Печатная пропаганда и агитация кадетов, эсеров, меньшевиков и большевиков в армейских структурах в годы Первой мировой войны (на материалах Среднего Поволжья)

Одним из важнейших направлений практической деятельности политических партий в армии была агитационно-пропагандистская работа среди солдат и офицеров. Организуя эту работу, кадеты, эсеры, меньшевики и особенно большевики Среднего Поволжья широко использовали все средства как печатной, так и устной агитации и пропаганды.

Печатную пропаганду и агитацию (выпуск книг, журналов, брошюр, газет, прокламаций и листовок) всем политическим партиям приходилось вести в условиях цензурных ограничений, жесткого контроля со стороны официальных органов. «Общественная мысль и печать, – вспоминал А. И. Деникин, – были задушены. Широко раздвинувшая пределы своего ведения военная цензура внутренних округов (Казанского ВО. – Л. Ш.) была неуязвимой, скрываясь за военное положение, в котором находились эти округа...» [1]. Если кадеты, а в некоторых случаях и мелкобуржуазные партии, с целью агитации и пропаганды могли в полном объеме использовать периодическую печать, то революционным партиям приходилось довольствоваться только нелегальными изданиями. «Первой акцией со стороны правительства, – отмечает Э. Карр, – было подавление антиправительственной прессы, включая большевистскую “Правду”» [2].

Как же реализовывались агитационнопропагандистские задачи политическими партиями на практике?

Усиленная военная пропаганда велась на страницах кадетской прессы и в двух программных сборниках, выпущенных Партией народной свободы («Вопросы мировой войны» и «Чего ждет Россия от войны?»), которые особенно наглядно показывали ее роль и отношение к проводимой правительством политике. Печатные выступления на эту тему одного только П. Н. Милюкова в журналах, специальных сборниках, ежегодниках «Речи» могли бы, по его собственным словам, составить несколько томов [3].

Широко использовали печать кадетские организации Среднего Поволжья. По подсчетам В. И. Седугина, в этот период в Среднем Поволжье издается не менее десяти газет либерально-кадетского направления [4]. Областная конференция Партии народной свободы осенью 1915 года объявила газету «Волжский день» партийным органом кадетов для всего Поволжья [5].

В восторженных тонах описывали «Волжские вести» патриотические манифестации [6], проводы войсковых формирований на фронт, заранее предрекая победу над Германией [7]. «Царь вынужден призвать народ свой на защиту Родины, – писал “Симбирянин”, – и он верит, делая это, что среди всех слоев русского общества, среди всех партий, среди бедных и богатых, юношей и старцев найдет единодушный ответный порыв, готовность отдать последнее свое достояние и последнюю каплю крови за величие Отчизны и дело правды.

Мужайся, Русь, в наставший грозный для тебя час. Объедини сынов своих от мала до велика в одном порыве, в готовности лечь костями за веру православную, за славу Родины, за целость ее, за ее Государя Императора...» А заканчивалась эта статья словами, непосредственно обращенными к армии: «Да здравствует победоносное русское воинство!» [8].

Насколько активно велось формирование общественного мнения, показывает такой факт: только в одном номере за 25 июля 1914 года газета «Симбирянин» поместила на своих страницах около 50 статей и заметок ура-патриотического, шовинистического и информационного содержания о войне [9].

О том, что кадеты стремились оказать определенное идеологическое воздействие посредством своих печатных изданий на солдат и офицеров, говорит еще один интересный факт.

15 августа 1914 года редактор-издатель газеты «Симбирянин» обратился к симбирскому губернатору с ходатайством следующего содержания: «...редакция “Симбирянина”, желая не порывать духовной связи с квартировавшими в Симбирске воинскими частями, ушедшими на войну, решила посылать бесплатно в каждую из них по 75 экземпляров газеты....Газета с 17 августа будет посылаться в Действующую армию в полки 5-й Литовский-Уланский, 164-й пехотный Закатальский, 163-й пехотный Лен-коранско-Нашебургский, 307-й пехотный Спасский полк» [10].

Это ходатайство губернатором было удовлетворено.

Кадеты Среднего Поволжья обращались к другим политическим партиям с призывом объединиться и поддержать правительство в его военных усилиях. «Давно ли у нас шли разговоры, споры партий, пререкания о разногласиях... но вот пришла беда, и заполненные статьями о внутренней политике, о кадетах, октябристах, прогрессистах, националистах, правых и левых, газеты сразу изменили свою физиономию, взаимная перепалка исчезла, а вместо нее в один голос раздалось грозное восклицание “Руки прочь!”.

Может быть, признаком наивысшей культуры нужно считать способность народа в минуты национальной нужды, во дни всеобщего призыва Родины уметь забыть сразу все личные, партийные и другие сравнительно мелкие домашние распри, откинуть их бесповоротно и всею массою устремиться дружно на того, кто хочет воспользоваться внутренними раздорами, что раздоры эти помешают сплотиться в одно целое для отражения врага» [11].

Партия народной свободы стремилась внушить солдатской массе, что в грозный час испытаний народ и армия должны быть едины со своим царем. С этих позиций газета «Сим-бирянин» оценивала патриотическую манифестацию, состоявшуюся в Симбирске в июле 1914 года. «Большая патриотическая манифестация образовалась в городе. Толпа около 3-х тысяч человек, в которой смешались и убеленные сединами старцы, и молодежь, чиновники, и рабочие, и призванные на службу, и надевшие уже военную форму прапорщики запаса и другие офицерские чины, направилась к воинским казармам, перед которыми дефилировали всей массой под пение народного гимна, сопровождавшегося мощными раскатами “ура!”. Во главе демонстрации шло много известных лиц города. По пути следования присоединялись к ней мобилизованные запасные. Встречавшиеся на пути манифестантов военные были предметом оваций толпы» [12].

Такого рода публикации либеральной печати с идеологическим оправданием и обо- снованием войны, слившись с мощной правительственной пропагандистской кампанией, сыграли большую роль в распространении «патриотического» настроения в начальный период войны, охватившего не только гражданское население, но и определенную часть царской армии, в основном ее офицерский состав.

«...Настроение населения Симбирской губернии за истекший месяц в общем было нормальное, но с объявлением войны настроение резко приподнялось и сделалось высоко патриотическим, – докладывал 9 августа 1914 года начальник Симбирского ГЖУ губернатору. – В большинстве уездных городов были устраиваемы патриотические манифестации, а также служились молебны о даровании победы русскому оружию» [13]. «...По поводу войны повсюду проявляется патриотизм и пожелание скорейшей победы над врагом», – сообщал жандармский вахмистр в своем рапорте от 14 ноября 1914 года начальнику ГЖУ после объезда нескольких волостей Самарской губернии [14]. Аналогичные донесения поступали в административные органы Пензенской губернии.

Большинство офицеров и многие солдаты думали, что война носит оборонительный характер и противник будет скоро побежден. Правда, солдаты в основной своей массе если и не понимали до конца, то чувствовали, что война народу ни к чему, а нужна она тем, кто наживается на ней.

Это подтверждают и свидетельства рядовых солдат – участников Первой мировой войны. «Была объявлена мобилизация, – вспоминал Н. Ф. Панов. – В числе других и я подлежал этой явке, но не хотелось идти “защищать отечество, царя самодержавного и веру православную...”» [15]. «В 1914 году разразилась империалистическая война, – писал участник Русско-японской и Первой мировой войн М. Н. Демидов. – Меня, конечно, со всеми другими вояками загребли в армию. При выезде из села я, прощаясь с захолустьем деревни и ее бедными обитателями, сказал, что мы возьмем в руки оружие и пойдем воевать до того момента, когда раздастся грозный призыв революции, и тогда повернем наши штыки против офицерства, генералов, буржуазии...» [16].

Свой протест и нежелание воевать многие ратники и ополченцы, подлежащие явке для отбытия воинской повинности, выразили тем, что вообще не явились к освидетельствованию в призывные участки. Только по Ардатовскому уезду Симбирской губернии в списках не явившихся на призывные участки в первые дни мобилизации 1914 года значилось 222 человека [17]. Начальник Симбирского ГЖУ докладывал в Департамент полиции о том, что среди татарского населения губернии замечалось поч-

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

ти массовое уклонение молодых мусульман от выполнения воинской повинности [18].

А всего, по сведениям Управления Казанского военного округа, на сборные пункты в начале августа 1914 года не явилось без уважительных причин 22 700 человек. Кроме того, заявили себя больными 173 809 человек, или 28,4 % всех призываемых по 14 уездам округа [19].

Эти данные дают основание утверждать, что многие рабочие и крестьяне или вовсе не являлись на сборные пункты, или под предлогом болезни старались избавиться от воинской повинности [20]. О том, что заявления о болезни носили характер предумышленной симуляции, видно из следующего: при общем числе (указано выше) заявивших о болезни 40 % из них подали заведомо ложные сведения, и только 45,9 % переосвидетельствованных были признаны негодными к военной службе [21].

Нередко прибывшие на призывные участки запасные выражали свой протест против войны в более активных формах: бунтах, погромах и т. п. Такие выступления мобилизованных наблюдались во всех губерниях Среднего Поволжья и на всем протяжении войны.

Приведем описания стихийных выступлений запасных уже в первые дни начала мобилизации. Средневолжские жандармские управления сообщали: «20 июля 1914 г. в г. Сенгилей произошло буйство запасных нижних чинов, призванных по мобилизации, сопровождавшееся разграблением казенных винных лавок. На сборном пункте был открыт огонь, убито 5, ранено 4 человека. Арестованы зачинщики» [22].

«…20 июля 1914 г. в Бугульме громадною толпою запасных нижних чинов, призванных на службу по мобилизации, было произведено открытое нападение на чинов полиции. Поводом к нападению послужило недовольство запасных в том, что они, по их объяснению, оторваны от семей, лишены там работников в самую страду, принуждены отправляться на службу» [23].

«...28 июля 1914 г. буйства 3-х тысяч запасных в Сызрани, по которым применено оружие. 7 человек убито» [24].

Подобного рода выступления запасных в июле 1914 года были также в Ставрополе, Курмышском и Бугульминском уездах, в других местах Самарской и Симбирской губерний [25].

В Пензенской губернии в районе станции Башмаково произошло крупное восстание крестьян, которые громили окрестные помещичьи усадьбы. Для подавления этого восстания из Пензы в ночь с 1 на 2 августа 1914 года был отправлен отряд вооруженных солдат 98-го пехотного запасного полка при 2-х офицерах. Как выяснилось, главными организаторами и застрельщиками нападений на помещичьи усадьбы явились запасные [26].

В гарнизонах для наблюдения за порядком, назначались дежурные подразделения в составе роты от каждой воинской части, в ночное время высылались дозоры [27]. Командующий войсками Казанского военного округа в своем приказе от 7 августа 1914 года потребовал от начальников гарнизонов: «В случае возникновения беспорядков принять самые энергичные меры для подавления их и действовать решительно, без колебаний, дабы таковые были подавлены в зародыше» [28].

Хотя эти выступления запасных в начальный период войны в большинстве своем и носили стихийный, неорганизованный характер, несомненно то, что в их возникновении определенную роль сыграла печатная пропаганда местных большевистских организаций.

Еще до начала войны самарские большевики проводили антивоенную пропаганду. Так, 8 марта 1914 года в журнале «Заря Поволжья» была помещена передовая статья «Забряцали», в которой отмечалось: «Опять заговорили о войне... При всякой войне народ остается в потере, с его стороны бывают только жертвы и жертвы. Война трудовому народу, безусловно, ничего не дает, берет же от него очень много... Рабочие поняли, что у рабочих одной страны интересы одинаковы с рабочими другой страны и что если есть враг, то враг этот общий – это капиталистический строй с его войнами и ужасами войн» [29].

В день объявления войны, 19 июля 1914 года журнал «Заря Поволжья» опубликовал передовую статья «Снова война!», в которой разъяснялось, что война не нужна народу, а нужна только и только настроенной воинственно буржуазии [30].

О том, что печать кадетов, эсеров и меньшевиков клевещет на рабочих, будто бы охваченных патриотическим подъемом и охотно идущих на фронт, шла речь в статье «Рабочий класс и текущие события» следующего номера журнала. «Лживая буржуазная печать всех оттенков и направлений, – говорилось в статье, – либеральная и консервативная – начиная от радикального “Дня” и кончая “Речью”, “Новым временем” и другие у нас, а также заграничная печать всех оттенков бессовестно и нагло лгут и клевещут на рабочий класс, по-своему истолковывая его молчание и открыто издеваясь над его кажущимся бессилием.

Не отстают от этих рептилий и местные органы прессы –“Волжское слово”, “Волжский край” и “Голос Самары” – пытаясь и со своей стороны лягнуть в сторону рабочих, бросить в них грязью клеветы и лжи...» [31].

Антивоенные статьи журнала охотно читали рабочие и солдаты. Местные власти через 10 дней после объявления войны журнал закрыли, а его редколлегию арестовали. «На смену ему, – вспоминала М. С. Бешенковская, – пришел меньшевистский “Наш голос”» [32].

Порой было и так, что местные гражданские и военные власти не устраивала не только правдивая информация для солдат, но даже и то, как она внешне оформлена тем или иным печатным изданием. В своем рапорте от 20 августа 1914 года на имя губернатора комендант г. Симбирска докладывал: «О последней неудаче наших войск в Восточной Пруссии издатель “Сызранского утра” отпечатал экстренный выпуск, напечатав это грустное известие крупным шрифтом, как бы о чем-нибудь радостном. О наших же удачных действиях на Австрийском театре военных действий изложено в следующем за первым сообщении и напечатано обыкновенным шрифтом. Мальчуганы-разносчики этих телеграмм ходили по улицам и кричали: “Гибель наших трех генералов!” Изложение крупным шрифтом печального известия многих страшно возмутило, так как в г. Сызрани сосредоточено 20 тысяч запасных, и такое бьющее в глаза сообщение неудач наших войск может угнетающе подействовать на них, что даже и было замечено, поэтому прошу… совершенно воспретить издателю “Сызранского утра” печатание телеграмм» [33].

Большой популярностью среди рабочих и солдат в годы Первой мировой войны пользовался большевистский легальный журнал «Вопросы страхования». Большевики использовали его для пропаганды своих лозунгов и требований, разоблачения политики царизма и буржуазии. Особое внимание журнал уделял антивоенной пропаганде [34 ].

Следует заметить, что, кроме журналов «Заря Поволжья» и «Вопросы страхования», в своей пропагандистской работе большевики Среднего Поволжья использовали также нелегальную литературу не только местных, но и центральных изданий.

Так, при обществе строительных рабочих Самары имелись партийная библиотека из 264 брошюр, 2 гектографа и все принадлежности для печатания прокламаций [35].

Обществом «Разумных развлечений» (Самара) распространяется газета «Правда», другие издания [36]. «Из-за границы выходит ряд брошюр, – вспоминал П. П. Фролов, – как, например, “Марксизм и ликвидаторство” или “Кому нужна война?” под редакцией тов. Ленина и Зиновьева. Эта литература среди самарских рабочих была в ходу. Она разоблачала в корне меньшевиков и империалистическую войну» [37].

В сентябре-октябре 1914 года Сызранскому комитету РСДРП удалось получить из Петрограда на имя члена сызранской большевистской организации З. Л. Юрковской 4 ценных посылки весом 47 фунтов с революционной литературой, среди которой были тезисы В. И. Ленина о войне и Манифест ЦК РСДРП(б) [38]. По ее же адресу доставлялась корреспонденция из-за границы [39].

Один из офицеров, ездивший с выставкой трофеев по Волге, сообщал, что «...все Поволжье наводнено брошюрами и книжечками пораженческого характера...

Все эти издания и стенограммы настойчиво вдалбливают в головы стоящих у оружейных станков рабочих (солдат, привлеченных для работы на предприятия в связи с войной. – Л. Ш.) следующие “аксиомы”:

• •    Война нужна только буржуазным правительствам Франции, Англии, России и их врагов Германии, Австрии;

• •    Пролетариату ВСЕХ этих стран никакая война не нужна» [40].

Далее он отмечает, что «...кроме стенограмм пораженческого крыла Думы и творений Горького, по приволжским городам и даже селам (в земские читальни) усердно рассылается пораженческий журнал “Летопись”...». [41] Все эти действия автор называл «...государственным преступлением, творимым путем печатного слова» [41].

Особый отдел Департамента полиции разослал это письмо во все губернские жандармские управления Поволжья.

Печатные издания «пораженческого» характера попадали, конечно же, и в солдатские казармы. И. Т. Козырьков в своих воспоминаниях о революционной работе в 143-м пехотном запасном полку (г. Самара) писал: «Работа кружка носила характер взаимной информации и получения через Макарова рабочих газет» [42]. Нижний чин 8-го эскадрона 2-го лейб-драгунского Псковского полка, расквартированного в г. Сызрани, А. Соколов сообщал в письме своим знакомым: «...новостей у нас особых нет, только вот стали подкидывать книжки, в них написано против государя и правительства» [43].

Известен факт, когда среди пензенских большевиков, передовых рабочих Пензы и солдат 98-го и 140-го пехотных запасных полков в начале 1915 года имел хождение перепечатанный на машинке Манифест ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия» [44].

В августе 1914 года на имя министра внутренних дел из Самары поступило письмо за подписью «Тепляков», в котором указывалось, что революционеры «...на местах раздают раненым газеты и книги (таковые никто не проверяет)» [45].

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

Надо полагать, что это письмо не было единственным, поскольку 8 сентября 1914 года начальники ГЖУ получили из Департамента полиции телеграмму следующего содержания: «...в последнее время революционные кружки и так называемые пацифистские общества используют в широких размерах доставку органов современной печати в действующую армию, госпитали и лазареты, а также в поезда с эшелонами войск и раненых воинов в целях распространения революционных и пацифиче-ских воззваний путем вкладывания таковых в газетные листы и журналы...» [46].

Хотя средневолжская жандармерия и предпринимала меры для «...воспрепятствования революционному элементу распространять среди воинских чинов, раненых воинов в лазаретах, разными способами, преступного содержания воззваний...» [47], однако полностью прекратить деятельность большевиков не удавалось. Тогда «стрелочник» был найден в лице заведующих лечебными заведениями. «...Печатные произведения, – предписывал Приказ Командующего войсками Казанского военного округа № 73 от 24 января 1915 года, – допускаются к обращению между ранеными и больными нижними чинами только с разрешения лиц, заведующих лечебными заведениями, которые под ответственностью по закону руководствуются в выборе печатных произведений общими требованиями, установленными для войск» [48].

Архивные документы свидетельствуют, что наиболее широкое распространение среди солдат гарнизонов Среднего Поволжья имели нелегальные большевистские листовки и прокламации.

Первая антивоенная прокламация была выпущена сызранскими большевиками 20 июля, то есть на другой день после объявления Манифеста о войне. Прокламации были расклеены в различных районах города, на стенах домов и заборах. Местами экземпляры прокламаций наклеивались прямо на текст царского Манифеста о войне, причем так, что оставались на виду только начальные слова Манифеста: «Мы, Божьей милостью», а дальше, следовал текст прокламации: «Товарищи! Вы, конечно, помните Русско-японскую войну, помните как много на ней без пользы пролито крови... Теперь возникает новая война – возникает по простой прихоти той же кучки министров и царя. Конечно, вас в телеграммах и подлых хозяйских газетенках будут уверять, что Россия не хотела войны, но это наглая ложь. Россия сама ввязалась в войну...» [49].

Далее в прокламации шло обращение большевиков к призываемым в войска запасным: «...товарищи, сходитесь друг с другом и готовьтесь все сразу потребовать нового по- рядка в стране. Для успешного достижения этого нужно отказываться идти в бой, требовать прекращения войны. Не дайте одурачить себя, как вас одурачили в 1905 г. После войны не сдавайте оружия, не бейте рабочих, которые начнут бастовать. Ведь рабочие и солдаты – братья друг другу: нынче рабочий на заводе работает, а завтра он уже взят в солдаты, наоборот, сегодня солдат стреляет в рабочего, а завтра выходит в запас и становится за рабочий станок. Поэтому соединяйтесь после войны с рабочими и крестьянами и вместе с ними и с оружием в руках требуйте, чтобы страной правили не министры, а народ через своих выборных. Долой войну!» [50].

Обыски, облавы, проведенные полицией, в последующие дни не дали положительных результатов. Начальник Симбирского ГЖУ в рапорте от 9 августа 1914 года докладывал губернатору: «...во время призыва запасных агитационная деятельность большевиков была проявлена в г. Сызрани тем, что ими были разбросаны прокламации» [51].

В ночь на 13 августа Сызранский комитет РСДРП распространил по городу вторую антивоенную прокламацию, адресованную запасным: «Бастуйте, не идите на войну, свергайте кровавую монархию…» [52].

Жандармы хотя и чувствовали, что в Сызрани кто-то ведет революционную работу, но долго не могли напасть на след революционеров. Неоднократные обыски у большевиков не давали положительных результатов. Все попытки выяснить лиц, печатавших прокламации, кончались неудачей. Даже Департамент полиции забраковал данные сызранских жандармов и требовал «...принять самые энергичные меры к успешному расследованию о лицах, составивших, выпустивших и распространивших революционные листки от имени Сызранского Комитета РСДРП» [53].

Насколько конспиративно велась нелегальная работа, видно из того, что жандармы не хотели признать существование в Сызрани Комитета РСДРП [54].

В декабре 1914 года Комитет выпустил еще одну антивоенную прокламацию под названием «К народу!» [55]. Это воззвание было разбросано не только в разных местах г. Сызрани и его гарнизоне, но и распространено в Самаре [56].

16 февраля 1915 года жандармами вновь было найдено 26 штук гектографированных прокламаций, разбросанных в расположении 687-й Симбирской дружины, близ домов, в которых проживали прапорщики 100-го пехотного запасного батальона и в других местах города [57]. «Оружие в ваших руках, – призывала прокламация солдат, – свергайте царское самодержавие, учреждайте свое народ- ное, заключайте мир. Пора положить конец кровавой бойне. Долой самодержавие!» [58]. «...Со стороны командира дружины, – сообщалось в штаб Казанского военного округа, – были приняты все меры к предупреждению проникновения злонамеренных идей на вверенных ему ратников» [59].

В марте 1915 года сызранскими большевиками выпускается прокламация «К солдатам». Само название прокламации говорит о том, что она была адресована непосредственно запасным и распространялась в местах расположения воинских частей.

Не менее активно вели печатную пропаганду среди солдат самарские большевики. В одном из документов Департамента полиции сообщалось, что «...ленинцы, приобретшие доминирующее значение в партии, имеющие за собой преобладающее большинство подпольных социал-демократических организаций, выпустили с начала войны в наиболее крупных центрах (Петроград, Москва, Киев... Самара...) значительное количество революционных воззваний с требованием прекращения войны, низвержения существующего правительства...» [60].

Уже в августе 1914 года самарскими большевиками была выпущена прокламация подобного содержания [61]. Она распространялась не только среди рабочих и солдат Самарского гарнизона, но и в других губерниях Среднего Поволжья. Об этом свидетельствует запрос, отправленный начальником Самарского ГЖУ в Симбирск 29 октября 1914 года, в котором он сообщил о полученных им агентурных сведениях о связях самарской социал-демократической организации большевиков с сызранскими большевиками и просил уведомить его, если это будет установлено, по какому адресу возможно сношение Самарской организации и не была ли получена на днях из Самары рукописная прокламация, отпечатанная на гектографе Самарским комитетом РСДРП по поводу войны [62]. Симбирское ГЖУ сообщило в ответ, что такая связь имеется и прокламацию в Симбирске получали, но с содержанием ее агентура не ознакомлена [63].

2 января 1915 года Самарский комитет РСДРП отпечатал и расклеил по всему городу, в местах расположения воинских частей, прокламацию, посвященную годовщине Кровавого воскресенья. В ней большевики напрямую обращались к запасным: «Солдаты! Вы должны организовываться, завязывать связи с другими воинскими частями, открывать менее сознательным товарищам глаза на гнусность, ненужность, вредность братоубийственной бойни. Ваше слово, ваше возмущение против войны будет иметь особенное веское значение. А когда поднимется широкое революционное движение, вы не должны позволять заставить вас проливать кровь ваших братьев, борющихся за освобождение вашей же страны, а наоборот примкнуть к ним, увеличить их силы в трудной борьбе. Для этого вы должны готовиться неустанно...» [64].

Призыв к солдатам звучит и в листовке, выпущенной самарскими социал-демократами в феврале 1915 года в знак протеста против суда над большевиками членам IV Государственной Думы: «...могут ли солдаты, которых заставляют проливать свою кровь, – спрашивали они, – пройти молчанием гнусную расправу с теми людьми, которые являются борцами за лучшую жизнь, которые являются самыми непримиримыми врагами кровавых, братоубийственных войн?! Нет, не могут!» [65]. О том, что эта листовка распространялась среди солдат гарнизона и в этой акции приняли участие некоторые из меньшевиков, говорится в докладной записке агента «Посредина» в Департамент полиции: «...местными социал-демократами отпечатаны и сегодня ночью будут распространяться по городу и около солдатских казарм листовки. Для разбрасывания около казарм Маринин и какой-то другой приказчик-блондин принесли воззвание в профессиональное общество приказчиков и здесь выдали их двум сестрам Вешенковским и Зиль-бельберт» [66].

Однако факты таких совместных действий большевиков и представителей левого крыла меньшевиков (и это подтверждают архивные материалы) были единичны.

Антивоенные листовки, прокламации были выпущены в начале войны большевиками Пензенской губернии.

Призывы большевиков к солдатам развивали революционное сознание последних, сплачивали и организовывали на борьбу с царизмом.

Запасные с интересом читали печатные издания большевиков и, пусть не всегда идейно осознанно, высказывали им поддержку. Так, солдат-большевик, проходивший службу в годы войны в 170-м пехотном запасном полку (Бузулук), вспоминал: «Утром наблюдал, как солдаты жадно читали наши листовки. В восьмой роте их оказалось три. Читая большевистские призывы, солдаты говорили: “Вот это здорово написано. Хорошо бы скорее покончить с войной и домой”»[67].

Большевистские прокламации, листовки и другие печатные издания распространялись самыми различными путями: через большевиков и рабочих, имевших связи с солдатами запасных частей; через мобилизованных в армию; через солдат-отпускников; листовки вкладывались в газеты и журналы, ящики с боеприпасами, посылки и подарки и т. д. [68].

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

Правомерность выдвинутых большевиками лозунгов агитационно-пропагандистской работы оспаривали представители международной социал-демократии, российские меньшевики и эсеры. Так, западноевропейские социал-демократы еще до начала мировой войны отказывались вести какую-либо революционную работу в армии. Каутский в статье «На революционные темы», опубликованной в феврале 1914 года в журнале Neue Jeit, откровенно заявлял: «У нас нет намерения вести пропаганду в армии и призывать ее к неповиновению», что «ныне об этом никто не думает во всей германской социал-демократии». Он относил эту задачу к неопределенному будущему, считая, что она не влияет на теорию и практику настоящего, а потому не требует обсуждения [69].

Такую же позицию занимали и российские «оборонцы». В условиях войны, призывая другие партии к «классовому миру», сплочению народных масс вокруг «своих» правительств, выдвигая лозунг «энергичного участия в деле народной обороны» [70], меньшевики и эсеры вообще снимали вопрос о революционной работе в армии. «...Всякое революционное “вспышко-пускательство” в тылу армии, борющейся с неприятелем, – отмечалось в особом обращении, выработанном лидерами этих партий на совместном совещании в ноябре 1915 года, – по своему значению являлось бы изменой, так как было бы услугой внешнему врагу и сильно бы облегчало положение врага внутреннего, плодя недоразумения и рознь между вооруженной силой России» [71].

Исходя из этих установок центральных органов, меньшевики и социалисты-революционеры Самарской, Симбирской, Пензенской губерний полностью отказались на период войны от выпуска и распространения в армейской среде нелегальных изданий. Если в эсеро-меньшевистских изданиях и говорилось о войне, то только в строгих рамках легальности, а содержание публикуемых материалов мало чем отличалось от правительственных оценок причин, характера и значения войны.

Меньшевики Самары, например, создали свою обособленную организацию и с ведома властей организовали выпуск легальной газеты «Наш голос» [72] (1915–1916 годы), на страницах которой велась открытая военная пропаганда [73].

Попытка создания своей газеты предпринималась эсерами Среднего Поволжья. В августе 1915 года они прилагали усилия к тому, чтобы создать в Самаре областной Поволжский комитет партии и организовать издание легальной газеты, которая обслуживала бы все поволжские губернии. Самара была избрана местом издания газеты «...ввиду нахождения в ней значительного числа литера- турных сил...» [74]. Но этим планам эсеров не суждено было сбыться.

Если судить по многочисленным запросам и ответам различных инстанций полиции, эсерам Среднего Поволжья не удалось созвать в 1916 году и Поволжскую конференцию для объединения своих сил «...ввиду незначительного числа отдельных членов партии социалистов-революционеров и полной мере неорганизованности...» [75].

Не увенчалась успехом и попытка эсеров создать в Симбирске подпольную типографию [76].

Об отношении эсеров и меньшевиков к войне можно судить по содержанию единственной листовки, распространенной ими в г. Симбирске в начале войны. «Граждане земли русской! – говорится в листовке. – Граждане городов, сел, деревень, посадов и местечек, малых и больших! Отечество в опасности! Немцы под Двинском, и Вильгельм хочет идти на нас дальше. Много городов, сел и деревень уже отнял у нас жадный завоеватель. Пустим ли его? Отдадим ли ему свою землю? Железной грудью стоят на фронте наши защитники, наши дорогие войска и ждут незваного гостя. Молите Бога дать им силу и подумайте, чем сами вы можете им помочь. Пришла весна, нашим воинам нужен хлеб и продовольствие. Трудитесь, пашите, сейте и молите Бога об урожае. Без хлеба наши дорогие воины нас не защитят, а если они дрогнут – придет немец, возьмет всю нашу землю и будет на ней хозяином, да и с нами сделает, что ему захочется» [77].

В августе 1916 года начальник Самарского ГЖУ сообщал симбирским жандармам, что «...из почтовых ящиков было вынуто несколько экземпляров печатных типографским шрифтом воззваний одного содержания без даты, на которых сверху было напечатано крупными буквами “Партия с-р...”» [78]. Но распространения среди населения и войск Самары эти воззвания не имели.

Таким образом, как эсеры, так и меньшевики Среднего Поволжья по вопросу отношения к войне, работы в армии фактически солидаризировались с кадетами. Своими печатными изданиями они помогали буржуазии и правительству формировать общественное настроение в нужном ключе, стремились отвлечь рабочих, и особенно солдат, от революционной борьбы.

• 1.    Деникин А.И. Очерки русской смуты: крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917 г. М., 1991. С. 115.

• 2.    Карр Э. История Советской России. Кн. 1. Т. 1, 2. Большевистская революция. 1917–1923 : пер. с англ. М. : Прогресс, 1990. С. 71.

• 3.    Милюков П.Н. Воспоминания. 1859–1917. Нью-Йорк, 1956. Т. 2. С. 185.

• 4.    См.: Седугин В.И. Большевики Поволжья против кадетов (1905–1917 гг.). Саратов, 1990. С. 30.

• 5.    ГАСО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1285. Л. 3, 6.

• 6.    См.: Волжские вести (Симбирск). 1914. 20 июля.

• 7.    См.: Волжские вести (Симбирск). 1914. 15 августа.

• 8.    Симбирянин (Симбирск). 1914. 22 июля.

• 9.    Симбирянин (Симбирск). 1914. 25 июля.

• 10.    ГАУО. Ф. 76. Оп. 2. Д. 1943. Л. 111.

• 11.    Симбирянин (Симбирск). 1914. 19 июля.

• 12.    Симбирянин (Симбирск). 1914. 20 июля

• 13.    ГАУО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 1094. Л. 155.

• 14.    ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 1889. Л. 259.

• 15.    ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 195. Л. 3.

• 16.    ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 307. Л. 17.

• 17.    ГАУО. Ф. 78. Оп. 2. Д. 966. Л. 2–27.

• 18.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1279. Л. 87.

• 19.    РГВИА. Ф. 1720. Оп. 3. Д. 233. Л. 95.

• 20.    См.: ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1334. Л. 28, 28 об.

• 21.    РГВИА. Ф. 1720. Оп. 3. Д. 233. Л. 95.

• 22.    ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 1933. Л. 13, 25, 25 об.

• 23.    См.: ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1254. Л. 85–89.

• 24.    См.: ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 1933. Л. 17, 27, 50–53; ГАУО. Ф. 76. ОП. 2. Д. 1943. Л. 73–75.

• 25.    См.: РГВИА. Ф. 1720. Оп. 7. Д. 207. Л. 2.

• 26.    См.: РГВИА. Ф. 1720. Оп. 7. Д. 207. Л. 2.

• 27.    См.: ГАУО. Ф. 76. Оп. 2. Д. 1924. Л. 2, 4.

• 28.    См.: ГАУО. Ф. 76. Оп. 2. Д. 1943. Л. 127.

• 29.    Листовки и прокламации Самарского комитета РСДРП(б) 1902–1917 гг. Куйбышев, 1959. С. 597–598.

• 30.    ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 1909. Л. 303; Заря Поволжья. 1914. № 26 (19 июля).

• 31.    ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 1909. Л. 371; Заря Поволжья. 1914. № 27 (26 июля).

• 32.    ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 306. Л. 10.

• 33.    ГАУО. Ф. 76. Оп. 2. Д. 1943. Л. 159, 159 об.

• 34.    См.: Вопросы страхования. 1915. № 7. С. 27.

• 35.    ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 328. Л. 77.

• 36.    ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 300. Л. 27.

• 37.    ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 328. Л. 27.

• 38.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1271. Л. 50.

• 39.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1285. Л. 10 об.

• 40.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1368. Л. 97.

• 41.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1368. Л. 98.

• 42.    ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 199. Л. 1.

• 43.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1388. Л. 20–21.

• 44.    См.: Сидоров С.И. Революционная деятельность большевиков в войсках Московского военного округа в Первую мировую войну (июль 1914 – февраль 1917 гг.) : дис.... канд. ист. наук. М., 1964. С. 216.

• 45.    ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 1889. Л. 248.

• 46.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1216. Л. 42.

• 47.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1216. Л. 53, 55.

• 48.    ГАУО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 1127. Л. 50.

• 49.    Гнутов М. А. Сызранское большевистское подполье. Ульяновск, 1959. С. 106.

• 50.    АО ЦДНИУО. Ф. 57. Оп. 1. Д. 165. Л. 3; ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1236. Л. 46.

• 51.    ГАУО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 1094. Л. 155, 155 об.

• 52.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1236. Л. 40.

• 53.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1252. Л. 10.

• 54.    ГАУО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 1094. Л. 155, 155 об., 161, 161 об.; Ф. 855. Оп. 1. Д. 1252. Л. 13.

• 55.    АО ЦДНИУО. Ф. 57. Оп. 1. Д. 164. Л. 7; ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1225. Л. 79.

• 56.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1300. Л. 14.

• 57.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1302. Л. 13 об., 14 об.; Ф. 855. Оп. 1. Д. 1282. Л. 19, 19 об.

• 58.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1236. Л. 53.

• 59.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1282. Л. 15.

• 60.    История гражданской войны в СССР. Т. 1. 2-е изд. М. : Госполитиздат, 1939. С. 33.

• 61.    См.: Листовки и прокламации Самарского комитета РСДРП(б) 1902–1917 гг. Куйбышев, 1959. С. 603–606.

• 62.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1223. Л. 68.

• 63.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1223. Л. 68.

• 64.    ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 2028. Л. 1; Листовки и прокламации Самарского комитета РСДРП(б) 1902–1917 гг. Куйбышев, 1959. С. 610.

• 65.    См.: Там же. С. 613.

• 66.    ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 2028. Л. 7.

• 67.    Зайцев В. А. Страницы жизни // Страницы былого. Воспоминания. Пенза, 1958. С. 111–112.

• 68.    См.: ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1216. Л. 42; Д. 1368. Л. 97.

• 69.    См.: Ленинский сб. Т. 14. С. 359, 361.

• 70.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1304. Л. 69 об.

• 71.    Там же. Л. 76.

• 72.    См.: ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 306. Л. 10.

• 73.    См.: Наш голос (Самара). 1915.

• 74.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1266. Л. 69.

• 75.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1266. Л. 76.

• 76.    См.: ГАСО. Ф.П. 3500. Оп. 1. Д. 306. Л. 10.

• 77.    См.: Наш голос (Самара). 1915.

• 78.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 1266. Л. 69.

  Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(2). 2012

  
  

Printed Propaganda and Agitation of Cadets, Socialists-Revolutionaries,

Mensheviks, and Bolsheviks in Military Formations During World War I

(Middle Volga Region)