Памятники командующим Отдельным Кавказским корпусом в рамках практики монументальной коммеморации

Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина, Краснодар, Россия, ,

Kuban State Agrarian University, Krasnodar, Russia, ,

ной коммеморации представляется весьма актуальным. С точки зрения исторической науки памятники являются важным источником, который не только содержит информацию о прошлом, но и несет в себе смыслы, воспринимаемые в определенный период как ценностно значимые, при этом трактовка которых может неоднократно меняться под воздействием политических и социокультурных трансформаций. С точки зрения государственной политики изучение и сохранение монументальных объектов, являющихся частью культурно-исторического наследия, обеспечивает историческую преемственность поколений и устойчивое развитие социума.

В последнее десятилетие проблеме изучения скульптурных и архитектурных памятников, посвященных событиям Кавказской войны 1817–1864 гг., в отечественной исторической науке уделяется особое внимание. Из наиболее значимых работ, имеющих отношение к рассмотрению данной тематики, можно выделить монографии и статьи В.В. Бондаря, Е.Ф. Кринко, Т.А. Колосов-ской, Д.С. Ткаченко и А.Т. Урушадзе [3]. Однако до сих пор нет комплексных исследований, изучающих особенности монументальной политики в отношении первых лиц российской армии на Кавказе – командующих Отдельным Кавказским корпусом.

Важную роль в формировании исторической памяти о событиях и участниках Кавказской войны играет мемориальная политика, осуществляемая официальной властью. Начиная со второй половины XIX в. администрация Кавказского военного округа занималась организацией военно-мемориальной деятельности в регионе, влияя на выбор знаковых фигур, которые могли не только задавать ценностные ориентиры, но и демонстрировать мощь Российской империи. Как правило, в конце XIX – начале XXI в. памятники сооружались за счет средств, собранных по инициативе российской общественности, с одобрения или при прямой поддержке официальных властей. Сформированный на протяжении полутора столетий мемориальный ряд наглядно представляет официальную версию истории Кавказской войны с теми участниками боевых действий, которым суждено было стать «историческими символами» и превратиться в знаки эпохи.

В ряду командующих Отдельным Кавказским корпусом, покорявших Кавказ с 1817 по 1864 г., генерал А.П. Ермолов занимает особое место. Начиная с XIX в. его жесткая и решительная деятельность вызывает кардинально противоположные оценки – от явной героизации до гневного осуждения. Постоянно менялось и отношение официальных властей к генералу А.П. Ермолову, что приводило то к мемориализации, то к забвению памяти о нем. Первые монументы, посвященные «проконсулу Кавказа», появились через несколько десятилетий после его смерти. В 1888 г. в Грозном у землянки, в которой жил А.П. Ермолов, на высоком каменном постаменте был установлен бронзовый бюст генералу, подаренный командующим войсками Кавказского военного округа А.М. Дондуковым-Корсаковым [4, с. 94]. Радикальные изменения дореволюционные героические символы претерпели в рамках ленинского плана «монументальной пропаганды» [5]. В борьбе с образами героев Кавказской войны проявилось желание сгладить последствия имперской политики России на Кавказе во имя укрепления дружбы советских народов. В 1922 г. решением Грозненского городского совета бюст генерала А.П. Ермолова демонтировали, но уже в 1949 г. после массовой депортации чеченцев, обвиненных в антисоветской деятельности в годы Великой Отечественной войны, он был восстановлен. Образ «проконсула Кавказа» как символ бескомпромиссной борьбы с непокорными горцами вновь оказался востребован официальной властью. После возвращения чеченцев из Средней Азии в 1950-х гг. было несколько попыток со стороны местного населения взорвать бюст или снести его на законных основаниях, однако все они оказывались безрезультатными. Только в перестроечном 1989 г. памятник был демонтирован [6, с. 92].

В конце 1990–2010-х гг. начался новый этап героизации генерала А.П. Ермолова как олицетворения государственной мощи и постоянного присутствия России на Кавказе. На денежные средства казачества и народные пожертвования были установлены новые памятники командующему Отдельным Кавказским корпусом: бюст в Ставрополе (1998), памятник в Минеральных Водах (2008), скульптура на коне в Пятигорске (2010), бюст «вечного шефа Терского казачьего войска» в селе Степном Ставропольского края (2017), бронзовые бюсты на Аллеях славы в Можайске (2016) и Астрахани (2017). С 2008 г. в рамках социального проекта «Аллея российской славы» на территориях кадетских корпусов и воинских частей стали устанавливать бюсты выдающимся личностям в истории России, среди которых есть и генерал А.П. Ермолов (например, Казачий кадетский корпус имени Данилы Ефремова в Аксае Ростовской области (2011), Кадетская школа имени генерала А.П. Ермолова в Ставрополе (2012), 51-й гвардейский парашютно-десантный полк имени Дмитрия Донского в Туле (2019) и др.). В год 200-летия победы России над Наполеоном было открыто сразу несколько монументов, посвященных герою Отечественной война 1812 г. Алексею Петровичу Ермолову: памятники в Орле и московском районе Коньково, бюсты в Краснодаре и Ливнах.

Следующему командующему Отдельным Кавказским корпусом генералу Ивану Федоровичу Паскевичу было посвящено не так много монументов. Полный кавалер орденов Св. Георгия и Св. Владимира имел неограниченное влияние на императора Николая I, оттого и вызывал неоднозначные оценки своих современников и потомков. В условиях ослабления Российской империи в начале ХХ в. и нарастания национальных противоречий И.Ф. Паскевича стали осуждать за исполнение карательных функций в Польше и Венгрии, что нашло отражение в «войне с памятниками»: установленная в 1870 г. бронзовая фигура наместника Царства Польского в Варшаве была уничтожена польскими легионерами в 1917 г. [7, с. 129], а бюст генерал-фельдмаршалу в Гомеле, стоявший перед дворцом Румянцевых и Паскевичей, был снесен большевиками после 1918 г. [8]. Единственный дореволюционный памятник, который сохранил образ полководца в годы советской власти, – это монумент «Тысячелетию России», состоящий из 129 фигур выдающихся личностей в отечественной истории. Он был торжественно открыт в 1862 г. в Великом Новгороде и продолжает по сей день стоять на Кремлевской площади города.

Большинство ныне существующих памятников, посвященных И.Ф. Паскевичу, связаны с его успешной полководческой деятельностью во время русско-персидской войны 1826–1828 гг. В память об освобождении от персов Эриванского и Нахичеванского ханств были открыты бюсты графу И.Ф. Паскевичу-Эриванскому возле Армянской апостольской церкви Григория Просветителя в Белореченске (2015) и на территории Региональной армянской национально-культурной автономии в Краснодаре (2020). Бюст генерал-фельдмаршала в Кировакане, установленный в 1978 г. и утерянный после землетрясения в 1988 г., был найден общественной организацией «Друзья России» и восстановлен в 2003 г. на холме Паскевича в Ереване.

Граф Михаил Семенович Воронцов, назначенный в 1844 г. наместником на Кавказе и командующим Отдельным Кавказским корпусом, известен тем, что, являясь сторонником ермоловской «осадной» стратегии, был одним из немногих, кто проводил миротворческую политику по отношению к местному населению. За заслуги перед Отечеством его скульптурное изображение разместили на памятнике «Тысячелетию России» в Великом Новгороде. На добровольные пожертвования общественности и личные средства императора Александра II были установлены два памятника М.С. Воронцову – в Одессе (1863) и Тифлисе (1867). Бронзовый памятник в Тифлисе был разрушен большевиками в 1922 г., монументу на Соборной площади в Одессе чудом удалось устоять [9, с. 401]. Согласно городской легенде, в дни революционных преобразований бронзовую фигуру М.С. Воронцова пытались снести, однако цепь, закрепленная на тракторе, лопнула. В 1936 г. по решению Одесского агитпропа на цоколе памятника были сбиты слова «Светлейшему князю... от благодарных соотечественников». После войны на монументе была установлена доска с лаконичной надписью «Воронцов», а в 2005 г. первоначальная надпись была восстановлена [10, с. 65; 11, с. 120].

Новые памятники графу М.С. Воронцову, появившиеся на постсоветском пространстве, отражают его активную административную деятельность, благодаря которой на побережье Азовского моря были основаны два южных города – Ейск и Бердянск. В Ейске были установлены бюст (1998) и бронзовый памятник (2008), в Бердянске – семиметровый бронзовый постамент (2010).

Командующий Отдельным Кавказским корпусом (с 1857 г. – Кавказской армией) князь Александр Иванович Барятинский проявил себя как гибкий политик и разумный администратор. Придерживаясь «осадной» стратегической системы А.П. Ермолова, он при этом максимально учитывал различные местные особенности и активно привлекал горцев на административную и военную службу. Однако, несмотря на то, что именно этот генерал смог взять в плен непокорного предводителя горцев имама Шамиля, его образ не нашел отражения в мемориальном пространстве Российской империи. Для современников Кавказской войны А.И. Барятинский, появившийся на ее авансцене в середине 50-х гг. XIX в., не успел стать достаточно исторической фигурой. В советский период наместнику на Кавказе А.И. Барятинскому, близкому другу императора Александра II, памятники по понятным причинам не возводились. И только в XXI в. в бывшем родовом имении князей Барятинских Марьино в Курской области появились памятные доски, бюст (2001) и памятник (2009). В начале 2000-х гг. на территории Верхнего Гуниба была восстановлена разрушенная в 1995 г. так называемая беседка Шамиля, построенная над камнем, на котором русский генерал А.И. Барятинский ожидал сдающегося в плен имама Шамиля.

В целом скульптурная монументальная политика в отношении командующих Отдельным Кавказским корпусом прошла несколько основных этапов. Дореволюционные монументы транслировали официальное видение событий Кавказской войны и продвигали те образы генералов, которые могли выступить в качестве символов государственной мощи Российской империи и незыблемости ее внутренних порядков. С точки зрения мемориальной политики знаковыми фигурами в деле присоединения Северного Кавказа стали А.П. Ермолов, И.Ф. Паскевич, М.С. Воронцов и А.И. Барятинский. С приходом к власти большевиков мемориальная политика государства кардинально изменилась. Вследствие смены политической системы многие героические личности дореволюционной России стали восприниматься как антигерои, что привело к демонтажу и разрушению публичных символов самодержавия – монументов командующим Отдельным Кавказским корпусом. В последние два десятилетия количество возводимых памятников российским военачальникам XIX в. резко возросло. Создаваемые монументы не столько увековечивают память о событиях «покорения Кавказа», сколько транслируют корпоративно-ценностные ориентации, рассчитанные на военную аудиторию. Кроме того, особое внимание в современных региональных монументах уделяется либо административной деятельности наместников на Кавказе, либо их роли в освобождении стран Закавказья от иноземных врагов.