской деятельности.

В дальнейшем обозначенная тенденция стала набирать силу, что свидетельствует об укреплении позиций крупных российских капиталистов во властных структурах. Подтверждением тому являются изменения в санкциях за совершение преступлений в сфере экономики в последующие годы. Так, Федеральным законом от 7 марта 2011 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» был исключен нижний предел санкции за совершение разбоя (ст. 162 УК РФ): было – от 3 до 8 лет лишения свободы, стало – просто до 8 лет лишения свободы, что позволяет суду без дополнительной мотивировки назначать наказание менее 3 лет лишения. Не стало нижнего предела наказания и в квалифицированном составе разбоя (ч. 2 ст. 162 УК РФ) – было от 5 до 10 лет лишения свободы, стало – просто до 10 лет. Мы полагаем, что такой подход нарушает не только логику законодательной техники (этот аспект, также немаловажный, мы здесь не затрагиваем – заметим лишь, что в литературе уже неоднократно указывалось на бессистемность и противоречивость вносимых в уголовный закон изменений, практическую несостоятельность этих правок, нарушение основ законодательной техники [8, с. 27]), но противоречит здравому смыслу. Равным образом это касается особо квалифицированного состава мошенничества (ч. 4 ст. 159), где из санкции исключен нижний предел наказания в виде лишения свободы («от пяти лет»), квалифицированного состава незаконной банковской деятельности (ч. 2 ст. 172 УК РФ), где исключен нижний предел наказания в виде лишения свободы («от трех лет») и ряда других составов преступлений, где произведены аналогичные изменения.

А Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» вообще был декриминализирован состав т.н. «товарной» контрабанды (ст. 188 УК РФ), за совершение которой до этого могло быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет. Такое решение было принято на основе Постановления Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян». Как нам представляется, указанная декриминализация объективно не отвечает интересам России, поскольку таможенные сборы, как известно, составляют едва ли не половину доходной части федерального бюджета, и, соответственно, необходимо предусмотреть уголовную ответственность и за товарную контрабанду, совершаемую в особо крупных размерах.

О либерализации уголовной ответственности свидетельствует и принятая в последнее время тактика уголовно-правовой борьбы со взяточничеством, когда акцент делается на наказании в виде крупных штрафов. Сюда же можно добавить нежелание России принимать ст. 20 («Незаконное обогащение») Конвенции Организации Объединённых Наций против коррупции (UNCAC), которая была принята Генеральной Ассамблеей ООН (резолюция № A/RES/58/4 от 31 октября 2003 года) .

В совокупности изложенное свидетельствует, как нам представляется, о том, что современная уголовная политика России отвечает не столько интересам населения, сколько интересам класса крупных собственников, в числе которых значительную часть составляют чиновники, обогатившиеся в результате криминальной взаимовыгодной связи с предпринимателями, в том числе и прежде всего в результате далеко не во всем справедливой приватизации национального экономического достояния нашей страны в начале 1990-х гг. Как отмечает в этой связи Б.В. Волженкин [9], можно говорить о торжестве «государственного номенклатурнокланового капитализма», а по мнению Э.Ф. Побегайло, уголовная политика в целом все более откровенно носит классовый характер [10, с. 72]. Такая позиция была высказана в 2006 г. За прошедшее время положение еще более усугубилось.

Указанные тенденции развития уголовной политики позволяют классу крупных собственников удерживать ситуацию под контролем, укреплять свое имущественное положение и одновременно иметь определенную страховку на случай политических перемен – ведь уголовной закон не имеет обратной силы в части усиления наказания, и, более того, он позволяет крупным собственникам сохранять свое имущество даже при изобличении в преступлении, причинившем существенный экономический урон всему обществу. С учетом ряда негативных явлений (экономическая ситуация в России, имея в виду развитие промышленности, не улучшается, импорт различных товаров и продовольствия расширяется, бегство капитала за пределы России увеличивается и т.д.) подобная уголовная политика, на наш взгляд, нуждается в срочной корректировке, направленной на более эффективную защиту общественных интересов от преступных посягательств в сфере экономики, и в этом смысле стратегический курс на либерализацию уголовной политики в том виде, в котором она предстает по результатам изменений в УК РФ в последние годы, представляется ошибочным.